Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Советская внешняя политика в 1930-е гг. осуществлялась в сложной и быстро меняющейся обстановке. Первоначально ее определял главный политический тезис о враждебности всех империалистических держав СССР и необходимости использования их взаимных противоречий. Подобная политика баланса сил подтолкнула СССР сначала к союзу с демократической Веймарской Германией против британской угрозы, а затем заставила советскую дипломатию стремиться к сотрудничеству с Англией и Францией против гораздо более опасного противника - Третьего рейха. Поддержка международного коммунистического движения оставалась одним из важнейших направлений советской внешней политики. Первые 20 лет Советского государства прошли под знакоммировой революции , поддержки коммунистического движения во всем мире. Основным ориентиром внешней политики СССР в этот период стало положение о мировом кризисе капиталистической экономики.

Приход к власти в Германии в 1933 г. нацистов вызвал смену ориентиров в советской внешней политике. С Германией было прекращено военное сотрудничество. Советская дипломатия стала искать контакты с демократическими странами. 1933 г. стал годом признания СССР Соединенными Штатами Америки. В 1934 г. СССР был принят в Лигу Наций, что означало его возвращение в мировое сообщество.

Борьба за создание системы коллективной безопасности в Европе. Началась на международной конференции в Женеве в 1932 г., когда делегация СССР выдвинула проект всеобщего и полного разоружения. После введения немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область СССР предложил Лиге Наций предпринять коллективные действия для пресечения нарушений международных обязательств. Однако западные страны не ответили на советскую инициативу и предпочли курс на провоцирование германской агрессии в восточном направлении. Его кульминацией стало Мюнхенское соглашение в сентябре 1938 г. (с участием Германии, Италии, Англии, Франции), согласно которому Германия отторгала от Чехословакии Судетскую обл.

В августе 1939 г. бесперспективность переговоров с Западом подтолкнула Москву к активизации контактов с Германией. В 1939 г. наркомом иностранных дел, вместо проводившего антигитлеровскую политику М.М. Литвинова, пришел В.М. Молотов, взявший курс на сближение с Германией. Секретные переговоры с ней завершились 23 августа 1939 г. подписанием министрами иностранных дел И. Риббентропом и В.М. Молотовым «Договора о ненападении » (пакт Молотова-Риббентропа) сроком на 10 лет, который содержал также секретный протокол о разграничении сфер влияния Германии и СССР в Восточной Европе. Сферой интересов СССР признавались Восточная Польша, Прибалтика, Финляндия, Западная Украина, Северная Буковина.

28 сентября 1939 г., уже после вступления войск вермахта и Красной Армии на территорию Польши, в Москве был подписан советско-германский договор «О дружбе и границах », предусматривавший дальнейшее развитие отношений и определивший границы между двумя странами по территории Польши.

Заключение договоров с Германией подорвало авторитет СССР на международной арене. Однако, для непредвзятого историка и сейчас совершенно очевидно, что заключение договора о ненападении с Германией было эффектным ходом. Это позволило СССР в течение более чем 1,5 лет оставаться за пределами нового европейского конфликта, не допустить блокирования демократических западных держав с нацистской Германией против нашей страны. До лета 1940 г. к такому блокированию наиболее готовы были британские правящие круги. Пользуясь временным взаимопониманием с Германией СССР смог вернуть часть территорий, завоеванных соседними странами в 1918-1920 гг. и Прибалтику. Таким образом, рубежи советской обороны существенно переместились на Запад. В период действия договора в Германии было приобретено много ценного оборудования для советской оборонной промышленности, и даже образцы боевой техники. Наконец, была временно снята угроза войны на два фронта - на Востоке с Японией и на Западе - с Германией.

Советско-германские отношения в 1920 – начале 30-х гг.

Выпускная квалификационная работа

Введение ………………………………………………………………….............3

Глава I . Военно-промышленное сотрудничество СССР и Германии ..............................................................................................................12

1.1. Производство самолетов…………………………………………………..17

1.2. Производство отравляющих веществ…………………………………….25

1.3. Производство боеприпасов………………………………………………..29

Глава II . Военно-учебные центры рейхсвера в СССР ……………………………………………………………………………..31

2.1. Авиационная школа в Липецке……………………………………………33

2.2. Танковая школа в Казани. Объект «Кама»……………………………….38

2.3. Школа «химической войны» - объект «Томка»………………………….47

Заключение ……………………………………………………………………...57

Список источников и литературы…………………………................................60

Введение

Советско-германские отношения 20 - начала 30-х гг. занимают особое место в политической истории ХХ столетия. Они явились причиной многих противоречий, доминировавших на политической мировой арене в указанный период. Анализ на основе документальных источников мотивов альянса СССР и Германии, развития «особого» партнерства, причин последующей антагонистической трансформации отношений, принципиально важен в настоящее время, когда изучение общего исторического прошлого во всей его полноте стало одним из доминирующих факторов русско-немецкого диалога, явившегося в начале ХХI века ключевым направлением отечественной внешней политики.

Хронологические рамки исследования имеют начальным рубежом первые контакты СССР и Германии в военно-промышленной сфере в начале 20-х гг., положившие начало сотрудничеству. Конечным рубежом исследования является начало 30-х гг., время прихода к власти в Германии НСДАП во главе с Адольфом Гитлером.

Многие аспекты советско-германского сотрудничества уже достаточно исследованы, а тема взаимодействия двух стран в военно-политической сфере долгое время оставалась вне поля зрения отечественных авторов. Эта проблема и стала темой исследования, что определило новизну работы.

Первая мировая и российская Гражданская войны закончились - расколотый мир «собирал» новую геополитическую карту. Побудительными мотивами советско-германского тайного сближения в начале 20-х годов явилось стремление преодолеть вынужденную геополитическую изоляцию Веймарской Германии и Советской России и признанная в обоих государствах на правительственном уровне легитимной возможность во имя политической целесообразности (укрепление и расширение границ, создание сильного государства) пренебречь международными политико-правовыми установками.

Отношения в военной сфере на протяжении изучаемого периода становились основой внешнеполитических устремлений каждой из стран-участниц. И одновременно - внутриполитических стратегий Германии и России. Для Германии было принципиально важно укрепить военный потенциал во имя восстановления мощного государства и расширить границы до довоенных пределов. Советской России также необходимо было создать армию, отвечавшую современным реалиям для защиты границ молодого государства.

Советская Россия искала опору на Западе, одновременно стремясь к «революционному расширению границ». Для его реализации в условиях послереволюционной разрухи требовались современное оружие, развитая военная промышленность, новая техника. Ничего этого у России не было, – всем этим обладала Германия. Версальскими законами Германии запрещалось иметь танки, тяжелую артиллерию, химическое оружие, военную авиацию и подводные лодки. Кроме того, численность офицеров, объем материальной части, количество военных заводов и т.д. были строго регламентированы. Для послевоенной Германии в этот период первоочередной задачей было освобождение от «Версальских оков» и возможность развивать собственные вооруженные силы. Такую возможность давало сотрудничество с советской Россией. Главнокомандующий рейхсвером генерал Х.фон Сект, сторонник военно-политических контактов Германии и России, считал что разрыв версальского диктата может быть достигнут только тесным контактом с сильной Россией.

Советская политика по отношению к Германии вырабатывалась, руководством страны, коллективным образом и, в основном, отражала точку зрения большинства в руководящем ядре партии. Особая роль в советско-германском военно-политическом сближении отводилась В.И.Ленину и наркомвоенмору и председателю РВС республики Л.Д.Троцкому. Сам принцип использования противоречий в капиталистическом мире для развития военно-политических отношений с Германией полностью соответствовал линии, разработанной ЦК партии во главе с Лениным.

Конкретный политический расчет заключался в том, чтобы, использовав имеющиеся противоречия между Антантой и побежденной Германией, расколоть враждебное СССР капиталистическое окружение, прорвать экономическую и дипломатическую блокаду страны, усилить ее оборонную мощь за счет военно-политического и технического сотрудничества с Германией. При этом вопросы обороны выдвигались на передний план. Оба государства руководствовались принципом «дружбы против общего противника».

Советско-германское сотрудничество в военной сфере, как на первых этапах, так и в дальнейшем воспринималось неоднозначно политической элитой обоих государств. Для Советского Союза данное сотрудничество было возможностью укрепления собственной обороноспособности. Для германского руководства размещение баз на территории советской России давало не только возможности для формирования военного потенциала, но и перспективу освобождения от «версальских пут».

Проблема военно-политических отношений Советской России и Германии долгое время была закрыта для отечественных исследователей. Сам факт сотрудничества двух государств в обход требований Версальского договора в 20-е годы носил гриф секретности вплоть до конца 80-х годов ХХ столетия.

В советской исторической науке профессиональное изучение военно-политического сотрудничества СССР и Германии в рапалльский период, было бесперспективным. Таким образом затруднена была и многоаспектная оценка истоков и причин Второй мировой войны, поскольку замалчивалась сама тема теснейшего многопрофильного и в значительной мере эффективного - военно-политического, а соответственно, и военно-промышленного альянса Германии и СССР в 20- начале 30-х годов.

В СССР в послевоенное время отрицался факт военного сотрудничества с Германией. Многолетние контакты с «заклятым врагом» снизили бы поднявшийся после Второй мировой войны авторитет Советского Союза на Западе.

Исследование данной темы начинается с конца 80-х - начала 90-х гг. XX в., связано это с открытием секретных документов и материалов из зарубежных и отечественных архивов, проливающих новый свет на многие страницы истории Советского государства.

Интерес к советско-германскому сотрудничеству как к важнейшей вехе отечественной и зарубежной новейшей истории закономерно усилился в 90-е годы ХХ века, этому способствовали радикальные социально-политические трансформации – распад СССР и объединение Германии.

Обоим государствам предстояло вновь искать геостратегические ориентиры и устанавливать внутриполитические приоритеты. Логично, что интерес к собственной истории, в частности, к ранее табуированным ее темам, оказался сильным и в постсоветской России, и в ФРГ. Этот период – первая половина 90-х годов - характеризуется обилием публицистики, появление которой имело весьма важное значение: она возбудила интерес у относительно широких слоев общества, освобождавшегося от идеологических стереотипов. Одновременно с этим стали открываться и сугубо документальные материалы - преимущественно посредством публикации их в периодических изданиях и тематических сборниках.

Отечественные исследователи зачастую останавливаются на частностях данной проблемы, как например деятельность отдельных школ рейхсвера или отдельных немецких фирм на территории СССР. Анализ их безусловно важен, однако не дает полного представления об изучаемой теме. Ряд исследователей выделяет контакты рейхсвера и РККА из общего контекста взаимоотношений двух государств, тем самым, сужая возможности рассмотрения данного вопроса. Военное сотрудничество неразрывно связано и с внутриполитической обстановкой в двух странах, и их внешнеполитическим положением.

В последнее время появился ряд публикаций, монографий, диссертационных работ непосредственно посвященных советско-германским военным отношениям. Прежде всего, следует отметить работы В.В.Захарова 1 , А.А Ахтамзяна 2 , В. Бойцова 3 , Ю.З. Кантор 4 , С.А. Горлова 5 .

Похожие работы:

• Курсовая работа >>

  В конце 20-х - начале 30-х гг . международная обстановка существенно изменилась... признать оккупированную польскими войсками в 1920 году и аннексированную в 1922 ... накануне второй Мировой войны, Советско -Германские отношения» Методические указания для студентов...

• Курсовая работа >>

  ... Советско -германские отношения с 1935 года 1.4 Пакт о ненападении Глава 2. Советско -германское экономическое сотрудничество 2.1 Торговые отношения ... военных отношений между Москвой и Берлином в 1920 - 1933 гг . ... Чапаевске (Иващенково в начале 20-х годов было...

• Курсовая работа >>

  Влияние на историю Советской России, на ближневосточное... Н.Л.Постникова «Американо-германские отношения в 1923-1929 гг .». Для этой... – эти действия угрожали началом нового военного конфликта, ... капитуляцию. 16 июля 1920 г. германская делегация подписала протокол...

• Курсовая работа >>

  ... советско -иранский договор, советско -афганский договор и договор с Турцией. В конце 1920 -х гг . с преимущественного развития советско -германских отношений усилия советской ... , с.277]. В начале 1939 г. советско -германские отношения были фактически заморожены. ...

• 21 августа 1919 г. страны Антанты потребовали от Германии воздерживаться от посылки кораблей в советские порты, запретить банкам осуществлять операции с Россией, прекратить с ней почтовую, телеграфную и радиотелеграфную связь. Советское правительство передало по радио 20 октября 1919 г. адресованную германскому правительству ноту, в которой оно решительно предупреждало Берлин о серьезных последствиях для Германии в случае ее присоединения к блокаде. В заключение в ноте указывалось, что советское правительство будет считать присоединение к блокаде сознательно враждебными действиями и оставляет за собой право принять соответствующие мероприятия, которые оно найдет нужными. Германское правительство не могло не считаться с этим предупреждением. Оно пыталось лавировать, выбирая для себя наиболее выгодные обстоятельства.

  11 декабря 1922 г. заключительное заседание конференции премьер-министров союзных стран в Лондоне признало «неудовлетворительным» план «урегулирования» репараций, предложенный германским премьером Куно. 26 декабря репарационная комиссия вновь констатировала умышленное невыполнение Германией своих обязательств по репарациям. Речь шла о срыве поставок Германии угля и леса Франции в 1922 г. 10 января 1923 г. Франция, воспользовавшись очередным срывом поставок угля и леса, что установила репарационная комиссия, 9 января 1923 г. решила идти по пути сепаратных действий. Французское правительство заявило, что посылает в Рур контрольную комиссию для обеспечения регулярного поступления репарационных платежей. Комиссию должны были сопровождать войска для охраны гарантии выполнения ее задач. К решению Франции присоединилась Бельгия.

  На следующий день, 11 января, французские и бельгийские войска вступили в Рур. Это было начало оккупации Рура. Советский Союз был единственным государством, решительно выступившим в связи с оккупацией Рура в защиту Германии, позиция советского правительства была изложена в Обращении Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета к народам всего мира, принятом 13 января 1923 г. «В этот критический момент, – говорилось в документе, – рабоче-крестьянская Россия не может молчать. Верная своей всегдашней борьбе против империализма, своей всегдашней защите права народов на самоопределение и своим призывам к разоружению, она и на этот раз поднимает свой голос негодования и протеста против совершенного правительством Франции преступления». В конце концов французские войска были выведены из Рура. Не последнюю роль в этом сыграла и позиция советского правительства.

  В конце 1920 г. германская и советская стороны потихоньку начали контакты и в военной области. В советское время сведения о военном сотрудничестве между Германией и СССР в 1920–1941 гг. публиковались крайне фрагментарно и очень неохотно. Поэтому 99,99 % нашего населения о них попросту не знало. Лично я входил в 0,01 %, но не из-за своей прозорливости, а потому что с детства любил листать старые альбомы с семейными фото, где мой дедушка Василий Дмитриевич был запечатлен в Эссене, Берлине, Дюссельдорфе и других городах как до прихода Гитлера к власти, так и после. Служил он при нашем полпредстве приемщиком. Ну а что он там принимал, я догадывался уже лет в двенадцать.

  С 1990 г. в России поднялся «девятый вал» скандальных «разоблачений», написанных дилетантами, ставившими своей целью не анализ сотрудничества двух ведущих военных держав, а охаивание истории нашей страны. Суть подобных пасквилей заключается в примитивном тезисе: вот какой плохой Сталин, да и все русские вообще, которые пошли на контакт с врагом рода человеческого – немецкими фашистами. Вот, к примеру, пассаж из книги Ю.Л. Дьякова и Т.С. Бушуева «Фашистский меч ковался в СССР» (М.: Советская Россия, 1992. С. 23): «Вполне резонно может возникнуть возражение, что-де шел двусторонний процесс, что Красная Армия училась у более подготовленного учителя. Но ведь, с одной стороны, закулисные сделки за спиной мировой общественности носят печать безнравственности. А с другой – судьбы советских командиров высшего и среднего звена, стажировавшихся в Германии, окажутся трагическими. Почти все они будут уничтожены, а полученные ими в Германии военные знания и опыт навсегда канули в Лету. (Здесь лежит ключ к разгадке репрессий в отношении многих деятелей РККА.) В то же время знания и опыт, приобретенные германскими специалистами, не пропали и в полной мере нашли применение в противоборстве с Красной Армией».

  Фраза о «закулисных сделках за спиной мировой общественности» – типичный шулерский прием. Почему с 1853 по 1914 г. русским царям было позволено совершать «закулисные сделки» с Германией за чьей-то спиной, а вот с 1922 г. Сталину уже нельзя? Ситуация изменилась? Так почему с 1922 по 1941 г. «закулисные сделки» с Германией в виде покупки и продажи оружия и военных технологий совершали в широких масштабах США, Швеция, Голландия, Испания (до Франко и после), Швейцария, Италия, Турция, Китай, Япония, страны Южной Америки, прибалтийские государства и др.? Почему им можно, а нам нет?

  Да просто там нет Дьковых и Бушуевых. Некому в США стенать и каяться по поводу совместных с Германией работ в области химического оружия в 1920-1930-х гг. Некому в Швеции ругать своих премьеров 1920-1940-х гг., которые позволили германским фирмам проектировать и изготавливать в Швеции запрещенные Версальским договором артсистемы, подводные лодки и другое вооружение. Почему там массовая печать не пестрит статьями о том, что-де в 1939–1945 гг. не менее трети германской военной техники было сделано из шведского железа?

  Следует ли из сказанного, что в западных странах факты сотрудничества с Германией в предвоенный период держатся в секрете? Да нет, конечно! Подробные сведения об этом периодически печатаются в специальных военно-исторических открытых изданиях, но за редким исключением не выплескиваются в виде сенсации в массовую печать и на телевидение.

  Само по себе название «Фашистский меч ковался в СССР» является наглой провокацией. Из этой фразы логически следует, что Германия свое оружие создавала в СССР, и если Сталин не разрешил бы это сделать, то не было бы Второй мировой войны. Таким образом, получается, что в гибели более чем пятидесяти миллионов человек виноват СССР.

  16 апреля 1922 г. в итальянском городке Рапалло недалеко от Генуи рейхсминистр Вальтер Ратенау и народный комиссар иностранных дел Георгий Чичерин подписали советско-германский договор. Суть договора состояла во взаимном отказе от всех претензий, связанных с Первой мировой войной.

  Согласно 3-й статье: «Дипломатические и консульские отношения между Германией и РСФСР немедленно возобновляются». В хозяйственном и торговом отношениях между двумя государствами должен был действовать принцип наибольшего благоприятствования.

  В 5-й статье говорилось, что «оба правительства будут в доброжелательном духе взаимно идти навстречу хозяйственным потребностям обеих стран. В случае принципиального урегулирования этого вопроса на международном базисе они вступят между собою в предварительный обмен мнений. Германское правительство объявляет о своей готовности оказать возможную поддержку сообщенным ей в последнее время проектируемым частными фирмами соглашениям и облегчить проведение их в жизнь».

  Именно 5-я статья и послужила правовой основой военно-технического сотрудничества обеих стран. Замечу, что Рапалловский договор оказался достаточно долговечным. Формально он оставался в силе до 22 июня 1941 г.

  24 апреля 1926 г. в Берлине был подписан советско-германский договор «О дружбе и нейтралитете». В статье 2 договора сказано, что в случае нападения на одну из договаривающихся сторон, несмотря на ее миролюбивый образ действий, третьей державы другая сторона должна будет соблюдать нейтралитет. Кроме того, статьей 3 договора устанавливалось взаимное обязательство сторон не примыкать к коалиции, образованной третьими державами с целью подвергнуть экономическому или финансовому бойкоту одну из договаривающихся сторон.

  Еще до подписания договора в Рапалло немцы тайно создали в начале 1921 г. «Особую группу Р» («Sondergruppe R», где R означает Russland, то есть Россия). Возглавлял группу майор Фишер. Единственной задачей «Зондергруппы Р» была организация связей с Советской Россией в военно-промышленной сфере. Летом 1921 г. члены «группы Р» посетили Москву, а в сентябре 1921 г. советская делегация во главе с членом ЦК РКП(б) К. Радеком и руководителем наркомата внешней торговли Л.Б. Красиным с ответным визитом вылетела в Берлин. В результате этих встреч в начале 1922 г. между РСФСР и Германией был подписан договор, где говорилось, что «руководство Красной Армии гарантирует Германскому Генеральному Штабу возможность перевода в РСФСР трех германских заводов по выбору Германского Генерального Штаба». И далее: «Армия РСФСР будет иметь возможность полностью использовать продукцию вышеупомянутых заводов».

  Рассказ о советско-германском сотрудничестве я начну с первого крупного «прокола». В 1924 г. рейхсвер через фирму «Метахим» заказал СССР 400 тыс. 76, 2-мм (3-дюймовых) патронов для полевых пушек. Читатель может возразить, а зачем немцам русские 76,2-мм снаряды, когда у них был свой конструктивно иной 75-мм снаряд для полевых орудий? Дело в том, что Версальским договором было оставлено небольшое число 75-мм и 105-мм полевых орудий для рейхсвера, а остальное союзники потребовали сдать.

  Союзники запамятовали, что в ходе войны и особенно во время оккупации в 1918 г. немцы захватили не менее 6 тыс. исправных русских 76,2-мм орудий образца 1902 г., не уступавших германским полевым пушкам. Несколько сотен русских орудий было использовано в эффективных зенитных установках, как, например, в 7,62-см Sockel-Flugabwehr Kanone L/30, созданной в 1917 г. с использованием качающейся части от 3-дюймовой полевой пушки образца 1902 г.

  Германские 75-мм патроны к ним не подходили, и посему рейхсвер обратился к СССР. Советские заводы выполнили заказ, и в 1926 г. последний патрон был передан «Метахиму». Однако обстоятельства сделки стали известны германским социал-демократам, которые подняли страшный вой в прессе и тем серьезно навредили германско-советскому сотрудничеству. Вообще говоря, германские социал-демократы были крайне враждебно настроены как к СССР, так и к коммунистической партии Германии, за что получили от руководства Коминтерна кличку «социал-фашисты», прилипшую к ним на долгие годы.

  Замечу, что германские социал-демократы вовсе не были противниками перевооружения Германии, просто они старались по любому случаю нагадить коммунистам, которые, в свою очередь, платили им той же монетой. Так, в 1926 г. социал-демократы единогласно проголосовали в рейхстаге за ассигнование кредитов на строительство броненосцев типа «А». На самом деле к закладке готовился «карманный линкор» «Дойчланд». Теперь коммунисты голосовали против и напустились на «социал-предателей», состоявших на службе милитаристов.

  Однако в 1920-х гг. главной сферой сотрудничества между РСФСР и Германией стала авиация. С 1922 по 1925 г. в Германии Советская Россия приобрела около пятисот самолетов фирмы «Фоккер».

  Доставка «фоккеров» в СССР происходила в атмосфере строжайшей конспирации. Процитирую донесение М.В. Фрунзе от советского агента в Берлине Якова Флиманса от 17 апреля 1925 г.: «150 «фоккеров» готовы к отплытию. Они находятся на пароходе в Голландии и заадресованы в Рио-де-Жанейро. Их переадресуют в Ленинград. Необходимо только, чтобы Вы срочно (лучше телеграфно) сообщили адрес какой-нибудь частной экспедиционной фирмы в Ленинграде, так как неудобно адресовывать груз на какое-нибудь государственное учреждение».

  В 1921 г. советские представители вступили в переговоры с фирмой «Юнкерс» на предмет поставок в Россию самолетов и передовых технологий. Фирма «Юнкерс» первая в мире наладила серийное производство металлических самолетов из дюралюминия. Обшивка крыльев и фюзеляжа делалась из тонких гофрированных дюралюминиевых листов, а внутренняя конструкция состояла из сваренных между собой стальных труб. Советских представителей не смутило, что фирма запросила за металлические самолеты в полтора-два раза больше, чем другие фирмы за деревянные аналоги.

  Всего в СССР было 49 импортных экземпляров «юнкерсов». А в Советском Союзе, в Центральном парке-складе «Добролета», где ремонтировались германские машины, из советского кольчугалюминия было построено пять новых экземпляров F-13. Два F-13 установили на поплавковые шасси наподобие Ju 20. Одна из этих машин в 1923 г. осуществляла платные полеты на Москве-реке у Сельскохозяйственной выставки.

  Следует заметить, что самолеты типа «Юнкерс F-13» экспортировались в 33 страны мира, в том числе в США, Колумбию, Италию и др.

  Весной 1922 г. между советским правительством и фирмой «Юнкерс» был заключен предварительный договор о передаче фирме в аренду завода в Филях для производства своих машин. Помимо этого, фирма «Юнкерс» обязалась содействовать СССР в организации добычи алюминия и производства дюралюминиевых сплавов на территории страны, чтобы создать основу для выпуска собственных металлических самолетов. Еще фирме «Юнкерс» предлагалось наладить в СССР производство авиамоторов.

  Германское военное руководство во главе с фон Сектом в 1922 г. подписало с фирмой «Юнкерс» секретное соглашение о выдаче ей безвозмездной ссуды в качестве страховки от технического риска, связанного с организацией производства самолетов в СССР. Соглашение это было строго законспирировано, многие ключевые слова в тексте были зашифрованы. Так, военное министерство Германии называлось «Особой группой», Российское правительство обозначалось как Р.Р., а фирма «Юнкерс» – NN, город Дессау, где находились заводы «Юнкерс», назывался в тексте соглашения Лейпциг, а слово «самолет» заменено словом «ящик».

  Получив финансовые гарантии своего военного правительства, фирма дала согласие на дополнительные условия Советского Союза. Первую часть ссуды в 40 млн марок фирма «Юнкерс» получила сразу же после подписания договора с советским правительством, а уже через месяц ей было выделено еще 100 млн марок на развитие самолетостроения в СССР. И в последующие два года фирма продолжала получать крупные дотации.

  В 1924 г. фирма «Юнкерс» предложила СССР новый трехмоторный бомбардировщик. Он был создан на базе нового пассажирского металлического самолета-моноплана «Юнкерс G-23». В его закрытой кабине размещались 8 человек с багажом. Запас топлива обеспечивал G-23 дальность полета свыше тысячи километров при крейсерской скорости 140 км/час. Чтобы обойти запрет на создание многомоторных самолетов в Германии, фирма «Юнкерс» начала собирать их на дочерних фирмах в Швеции.

  Советская авиация тогда еще не имела средних бомбардировщиков, и предложение фирмы «Юнкерс» было принято, а бомбардировщик получил обозначение ЮГ-1. Помимо СССР, этот бомбардировщик под названием К-30 приобрели ВВС Швеции и Турции.

  22 апреля 1927 г. фирма «Дорнье» и советское акционерное общество «Металлоимпорт» (подставная контора для закупки немецких металлических самолетов для ВВС РККА) заключили двусторонний договор на покупку двадцати летающих лодок «Валь» и комплекта запчастей на десять таких самолетов. По просьбе советской стороны вместо моторов «Лоррен-Дитрих» были установлены немецкие моторы BMW VI, как более мощные, надежные и экономичные. Фирма обязалась с октября 1927 г. по май 1928 г. поставить в СССР все заказанные машины и запчасти. Стоимость заказа составила 875 150 долларов.

  Так как Версальским договором в Германии запрещалось изготавливать самолеты класса «Валь», заказанные машины построили в Италии на заводе Клаудиса Дорнье в Марина-ди-Пиза. Оттуда их морем переправили в один из черноморских портов. Самолеты были построены без двигателей, которые потом отдельно купили у фирмы BMW. В приемке и сборке самолетов участвовал Р.Л. Бартини, служивший в то время инженером на одной из черноморских эскадрилий.

  Из прибывших летающих лодок в СССР было сформировано две эскадрильи (60-я и 63-я), базировавшиеся в бухте Голландия в Севастополе. Две машины были переведены в морскую авиацию Балтийского флота в состав 66-го авиаотряда, базировавшегося в Гребном порту в Ленинграде.

  В начале 1930-х гг. советские заказы спасли фирму «Хенкель» от банкротства. В начале 1930 г. к Хейнкелю прибыл сам заместитель командующего ВВС СССР Алкснис с предложением изготовить летающую лодку корабельного базирования и катапульту к ней. Хейнкель согласился, позже он писал: «Я еще ни от одного человека не слышал, чтобы русские нарушали договор или оказались неплатежеспособными».

  Как уже говорилось, по условиям Версальского договора Германия не могла иметь военной авиации и соответственно готовить военных летчиков. Делали это немцы тайно в спортивных авиашколах, частных авиаклубах и в центре подготовки пилотов гражданской авиации. Однако подготовить таким образом полноценные кадры для ВВС было невозможно. Это и привело руководство рейхсвера к идее создания секретных авиашкол за рубежом, где германские летчики смогли бы осваивать авиационное оружие и тактику боя в условиях, приближенных к реальным. СССР был идеальным местом для такой школы как из-за обширности своей территории, так и из-за закрытости ее для журналистов и разведчиков стран Антанты.

  15 апреля 1925 г. в Москве было подписано сверхсекретное соглашение о создании совместной авиашколы в городе Липецке. Любопытно, что даже в самом тексте соглашения названия сторон были засекречены: Управление Военно-воздушных сил РККА именовалось «Р.Л.», а «зондергруппа R» – «С. г. М.».

  В июне 1925 г. из германского порта Штеттин в Ленинград отправился пароход «Гуго Стиннес-IV» с пятьюдесятью упакованными в ящики истребителями «Фоккер D XIII» для Липецкой авиашколы. Доставка оборудования была сверхзасекречена даже по советским меркам. Техника и оборудование перевозились как коммерческие грузы через специально созданное акционерное общество «Метахим». Немецкие летчики прибывали в СССР под видом туристов или представителей частных фирм, одеты они были, естественно, в гражданскую одежду или советскую форму без знаков различия. Немецкое авиационное подразделение в советских документах обозначалось как «4-й авиационный отряд 38-й авиаэскадрильи ВВС РККА», а немецкий персонал был зашифрован под словом «друзья». В немецких документах авиашкола в Липецке зашифровывалась как «научно-испытательная авиационная станция» или просто «станция».

  Курс обучения летчиков-истребителей был рассчитан на четыре недели интенсивных полетов. Численность учебной группы составляла шесть-семь человек. В 1927–1928 гг. подготовили 20 пилотов. Затем учебные группы увеличили, и с 17 апреля по 5 октября 1931 г. сделали два выпуска – 21 летчика. Всего с 1925 по 1933 г. подготовили 120 немецких летчиков-истребителей. Тридцать из них являлись участниками Первой мировой войны, двадцать – бывшими гражданскими пилотами. Контингент поздних выпусков значительно «помолодел», асы войны уступили место юношам 1906–1912 гг. рождения.

  В Липецке обучались будущие асы фашистской Германии Блюмензаат, Гейец, Макрацки, Фосо, Теецмани, Блюме, Рессинг и другие. По мнению немцев, уровень подготовки пилотов, выпущенных в 1929 г., оценивался как «хороший», в 1931 г. – «очень хороший».

  Осенью 1933 г. Липецкая школа была закрыта. Ряд наших авторов не мудрствуя лукаво связывают это с приходом к власти Гитлера. Однако связь между этими событиями лишь косвенная. Дело в том, что к 1933 г. контроль западных держав за соблюдением статей Версальского договора в Германии ослаб, а военная и политическая мощь страны возросла.

  Выпуск Липецкой школы в 1933 г. составил всего 15 человек. 18 августа аэродром в Липецке был возвращен ВВС РККА, а через несколько дней в Москву, а оттуда в Германию вылетели базировавшиеся в Липецке самолеты «Юнкерс» W 33, K 47 и А 48 с немецкими летчиками и наиболее ценным оборудованием на борту. Последние представители рейхсвера покинули Липецк 14 сентября 1933 г.

  Нашим ВВС немцы оставили 15 истребителей «Фоккер D XIII», несколько автомобилей и другое имущество. На месте бывшей Липецкой авиашколы была создана Высшая военно-техническая школа ВВС РККА, затем преобразованная в летный центр по испытаниям боевых самолетов.

  Работа Липецкой авиашколы внесла значительный вклад в развитие ВВС обеих стран. Однако не следует переоценивать роль школы. Не будь ее, немцы нашли бы место и способ подготовки своих летчиков, пусть даже с несколько большими материальными затратами. Так, только в 1932 г. в секретных военных авиашколах в Брауншвейге и Рехлине было подготовлено не менее двух тысяч пилотов.

  Весьма деликатный вопрос – сотрудничество СССР и Германии в области отравляющих веществ. Отсутствие современной технической базы, технологии производства отравляющих веществ и соответствующих специалистов (за годы Первой мировой войны Россия произвела всего 3650 т отравляющих веществ, а Германия – 68 100 т) вынудило руководство наркомата обороны обратиться за помощью к Германии.

  В 1923 г., заключив секретный контракт с управлением вооружений рейхсвера, известный немецкий химик Хуго Штольценберг стал создавать военно-химическое производство. В том же году в Берлине и Москве военным министерством Германии основывается так называемое «Общество содействия промышленным предприятиям» («ГЕФУ»), предназначенное для скрытого финансирования и координации немецкой военно-промышленной активности в СССР. В качестве прямого партнера этой организации создается советское оборонное предприятие «Метахим». Его задачей являлось совместное производство химических удобрений и отравляющих веществ – фосгена и пирита.

  На деньги рейхсвера (24 млн марок) Штольценберг запустил в Германии две химические фабрики, на которых в области создания отравляющих веществ работали лучшие специалисты. Однако мало кому было известно, что половина выделенной суммы была предназначена для строительства еще одного химического объекта в небольшом поселке Иващенково (ныне город Чапаевск Самарской области). Завод мощностью до 4 т иприта в день должен был быть построен в 1926 г., а его проектная стоимость превышала 30 млн руб. Функции «ГЕФУ» по части химии взяло на себя акционерное общество «Берсоль», управляемое Х. Штольценбергом. Это название получил и завод в Иващенкове.

  Труды немцев в «Берсоле» не пропали даром: на вооружение РККА в конце 1920-х гг. были приняты 76-мм, 107-мм и 152-мм снаряды, начиненные ипритом и другими отравляющими веществами. В отчете ВОХИМ за 1927 г. указывалось, что «вводятся на вооружение… 16– и 32-кг аэрохимические бомбы, приборы для распыления ОВ с самолетов… и, таким образом, в ближайшее время техника химических средств РККА в основных направлениях приблизится к уровню западноевропейских армий».

  Летом 1925 г. Германией вместе с другими странами был подписан Женевский протокол о запрещении применения на войне удушающих, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств. 2 декабря 1927 г. к протоколу присоединился и Советский Союз, 5 апреля 1928 г. грамота о его ратификации ЦИК была передана послом В. Довгалевским на хранение правительству Французской республики .

  Но ни Германия, ни СССР не собирались прекращать гонку химических вооружений. Однако автор не склонен гневно обличать правительства этих стран хотя бы по двум причинам. Во-первых, все ведущие в военном отношении страны, как то: Англия, Франция, США и др., продолжали гонку химических вооружений. А во-вторых, Женевский протокол запрещал применение ОВ, а его производство, хранение и научные исследования в области ОВ и химической защиты запрету не подлежали. Так что формально ни Россия, ни Германия не нарушали Женевский протокол. Германия лишь нарушала статьи Версальского договора, но правомочность этого договора оспаривали оба государства.

  В 1926 г. СССР и Германия договорились о создании на территории России секретного полигона для испытаний химического оружия. Поначалу некоторые опыты шли на химическом полигоне под Оренбургом, а с 1928 г. – у деревни Шиханы, расположенной в 130 км севернее Саратова, рядом с Вольском.

  На немецком языке в связи с трудностью произношения поселок стал называться Чиханами, а испытательный объект – «Томка» .

  Химическое управление РККА намеревалось испытывать на полигоне новые средства и методы применения ОВ артиллерией, авиацией, газометами, а также новые способы и средства дегазации зараженной техники и местности. Аналогичные цели преследовала и немецкая сторона.

  Любопытен текст советско-германского договора по объекту «Томка». Несмотря на то что сам договор имел гриф «совершенно секретно», стороны в нем обозначались буквами «М» и «В». Русское Акционерное общество по борьбе с вредителями и применением искусственных удобрений именовалось «М», а германское Акционерное общество по использованию сырья – «В».

  Согласно договору: «Подготовительные работы хозяйственного и технического характера 1929 г. производятся подготовительным персоналом, направляемым обеими сторонами. Подготовительный персонал должен прибыть в Томку до 5 мая 1929 г.».

  Летом 1933 г. германский персонал покинул «Томку». После отъезда «гостей» интенсивность работ на полигоне Шиханы несколько снизилась, однако за его функционированием по-прежнему следило командование РККА и выделяло определенные средства на его развитие, исходя из возможностей наркомата.

  2 октября 1926 г. в Москве начальник разведуправления штаба РККА Берзин и генерал фон дер Лит-Томзен, представлявший рейхсвер, подписали совершенно секретное соглашение об организации совместной танковой школы в Казани . В целях конспирации советская сторона в соглашении именовалась КА, а германская – ВИКО.

  Советско-германская танковая школа в секретных документах именовалась «Кама», а для советского населения объявили, что в этом районе летом 1928 г. были организованы «Технические курсы Осоавиахима». «Крыша» была очень удобной, в те годы в школах Осоавиахима действительно молодежь училась ездить на танках, автомобилях, мотоциклах, бегать по полю в противогазах и т. д. Так что у непосвященного человека, случайно увидевшего «прикладные занятия», вряд ли возникли бы какие-то сомнения в том, что сей объект принадлежит Осоавиахиму.

  Начальником школы стал полковник рейхсвера Раббе. Согласно донесению Берзина Ворошилову, к началу января 1929 г. на курсах имелись: 1 опытный танк в разобранном виде; 6 легковых автомашин; 3 грузовые автомашины; 3 трактора разных систем; 2 мотоцикла. В начале весны ожидалось прибытие:

  5 легких танков, из них 3 с броней; 2 средних танков; 2 легковых автомашин («хорьх» и «ситроен»); 2 грузовых автомашин;

  3 тракторов.

  Какие же танки имелись на «Каме»? В 1928–1932 гг. германские фирмы «Крупп», «Даймлер-Бенц» и «Рейнметалл» построили три типа средних и три типа легких танков. Собирались эти танки в основном в Швеции в филиалах германских фирм. В целях конспирации средние танки именовались «GroЯ-Traktor», то есть тяжелый трактор, а легкие танки – «Leichttraktor», то есть легкий трактор.

  «Легкий трактор», изготовленный фирмой «Рейнметалл» в 1928 г., весил около 9 т и имел мотор в 100 л. с. Вооружение его состояло из одной 37/45-мм пушки «Рейнметалл» и пулемета. Толщина брони – до 13 мм. Скорость хода по шоссе – до 35 км/час.

  «Тяжелый трактор» фирм Круппа и «Рейнметалл» весил 19,5 т и был оснащен мотором в 250 л. с. Вооружение его состояло из двух пушек калибра 75 мм и 37 мм. Скорость хода по шоссе достигала 30 км/час. Броня была противопульная толщиной до 13 мм.

  Замечу, что эти и другие опытные танки 1928–1932 гг. обладали рядом конструктивных недостатков и так и остались опытными образцами.

  Серийные германские танки T-I, T-II, T-III и T-IV ни внешне, ни в конструктивном отношении не имели ничего общего с опытными танками 1928–1932 гг. Другой вопрос, что командование вермахта в целях дезинформации с 1936 по 1940 г. периодически показывало опытные танки, выдавая их за серийные, состоявшие на вооружении.

  Есть данные, что советская сторона передала немцам на «Каму» две танкетки «Карден-Лойд» Mk. VI, закупленные в Англии для нужд РККА. Однако утверждение, что немцы создали свой серийный танк T-I на базе этих танкеток, представляет вымысел безграмотных журналистов.

  К лету 1933 г. работа курсов по разным причинам перестала устраивать обе стороны. 30 июня 1933 г. начальник школы Гехер, сменивший Раббе, был вызван в германское посольство в Москве, где получил инструкцию, что курсы ТЕКО (так к этому времени стали называть «Каму») ликвидируются в течение трех месяцев.

  У либеральных историков стало модой гиперболизировать значение танковой школы в Казани. Мол, там учился сам Гудериан. На самом деле для обеих стран это была буквально капля в море. СССР в начале 1930-х гг. уже выпускал танки тысячами, и они как минимум не уступали по своим характеристикам германским «легким и тяжелым тракторам», использовавшимся в «Каме».

  До начала Второй мировой войны участие Германии в строительстве Красного флота было крайне незначительным. Во-первых, в 1920-х и начале 1930-х гг. советское руководство отдавало приоритет не строительству новых, а достройке и модернизации старых кораблей – линкоров типа «Севастополь», крейсеров типа «Светлана» и эсминцев типа «Новик». К концу 1920-х гг. они уже морально устарели и были существенно слабее входивших в строй новых кораблей в Европе, США и Японии. Единственным их преимуществом была высокая степень готовности. Главным же зарубежным поставщиком корабельного оружия и механизмов для Красного флота с середины 1920-х гг. до 1939 г. была Италия, не связанная унизительными статьями Версальского мира.

  До 1939 г. немцы не строили для СССР кораблей, ограничиваясь поставками различного рода оборудования. Вот, к примеру, план закупок оборудования в Германии на 1935 г. в счет кредита на 200 млн марок. Среди оборудования фигурирует «телемеханическая система катера». Надо полагать, она предназначалась для катеров типа Г-5 «волнового управления» (то есть управления по радио). Далее шли 90 штук стереодальномеров с 4-метровой базой для батарей береговой обороны, 25 дальномеров с 3-метровой базой, 2 ночных дальномера с 2-метровой базой, турбины фирмы «Дешимаг» мощностью в 45 000 л. с., прицелы для высотного торпедометания, 9-метровые перископы для подводных лодок и т. д.

  Наибольшую роль германские поставки до 1 сентября 1939 г. сыграли в строительстве советских подводных лодок. В 1922 г. СССР закупил несколько дизелей MAN6 45/42 у фирмы «Ман» (г. Аусбург) для первых советских тепловозов Э эл 2. Дизель развивал мощность 1200 л. с. при 450 об./мин. в течение часа, а в течение длительного времени его мощность составляла 1100 л. с. Дизели хорошо себя проявили в эксплуатации, и новую партию таких дизелей закупили для тепловозов Э мх 3. При этом часть дизелей была втайне от немцев поставлена на первые советские подводные лодки типа «Декабрист» I серии.

  Кроме того, на «Декабристах» были использованы фрикционные муфты германской фирмы «Бамар», которые соединяли дизель и электродвигатель. Замечу, что на лодках I серии были использованы не только германские агрегаты, но и механизмы французской фирмы «Рато» и швейцарской фирмы «Броун-Бовери». Причем всем фирмам наши заказчики твердили, что-де это нужно для объектов народного хозяйства, на что следовал вопрос: на сколько метров погружаются эти ваши «народнохозяйственные объекты»?

  Рабочие чертежи подводной лодки Е-2, разработанные фирмой «Дешимаг», были использованы при строительстве советских подводных лодок типа «Сталинец» (IX серии).

  В 1929 г. фирма «Рейнметалл» для контактов с СССР создала подставную контору в стиле «Рога и копыта» – общество с ограниченной ответственностью «Бюро для технических работ и изучений» (БЮТАСТ).

  Согласно постановлению Совнаркома от 6 августа 1930 г., начальник Государственного орудийно-пулеметного объединения Будняк и глава БЮТАСТа Гуго Фройденштейн подписали в Берлине секретный договор. Согласно ему, фирма БЮТАСТ должна была помочь СССР организовать валовое производство шести артиллерийских систем: 7,62-см зенитной пушки; 15,2-см мортиры; 3,7-см противотанковой пушки; 2-см и 3,7-см зенитных автоматов и 15,2-см гаубицы. Все орудия были, естественно, конструкции фирмы «Рейнметалл». Таким образом, немцы предоставили СССР лучшие опытные образцы своих артиллерийских систем. Кстати, все эти артсистемы, кроме 7,62-см зенитной пушки (немцы перешли вскоре на калибр 88 мм для зенитных орудий), были запущены в Германии в массовое производство в середине 1930-х гг. и успешно действовали на всех фронтах Второй мировой войны.

  На базе германских орудий были созданы 37-мм и 45-мм танковые пушки, 76-мм и 85-мм зенитные пушки. По вине бюрократов завода № 8 (им. Калинина) было сорвано производство 20-мм и 37-мм зенитных автоматов «Рейнметалла». У нас их выпускали под названиями 2К и 4К.

  Подводя итог, замечу, что советско-германское военное сотрудничество в 1921–1941 гг. было достаточно эффективно и выгодно обоим государствам. Однако представлять дело так, что Россия или Германия не смогли бы создать свой военный потенциал без партнера, просто нелепо. В это время и СССР, и Германия имели десятки других партнеров в области военного сотрудничества. А боевое применение германской и советской техники в войнах в Китае и Испании дало на порядок больше пользы, чем все испытания в Липецке, Казани и иных местах.

  В целом роль военного сотрудничества СССР в 1921–1941 гг. была существенно ниже, чем в царской России в 1855–1914 гг.

  Первая мировая и российская Гражданская войны закончились - расколотый мир «собирал» новую геополитическую карту. Побудительными мотивами советско-германского тайного сближения в начале 20-х годов явилось стремление преодолеть вынужденную геополитическую изоляцию Веймарской Германии и Советской России и признанная в обоих государствах на правительственном уровне легитимной возможность во имя политической целесообразности (укрепление и расширение границ, создание сильного государства) пренебречь международными политико-правовыми установками.

  Отношения в военной сфере на протяжении изучаемого периода становились основой внешнеполитических устремлений каждой из стран-участниц. И одновременно - внутриполитических стратегий Германии и России. Для Германии было принципиально важно укрепить военный потенциал во имя восстановления мощного государства и расширить границы до довоенных пределов. Советской России также необходимо было создать армию, отвечавшую современным реалиям для защиты границ молодого государства.

  Советско-германское сотрудничество в военной сфере, как на первых этапах, так и в дальнейшем воспринималось неоднозначно политической элитой обоих государств. Для Советского Союза данное сотрудничество было возможностью укрепления собственной обороноспособности. Для германского руководства размещение баз на территории советской России давало не только возможности для формирования военного потенциала, но и перспективу освобождения от «версальских пут».

  Проблема военно-политических отношений Советской России и Германии долгое время была закрыта для отечественных исследователей. Сам факт сотрудничества двух государств в обход требований Версальского договора в 20-е годы носил гриф секретности вплоть до конца 80-х годов ХХ столетия.

  Рапалльский договор

  Советско-германские переговоры об урегулировании отношений начались еще задолго до Генуэзской конференции.

  Глубокие противоречия, существовавшие между Германией и Антантой, способствовали успеху этих переговоров, а обстановка, сложившаяся в Генуе, дала толчок к их скорейшему завершению.

  16 апреля 1922 г. в местечке Рапалло близ Генуи был подписан советско-германский договор, полностью восстановивший дипломатические и консульские отношения между обеими странами. Германия и РСФСР взаимно отказались от возмещения военных расходов, военных и невоенных убытков. Германия признала национализацию немецкой государственной и частной собственности в России, осуществленную во исполнение декретов Советской власти, а Советская Россия отказалась от права на получение репараций, причитавшихся с Германии на основании статьи 116 Версальского договора. Предусматривалось также развитие взаимных торговых, хозяйственных и правовых отношений на основе принципа наибольшего благоприятствования.

  Рапалльский договор означал серьезную победу миролюбивой внешней политики Советской России. В основе этого договора лежали принципы равноправия, уважения к суверенитету друг друга, взаимной выгоды договаривающихся сторон.

  Соответствуя национальным интересам двух крупнейших государств Европы, он создавал необходимые условия для разностороннего плодотворного сотрудничества и дружбы между советским и германским народами. Велико было значение Рапалльского договора для Германии. Установление нормальных дипломатических отношений с Советской Россией облегчало положение германского народа в его борьбе против грабительской политики держав Антанты, укрепляло международное положение Германии, помогало ей выйти из состояния внешнеполитической изоляции.

  Заключение Рапалльского договора вызвало смятение в лагере держав Антанты. Их представители в Генуе вручили германской делегации ноту, в которой утверждалось, что отныне Германия не может участвовать в конференции, поскольку своими действиями немцы «сами предрешили устранение Германии от дальнейшего участия в обсуждении условий соглашения между различными представленными в комиссии государствами». Против Рапалльского договора выступили и американские империалисты.

  Советское правительство положительно оценило Рапалльский договор как первое международное соглашение, фиксирующее на деле принцип мирного сосуществования государств с различными социально-экономическими системами. Составляя проект постановления ВЦИК по отчету делегации на Генуэзской конференции, В. И. Ленин писал: «Действительное равноправие двух систем собственности хотя бы как временное состояние, пока весь мир не отошел от частной собственности и порождаемых ею экономического хаоса и войн к высшей системе собственности,- дано лишь в Рапалльском договоре.

  Германия выиграла не только политически, но и экономически. Рапалльский договор открыл реальную возможность широких и взаимовыгодных деловых связей между двумя странами. Уже к концу 1922 г. германский экспорт в Советскую Россию увеличился более чем в 2 раза, а импорт - более чем в 14 раз.

  Берлинский договор 1926 года - договор о ненападении и нейтралитете, заключённый 24 апреля 1926 года в Берлине между Веймарской республикой и СССР. Одобрен Рейхстагом 10 июня 1926 года. После Локарнских соглашений, подписанных Германией с западными державами в 1925 году, Берлинский договор был призван подтвердить незыблемость положений Рапалльского договора1922 года.

  Договор регулировал торговые и уже имеющиеся военные отношения между двумя странами. Германия была также заинтересована в ослаблении положения Польши для планируемого ею восстановления своих восточных границ в довоенных пределах. Она взяла на себя обязательство сохранения нейтралитета в отношении СССР в случае возникновения военного конфликта между СССР и третьей страной, где под третьей страной в первую очередь подразумевалась Польша, образованная после Первой мировой войны на территориях, входивших в состав Германии и России. В случае начала советско-польской войны нейтралитет Германии усложнял возможность прямого вмешательства в конфликт со стороны Франции.

  Берлинским договором министр иностранных дел Германии Густав Штреземан пытался «смягчить» отношения с Советским Союзом, во избежание подозрений в переориентации политики Германии в «западном направлении» и выступить посредником в отношениях СССР с Западом.

  12. Нормализация отношений Советского Союза со странами Европы и Азии. «Полоса признаний» и особенности внешней политики СССР в 1920-е годы.

  Завершение гражданской войны и установление советской власти на всей территории бывшей царской России создали благоприятные условия для международной деятельности советского правительства.

  Во внешней политике Сов. государства в период с начала 20-х годов до 1941 г. можно выделить четыре крупных этапа:

  1)1921-27 гг. - установление дипломатических отношений с ведущими странами Запада и полоса его признаний, укрепление отношений с приграничными государствами;

  2) 1928-33 гг. - установление союзнических отношений с Германией и противостояние "демократическим" странам на европейской арене, а на Востоке - продвижение в Китай и активизация советского влияния в Афганистане и Иране;

  3) - сближение с Англией, Францией и США на основе противостояния фашисткой угрозе, политика "коллективной безопасности", стремление сохранить приобретенные сферы влияния на Востоке и избежать прямой конфронтации с Японией;

  4) 1939-41 гг. - сближение с гитлеровской Германией и императорской милитаристской Японией, а также расширение собственной сферы безопасности.

  Нормализация отношений Сов. государства с европейскими странами началась с торговли. Первым договором стал советско-английский торговый договор от 16 марта 1921 г. Вскоре было подписано советско-германское временное торговое соглашение. Аналогичные соглашения вскоре были заключены с Норвегией, Австрией, Италией. Данией и Чехословакией. В 1922 г. в Генуе прошла Международная экономическая и финансовая конференция, в которой приняли участие 29 стран. Вопросы о разоружении, поставленные советской делегацией, были отклонены другими делегациями. Позиция западных держав включала требования уплаты долгов царского и Временного правительства, возвращение национализированной собственности иностранцам, предоставления иностранцам возможности заниматься в советской стране торговой и экономической деятельностью с правами, которые они имели в других странах. К согласию не пришли. Было решено передать спорные вопросы на рассмотрение на конференцию экспертов в Гаагу. Конференция в Гааге закончилась безрезультатно. Участие в Лозаннской мирной конференции в 1922 г., на которой рассматривались вопросы мирного урегулирования на Ближнем Востоке, также продемонстрировало несовместимость позиций Советской России и западных стран. Более результативно для СССР складывались двусторонние отношения. В ходе Генуэзской конференции в Рапалло был подписан двусторонний советско-германский договор(1922 г.). Его подписание было расценено, как попытка сорвать Версальскую международную систему, которая стала складываться в послевоенной Европе. В октябре 1925 г. подписывается торговый договор с Германией и консульская конвенция, в 1926 г. СССР и Германия подписали договор о ненападении и нейтралитете. Сложнее развивались советско-английские отношения. Долгое время отношения были очень напряженными. Проявлением этого был меморандум Керзона, содержащий ряд ультимативных требований: прекращение подрывной деятельности в Иране и Афганистане, прекращение религиозных преследований в СССР и др. Опасаясь эскалации напряженности, советское правительство пошло на удовлетворение ряда требований. Окончательно конфликт между Москвой и Лондоном был урегулирован в 1923 г. После этого, в январе 1924 г. СССР был официально признан Великобританией. В августе этого же года был подписан Общий договор и Договор о торговле и мореплавании. Обострение дипломатических отношений произошло в 1926 г. во время стачки английских горняков, когда советское руководство через профсоюзы оказало помощь бастующим. В 1927 г. дипломатические отношения между странами были разорваны.

  По мере того как большевистская власть укрепляла свои позиции внутри страны, усиливалась и роль СССР на международной арене. 1924 - 1925 гг. вошли в историю международных отношений как период дипломатического признания Советского государства.

  В феврале 1924 г. между СССР и Великобританией были установлены дипломатические отношения. В этом же году Советский Союз признали Италия, Норвсмия, Австрия, Греция, Швеция, Франция. В мае 1924 г. были урегулированы отношения с Китаем и заключено советско-китайское соглашение. Летом 1924 г. установились дипломатические отношения между Советским Союзом и Мексикой. Полоса признания СССР завершилась подписанием в январе 1925 г. японо-советской конвенции. На основании этого соглашения были эвакуированы японские войска с северного Сахалина и на этой части острова установлена советская власть. Всего за 1921 - 1925 гг. Советский Союз заключил более 40 различного рода договоров и соглашений.

  Позже других стран признали СССР США - в 1933 г.

  Униженная Версальским договором Германия усматривала в сотрудничестве с СССР не столько политические, сколько экономические выгоды. Отношения между странами не ограничивались только взаимовыгодной торговлей. Германия оказывала Советской республике большую техническую помощь. Особое значение имело военно-техническое сотрудничество. Немецкая фирма «Юнкере» получила возможность в обход Версальского договора строить самолеты на заводе под Москвой, оружейный магнат Крупп возводил артиллерийские заводы в Средней Азии. Значительное количество советских военных специалистов выезжало на стажировку в Германию. На предприятиях СССР трудились немецкие инженеры и другие специалисты. К 1929 г. Советский Союз имел технические соглашения с 27 германскими фирмами. Все это принесло чрезвычайную пользу развитию советской промышленности.

  Вместе с тем СССР умело пользовался ожесточенной конкуренцией между капиталистическими фирмами, создавая для некоторых из них режим наибольшего благоприятствования. Так, молодому предпринимателю из США Арманду Хаммеру покровительство оказывал сам В. И. Ленин. Хаммер получил в концессию Алапаевские асбестовые рудники. Затем он взял в концессию производство карандашей. Это принесло Хаммеру огромные доходы. Он использовал их для скупки в СССР произведений искусства. Вслед за Хаммером в советскую страну устремился автомобильный король Г. Форд. Нефтяной магнат Рокфеллер взялся за строительство нефтеперегонного завода в Батуми. В конце 1929 г. с СССР сотрудничали 40 американских фирм. Однако для огромной страны отдельные энтузиасты погоды не делали. Нужны были крупные государственные кредиты, а их то как раз Советскому Союзу и не предоставляли.

  13. Рурский конфликт 1923 года. «План Дауэса» и его международное значение.

  Рурский конфликт - кульминационный период военно-политического конфликта между Германийк и франко-бельгийскими оккупационными войсками в Рурском бассейне в 1923 году.

  Версальским договором 1919 года на Веймарскую республику (Германию) возлагались обязательства по уплате репараций странам-победительницам в Первой мировой войне. На бескомпромиссном выполнении положений договора настаивал в первую очередь президент Франции Раймон Пуанкаре, защищавший экономические и политические интересы своей страны. При возникновении просрочек в поставках французские войска несколько раз входили на неоккупированные территории Германии. 8 марта 1921 года французские и бельгийские войска оккупировали города Дуйсбург и Дюссельдорф, находившиеся в Рейнской демилитаризированной зоне, тем самым обеспечив себе плацдарм для дальнейшей оккупации всего промышленного района в Рейнланд-Вестфалии. В Лондонском ультиматуме от 5 мая 1921 года, устанавливался график выплаты репараций на общую сумму в 132 млрд золотых марок, а на случай отказа в качестве ответных мер предусматривалась оккупация Рурского региона.

  В 1922 году с учётом ухудшающейся экономической ситуации в Веймарской республике союзники отказались от репараций в денежной форме, заменив их натуральными выплатами (сталь, древесина, уголь). 26 сентября союзническая комиссия по репарациям единогласным решением зафиксировала факт отставания Германии по срокам репарационных поставок. Когда 9 января 1923 года комиссия по репарациям заявила, что Веймарская Республика умышленно задерживает поставки, Франция использовала это как повод для ввода войск в Рурский бассейн.

  В период с 11 по 16 января 1923 года французские и бельгийские войска численностью первоначально 60 тыс. человек (позднее до 100 тыс.) оккупировали всю территорию Рурского региона, взяв находящееся там мощности по производству угля и кокса в качестве «производственного залога» в обеспечение исполнения Германией своих репарационных обязательств. Ввод оккупационных войск вызвал в Веймарской республике волну народного гнева. Правительство во главе с беспартийным рейхсканцлером Вильгельмом Куно призвало население к «пассивному сопротивлению». Выплата репараций была прекращена, промышленность, управленческий аппарат и транспорт охватила всеобщая забастовка. Франция отреагировала на это назначением 150 тыс. штрафов, которые порой сопровождались высылкой с оккупированной территории.

  Во время пассивного сопротивления германское государство взяло на себя выплату заработной платы рабочим Рурского региона за счёт дополнительного выпуска денег. Длительное время эта ситуация продолжаться не могла, поскольку обострение экономического кризиса, инфляция, простой производства и недобор налогов негативно сказывались на экономике Германии.

  26 сентября 1923 года новый рейхсканцлер Густав Штреземан был вынужден объявить о прекращении пассивного сопротивления. Под давлением США и Великобритании Франция подписала соглашение МИКУМ- союзническая контрольная комиссия по фабрикам и шахтам Рура. Оккупация Рурского региона завершилась в соответствии с принятым в 1924 году планом Дауэса в июле-августе 1925 года.

  План Дауэса (англ. Dawes Plan) от 16 августа 1924 года установил новый порядок репарационных выплат Германии после Первой мировой войны, в соответствии с которым их размер был приведён в соответствие с экономическими возможностями Веймарской республики. Чтобы запустить механизм немецкой экономики, по плану Дауэса Германии одновременно предоставлялся международный заём.

  30 ноября 1923 года Комиссия по репарациям приняла решение о создании международного комитета экспертов под председательством Чарльза Дауэса. Эксперты приступили к работе 14 января и представили свой проект 9 апреля. Договор был подписан 16 августа 1924 года в Лондоне (Лондонская конференция 1924 года) и вступил в силу 1 сентября 1924 года. Его реализация стала возможной лишь после преодоления в Германии инфляции и привела Веймарскую республику в её период расцвета - «золотые двадцатые».

  Реализованный прежде всего под давлением США и благодаря политике Густава Штреземана план Дауэса обеспечил восстановление экономики Германии. Благодаря этому плану Веймарская республика стала способна выплачивать репарации. Державы-победительницы смогли вернуть полученные от США военные кредиты. План Дауэса стал одним из первых успехов во внешней политике послевоенной Германии, придавший новый импульс отношениям США и Европы.

  Планом Дауэса устанавливалось, что в 1924 году Германия выплачивает репарации на сумму в 1 млрд золотых марок. К 1928 году размер выплат должен достичь 2,5 млрд. Благодаря защищённым траншам риски, связанные с закупкой валюты, ложились на получателя, что способствовало сохранению стабильности рейхсмарки.

  Репарации выплачивались из непосредственно перечисляемых таможенных и налоговых поступлений, а также за счёт процентов и погашения облигаций промышленности в размере 16 млрд золотых марок. Для обеспечения выплат Рейхсбанк и Имперские железные дороги были поставлены под международный контроль.

  
  

  Похожая информация.

  
  

  Диссертация

  Артюков, Олег Владимирович

  Ученая cтепень:

  Кандидат исторических наук

  Место защиты диссертации:

  Код cпециальности ВАК:

  Специальность:

  Отечественная история

  Количество cтраниц:

  Глава I. Стабилизация международной обстановки в середине 1920-х годов и советско-германские отношения

  1. Конференция в Локарно и Берлинский договор.

  2. Подготовка и заключение Московского торгового договора.

  Глава П. Новые возможности и новые препятствия для развития двусторонних отношений

  3. Нарастание проблем в политическом сотрудничестве.

  4. Попытки расширения договорно-правовой базы экономических отношений между СССР и Германией .

  Глава III. Советско-германские отношения в годы мирового экономического кризиса

  5. Завершение рапалльского периода. j3g

  6. Успехи и неудачи экономического сотрудничества.

  Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Советско-германские отношения в 1925 - 1933 гг."

  В истории российско-германских отношений существовало и существует множество примеров взаимовыгодного сотрудничества и добрососедства. Однако в этом ряду особняком стоит период между мировыми войнами . И Россия, и Германия пережили небывалые потрясения, вызванные Первой мировой войной и революциями. Многие проблемы, вставшие перед народами двух стран, были схожи. Поэтому вполне естественным кажется то обстоятельство, что советскому и германскому руководству удалось довольно быстро заключить соглашение, на котором впоследствии строились все двусторонние связи - Ра-палльский договор. Несмотря на периодически возникавшие впоследствии трудности, отношения между СССР и Веймарской Германией, в целом, оставались добрососедскими .

  Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью объективного анализа, достоверного освещения советско-германских отношений в политической и договорно-правовой части экономической области. В последнее десятилетие это стало возможным благодаря тому что исследователи, занимающиеся проблемами межвоенного периода, получили возможность работать с ранее закрытыми фондами документов, хранящихся в российских архивах . Существенно расширившаяся источниковая база создает необходимость новых подходов к изучению проблем международных отношений, в том числе и советско-германских связей в 1920-х - нач. 1930-х гг.

  Источниковая база исследования включает целый спектр разнообразных материалов. Среди них ведущее место отводится комплексу архивных источников, хранящихся в Архиве внешней политики Российской Федерации. Это фонды №№ 04 (секретариат наркома иностранных дел Г.В. Чичерина ), 05 (секретариат заместителя наркома (с 1931 г. - наркома ) М.М. Литвинова), 09 (секретариат заместителя наркома Б.С. Стомонякова ), 010 (секретариат замес-" тителя наркома H.H. Крестинского ), 082 (референтура по Германии) и 0165 (отдел печати при полпредстве СССР в Германии).

  Архивные источники охватывают практически все стороны советско-германских отношений. Документы весьма разнообразны по своему содержанию. Это годовые отчеты послов ; ноты, сообщения, протесты внешнеполитических ведомств СССР и Германии; переписка между другими официальными ведомствами двух государств, посвященная вопросам экономического, военного, научного, культурного сотрудничества. Следует выделить сообщения полпредов СССР в Германии и их заместителей о регулярно проводившихся совещаниях руководящих работников советских учреждений, на которых обсуждались наиболее актуальные проблемы двусторонних отношений. Принимаемые на подобного рода совещаниях решения оказывали большое, если не решающее, влияние на формирование политики по отношению к Веймарской республике.

  Отдельного упоминания заслуживают записи бесед советских официальных лиц с представителями как германского правительства и МИДа, так и военными, предпринимателями, деятелями различных политических партий и организаций, учеными, журналистами. Благодаря таким беседам руководство Советского Союза было хорошо осведомлено о состоянии политической и экономической жизни Веймарской республики.

  Важнейшей составной частью комплекса документов, хранящегося в Архиве внешней политики РФ, является переписка между наркомами иностранных дел (и их заместителями) и полномочными представителями СССР в Германии. Эти письма отражают принципы и цели, которыми руководствовалось и к которым стремилось советское руководство при выработке тех или иных внешнеполитических решений.

  Следует также упомянуть обзоры германской прессы, которые регулярно готовил отдел печати при советском полпредстве. В наркомате иностранных дел внимательно следили за изменениями в настроениях германского общественного мнения, стремясь не допускать распространения негативной (и зачастую непроверенной) информации о СССР.

  Среди опубликованных источников: документы и материалы по внешней политике Советского Союза и Германии, изданные в многотомных сериях1. Необходимо отметить и сборники документов, посвященные непосредственно двусторонним отношениям2. Однако картина будет неполной, если не упомянуть и о других публикациях источников, в которых помимо прочего содержатся материалы по советско-германским отношениям в 1920-е -1930-е годы. Помимо правительственных актов3, это резолюции и решения съездов и собраний ВКП(б)4; стенографические отчёты заседаний германского рейхстага5; статистические ежегодники, в которых содержатся данные о торговом обороте между СССР и Германией в рапалльский период; мемуары германских политиков и дипломатов7; советская и германская периодическая печать тех лет. Таким образом, источниковая база данного исследования является достаточно обширной для того, чтобы выявить характерные черты советско-германских отношений в рапалльский период.

  Отечественная историография советско-германских отношений в 1920 - нач. 30-х гг. чрезвычайно обширна. Проблемы двусторонних отношений рассматривались как в общих работах, посвящённых внешней политике СССР (или Германии), так и в исследованиях, направленных на изучение рапалльско-го периода.

  В Советском Союзе отдельные проблемы двусторонних отношений в 1920-е - 1930-е годы привлекали внимание многих исследователей. Среди них следует отметить монографии A.C. Ерусалимского , В. Б. Ушакова, В.М. Хво-стова, посвященные как советской, так и германской внешней политике межвоенного периода8. Отдельного упоминания заслуживает В.М. Турок , монография которого была посвящена одному их наиболее значительных событий международных отношений в середине 1920-х годов - конференции в Локарно 9. Несомненно, работы указанных исследователей внесли большой вклад в разработку проблем советской и германской внешней политики в межвоенное время.

  Некоторое понижение уровня идеологизации работ по внешней политике и международным отношениям в начале 1960-х годов благоприятно отразилось на качестве исследований по данным проблемам. В это время в Советском Союзе вышло в свет многотомное издание "Истории дипломатии", ставшее на многие годы одной из лучших общих работ по международным отношениям. Разумеется, в этом труде были кратко рассмотрены и основные проблемы двусторонних советско-германских отношений в 1920-е - 1930-е годы - в частности, подготовка и заключение Рапалльского и Берлинского договоров10.

  В связи с юбилеем Рапалльского договора заметно возрос интерес и советских, и германских исследователей к проблемам двусторонних отношений в межвоенное время. В начале 1960-х годов в СССР и ГДР были проведены конференции историков, изучавших проблемы советско-германских отношений рапалльского периода. Их результатом стало издание сборника, целиком посвященного этому периоду11. Фактически был дан толчок появлению целой серии исследований по проблемам рапалльского периода двусторонних отношений, прежде всего в Советском Союзе.

  В 1965 году Ю.П. Муравьёвым была подготовлена кандидатская диссертация, посвященная советско-германским отношениям в период мирового эко

  12 номического кризиса. Ценность этой работы заключается в том, что автор фактически впервые в советской историографии данного периода использовал материалы из архивов не только министерства иностранных дел СССР, но и министерства внешней торговли и Центрального государственного архива народного хозяйства, что позволило ему дать достаточно развёрнутую картину советско-германских политических и экономических отношений в 1929 - 1932 годах. Вместе с тем следует отметить относительно слабое привлечение германских дипломатических документов.

  В 1974 году была издана монография, и по сей день остающаяся наиболее подробным исследованием (в отечественной историографии) проблем советско-германских отношений рапалльского периода. Речь идёт о работе A.A. Ах

  1 i тамзяна "Рапалльская политика" . В ней автор рассматривает преимущественно дипломатические и экономические аспекты двусторонних отношений. При этом A.A. Ахтамзян утверждает, что "рапалльский период с его предысторией и последствиями охватывает широкую историческую полосу с 1918 по 1932 год"14. Исследование A.A. Ахтамзяна чрезвычайно насыщено различными фактами, убедительно доказывающими справедливость вышеприведённого высказывания. Вместе с тем, в силу вполне объяснимых причин, ощущается недостаток материалов из архивов Советского Союза, прежде всего архива МИД . В результате скупо обозначены некоторые, весьма существенные проблемы двусторонних отношений, например, влияние "гранатного скандала"; шахтинского процесса, дела немецких колонистов и др. на развитие советско-германских контактов в политической и экономической сферах. Следует отметить, что выводы автора о том, что "с 1926 по 1932 год преобладало экономическое сотрудничество", и продолжалось, хотя и не в той степени, что ранее, дипломатическое 15 остаётся справедливым и по сей день.

  В 1976 году была опубликована монография С.Р. Сухорукова , посвященная западногерманской историографии советско-германских отношений межвоенного периода16. Из проблем рапалльского периода основное внимание было уделено политическим аспектам, а именно - договору в Рапалло , конференции в Локарно, Берлинскому договору и советско-германским отношениям в 1929- 1932 годах.

  Ещё одним чрезвычайно важным для отечественной историографии исследованием рапалльского периода является работа C.B. Никоновой "Очерк европейской политики Германии в 1924 - 1929 годах"17. Ценность этой монографии заключается прежде всего в том, что она позволяет сравнить германскую политику по отношению к странам Запада и к Советскому Союзу, её характерные особенности и черты. Наряду с монографией A.A. Ахтамзяна исследование C.B. Никоновой остаётся наиболее полным и подробным изложением проблем политических отношений между двумя странами в 1920-х годах в отечественной историографии.

  Большое внимание уделял советско-германским отношениям в межвоенный период Г.М. Трухнов. Результатами его исследований стали две работы -"Поучительные уроки истории: Три советско-германских договора (1922 -1926 гг.)" и "Рапалло в действии: Из истории советско-германских отношений S

  1926 - 1929 гг.)" . Это работы достаточно высокого научного уровня, однако они уступают по широте используемого материала исследованиям A.A. Ахтам-зяна и C.B. Никоновой.

  Следует упомянуть и монографию И.Ф. Максимычева "Дипломатия мира против дипломатии войны ". Основное внимание в ней уделено исследованию советско-германских отношений в 1933 - 1939 годах, однако некоторое место отводится и проблемам политических отношений между двумя странами в заключительный период существования Веймарской республики19.

  Повышение интереса исследователей к проблемам внешней политики Советского Союза в межвоенный период можно наблюдать с конца 1980 - начала 1990-х годов. Именно в это время появляются работы, в которых по-новому рассматриваются проблемы внешней политики СССР. В них, в частности, поднимаются такие ранее замалчивавшиеся проблемы как влияние идеи мировой революции на советскую внешнюю политику, обоснованность тезиса об угрозе военной интервенции со стороны ведущих западных держав в конце 1920-х годов, влияние советского большевистского руководства на формирование внешнеполитических концепций и т.д.20 Разумеется, что и исследования по проблемам советско-германского сотрудничества получили новый импульс.

  В числе работ по экономическим проблемам отношений СССР с другими

  21 странами следует отметить монографию В.А. Шишкина. В ней подробно рассмотрены аспекты торгового сотрудничества Советского Союза со своими западными соседями, показано, как менялись настроения лидеров западных держав, в том числе и Веймарской республики, по отношению к СССР, отражено и влияние репрессий в Советском Союзе на экономические отношения с другими странами.

  Политическим аспектам двусторонних отношений посвящена работа С.З. Случа "Германия и СССР в 1918 - 1939 годах: Мотивы и последствия внешнеполитических решений"22. Автор использовал в своей работе документы, бывшие недоступными отечественным исследователям в предыдущие годы - переписку между руководителями НКИД и политическим руководством Советского Союза, протоколы заседаний Политбюро и т.д. Эти материалы позволили С.З. Случу во многом по-новому подойти к исследованию проблем политических отношений между Советским Союзом и Веймарской Германией. Главный вывод, который можно сделать из этой работы заключается в том, что советское руководство на протяжении всего рапалльского периода не оставляло надежды максимально затруднить отношения Германии со странами Запада и использовать затруднения во внутри- и внешнеполитических сферах жизни Веймарской республики для достижения своих целей, которые первоначально заключались в установлении в Германии коммунистического режима, а затем в претворении в жизнь принципа "разделяй и властвуй".

  В 1999 году была опубликована монография С.А. Горлова «Москва -Берлин: Совершенно секретно. 1920 - 1933». Она посвящена военному сотрудничеству между двумя странами в этот период. Хотя в диссертации военные связи между СССР и Германией подробно не рассматриваются, однако некоторым проблемам, оказавшим существенное влияние на весь комплекс двусторонних отношений (например, т.н. «гранатный скандал ») уделено должное внимание. Существенную помощь в этом оказала монография С.А. Горлова, в которой обстоятельно рассмотрены практически все аспекты контактов между Советским Союзом и Веймарской республикой в военной сфере.

  Ещё одним аспектом двусторонних отношений в рапалльский период были научные и культурные связи между двумя странами. В настоящее время исследованием проблем советско-германских культурных и научнотехнических связей занимается белорусский исследователь В.А. Космач, работы которого показывают, что в этой сфере преобладал "прагматизм государственных интересов и жёсткое духовно-культурное противоборство, поскольку научные и культурные контакты осуществлялись в данном случае между странами, занимавшими противоположные идеологические и политические позиции".24 Отвлекаясь от общего изложения, можно заметить, что слова В.А. Космача о "прагматизме государственных интересов", по нашему мнению, могут служить примером не только для культурных и научных связей между двумя странами в рапалльский период, но и для всего комплекса двусторонних отношений в 1920 - нач. 30-х годов.

  Германская историография рапалльского периода чрезвычайно обширна. Следует отметить, что изучением проблем советско-германских отношений плодотворно занимались исследователи и ГДР, и ФРГ . Первые публикации, в той или иной степени затрагивающие проблемы двусторонних отношений межвоенного периода, появляются в первые годы после окончания Второй мировой войны, ещё до формального появления на свет двух германских госу

  У ^ дарств. В 50-х годах начинается систематическое изучение проблем двусторонних отношений рапалльского периода. Именно в эти годы появляются работы исследователей из ГДР - О. Винцера , Ф. Кляйна, А. Нордена и др.26 Не

  27 отставали от них и западногерманские учёные. Однако следует отметить, что для этих работ характерен высокий уровень идеологического противостояния, что неудивительно в свете относительно недавнего разделения Германии на два государства и противоборства между Западом и Востоком. Следует отметить также, что именно в эти годы появляются многочисленные воспоминания и мемуары германских политических деятелей и дипломатов , в той или иной степени затрагивающие отношения с Советским Союзом в 1920-х - нач. 1930-х годов.

  В 1960 - 70-е годы интерес исследователей из ГДР и ФРГ к данной тематике не только не угас, но напротив - увеличился. Характерно, что учёные из

  ГДР были более склонны изучать рапалльский период полностью, а исследователи из ФРГ помимо общих работ немало внимания уделяли и отдельным аспектам двусторонних отношений.

  Исследования А. Андерле, Г. Розенфельда, В. Руге и других восточногерманских историков много внимания уделяли борьбе КПГ за установление и поддержание дружественных отношений с Советским Союзом, "реакционной" политике германского правительства (в том числе и в вопросах внешней политики), борьбе германских монополий против добрососедских отношений с СССР и т.д. В принципе, они следовали традициям советской исторической науки, склонной во всех проблемах международных отношений видеть классовые корни. Но не следует заострять внимания только на этих аспектах работ исследователей из бывшей ГДР. Восточногерманские учёные ввели в научный оборот большое количество архивных материалов, чрезвычайно обогатив тем самым исследования по рапалльскому периоду неизвестными или малоизвестными фактами.

  Работы западногерманских исследователей, разумеется, также не полностью были свободны от идеологизации. В частности, весьма популярны были рассуждения о том, кому была наиболее выгодна рапалльская политика, насколько большое значение имел тот или иной аспект в двусторонних отношениях межвоенного периода и т.д. Вместе с тем, в западногерманской историографии получили освещение многие аспекты двусторонних отношений, которые находились фактически под запретом для учёных из СССР и ГДР. К ним относятся, например, враждебное отношение Германии и Советского Союза к Польше29, роль советского руководства в деятельности коммунистической партии Германии 30 и вопросы военного сотрудничества между двумя странами, которым уделялось значительное внимание31.

  Специальные исследования были посвящены и такому аспекту советско-германских отношений, как экономическое сотрудничество. Особый интерес к этой проблеме западногерманские исследователи начали проявлять в конце

  1970-х - 80-х годах. Следует отметить работы В. Байтеля и Ю. Нётцольда, которые подробно рассмотрели в своих трудах такие проблемы экономического сотрудничества между двумя странами, как кредитование советской промышленности, концессионная политика советского государства, обмен специали

  32 стами и т.д. Весьма ценный вклад в изучение проблем экономических отношений между двумя странами внёс Р.-Д. Мюллер, в монографии которого помимо традиционных форм торговых отношений рассматриваются и военно-экономические33. Деятельности "Русского комитета германской экономики", сыгравшего важную роль в торговых отношениях между СССР и Германией, посвящена монография Х.-Ю. Перри34. Вот далеко не полный перечень проблем, которые либо схематично рассматривались в отечественной историографии, либо вообще до сих пор не изучались. Разумеется, что данными исследованиями перечень трудов западногерманских историков не исчерпывается.

  Таким образом, обзор историографии по рапалльскому периоду позволяет констатировать, что отдельных исследований по политическим и экономическим между Советским Союзом и Германией в 1925 - 1933 годах не существует. Отечественные и германские историки предпочитали рассматривать либо весь период отношений между двумя странами, либо выделять отдельные проблемы.

  Между тем, советско-германские отношения в 1925 - 1933 годах представляют собой важный этап развития двусторонних отношений. Именно в эти годы двусторонние отношения получили прочную юридическую базу в виде Московского и Берлинского договоров. Рапалльский договор, при всей его несомненной важности, служил скорее "декларацией о намерениях" и не мог заменить собой вышеуказанных соглашений. Кроме того, именно во второй половине 1920-х - нач. 30-х годов "дух Рапалло" подвергся наибольшим испытаниям на прочность как в политической, так и экономической областях советско-германских отношений. К сожалению, приходится констатировать, что в эти годы происходит постепенное размывание основ сотрудничества между

  Советским Союзом и Германией (прежде всего в политической сфере), заложенных Рапалльским договором.

  Цели и научные задачи исследования.

  Целью исследования является выявление направлений, форм, особенностей и результатов сотрудничества Советского Союза и Германии в политической и экономической сферах в середине 20-х - нач. 30-х гг. и анализ, оценка степени их влияния на весь комплекс двусторонних отношений.

  Исследовать причины и условия сотрудничества Советского Союза и Германии в политической и экономической областях, его характерные черты и результаты;

  Раскрыть содержание и направленность прямых контактов между официальными и деловыми кругами СССР и Германии, причины изменения форм сотрудничества, показать наиболее серьёзные проблемы в двусторонних отношениях и способы их преодоления;

  Выявить общность и различие подходов политического руководства СССР и Германии к оценкам перспектив двустороннего сотрудничества, дать им итоговую характеристику;

  Проанализировать усилия СССР по расширению договорно-правовой базы отношений с Германией, особенно в экономической сфере.

  Хронологические рамки исследования - 1925 - 1933 гг. - обусловлены важными историческим событиями - заключением Рейнского пакта в Локарно, гарантировавшего западные границы Веймарской республики и Московского торгового договора между СССР и Германией в октябре 1925 года и приходом к власти в Германии в январе 1933 г. национал-социалистов во главе с А. Гитлером .

  Методологической основой исследования является принцип системности. Данный принцип, заключающийся в изучении исторических событий, явлений и фактов не изолированно друг от друга, а в совокупности и логической связи, позволяет успешно решить поставленные в исследовании задачи.

  Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что это первая работа, целиком посвященная истории развития советско-германских отношений в 1925-1933 гг. В ней освещаются различные проблемы двусторонних связей в политической сфере и договорно-правовой части экономической области в данный период. Впервые вводимые в научный оборот архивные материалы позволяют раскрыть сущность некоторых недостаточно разработанных (либо замалчивавшихся) вопросов отношений между СССР и Германией в межвоенный период, например таких, как стремление советского руководства помешать вступлению Веймарской республики в Лигу наций, влияние т.н. «шахтинского дела » на развитие двусторонних связей, эмиграция из Советского Союза потомков немецких колонистов осенью 1929 года, причин кризиса в отношениях между Москвой и Берлином в конце 1920-х - начале 1930-х гг.

  Практическая значимость данного исследования определяется введением в научный оборот большого числа новых архивных документов, ранее не использовавшейся информации и новых выводов. Материалы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих и других работ по истории международных отношений, а также в учебном процессе вузов.

  Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в трех публикациях, общим объемом 2,1 п. л.

  Диссертация обсуждалась в Центре "Россия в международных отношениях" и была рекомендована к защите.

  Исследованные в данной работе советско-германские отношения в 1925-1933 гг. являются наглядным примером того, что, несмотря на все трудности и противоречия, между странами с различным общественно-политическим строем при обоюдном желании сторон имеется возможность решения спорных проблем и развития сотрудничества на взаимовыгодной основе.

  Заключение диссертации по теме "Отечественная история", Артюков, Олег Владимирович

  Заключение

  Рассмотренный в диссертации период советско-германских отношений был чрезвычайно насыщен событиями. Начинался этот период с подписания двух важных договоров - торгового в Москве в октябре 1925 года и договора о дружбе и нейтралитете в Берлине в апреле 1926 года. Эти договоры, с одной стороны, подводили прочную юридическую базу для развития двусторонних отношений, с другой - учитывали, особенно Берлинский договор, изменившуюся международную обстановку, которая к середине 20-х годов была уже не столь напряжённой, как в 1922 году, когда был подписан Рапалльский договор.

  Однако проблемы в двусторонних отношениях не были устранены полностью. В большей степени это утверждение касается экономической сферы, в меньшей - политической. Московский договор 1925 года был в достаточной степени компромиссом между советским и германским руководством. Конеино, нельзя сбрасывать со счетов заинтересованность сторон в торговых отношениях друг с другом, иначе договор просто не был бы подписан. Но в принципе, Штреземан и остальное руководство германского МИДа, похоже, склонно было рассматривать торговое соглашение с Советским Союзом как определённую уступку в свете предстоявшей конференции в Локарно , чтобы снизить негативное впечатление от этого события у советского руководства. Ради этого можно было пренебречь протестами представителей германской промышленности, видевшими в советской монополии внешней торговли настолько серьёзное препятствие, что для многих из них исчезала вся ценность этого соглашения. Можно было остаться глухими к предостережениям, раздававшимся из германского министерства внутренних дел, чиновники которого требовали не предоставлять особого статуса советским торговым организациям, поскольку они могли служить, по мнению полиции, прикрытием для революционной пропаганды. Желание сохранить в руках "русский козырь" было столь велико, что Штреземан сумел настоять на необходимости заключения торгового соглашения. Его, однако, оказалось недостаточно для того, чтобы полностью удовлетворить советскую сторону. В Москве чётко разделяли политические и экономические соглашения. Именно поэтому вопрос о заключении масштабного политического соглашения отнюдь не сошёл с повестки дня с подписанием договора в Москве в октябре 1925 года. Надо отдать должное советским дипломатам , приложившим максимум усилий, чтобы подтолкнуть Берлин к выработке взаимоприемлемого политического соглашения. И хотя германский МИД длительное время неохотно обсуждал с советскими представителями вопросы политического соглашения, однако, в конечном итоге договор был подписан. Главную роль сыграло опять же желание не потерять выгодного с политической точки зрения партнёра. Однако следует отметить, что активно к обсуждению проблем политического соглашения стороны приступили только после конференции в Локарно, которая закончилась вполне успешно для Германии, и провала первой попытки приёма Германии в Лигу наций. То есть, отношения с

  Западом для руководства Веймарской республики имели в тот период приоритетное значение.

  После подписания комплекса договоров 1925 - 1926 гг. казалось, что ничто не мешает развиваться двусторонним отношениям между СССР и Германией в духе партнёрства и добрососедства. По крайней мере, вторая половина 1926 года свидетельствовала об этом. Однако в течение последующих нескольких лет политические и экономические отношения между двумя странами не только не упрочились, но и в какой-то мере, если так можно выразиться, "покатились под уклон". Новым испытанием на прочность "духа Рапалло " стал скандал с нелегальной поставкой боеприпасов, заказанных рейхсвером в СССР. Скандал разразился в конце 1926 года с публикаций в английских газетах. Его не преминули подхватить и германские социал-демократы, во-первых, из внутриполитических соображений, во-вторых, из-за неприязни к Советскому Союзу. С большим трудом удалось нейтрализовать эффект скандальных публикаций в британской и германской прессе. Эти события тем не менее пока ещё не смогли серьёзно поколебать установившиеся дружественные политические отношения между двумя странами. Но в экономической сфере трудности и проблемы стали нарастать.

  После заключения кредитного соглашения в 1926 году советской стороной уже к концу того же года был поднят вопрос о новых кредитах и расширении экономического сотрудничества между двумя странами. Вот здесь-то и сказалось недовольство многих германских предпринимателей системой советской внешней торговли, неизменность которой подтверждалась торговым договором 1925 года. На советскую сторону посыпались обвинения в нерегулярности заказов в Германии, в раздаче заказов другим странам за счёт германского кредита, в ограничениях, накладываемых монополией внешней торговли и т.д. Тем более, благоприятная ситуация в мировой экономике позволяла многим германским предприятиям обойтись и без советских заказов, что предоставляло их владельцам возможность относительно безбоязненной критики советских организаций, ведущих внешнюю торговлю. Разумеется, что такая позиция не могла не повлиять и на политическое руководство Германии, которое весьма неохотно шло на обсуждение возможности дальнейшего кредитования СССР. Переговоры по этим вопросам начались лишь в начале 1928 года. Однако на этот раз в ход переговоров вмешались события, происходившие в Советском Союзе.

  После того, как в результате сфабрикованных обвинений было организовано так называемое "шахтинское дело", отношения между СССР и Германией резко ухудшились. Были арестованы германские граждане, в основном представители фирмы "АЭГ", работавшие на Днепрогэсе. Мотивы, которыми руководствовалось Политбюро , отдавая приказ об аресте, остаются не совсем ясными. Однако эффект в Берлине эти аресты произвели. Были прерваны переговоры по экономическому сотрудничеству между двумя странами и, соответственно, похоронены надежды на скорейшее заключение нового кредитного соглашения. Политические отношения между Москвой и Берлином стремительно опустились чуть ли не до нулевой отметки, особенно в первые дни после сообщения об аресте германских инженеров и техников. И хотя конфликт в конце концов был урегулирован, тем не менее именно "шахтинское дело" можно считать отправной точкой ухудшения политических отношений между двумя странами. Дальнейшие события - первомайская демонстрация в Берлине в 1929 году, репрессии против германских колонистов в ходе коллективизации , гонения на церковь в СССР, затягивание ратификации продления Берлинского договора в Германии и т.д. - только ухудшали двусторонние отношения. Урегулированию этих проблем Москве и Берлину приходилось уделять всё больше времени.

  Экономические отношения между двумя странами после возникновения конфликта по поводу арестов среди германских инженеров на какое-то время оказались в зависимости от политики. По крайней мере, образование Русского комитета германской промышленности имело не только экономические, но и политические причины. Но именно торговые связи в этот период стали одной из двух опор, на которых удалось сохранить двусторонние отношения в достаточно полном объёме. Второй опорой были оживлённые контакты между военными ведомствами двух стран, в том числе и военно-технический сфере.

  Конечно, в немалой степени сохранению и даже увеличению торговли между Советским Союзом и Германией способствовал и разразившийся в 1929 году экономический кризис, больно ударивший по всем ведущим державам Запада. Волей-неволей многим из германских предпринимателей, ранее скептически относившихся к торговле с СССР, пришлось пересмотреть свои взгляды. Однако следует подчеркнуть, что речь идёт о владельцах предприятий тяжёлой индустрии. Продукция именно этой отрасли доминировала в советских заказах. Следовательно, говорить о благоприятном влиянии советского импорта из Германии на уменьшение безработицы можно только применительно к предприятиям тяжёлой индустрии.

  Что касается политических отношений между Советским Союзом и Германией в начале 1930-х годов, то их можно охарактеризовать как весьма неустойчивые. Всплеск антисоветских настроений в Германии после начала коллективизации, в ходе которой пострадало немало немецких колонистов , серьёзно осложнил двусторонние отношения. От советского руководства по-требоэалось даже официальное заявление, в котором опровергались все попытки вмешательства во внутренние дела Советского Союза. Положение начало меняться в сторону улучшения лишь после прихода к власти в Германии кабинета Брюнинга . Новый канцлер не был горячим сторонником сближения с Советским Союзом, однако предпочёл не обострять отношений с Москвой. Тем более, что экономический кризис всё более давал себя знать. И в этих условиях потеря даже такого, не самого ценного, партнёра в торговых отношениях была чревата лишь ухудшением и без того сложной обстановки в Германии.

  Вообще, внутриполитическая обстановка в Веймарской республике в начале 1930-х годов оказывала весьма существенное влияние на отношения между Москвой и Берлином. Помимо проблем экономического сотрудничества, существовали и другие, не менее важные. Одной из них являлся рост влияния компартии Германии, за которой, по мнению практически всех политических партий - от социал-демократов до нацистов , стояло советское руководство. Вопрос о вмешательстве советских официальных кругов во внутренние дела Германии постоянно поднимался в той или иной форме на всём протяжении рассматриваемого периода и в прессе, и в беседах дипломатов , и во время встреч руководителей внешнеполитических ведомств СССР и Веймарской республики. Однако на фоне экономического кризиса эта проблема стала ещё более острой.

  Другой важной проблемой внутриполитической жизни Германии в начале 1930-х годов, отразившейся в какой-то мере на состоянии двусторонних отношений, стал рост влияния другой политической силы, настроенной враждебно по отношению к СССР, а именно - национал-социалистов. Парадоксально, но похоже, что в Москве, несмотря на предупреждения советских дипломатов из Берлина , вплоть до прихода к власти нацистов в конце января 1933 года, не совсем верили в возможность установления нацистской диктатуры. Гораздо больше советское руководство занимал явный антисоветизм канцлера Папена, который пробыл у власти менее полугода. Единственное объяснение недальновидности советского руководства в оценке и проработке варианта, в результате которого к власти могли бы прийти нацисты , заключается в том, что советское руководство искренно верило, не без помощи и германских военных и дипломатов, что реально политическими процессами в Германии управляет рейхсвер . А поскольку вооружённые силы Германии тесно сотрудничали с Красной Армией , то в Москве, похоже, надеялись на то, что управа на нацистов в случае обострения двусторонних отношений обязательно найдется. Этим надеждам не суждено было сбыться, и с приходом к власти НСДАП двусторонние отношения постепенно скатились к нулевой отметке. И если экономические связи поддерживались хотя бы на минимальном уровне, то в политической и военной сферах от "духа Рапалло" не осталось и следа.

  История советско-германских отношений в 20 - 30-е годы, часто объединяемая понятием "рапалльский период", была далеко не идеальной. Отношения между Москвой и Берлином представляли собой весьма сложный комплекс взаимных интересов, противоречий, а где-то и предрассудков. Периоды относительной доброжелательности часто сменялись взаимной недоверчивостью, чуть ли не враждебностью. Впрочем, как и наоборот. Поэтому оценивать это время только как положительное или отрицательное вряд ли возможно. Но не следует забывать, что этот период был наиболее последовательной попыткой поиска компромисса в политической и экономической областях между странами с различным общественно-политическим строем. В этом заключается историческое значение рапалльского периода в отношениях между Советским Союзом и Германией.

  Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Артюков, Олег Владимирович, 2001 год

  1. Архив внешней политики Российской Федерации:

  2. Фонд № 04 секретариат наркома иностранных дел Г.В. Чичерина. Фонд № 05 - секретариат заместителя наркома (с 1931 г. - наркома) М.М. Литвинова.

  3. Фонд № 09 секретариат заместителя наркома Б.С. Стомонякова . Фонд № 010 - секретариат заместителя наркома H.H. Крестинского . Фонд № 082 - референтура по Германии.

  4. Фонд № 0165 отдел печати при полпредстве СССР в Германии. Сборники документов:

  5. Документы внешней политики СССР , тт.7-15,М., 1963-1968.

  6. Дух Рапалло ". Советско-германские отношения 1925-1933гг. Сборник документов. Москва-Екатеринбург, 1997.

  7. Локарнская конференция 1925. Документы. М., 1959.

  8. Рейхсвер и Красная Армия 1925 1933. Документы из военных архивов России и Германии. Кобленц, 1995.

  9. Советско-германские отношения 1922-1925. Сборник документов. 4.1-2. М., 1977.

  10. Akten zur deutschen auswaertigen Politik 1918-1945.Serie А: 19181925.Bd.XI-XII; Serie B: 1925-1933. Bd. I-XXI. Goettingen 1966-1983.

  11. Deutsch-sowjetischen Beziehungen. 1922-1925. Dokumentensammlung. Berlin (Ost), 1978.

  12. Сборники статей, статистические сборники, материалы партийных съездов и парламентских слушаний, мемуары :

  13. Год работы правительства. Материалы к отчёту за 1925 1926 бюджетный год. М., 1927.

  14. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1970.

  15. Чичерин Г.В. Статьи и речи по вопросам международной политики. М., 1961.

  16. Akten der Reichskanzlei Weimarer Republik . Hrsg. K.-D.Erdmann. Boppard am Rhein .1971-1988.

  17. Politik und Wirtschaft in der Krise 1930 -1932 . Quellen zur Aera Bruening. Bd. 2 . Duesseldorf, 1980 .

  18. Statistische Jahrbuch fuer das Deutsche Reich. 1924-1933. Berlin, 1926-1934.

  19. Verhandlungen des Reichstags . Stenographische Berichte (1924-1933). Berlin, 1924-1933.

  20. Bruening H. Memorien. 1918-1934.Stuttgart, 1970.

  21. Curtius J. Sechs Jahre Minister der Deutschen Republik. Heidelberg, 1948.

  22. Dirksen H. Moskau-Tokio-London. Erinnerungen und Betrachtungen zu 20 Jahren deutscher Aussenpolitik. 1918-1939.Stuttgart, 1949.

  23. Hilger G. Wir und Kreml. Berlin, 1955.

  24. Stresemann G. Vermaechtnis. Berlin, 1932.1. Литература:

  25. Ахтамзян A.A. Рапалльская политика. М., 1974.

  26. Бакулин С.Н., Мишустин М.М. Советская внешняя торговля 1918 -1939. М., 1939.

  27. Бабиченко Л.Г. Политбюро ЦК РКП(б), Коминтерн и события в Германии в 1923 г. // Новая и новейшая история. М., 1994, № 2.

  28. Гинцберг Л.И. Сталин и КПГ в преддверии гитлеровской диктатуры (1929 1933) // Новая и новейшая история. М., 1990 , N 6.

  29. Гинцберг Л.И. Франц фон Папен. // Новая и новейшая история. М. ,1998, № 6.

  30. Горлов С.А. Советско-германское военное сотрудничество в 1920 -1933 гг. (Впервые публикуемые документы) // Международная жизнь. 1990. N6.

  31. Горлов С.А. Москва Берлин: Совершенно секретно . 1920 - 1933. М.,1999.

  32. Громыко A.A. Дипломат ленинской школы. Известия, 1962. 4 декабря. Европа между миром и войной , 1918-1939. М., 1992.

  33. Ерусалимский A.C. Германский империализм: история и современность. М., 1964.

  34. История дипломатии . Т. 3. М., 1965.

  35. Космач В.А. Внешняя культурная политика Германии в годы Веймарской республики (1919- 1933). Минск, 1994 ; То же в сб.: Россия и Германия. Вып.1. М., 1998.

  36. Кремер И.С., Чубарьян А. О. Очерк истории внешней политики СССР (1917-1963). М., 1964.

  37. Кульбакин В.Д. Очерки новейшей истории Германии. М., 1962.

  38. Кульбакин В.Д. Экономические связи с Советским Союзом и позиция общественных сил Германии в 1929 1933 годах. // Вопросы истории, 1977, № 5.

  39. Лакер У. Россия и Германия: наставники Гитлера . Вашингтон, 1991.

  40. МакСимычев И. Ф. Дипломатия мира против дипломатии войны . М., 1982.

  41. Муравьев Ю. П. Германская политика по отношению к СССР в 1929 -1932 гг. Дисс.канд. ист. наук. М: МГПИим. В. И.Ленина,1965.

  42. Никонова C.B. Германия и Англия от Локарно до Лозанны. М., 1966.

  43. Никонова C.B. Очерк европейской политики Германии в 1924-1929 гг. М., 1977.

  44. Норден А. Уроки германской истории. М.,1948. Норден А. Фальсификаторы . М., 1959.

  45. Случ С.З. Германия и СССР в 1918-1939 годах: Мотивы и последствия внешнеполитических решений. // В кн.: Россия и Германия в годы войны и мира. М., 1995.

  46. Советская внешняя политика. 1917-1945, Поиски новых подходов. М., 1992.

  47. Советская внешняя политика в ретроспективе. 1917- 1991. М., 1993.

  48. Сухоруков С.Р. Западногерманская буржуазная историография советско-германских отношений, 1917-1932. М., 1976.

  49. Трухнов Г. М. Поучительные уроки истории: Три советско-германских договора (1922-1926 гг.). Минск, 1979.

  50. Трухнов Г. М. Рапалло в действии: Из истории советско-германских отношений (1926 1929 гг.). Минск, 1982.

  51. Турок В.М. Локарно. М.-Л., 1949.

  52. Шишкин В.А. Цена признания: СССР и страны Запада в поисках компромисса (1924-1929). Спб., 1991.

  53. Ушаков В.Б. Внешняя политика Германии в период Веймарской республики. М., 1958.

  54. Хвостов В. М. 40 лет борьбы за мир. М., 1953.

  55. Anderle A. Die deutsche Rapallo-Politik. Deutsch-sowjetische Beziehungen 1922 1929. Berlin (Ost),1962.

  56. Beitel W., Noetzold J. Deutsch-sowjetische Wirtschaftsbeziehungen in der Zeit der Weimarer Republik. Baden-Baden, 1979.

  57. Carsten F. L. Reichswehr und Politik 1918- 1933. Koeln, Ber-lin(West),1965.

  58. Erdmann K.-D. Die Zeit der Weltkriege . Bd.4 . Stuttgart, 1976.

  59. Klein F. Die diplomatische Beziehungen Deutschlands zu Sowjetunion 1917 1932. Berlin (Ost), 1952-1953.

  60. Koestring E. Der militaerische Mittler zwischen dem Deutschen Reich und der Sowjetunion: 1921-1941. Frankfurt am Main, 1965.

  61. Krummacher F. A., Lange H. Krieg und Frieden . Geschichte der deutsch -sowjetische Beziehungen . Muenchen, 1970 .

  62. Kuczynski J., Wittkowski G. Die deutsch-russischen Handelsbeziehungen in den letzten 150 Jahren. Berlin , 1947.

  63. Hoeltje Ch. Die Weimarer Republik und Ostlokarno Problem , 1919-1934. Wuerzburg, 1958.1.nke W. Die amerikanische Stabilisierungspolitik in Deutschland , 1921-1932. Duesseldorf, 1970.

  64. Mueller R.-D. Das Tor zur Weltmacht. Boppard am Rhein, 1984.

  65. Niclauss K. Die Sowjetunion und Hitlers Machtergreifung . Bonn, 1966.

  66. Perrey H.-J. Der Russlandausschuss der Deutschen Wirtschaft. Oldenburg, 1985.

  67. Rosenfeld G . Sowjetunion und Deutschland , 1922-1933. Berlin (Ost), 1965.

  68. Rüge W. Deutsche Geschichte von 1917 bis 1963 . Berlin (Ost), 1968.

  69. Vogelsang T. Die Aussenpolitik der Weimarer Republik 1918- 1933. Uelzen-Hannover , 1959.

  70. Zeidler M. Reichswehr und Rote Armee 1920-1933. Muenchen, 1993.

  71. Zimmermann L. Deutsche Aussenpolitik in der Aera der Weimarer Republik . Goettingen, 1958.

  72. WalsdorfF M. Westorientierung und Ostpolitik Stresemanns Russlandpolitik in der Locarno- Aera. Bremen, 1971.

  73. Winzer O. Der Rapallo-Vertrag und seine nationale Bedeutung fbr Deutshcland. Berlin (Ost), 1952.

  Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания.
  В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.