В ходе русско-турецкой войны, начавшейся 13 (24) августа 1787 г., военные действия велись одновременно на двух театрах - в Крыму и на Северном Кавказе. Сражение за крепость Очаков, обеспечивавший контроль над Днепровским лиманом, стало одним из важнейших в этой войне.

В мае 1788 г. 50 тыс. человек из Екатеринославской армии переправились через реку Буг и стали продвигаться к Очакову. предложил взять Очаков штурмом в тесном взаимодействии с Лиманской флотилией. Однако Г. А. Потемкин предпочел план «формальной осады». Основная идея плана заключалась в том, чтобы сначала устроить отдельные батареи обложения в виде редутов для обеспечения флангов осадной армии, затем овладеть пригородом, передвинуть вперед батареи, соединить их траншеей и начать методический артиллерийский обстрел крепости, вынудив ее сдаться. План Потемкина не увенчался успехом, и в начале декабря ему пришлось согласиться на штурм крепости.

6 (17) декабря 1788 г. в 7 ч. утра при 23 градусах мороза начался штурм Очакова. Вначале были захвачены турецкие земляные укрепления между Очаковым и замком Гассанпаши. Затем русские войска атаковали центральные земляные укрепления, и вышли к крепостным воротам и бастионам крепости. Под прикрытием артиллерийского огня гренадеры преодолели крепостную стену. Бой в самой крепости длился около часа.

В 1791 г. по Ясскому мирному договору Очаков был присоединен к России, что позволило ей окончательно утвердиться на Днепровском лимане и в прилегающем к нему крае, обеспечить безопасность Херсона и оградить Крым от влияния Турции.

ОЖИДАНИЕ

Мокрая холодная осень сменилась лютой зимой, которая на долгое время осталась в памяти народной под названием Очаковской. Солдаты коченели в своих землянках, терпя страшную нужду в самом необходимом.

Современники противоречат друг другу. Энгельгардт писал: «Взятие Очакова стоило очень дорого; потеря людей была чрезвычайно значительна не убитыми, но от продолжительной кампании; зима изнурила до того, что едва четвертая часть осталась от многочисленной армии, а кавалерия потеряла почти всех лошадей». Самойлов же рассказывает: «Холод был необыкновенный, но войска ничего не терпели, солдаты в траншеях имели шубы, шапки и кеньги, мясную пищу, винную порцию, пунш горячий из рижского бальзама, который пили офицеры и генералы».

Едва ли можно сомневаться, что недостаток в припасах и морозы значительно содействовали решимости Потемкина взять Очаков приступом. Но была и другая причина: в Петербурге смотрели на него косо.

Мамонов говорил Гарновскому в начале октября: «Государыня недовольна: 1) что не присылается сюда журнал об осаде Очаковской; 2) что от его светлости в течение нынешнего года не было принесено поздравления ее императорскому величеству ни с одним из ее праздников, и наконец, 3) что от его светлости не воспоследовало ни малейшего отзыва о шпаге и золотом блюде, к нему посланных»…

И из дневника Храповицкого мы узнаем, что Екатерина была недовольна. Иногда случалось, что в донесениях князя, именно в то время, когда ежедневно ждали известий о взятии Очакова, не было ни слова об осаде. Императрица была в волнении и почти больна от ожидания. В начале ноября был отправлен рескрипт с советом князю взяться, наконец, за дело энергически. Державин уверяет, что в это время «при дворе были весьма дурные толки о Потемкине, и едва ему не отказано от команды».

ИТОГИ

Во время штурма князь Г.А. Потемкин находился на одной из батарей и следил за его ходом. Когда к нему привели захваченного в плен коменданта крепости, сераскира Гуссейн-пашу, то генерал-фельдмаршал гневно сказал ему: «Твоему упрямству обязаны мы этим кровопролитием». На что он ответил: «Оставь напрасные упреки, я исполнил свой долг, как ты - свой; судьба решила дело».

После штурма Очаков представлял собой ужасное зрелище. Трупов неприятеля было столько много, что их все нельзя было закопать в промерзшую землю, потому несколько тысяч тел вывезли на лед лимана, где они лежали до весны, привлекая к себе хищных птиц и зверей.

Трофеи победителей составили 310 мортир и пушек, 180 знамен. При штурме было убито и умерло от ран более 9,5 тыс. и взято в плен около 4 тыс. человек (не считая обывателей), в т.ч. один трехбунчужный паша (Гуссейн-паша), три двухбунчужных и 448 офицеров. Всего около 13,5 тыс. человек. В крепости было захвачено много оружия, военного снаряжения, а также другого имущества.

Русские потеряли во время штурма убитыми: генерал-майора, бригадира, 3 штаб-офицеров, 25 обер-офицеров, 926 нижних чинов. Всего 956 человек. Было ранено 119 офицеров, 1704 нижних чина. Всего 1823 человека. Общие потери убитыми и ранеными составили 2779 человек.

За взятие Очакова князь Потемкин получил от Екатерины II высшую полководческую награду того времени - орден Св. Георгия 1-й ст., шпагу, украшенную бриллиантами, и 100 тыс. рублей; награды получили и остальные участники взятия крепости. Всему осадному корпусу выдали добавочное (сверх положенного) полугодовое жалование.

Взятие крепости Очаков позволило России окончательно утвердиться в Северном Причерноморье, корабельное строительство в Херсоне и строившемся Николаеве могло беспрепятственно развиваться, а Крымский полуостров был прикрыт от турецкого десанта с моря. Под Очаковом прошли боевую школу офицеры и генералы - П.Г. Багратион, М.Б. Барклай де Толли, М.И. Платов, А.В. Суворов, которые впоследствии стали выдающимися полководцами.

РАССКАЗ СВЯЩЕННИКА О ВЗЯТИИ ОЧАКОВА

…На другой день после сражения приказано мне было идти в российский Очаков выбрать из мечетей турецких лучшую для переменения в православный храм.

Взошел я в город, наполненный по всем улицам трупами различными и многообразными смертями погибших; везде почти во время моего пути должно было мне переходить через кучи убитых... Но отвратимся от сего многоужасного зрелища. В городе были три знатнейшие капища, из которых одно ядрами пушечными весьма было повреждено и испроломано, а другое наполнено сухарями; третье выбрал я. Прочетши молитвы и окропивши св. водою, поставил иконостас, престол и жертвенник. Когда я сие приуготовлял, с коликою душевною радостью наши солдаты, купцы и маркитанты, которые тут были, поднимали колокола со мною, из лагеря принесенные, ставили крест сверх луны на капище, звонили и знаменали себя крестом, говорили, что звоном колоколов дух российский оживотворился: следственно православие распространяется. По городу сам князь, в великом провожании многих знатнейших особ, ходил; я вышел к нему на встречу в провожании священников, облеченных в священные одежды, поднес для целования образ Спасителя нашего и хлеб с солью, по обыкновению, от древнейших еще времен в России принятому; проздравлял победителя сими словами: «благословен, гряды во имя Господне». Потом началась литургия; читал евангелие то, которое обыкновенно читают на заутрени в день ваий, яко весьма приличное нашим обстоятельствам и обыкновению города. О сем я вам, высокопреосвященнейший, за нужное почел уведомить в рассуждении города Очакова. Вашего высокопреосвященства всегдашний почитатель Моисей. Января 4 числа, 1789 года. Из города святые Елисаветы.

ЗА ХРАБРОСТЬ ПРИ ОЧАКОВЕ

Медаль «За храбрость оказанную при взятие Очакова» учреждена 14 апреля 1789 г. Медалью награждали нижних чинов и рядовых русской армии, принимавших участие в штурме и взятии крепости Очаков. Было отчеканено 15384 серебряные медали. Очень редкая медаль. В настоящее время медаль оценивается примерно в 600 000 рублей.

Медаль в виде узкого овала изготовлена из серебра размером 41x28 мм. На лицевой стороне в поле медали под императорской короной - крупное изображение вензеля имени императрицы Екатерины II. По обе стороны его помещены лавровая и пальмовая ветви, перевязанные внизу лентой. На оборотной стороне во все поле медали горизонтальная 9 строчная надпись.

Носили медаль на груди на Георгиевской ленте.

ВРЕМЁН ОЧАКОВА И ПОКОРЕНЬЯ КРЫМА.

A судьи кто? - За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримерима.
Сужденья черпают из забытых газет
Времён Очакова и покоренья Крыма.

Эти строчки Грибоедова, памятные мне со школы, всегда меня куда-то влекли, что-то таинственное таилось в этих двух названиях, особенно, в слове Очаков. Слово Крым было мне ближе, потому что там, в Алупке, отдыхала моя мама в свои 19 лет, когда она, приехав в Биробиджан из Белоруссии, получила бесплатную путёвку на юг.
Очаков интересен своей историей.
Эту турецкую крепость взял во время русско-турецкой войны фельдмаршал Миних в 1737-м году.Через год крепость передали снова туркам. Затем Очаков осадил и взял Григорий Потёмкин. В 1855 году крепость захватили англо-французские войска, но вскоре возвратили России.
Владея Очаковом, турки из гарнизонной церкви сделали мечеть, которая стоит до сих пор. Кстати, мусульмане любят строить свои культовые сооружения на месте церквей на завоёванных территориях. Так, завоевав Константинополь, они превратили великолепную церковь Св. Софии в мечеть. Захватив Иерусалим,они построили на Храмовой горе, на месте первого и второго храмов, мечеть Ал Акса. В захваченной Испании перестраивали церкви в мечети.
Ещё хотел я увидеть Белгород –Днестровск, бывший Аккерман. Туда меня влекли строчки Пушкина:
-“Там правил Буджаком Паша с высоких башен Аккермана”.
А также первая строчка “Старухи Изергиль” А.М.Горького:
-“Я слышал эти рассказы под Аккерманом”.
Аккерман я посетил с экскурсией из Одессы, походил по крепости, послушал рассказ экскурсовода.
С Очаковым было сложнее.

Моя мечта увидеть Очаков осуществилась, когда я попал туда на экскурсию с пионерским лагерем, где я работал баянистом. Мы купались в Днепро-Бугском лимане, ходили в музей, который расположен в мечети, ловили рыбу и варили на костре уху. Мне так понравилось,что на следующее лето я уговорил жену и дочку туда поехать отдыхать на 10 дней. Kатер на подводных крыльях, который шёл из Одессы до Херсона с остановкой в Очакове, приходил в Очаков вечером. Нас сильно укачало, но нам повезло: сразу нашли квартиру рядом с пляжем. Хозяйка, женщина довольно потрёпанного вида, отвела нам комнату в доме,где кроме неё жил её дядя, которому и принадлежал, фактически, дом.Он был после инсульта, правая рука - не действовала. Звали его Алик.
С едой было плохо. Первоначальная надежда на меня, как на добытчика, провалилась в первый же день.Мне удалось поймать на удочку лишь маленького пескарика, которого моя дочка запустила в банку с речной водой и повсюду носила с собой. Вообще, я резко отличаюсь от типичных жителей бассейна реки Амур отсутствием любви к рыбалке.Тем не менее, всегда меня восхищала удивительная сноровка этих людей в этом древнейшем процессе –охоте на рыбу.
Однажды,очень давно, я сидел в поезде Хабаровск –Биробиджан, где со мной в купе общего вагона ехал на двухдневную рыбалку житель Хабаровска, как оказалось милиционер. Он выходил через два часа, на станции Ин, затем ему предстояло плыть на спрятанной в потайном месте лодке к одному ему известным рыбным местам на речке Ин. Ехал он на охоту “на тайменя”. Таймень- очень крупная рыба, мечта любого рыбака. Милиционер рассказывал об эпизодах его рыбной охоты все два часа, которые он провёл в вагоне. Я слушал его с неослабевающим интересом. Милиционер связно и интересно рассказывал, что он чувствовал тогда, когда спининг загудел в руках, когда он увидел голову тайменя,как хитро рыбина уходила в сторону, пытаясь оборвать леску, как таймень выбивал сачок из рук, какой таймень самый хитрый из всех,выловленных им, как он,рыбак, был глуп, когда дал какому-то из тайменей уйти. Мне кажется, если бы записать на плёнку рассказ милиционера и приписать его известному писателю, все бы поверили.
Однажды меня восхитил ещё один эпизод охоты на рыбу. Я прогуливался по набережной Амура в районе стадиона, в самом центре города Хабаровска с двумя моими соседями по комнате в общежитии муз. училища, в котором мы учились. Эти ребята были из Комсомольска –на – Амуре. Подойдя близко к воде, один из них, Валера Дук, вытащил из сумки какую-то железную штуку, развернул её. Это оказалась кустарно сделанная “мордуша”, тонкая, металлическая, продолговатая, замкнутая, мелкая сеть, с отверстием впереди, на длинной верёвке. Ребята по очереди ловко бросали мордушу подальше в реку и быстро тянули под водой назад. Почти всегда в ней оказывалась рыба. В конце месяца, отведённого на сессию, когда у них кончались финансы, рыба стала основной пищей и её было много, хватало и котёнку, которого они подобрали на улице.
Мы же в Очакове стали покупать рыбу на рынке.
Очаков ещё до войны стал военно-морской базой. Её главный опорный пункт - искусственный остров “Майский”, вооружённый дальнобойными морскими орудиями. Остров не был защищён с воздуха, немецкий воздушный десант легко его захватил в начале войны. Вернули его тоже с помощью воздушного десанта.
Я очень хотел взглянуть на остров поближе. Взяли лодку напрокат, без очереди, заплатив напрямую человеку, выдающему лодки, и мы поплыли: я, жена и семилетняя дочь. Погода была прекрасной, мы приближались к “Майскому” всё ближе и ближе. Слышали какие-то крики в мегафон, но не обращали на них внимания. Вот уже вошли в зону, где вода окрашена в зеленоватый цвет.Внезапно пограничный катер с людьми в военной форме вырос перед лодкой. Мне приказали грести к берегу. Составили протокол на нарушителей запретной зоны, обещали написать на работу в Одессу.Спасло нас то, что мы получили лодку в аренду нелегально. В случае огласки дела, человек, выдавший лодку, и руководство лодочной станции имели бы большие проблемы.В конце концов, нас мирно отпустили, порвав все составленные бумаги. Когда моя жена рассказала это моему другу из Биробиджана по имени Серго, он засмеялся и ответил:- “Мы, биробиджанцы, все такие, хотим всё увидеть и всему удивляемся”.
Алик часто беседовал со мной, но почему-то всегда звал меня Боря. Я ему сказал, что меня зовут Володя, через день он снова назвал меня Боря, и я смирился: Боря, так Боря, хорошее имя. Алик был до инсульта “сварщиком-потолочником”, как он говорил. За день до нашего отъезда он мне сказал:- “Знаешь, Боря, как я получил инсульт? Я тебе расскажу.
В воскресенье вечером ко мне заглянула моя старая подруга Taська. Мы с ней хорошо выпили и вместе заснули. Утром я встал на работу с опозданием, быстро оделся, даже не покушал, и выбежал из дома. У калитки внезапно вспомнил:
-Я же Таську не “обработал”, какой стыд! Быстро вернулся, разделся, лёг в кровать, обнял Таську, и вдруг всё остановилось и отнялось навсегда.”
В дальнейшей жизни, когда я слышал слово “Очаков”, передо мoими глазами возникал Алик, держащий правую, “чужую,” руку левой, и меня охватывала глубокая печаль.
Владимир Бердичевский. Сан - Франциско.

Рецензии

Я из Николаева. Искал строки Грибоедова про Крым и Очаков, которые сегодня как никогда актуальны у нас в Украине, и набрел на ваш рассказ. Интересно пишите про хорошо знакомые места. Вроде всё просто, но как-то душевно. Спасибо, Вам.

Славный город Николаев, Николаевские верфи,
Я уверен, мы с тобой еще увидимся не раз.
Я уверен, мы увидимся не раз.
(песня времен войны, когда Николаев был оккупирован немцами.)
Оказалось правдой.
Спасибо за внимание к моим текстам. Владимир

Знания в массы!

Включая события Первой Мировой войны и отсчитывая от первой русско-турецкой войны 1568-1570 годов, русские сражались с турками 12 раз. Иногда проигрывая, но всё же чаще побеждая и превратив-таки в конце сюжета «Османское озеро» в более знакомое нам, многонациональное Чёрное море.

Ну и, конечно же, противостояние России и Турции, как это часто бывает в истории - это противостояние суши и моря. А суша и море сходятся между собой именно там, где сходятся. На береговой линии Османского озера, которое всё больше и больше превращалось в Чёрное море.

Поэтому-то основная часть сражений между Россией и Турцией происходила как раз на берегах Чёрного моря. Там где сходится суша и море. Старая, южная морская держава - Турция, столкнулась с молодой Россией, которая быстро набирала силу на севере, как морская держава в устье Днепра и в только что захваченном у Турции Крыму.
Однако, начало этого процесса, до морских побед адмирала Ушакова возле острова Фидониси (Змеиного) и косы Тендра, в русской и советской историографии обычно молчаливо обходили стороной.
Ведь ещё в 1788 году, на второй год войны, за Россию воевали совсем другие адмиралы, капитаны и матросы.

Вот карта основных сражений той войны:

Посмотрим на устье Днепра. Именно там и произошли те события, о которых я хочу вам рассказать.И о которых сегодня очень скупо вспоминают и в России, и на Украине и, тем более - в Турции.

Русско-турецкая война, начатая Портой 13 августа 1787 года, была войной неприятной для обеих сторон. Ни Россия, ни Турция не были подготовлены к этой войне, в силу чего в 1787 году масштабные боевые действия развернулись лишь к поздней осени - уже в октябре.
Кроме того, не стоит обольщаться касательно Крыма, который на карте чуть выше раскрашен в российско-зелёный цвет: территория Крымского ханства была включена в состав Российской Империи лишь за четыре года до начала войны - в 1783.
Ну, а в устье Днепра царила и вообще жуткая чересполосица из турецких и русских владений: России принадлежал речной порт Херсон, возникший всего за девять лет до начала войны (1778 год), а Турция прочно контролировала выход из Днепровского лимана в Чёрное моря, удерживая за собой ключевую крепость Очаков.
Россия же могла себе позволить иметь лишь утешительный приз в виде небольшого укрепления Кинбурн, которое было возведено по итогам прошлой русско-турецкой войны, в 1774 году.

Вот сегодняшняя ситуация с границами суши и моря в устье Днепра:

А вот старая карта, которая показывает диспозицию русских и турок перед началом боевых действий в Днепровском лимане:

Как видите, крепость Кинбурн расположена не очень-то и удачно: русские были вынуждены расположить её на плоском, простреливаемом участке Кинбурнской косы, в то время, как старый турецкий Очаков занимает господствующее положение на выходе из Днепровского лимана.

Поэтому-то вопрос удержания Кинбурна и вопрос захвата Очакова и стояли во главе основных усилий русской армии и русского флота в завязавшейся в 1787 году заварушке. Кроме того, для русского флота вопрос выхода из теснины лимана был и просто вопросом выживания: отступать русским из Херсона было просто некуда - многие суда херсонской постройки просто не смогли бы подняться вверх по Днепру, потеряй русская армия Кинбурн с Херсоном.
Короче, как и всегда в российской истории - морская пехота решает вопрос безопасности большого, морского флота.

Но кто были эти смелые морские пехотинцы, которые отстояли Днепровский лиман?
Логику действий на суше вы легко почерпнёте из классической версии исторического сюжета русско-турецкой войны 1787-1791 годов: Суворов в октябре 1787 года отбивает турецкий десант, высадившийся на Кинбурнской косе для захвата Кинбурнской крепости, а уже в декабре следующего, 1788 года, князь Потёмкин берёт якобы неприступную турецкую крепость Очаков.
В результате чего, узнав эту новость, турецкий султан Абдул-Хамид I, который и развязал эту русско-турецкую войну, погибает от сердечного приступа. Заканчивать войну с русскими приходится уже его племяннику, султану Селиму III.

Потёмкин на северном берегу, Суворов - на южном. А кто - посередине? Кто воюет с османским морским флотом, который почти полтора года пытается помочь своей пехоте взять Кинбурн и отстоять Очаков?
И вот тут-то у нас и начинаются совершенно фантастические сюжеты. Потому что в Лимане воюет столь разношёрстная публика, что мы такого зоопарка ещё не увидим очень долго.
И русских моряков там ещё очень мало. А героя морских сражений при острове Фидониси, косе Тендра и Керченского морского сражения - русского адмирала Фёдора Ушакова там нет и в помине.

Лиман - это мелкое место, совершенно гибельное для глубокосидящего морского флота. Морской корабль в этом мелководном слабосолёном озере и маневрировать-то может с большим трудом, что тут говорить о полноценном морском сражении.
Тут воюет морская пехота. Вот её флаг:

«Сие знамя в войско ея императорского величества низовое сделано коштом пехоты воюющей того же войска по Чёрном морю також по рекам Днепру и Дунаю».

В Лимане весь 1788 год успешно бьёт морской турецкий флот Лиманская флотилия, укомплектованная «верными» запорожскими казаками, которые присягнули после ликвидации Запорожской Сечи Екатериной II в 1775 году.
Руководителями флотилии выступают два контр-адмирала с совершенно русскими именами и фамилиями: Джон Пол Джонс и Карл Генрих Нассау-Зиген.

Джон Пол Джонс и принц Нассау-Зиген.
Русские контр-адмиралы в русско-турецкой войне.

Если в первом сражении, произошедшем 7 июня, действия русских носили чисто оборонительный характер, то утром 17 июня обе стороны уже вели активные наступательные действия. Нассау-Зиген и Пол Джонс решили упредить противника, выйдя ему навстречу. На этот раз турки выставили десять линейных кораблей, шесть фрегатов и 44 гребных судна. Сражение стало ожесточенным. Нассау-Зиген снова переиграл турецкого флагмана. Пользуясь малой осадкой своих гребных судов и знанием фарватера своими капитанами, он заманил турок на мель в Лимане и превратил их парусные громадины в «сидячих уток».

Лишившись в результате артиллерийской дуэли двух линейных кораблей, турки отошли. Русские захватили флаг и вымпел турецкого флагмана. Кроме того, с турецким главнокомандующим, судя по всему, сыграл дурную шутку и его старый чесменский опыт: он теперь видел брандер в любом русском кораблике.

Фрегат «Николай» под командованием капитан-лейтенанта Петра Данилова принудил к сдаче 64-пушечный неприятельский корабль. Но Нассау-Зигену не понравилось, что турецкий корабль пленен не его галерой, а фрегатом Пола Джонса. Он приказал открыть огонь по уже спустившему флаг кораблю. Это привело турок в такое отчаяние, что они решили умереть, но не сдаться. Перестрелка снова приобрела упорный характер. Сидевший на мели другой турецкий корабль также открыл ураганный огонь. Оба линейных корабля турок в итоге пришлось сжечь.

Потеряв инициативу, турки в конце концов решили уйти из Днепровского лимана. В ночь на 18 июня они стали сниматься с якоря. Их маневр заметили с батарей Кинбурнской косы и, не теряя времени, открыли прицельный огонь. Уклоняясь от ядер, некоторые турецкие суда сели на мель. На рассвете турецкий флот снова атаковала Лиманская флотилия Нассау-Зигена. Атака была настолько неожиданной, что турки не успели построиться в боевые порядки. Четыре часа гремела канонада. Турки потеряли пять линейных кораблей, два фрегата, две шебеки, бомбардирский корабль, галеру и транспортное судно. Один 50-пушечный корабль турок на этот раз попал в плен неповреждённым. Затем он войдёт в состав русского Черноморского флота под названием «Леонтий Мученик». Остальные суда спаслись бегством. Турки потеряли около шести тысяч человек, а почти две тысячи были пленены. На русской эскадре 67 человек получили ранения, 18 погибли.

За это сражение Екатерина II произвела Нассау-Зигена в вице-адмиралы.
В письме к Нассау-Зигену Александр Васильевич Суворов писал следующее: «Ура! Какая слава Вам, блистательный принц! Завтра у меня благодарственный молебен».

Об этих событиях командующий сухопутными войсками галерной эскадры Николай Корсаков с борта корабля «Владимир» писал будущему основателю Одессы Иосифу Михайловичу Дерибасу: «После вашего отсутствия мы два раза прогнали неприятеля и сожгли у него семь кораблей и фрегатов, взяли два, получили до 1200 пленных с малою с нашей стороны потерею; остальныя их большия суда выжили все из Лимана.»
Всё дело в том, что Дерибас в Лиманской битве командовал... небольшой флотилией канонерских лодок, которая воевала под началом Нассау-Зигена. Они представляли из себя беспалубные вёсельные (на 10 - 14 вёсел) баркасы, вооружение которых состояло в единственной носовой пушке.
Дерибас принял активнейшее участие в событиях 7 июня - и лишь жесточайший приступ ревматической лихорадки не дал ему насладиться победами 17 и 18 июня, о которых ему пришлось узнать из письма Николая Корсакова.

В ведомости, приложенной к реляции от 21 июня, приводилось число взятых в плен и потопленных турецких судов:

«7 июня.
1 бомбардирское судно с одною мортирою и двумя пушками.
1 канонерское с двумя пушками.
1 шебека.

17 июня.
1 корабль капитан-пашинский о 64 пушках.
1 корабль линейный, также о 64 пушках.

18 июня.
2 корабля линейных, каждый о 60 пушках.
3 корабля, от 40 до 50 орудий на каждом.
Действием батареи кинбурнской на косе поставленной и судами гребными потоплено:
1 корабль бомбардирский.
2 фрегата, каждый о 34 пушках.
2 шебеки, с 28 пушками на каждой.
1 галера.
1 транспортное судно.
В плен взят один корабль о 54 пушках, который годен к исправлению и вооружению в ранг 60-ти пушечных кораблей».

Вот такая весёлая компания громила турок в Днепровском лимане - прямо промеж войск сиятельного князя Потёмкина и будущего русского генералиссимуса, а тогда лишь генерал-аншефа Суворова.

29 июля турецкий флот в составе пятнадцати кораблей, десяти фрегатов и 45 гребных судов снова появился в Днепровском лимане. К этому времени из-за постоянно возникавших разногласий Потемкин был вынужден отправить Нассау-Зигена и Пола Джонса назад, в Санкт-Петербург, дав им рекомендации по устройству в Балтийский флот. В командование Лиманской флотилией вновь вступил Мордвинов. Однако ему явно не хватало смелости и размаха Пола Джонса и Нассау-Зигена.

Потемкин потребовал от командующего Севастопольской эскадрой Войновича немедленно выйти в море для отвлечения неприятеля от Очакова. Но последний медлил, ссылаясь то на неготовность кораблей, то на плохую погоду.
Не предпринимал активных действий и Мордвинов, мотивируя этот подход неравенством сил в Лимане, что совершенно не пугало его предшественников - пирата Пола Джонса, наёмника Нассау-Зигена и их самых разношёрстных подопечных.

Только после повторного приказа Войнович попытался выйти в море, но уже через два дня по причине противных ветров вернулся на Севастопольскую базу. Теперь он жаловался Потемкину на ветхость судов и на плохое снабжение, на что Потемкин ответил нерешительному флагману: «В деле с неприятелем, особливо с турками, много помогает искусство; не всегда сражениями побеждают неприятеля, и часто благоразумныя расположения сделают ему больше вреда, нежели храброе нападение. Наблюдайте движения его, изыскивайте благоприятное время к поражению и пользуйтесь оным к нанесению чувствительнаго ему удара. Сие можете вы сделать без риску. Что же кажется до представления вашего о трудности атаковать неприятеля соединеннаго, то мудрено ожидать, чтоб оный стал делиться, не быв к тому принужден. Движение флота, вам ввереннаго, может повести его к сему разделению».

Потемкина раздражала бездеятельность Войновича и Мордвинова. В конце концов Севастопольская эскадра двинулась к Очакову, но Хасан-паша уже оставил позицию, потеряв надежду на спасение блокированной Потёмкиным с суши, удалённой и северной для турков крепости.

6 декабря 1788 года русские взяли штурмом Очаков, в чем была и немалая заслуга всех героев нашего рассказа.

Времен очаковских и покоренья Крыма
Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795-1829). Слова Чацкого (действ. 2, явл. 5):
А судьи кто? - За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима.
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма.
«Времен очаковских» - о времени, когда была осаждена и взята русскими войсками под командованием Г. А. Потемкина и А. В. Суворова турецкая крепость и город Очаков.
Иронически: о чем-то безнадежно устаревшем, относящимся к давним, незапамятным временам.

Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. - М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .

Смотреть что такое "Времен очаковских и покоренья Крыма" в других словарях:

Прил., кол во синонимов: 13 в обед сто лет (13) давний (30) давнишний (25) … Словарь синонимов

- (иноск.) о давно прошедшем, позабытом, а теперь оставленном, брошенном Ср. А судьи кто: за древностию лет, К свободной жизни их вражда непримирима; Сужденье черпают из забытых газет Времен Очаковских и покоренья Крыма. Грибоедов. Горе от ума. 2,… …

Временъ Очаковскихъ и покоренья Крыма (иноск.) о давно прошедшемъ, позабытомъ, а теперь оставленномъ, брошенномъ. Ср. А судьи кто: за древностію лѣтъ, Къ свободной жизни ихъ вражда непримирима; Сужденье черпаютъ изъ забытыхъ газетъ Временъ… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)

См. былой, давнишний, прежний, старый с давних времен... Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. давний былой, давнишний, давешний, старый, старинный, прежний, минувший,… … Словарь синонимов

См … Словарь синонимов

Античный, классический; давний, старый, древлий, прежний, давнопрошедший, незапамятный, древлий, стародавний, старинный, давнишний, незапамятный, вековой, дедовский, прадедовский, стародедовский; многовековый, прошлый, архаичный, в обед сто лет,… … Словарь синонимов

Простое, домашнее утреннее платье Ср. Неглиже с отвагой небрежность (в одежде); смелость. Ср. Выйдет она вся в белом или в палевом неглиже... и гляди на нее хоть целый день. Лесков. Обман. 8. Ср. Извините за неглиже. Видите перед собою, так… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795 1829). Слова Чацкого (действ. 2, явл. 5). А судьи кто? за древностию лет К свободной жизни их вражда непримирима, Сужденья черпают из забытых газет Времен очаковских и покоренья Крыма. О… … Словарь крылатых слов и выражений

Давнишний, престарелый, старопрежний, старый, стародавний, давно минуть, дальний, давнопройти, времен очаковских и покоренья крыма, древний, сто лет в обед, далекий, давний Словарь русских синонимов. в обед сто лет прил., кол во синонимов: 13 … Словарь синонимов

Дальний, отдаленный, удаленный. Прот … Словарь синонимов

Книги

• Жажда небесного. Молитвенная лирика русских поэтесс , . `Жажда небесного. Молитвенная лирика русских поэтесс` - первое в издательской практике собрание женской молитвенной лирики, начиная с `Песни плачевной` Евфимии Смоленской (середина XVII…
• Два гиганта. Россия и США в анналах истории и демократии , Димов В.А.. Книга представляет собой параллельные страницы истории России и США - двух гигантов мировой истории. Важное место в ней занимает анализ политических оснований и исторических циклов двух…

Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений Серов Вадим Васильевич

Времен очаковских и покоренья Крыма

Времен очаковских и покоренья Крыма

Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795-1829). Слова Чацкого (действ. 2, явл. 5):

А судьи кто? - За древностию лет

К свободной жизни их вражда непримирима.

Сужденья черпают из забытых газет

Времен Очаковских и покоренья Крыма.

«Времен очаковских» - о времени, когда была осаждена и взята русскими войсками под командованием Г. А. Потемкина и А. В. Суворова турецкая крепость и город Очаков.

Иронически о чем-то безнадежно устаревшем, относящимся к давним, незапамятным временам.