Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

В конце XIV – начале XV в. была написана поэтическая повесть о Куликовской битве – "Задонщина", сохранившаяся в шести списках, двух редакциях. Старший из дошедших до нас списков относится к 70-м годам XV в., в списке нет конца, много пропусков. Списки XVI и XVII вв. также дефектны, однако на их основании С. К. Шамбинаго реконструировал сводный текст "Задонщины". Текстологический анализ сохранившихся списков "Задонщины" проделан Р. П. Дмитриевой .

"Задонщина" посвящена прославлению победы русских войск над монголо-татарскими полчищами, фактический материал ее автор черпал из летописной повести, а литературным образцом служило "Слово о полку Игореве".

Использование поэтического плана и художественных приемов "Слова о полку Игореве" в "Задонщине" обусловлено всем идейнохудожественным замыслом этого произведения, где сознательно сопоставлялись события прошлого с событиями современными: если "Слово" призывало русских князей к единению для борьбы со "степью", то "Задонщина" прославляла единение русских князей, благодаря которому и была одержана победа над чужеземцами. Автор не только сопоставлял, но и противопоставлял их. Как отмечает Д. С. Лихачев, "в сближении событий прошлого и настоящего – пафос исторического замысла "Задонщины". Борьба с половцами и с монголо-татарами осмыслялась как борьба с "диким полем" за национальную независимость.

Поэтический план "Задонщины" состоит из двух частей: "жалости" и "похвалы". Им предшествует небольшое вступление. Оно ставит целью не только настроить слушателя на высокий торжественный лад, но и определить тематическое содержание произведения: дать "похвалу" Дмитрию Ивановичу, его брату Владимиру Андреевичу и "возвести печаль на восточную страну". Автор подчеркивает, что цель его повести "возвеселить Рускую землю", похвалить "песнъми и гуслепыми буйными словесы" правнуков великих князей киевских Игоря Рюриковича, Владимира Святославича и Ярослава Владимировича. "Задонщина" подчеркивает генеалогическую связь московских князей с киевскими, отмечая, что новый политический центр Руси – Москва – является наследницей Киева и его культуры. С этой же целью восхваляется и вещий Боян "гораздый гудец в Киеве". В обращении к русским князьям Дмитрий причисляет их к "гнезду" великого князя Владимира Киевского. Чтобы поднять политический престиж московского князя, автор "Задонщины" называет Владимира Святославича "царем русским".

Воинская доблесть и мужество князей характеризуются в "Задон- щине" теми же приемами, что и в "Слове о полку Игореве": "Дмитрей Ивановичь и брат его князь Владимер Ондреевич, истезавше ум свой крепостию и поостриша сердца своя мужеством и наполнишася ратного духа".

Первая часть "Задонщины" – "жалость" описывает сбор русских войск, их выступление в поход, первую битву и поражение. Сбор русских войск в "Задонщине" изображается стилистическими средствами "Слова": "Кониръжут на Москве, звенит слава по всей земли Руской. Трубы трубят на Колоше, в бубны бьют в Серпохове, стоят стязи у Дону у великого на брези".

Воины Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского, подобно кметям Всеволода, "под трубами повиты и под шеломы возяелияны, конець копия вскормлены в Литовъской земли".

Природа в "Задонщине" на стороне русских и предвещает поражение "поганых": "А уже беды их (врагов. – В. К ) пасоша птицы крилати, под облакы летають, ворони часто грають, а голицы своею речью говорять, орлы восклегчють, а волцы грозно воють, а лисицы на кости брешут". Зато Дмитрию Ивановичу "солнце... ясно на въстоцы сияеть, путь поведает".

Первый кровопролитный бой заканчивается поражением русских: "Грозно бо бяше и жалостно тогда видети, зоне трава кровью пролита, а древеса тугою к земли преклонишася"; "По Резанской земли, около Дону: ни ратаи, ни пастуси не кличут, но часто вороне грають, зогзици кокують трупу ради человечье кого".

Павших воинов оплакивают жены: княгини и боярыни. Их плачи построены, подобно плачу Ярославны, на обращении к ветру, Дону, Москве-реке.

Вторая часть "Задонщины" – "похвала" прославляет победу, одержанную русскими, когда из засады выступил полк Дмитрия Боб рок Волынца. Враги обратились в бегство, а русским досталась богатая добыча: "...жены рускыя вьсплескаша татарьским златом", "по Руской земли простреся веселье и буйство и възнесеся слава руская на поганых хулу".

Стиль повествования "Задонщины" радостный, мажорный. Автор ее проникнут сознанием конца периода "туги" и "печали". По сравнению со "Словом" "Задонгцина" более абстрагирует и "психологизирует" действие . Так, новгородцы сетуют на то, что они не поспевают на помощь Дмитрию. Съехавшиеся русские князья обращаются с речью к Дмитрию. Андрей Полоцкий ведет беседу с Дмитрием Брянским, Дмитрий Иванович – с Владимиром Андреевичем, храбрый Пересвет разговаривает с Ослябей, Дмитрий произносит торжественную речь "на костех" после одержанной победы.

Значительно усилен в "Задонщине" по сравнению со "Словом" христианский элемент и вовсе отсутствуют языческие мифологические образы. В уста героев вкладываются благочестивые размышления, молитвенные обращения, вводится религиозная фантастика (Борис и Глеб молитву творят "за сродники своя" ), русские войска сражаются за "святыя церкви, за православную веру". Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич ведут борьбу "за землю Рускую и за веру крестьянскую". Все это свидетельствует о возросшей роли церкви в Московском государстве.

Сложные метафорические образы "Слова", символика, связанная с языческой мифологией, чужды автору "Задонщины".

В отличие от "Слова", он шире использует некоторые приемы устной народной поэзии. Так, чрезвычайно распространены в "Задонщине" отрицательные сравнения: "...яко орлы слетешася со всея полунощныя страны; то ти не орли слетошася съехалися ecu князи руския...", или "серые волцы... воют, на рецы на Мечи хотят наступити на Рускую землю. То ти было не серые волцы, но приидоига погании татарове..."

Символические образы народной поэзии: "гуси", "лебеди", "соколы", "кречеты", "волки", "орлы" –постоянно присутствуют в "Задонщине".

В стиле "Задонщины" значительны следы деловой прозы XV в., сказывающиеся в хронологических уточнениях, титулованиях князей, генеалогических формулах, перечне убитых, однообразии приемов введения прямой речи.

В то же время поэтической структуре "Задонщины" присуща строфичность, которая подчеркивается одинаковыми зачинами: "И рече им князь...", "И молвяще Ондрей...", "И рече ему Дмитрей..."; "Уже бо яко орлы слетешася...", "Уже бо возвеяша сиянии ветри...", "Уже бо вьскрипели телегы..."

Подчеркивая политическую роль Москвы и московского князя в борьбе с монголо-татарами, "Задонщина", по-видимому, преднамеренно не упоминала о предательстве рязанского князя Олега. Весь свой пафос, лирически взволнованный и патетический, автор направлял на пропаганду идеи сплочения, единения всех сил Русской земли вокруг Москвы, подчеркивая, что только благодаря единству сил и была одержана историческая победа и князья и русские воины добыли себе "чести и славного имени".

• См.: Дмитриева Р. П. Взаимоотношение списков "Задонщины" и "Слова о полку Игореве" // "Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла. М.; Л., 1966. Р. П. Дмитриева поставила под сомнение принадлежность "Задонщины" перу бывшего брянского боярина, ставшего впоследствии священником, Софонию Рязанцу. По ее наблюдениям, Софонию принадлежало не дошедшее до нас произведение, которое А. А. Шахматов условно называл "Слово о Мамаевом побоище". Этим "Словом" и воспользовался неизвестный составитель "Задонщины" (см.: ТОДРЛ. Л., 1979. Т. 34. С. 21).
• Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970. С. 81.

Поэтический рассказ о событиях Куликовской битвы, в отличие от документального "Сказания", дан в другом памятнике древнерусской литературы — "Задонщине". Повесть посвящена прославлению победы русских войск над монголо-татарскими полчищами. Фактический материал автор черпал из летописной повести, а литературным образцом ему служило "Слово о полку Игореве" - он использовал поэтический план и художественные приемы "Слова". В повести сопоставляются события прошлого и настоящего. В этом проявляется, по словам Д.С. Лихачева, пафос исторического замысла. Борьба с половцами здесь осмысливается как борьба за национальную независимость.

В "Задонщине" выражено поэтическое отношение автора к событиям Куликовской битвы. Его рассказ, как и в "Слове о полку Игореве", переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликовское поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как "жалость и похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу". "Жалость" — это плач по погибшим. "Похвала" — слава мужеству и воинской доблести русских, считает один из современных ученых.

"Задонщина", как и "Слово о полку Игореве", не стремится последовательно описать весь ход событий, ее цель иная — воспеть победу русских, прославить великого князя Дмитрия Ивановича и его брата — серпуховского князя Владимира Андреевича. Эта идея заставила автора сознательно противопоставить эпизоды поражения русских в походе Игоря победной битве на Дону. Автор "Задонщины" видит в Куликовской битве важный исторический рубеж: поражением на Калке началось время "туги и печали", победой в битве на Куликовом поле оно кончилось.

Текст "Задонщины" соотнесен со "Словом о полку Игореве". Автор сознательно сопоставляет события, видя в "Слове" эстетический образец для подражания. Чтобы пояснить читателю свою идею, он предпослал ей предисловие, составленное в былинных тонах. "Сойдемся, братия и друзья, сыновья русские, составим слово к слову и возвеличим землю русскую, бросим печаль на восточную страну, провозгласим над поганым Мамаем победу, а великому князю Дмитрию Ивановичу воздадим похвалу, и брату его князю Владимиру Андреевичу..." 1 .

Автор обращается к прошлому Руси: "...вспомним первых лет времена и похвалим вещего Бояна, искусного гусляра в Киеве. Тот Боян возлагал искусные свои персты на живые струны и пел князьям русским славы... И я восхваляю песнями и под гусли буйными словами и этого великого князя Дмитрия Ивановича..." 2 .

В "Слове о полку Игореве" грозные предзнаменования сопровождают поход русских войск: "волки воют, лисицы лают на русские щиты". В "Задонщине" те же зловещие знамения сопутствуют походу татарских войск: грядущая гибель татар заставляет птиц летать под облаками, клекотать орлов, выть волков и лисиц. В "Слове" — "дети бесови" (половцы) кликом поля "перегородиша"; в "Задонщине" — "русские сынове широкие поля клином огородиша". В "Слове" — "черна земля под копыты" была посеяна костями русских. В "Задонщине" — "черна земля под копыты костями татарскими" была посеяна. Все то, что обращалось в "Слове о полку Игореве" на русскую землю, в "Задонщине" обратилось на ее врагов.

Итог боя печален: страшно и жалостно слышать, как каркают вороны над трупами человеческими, видеть залитую кровью траву. Сама природа выражает сочувствие к погибшим — деревья от печали к земле склонились. Горестная весть о том, что многие полегли у Дона, дошла и до Москвы. Запричитали по убитым жены, их плач сравнивается с жалостным пением птиц. Женщины в плаче как бы вторят друг другу, многоголосый плач разрастается, ширится, вот запричитали и коломенские жены, словно "щуры рано запели жалостные песни". В плаче жен не только "жалость" и горе, но и волевой призыв "Дон шлемами вычерпать, а Мечу-реку трупами татарскими запрудить", "замкнуть Оки-реки ворота", чтобы не смогли больше поганые приходить на Русскую землю.

В композиции "Задонщины" плач московских и коломенских жен является переломным моментом битвы. "И, кликнув клич, ринулся князь Владимир Андреевич со своей ратью на полки поганых татар...". Так плач и возгласы русских женщин сливаются с боевыми криками и призывами на поле Куликовом.

В "Задонщине" нет подробного изображения решающего момента битвы, центральное место в рассказе об окончательной победе занимает диалог Владимира Андреевича и Дмитрия Ивановича. Владимир Андреевич ободряет своего брата и призывает его не уступать, не медлить: "Уже ведь татары поганые поля наши топчут и храброй дружины нашей много побили — столько трупов человеческих, что борзые кони не могут скакать: в крови по колено бродят" 3 . Боевой призыв Дмитрия Ивановича и его обращение к князю Владимиру Андреевичу строятся на образе "чаши" ("чары"), восходящем к символическому сравнению битвы с пиром. Дмитрий Иванович говорит воинам о том, что здесь, на поле Куликовом, "ваши московские сладкие меды", а Владимира Андреевича он призывает испить "медовые круговые чары", напасть своими сильными полками на рать татарскую.

Стремительно и мощно, горя желанием испить "медовые чары круговые", наступают русские полки — ветер ревет в стягах, русские сыновья кликом поля перегородили, полки поганых вспять повернули, били и секли их беспощадно. Растерянность и беспомощность врагов автор изображает такими художественными деталями: татары бегут, прикрывая головы свои руками, спасаясь от мечей, князья их падают с коней. Смятение и страх были так сильны, что татары скрежетали зубами и раздирали лица свои. Их эмоциональное состояние передает и монолог-плач: "Уже нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жен своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю, а целовать нам зеленую мураву, а в Русь ратью нам не хаживать и даней нам у русских князей не прашивать" 4 .

Важно, что сами враги признают свое полное поражение, автору остается лишь добавить, что "застонала земля татарская, бедами и горем наполнившись,.. уже веселие их поникло". Теперь по Русской земле, которая долгое время была "невесела" и "печалью охвачена", разнеслись "веселье и ликованье", а слава о победе пронеслась по всем землям.

Мамай, некогда грозный завоеватель, бежит в Кафу. Известно, что Мамай бежал туда спустя некоторое время после Куликовской битвы и там был убит. Но автор "Задонщины" не упоминает о смерти Мамая, он лишь приводит язвительную, насмешливую речь фрягов (генуэзцев), сотканную из фольклорных образов. Фряги сравнивают Мамая с Батыем и иронизируют: Батый полонил всю Русскую землю с малыми силами, а Мамай пришел с девятью ордами, а остался один, "не с кем зиму зимовать в поле". Особенно язвительны их слова: "Видно, тебя князья русские крепко попотчевали... Видно, сильно упились у быстрого Дона на поле Куликовом, на траве-ковыле". Выражения "крепко попотчевали", "сильно упились на траве-ковыле" (то есть до смерти) вновь возвращают к образу "битвы-пира" и "чаши медовой", но теперь в ироническом значении. Не известием о смерти Мамая, а насмешкой в устах других народов уничижается честь и слава некогда могущественного врага. Насмешка, дурная слава были в представлении древнерусских воинов позором хуже смерти, потому и предпочитали смерть на поле битвы поражению и плену.

Бесславному концу и одиночеству Мамая автор "Задонщины" противопоставляет духовное единение русских князей и воинов. Он возвращается к описанию того, что происходит на Куликовом поле, и завершает рассказ сценой "стояния на костях": на поле битвы победители собирают раненых, погребают убитых, считают свои потери. "Страшно и горестно" смотреть на место сражения — "лежат трупы христианские, словно сенные стога". Дмитрий Иванович и все оставшиеся в живых отдают дань уважения тем, кто положил свои головы "за святые церкви, за землю Русскую, за веру христианскую". В Куликовской битве со стороны русских участвовало 300 тысяч воинов, а "посечено" Мамаем было 253 тысячи. 5 Обращаясь к павшим, сказал Дмитрий Донской: "Простите меня, братья, и благословите в этом веке и в будущем" 6 . Добыв себе чести и славное имя, братья Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич возвращаются домой, в славный город Москву.

"Жалость и похвала" — так сам автор определил эмоциональное настроение и смысл своего произведения. Он и не ставил своей целью дать точный, подробный отчет о движении, расстановке войск, ходе самой битвы. Весь текст "Задонщины" состоит в основном из речей, монологов, плачей, диалогов, призывов, обращений. "Задонщина" — эмоциональный отклик на Куликовскую битву, слава великой победе, а не исторический рассказ.

Ощутима связь "Задонщины" с устным народным творчеством. Это проявляется в фольклорной образности, повторах, эпитетах, сравнениях, а также в плаче русских женщин по погибшим воинам (их обращение к ветру, Дону, Москве-реке). Символические образы народной поэзии (гуси, лебеди, соколы, кречеты, волки, орлы) постоянно присутствуют в произведении.

Национально-патриотический пафос литературного памятника подчеркивается лирическим провозглашением идеи сплочения и единения всех сил Русской земли.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Перечитайте текст. Почему "Задонщину" можно считать поэтическим выражением отношения автора к событиям Куликовской битвы?
2. Как построен рассказ?
3. Как выражается патриотическая идея, воспевание победы русских и прославление Дмитрия Донского? Приведите текст.
4. Какой жанр народного творчества напоминает начало "Задонщины"?
5. О чем хочет рассказать автор, вспоминая Бояна из "Слова о полку Игореве"?
6. Как автор вводит в повествование тему настоящего и прошлого Руси? Почему и за что прославляет русских князей, "постоявших за веру христианскую"?
7. Как развиваются события? Расскажите о торжественных сборах и выступлении в поход, о деяниях русских воинов и используйте авторское описание.
8. О ком из героев Куликовской битвы автор рассказывает наиболее подробно и почему? Как изображается Пересвет? Какую роль в характеристике его личности играют слова: "Лучше убитым быть, чем плененным"? Какова авторская оценка героя?
9. Как меняется настроение автора и описание событий после поражения русских (природа, причитания жен, распространение печальной вести по Руси)?
10. Как плач русских жен отзывается на действиях князей и побуждает их к новой битве? Каков исход сражения? Расскажите о бегстве татар, их плаче.
11. Покажите, обращаясь к тексту, что "Задонщина" — эмоциональный отклик на Куликовскую битву. Как этой цели отвечает характер авторского изображения событий? Как звучит голос автора?
12. Почему автор заканчивает повесть перечислением имен погибших в Куликовской битве?
13. Покажите, что повествование носит и фактический исторический характер.
14. В чем смысл слов Дмитрия Донского после битвы: "Простите меня, братья, и благословите в этом веке и будущем"? Как они характеризуют князя?
15. Автор определяет идейно-художественный смысл своей повести как "жалость" и "похвалу". Прав ли он? Докажите, опираясь на содержание.
16. Проследите связи "Задонщины" с устным народным творчеством (фольклорные образы и художественные приемы).
17. Как соотносится "Задонщина" со "Словом о полку Игореве" (поэтический план и художественные приемы)? Найдите общие художественные образы, постоянные эпитеты, сравнения.
18. Подготовьте сообщение: "“Задонщина” и “Слово о полку Игореве”". Сопоставьте произведения по тематике, сюжету, композиции.
19. Сравните описания сцен сражений в "Повести о разорении Рязани Батыем", "Сказании о Мамаевом побоище" и "Задонщине". В чем сходство и различие этих описаний?

Автором «Задонщины» был Софоний, брянский боярин, ставший позднее священником в Рязани. Для создания этого произведения Софоний использует следующие источники: летописную повесть, устные народные предания о Куликовской битве и «Слово о полку Игореве», особенно сильно повлиявшее на художественный строй «Задонщины». «Задонщина» проникнута радостным чувством освобождения, любви к Родине, пафосом победы. Второе название этого произведения «Слово Божие Рязанца о великом князе Дмитрии Ивановиче и брате его Владимире Андреевиче» (10 страниц).

Автор не ставит перед собой задачу описать все события Куликовской битвы, «Задонщина» – лирический отклик на Кул. битву. Датируется она 80-90 годами XIV века. Автор берет образом для своего произведения «Слово о полку Игореве». От «Слова…» зависят ряд поэтических образов «Задонщины». Хотя те, кто сомневается в подлинности «Слова о полку Игореве», склонны усматривать влияние «Задонщины» на «Слово». Однако, в целом зависимость «Задонщины» от «Слова» – очевидна. Также идет сопоставление и противопоставление политических обстановок Руси «времени Слова» и «времени Куликовской битвы».

Произведение написано в старинном стиле, в форме былины или сказания. Сам текст не содержит рифмы, но, тем не менее, построен в лирическом стиле. «Задонщина» не содержит много информации о Куликовской битве, но проникнута радостным чувством освобождения, любви к Родине, пафосом победы. В произведении присутствует нечто похожее на плач Ярославны, но в редуцированном виде, разделенный на несколько коротких плачей жен воевод. Заметно, что писал христианский писатель, так как говорится о Боге, о том, что Он помиловал землю Русскую, даровав победу.

Поэтический план состоит из двух частей – жалости и похвалы. В первой части описано выступление русских войск в поход, начало сражения и поражение русских воевод, гибель которых оплакивают их жены. Во второй части – торжество победы, одержанной благодаря действиям засадного полка Боброк-Волынца и похвала победителю. Божественная сила помогает русским. Показывается большое значение христианской веры.

12. Сочинения Андрея Курбского, переписка с Иваном Грозным.

Перу Андрея Курбского принадлежит знаменитая «История о великом князе Московском» – труд, который называют первым русским «Архипелагом ГУЛАГом». Эта книга повествует о событиях правления царя Ивана, причем автор делает упор на его преступлениях.

Князь Андрей Курбский был в ближайшем окружении молодого царя, в «избранной раде». (Митр. Макарий, Сильвестр, Алексей Адашев). В 1563 г. после удаления от двора Сильвестра и Адашева и смерти Макария, князь Андрей Курбский, один из лучших полководцев, опасаясь царской «опалы», бежал в Литву и поступил на службу к великому князю Литовскому. Из ливонского города Вольмара он отправил Ивану Грозному письмо, в котором упрекал царя за немилостивое обращение с подданными, говорил о том, что Московский царь нарушает Божественные заповеди, и грозил справедливым наказанием на Страшном суде. Упреки Курбского не остались без внимания. Летом этого же года царь ответил. Письмо большое по объему и сильное по аргументации, с большим количеством используемых литературных источников. Царь осуществил детальнейший разбор всего послания кн. Андрея: каждый довод противника получил подробное опровержение.

Через пять лет Курбский ответил не касаясь существа обвинений, но высмеял литературный стиль: пространность, многочисленные цитирования.

В 1577 г. Иван Грозный, захватив ливонский Вольмар, отправил письмо кн. Андрею. Андрей написал третье письмо в 1579 г., но его Иван Грозный не получил.

Всего было два послания царя и три Курбского. Они были по-средневековому хорошо образованы: знали и Библию, и Богословскую литературу, и историю Рима, Византии и Руси, и античных авторов.

По своим взглядам Иван и Курбский были не только антогонистами, но во многом и единомышленниками: оба они выступали за централизацию государства и сильную царскую власть, а политическим идеалом Курбского была деятельность Избранной рады, которая значительно укрепила централизацию. Спор шел о другом. Истинной монархией царь Иван считал только монархию деспотическую. Он полагал, что не царь действует для блага своих подданных, а священным долгом подданных является верная служба государю: ведь сам Бог их поручил в «работу» (т.е. в рабство) своим государям. Все жители страны – от последнего холопа до князя – государевы холопы. «А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнить вольны же», – так лаконично, четко и даже талантливо сформулировал царь основной принцип деспотизма. Курбский представлял себе царскую власть иначе. Царь отвечает не только перед Богом, но и перед людьми, он не может нарушить права своих подданных, должен уметь находить себе мудрых советников, причем не только из высшей аристократии, но и «всенародных человек». Увы, сам Курбский не следовал этим высоким идеям: в своих имениях в Речи Посполитой он обращался с подвластными так жестоко, что против него было возбуждено судебное дело. Представители князя на суде словно цитировали царя Ивана, что князь Курбский сам знает как обращаться со своими подданными.

Курбский обладал незаурядным литературным талантом, он великолепно освоил средневековую риторику, любил острые каламбуры. Например, опричников Курбский называет «кромешниками»: ведь «опричь» и «кроме» – синонимы, поскольку ад – «тьма кромешная», то опричники – адово воинство. Грозный был талантливее как литератор. Он не хуже Курбского владел классическим стилем «плетения словес», но при этом любил резко выйти за его рамки, смело вводил в свои послания наряду с обширными цитатами из Библии и отцов Церкви просторечие и даже перебранку. Тем самым он взорвал дворцовый этикет средневековья. Писаниям царя всегда присуща ирония – то острая, то грубая и мрачная.

воинская повесть о Куликовской битве 1380, памятник древнерусской литературы конца 14 в. Автор "З." использовал сочинение Софония Рязанца, а также "Слово о полку Игореве". Основная идея "З." - борьба за единение русских княжеств перед лицом внешнего врага, а также противопоставление гибельного исхода событий в "Слове" победоносному в "З.".

Отличное определение

Неполное определение ↓

ЗАДОНЩИНА

8 сентября 1380 г. на Куликовом поле (местность в пределах Тульской обл., расположенная в верховьях р. Дона, в месте впадения в него р. Непрядвы, в 1380 г.- "дикое поле" - незаселенная степь) произошла битва коалиции русских князей, возглавляемой великим князем московским Дмитрием Ивановичем, с монголо-татарским войском, усиленным наемными отрядами, под водительством ордынского правителя Мамая. Это было первое большое сражение русских с поработителями после установления монголо-татарского ига (1237 г.), окончившееся полным разгромом монголо-татар. Куликовская битва (часто называется Мамаевым побоищем) не положила предела иноземному игу на Руси (это свершится лишь через 100 лет - в 1480 г.), но характер взаимоотношений русских княжеств с Ордой резко изменился, обозначилась главенструюшая объединительная роль Московского княжества и московского князя. Куликовская битва показала, что в союзе русские княжества могут успешно противостоять монголо-татарам. Победа на Куликовом поле имела огромное морально-нравственное значение для национального самосознания. Не случайно с этим событием связано имя св. Сергия (см. ЖИТИЕ...): основатель и настоятель Троицкого монастыря, по преданию, благословил поход Дмитрия Московского (см. ПОВЕСТЬ О ЖИТИИ) (прозванного после битвы на Куликовом поле "Донским") против Мамая и, вопреки монастырским правилам, послал с воинами Дмитрия на поле брани двух монахов своего монастыря - Ослябю и Пересвета. К событиям Куликовской битвы интерес на Руси не ослабевал со времени битвы до наших дней. В Древней Руси был создан ряд произведений, посвященных битве 1380 г., которые в науке объединяются под названием "Куликовский цикл": летописные повести о Куликовской битве, "Задонщина", "Сказание о Мамаевом побоище". 3.- эмоциональный, лирический отклик на события Куликовской битвы. 3. дошла до нас в 6 списках, самый ранний из которых, Кирилло-Белозерский (К-Б), составленный монахом Кирилло-Белозерского монастыря Ефросином в 70-80-е гг. XV в., представляет собой переработку только первой половины первоначального текста 3. Остальные 5 списков более позднего времени (самый ранний из них - отрывок концf XV - нач. XVI в., остальные - XVI- XVII вв.). Лишь два списка содержат полный текст, во всех списках много ошибок и искажений. Поэтому на основе данных только всех вместе взятых списков можно реконструировать текст произведения. По совокупности ряда косвенных данных, но, главным образом, на основании самого характера произведения большинство исследователей датируют время его создания 80-ми гг. XIV в. В. Ф. Ржига, уделивший в своих работах много внимания 3., писал: "Попытки приурочить памятник ко времени, более близкому к 1380 г., представляются вполне целесообразными. Они отвечают тому янно эмоциональному характеру, какой имеет Слово Софония (3.- Л.Д.) с начала до конца. В связи с этим есть основания считать, что Слово Софония появилось сразу же после Куликовской битвы, может быть, в том же 1380 г. или в следующем". Традиционным считается, что автором 3. был некий Софоний Рязанец: в двух списках 3. он назван в заглавии автором произведения. В Тверской летописи имеется небольшой отрывок текста, близ кий отдельными чтениями к 3. и "Сказанию о Мамаевом побоище", начинающийся такой фразой: "А се писание Софониа Резанца, брянского боярина, на похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его князю Володимеру Андреевичу" (перед этой записью стоит дата Куликовской битвы - 1380). А. Д. Седельников обратил внимание на сходство этого имени с именем рязанского боярина из окружения рязанского князя Олега - Софония Алты-кулачевича (Олег Рязанский в 1380 г. собирался выступить на стороне Мамая). Таким образом, Софоний Рязанец, бесспорно, как-то связан с памятниками Куликовского цикла. Но можно ли считать его автором 3.? В некоторых списках основной редакции "Сказания о Мамаевом побоище" Софоний назван автором этого произведения. В самом тексте 3. о нем сказано как о человеке по отношению к автору 3. постороннем: "Аз (т. е. "я" - автор 3.) же помяну резанца Софония..." На основании этого чтения 3. исследователь Куликовского цикла И. Назаров еще в 1858 г. утверждал, что оно определяет Софония как предшественника автора 3. В последнее время гипотеза об авторстве Софония была рассмотрена Р. П. Дмитриевой, которая пришла к выводу, что Софоний не был автором 3.: "...последний ссылается на Софония как на поэта или певца своего времени, творчеству которого он склонен был подражать" ("Был ли Софоний Рязанец автором "Задонщины"?" - С. 24). Видимо, Софоний был автором не дошедшего до нас еще одного поэтического произведения о Куликовской битве, поэтические образы которого повлияли на авторов и 3., и "Сказания о Мамаевом побоище". Это предположение согласуется с гипотезой акад. А. А. Шахматова о существовании несохранившегося "Слова о Мамаевом побоище". Основная идея 3.- величие Куликовской битвы. Автор произведения восклицает, что слава победы на Куликовом поле донеслась до разных концов земли ("Шибла слава к Железным Вратам, и к Караначи, к Риму, и к Кафе по морю, и к Торнаву, и оттоле ко Царюграду на похвалу русским князем"). В основе произведения лежат реальные события Куликовской битвы, но это не последовательный исторический рассказ о подготовке к сражению, о самом сражении, о возвращении победителей с поля брани, а эмоциональное преломление всех этих событий в авторском восприятии. Рассказ переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликово поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как "жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичу и брату его, князю Владимиру Ондреевичу". "Жалость" - это плач по погибшим, по трудной доле Русской земли. "Похвала"- слава мужеству и воинской доблести русских воинов и их предводи телей. О многих событиях, о которых подробно повествует "Сказание о Мамаевом побоище", в 3. сказано одной-двумя фразами, полунамеком. Так, например, о действиях засадного полка под командованием князя серпуховского Владимира Андреевича, двоюродного брата Дмитрия Донского, решивших исход боя, сказано: "И нюкнув (кликнув клич) князь Владимер Андреевич гораздо, и скакаше по рати во полцех поганых в татарских, а злаченым ше ломом посвечиваючи. Гремят мечи булатные о шеломы хиновские". Если бы не сохранилось подробное повествование "Сказания о Мамаевом побоище", многие места 3. остались бы для нас загадочными, необъяснимыми. Уже по характеру произведения, по сочетанию в нем плача и похвалы 3. близка к "Слову о полку Игореве" Но близость эта носит не только общий характер, но самый непосредственны и в этом еще одна замечательная черта этого произведения древнерусской литературы. "Слово" явилось для автора 3. образцом и на текстовом уровне. От "Слова" зависит план 3., ряд поэтических образов 3.- повторение поэтических образов "Слова", отдельные слова, обороты, большие отрывки текст 3. Повторяют соответствующие места, "Слова". Автор 3. обратился к "Слову" как к образцу с целью сопоставь и противопоставить политическую обстановку на Руси времени "Слова (80-е гг. XII в.) с 80-ми гг. XIV в. Основной идейный смысл "Слова" заключался в призыве автора к русским князьям забыть междоусобные распри и объединить свои силы для борьбы с внешними врагами Руси. Автор 3. в победе, одержанной над ордынцами, увидел реальное воплощение призыва своего гениального предшественника: объединенные силы русских князей смогли разгромить монголо-татар, считавшихся до этого непобедимыми. Автор 3. переосмысляет текст "Слова" в соответствии с событиями Мамаева побоища и многое вносит от себя. 3. отличается стилистической непоследовательностью - поэтические части текста чередуются с прозаическими, носящими характер деловой прозы. 3. в большей степени, чем "Слову", свойственны приемы устного народного поэтического творчества. Главное состоит в том, что в "Слове" приемы и элементы, близкие к устному народному творчеству, представлены в артистически выполненной авторской переработке, авторском переосмыслении, в 3. же они гораздо ближе и словесно, и по характеру к устным источникам. Это обстоятельство и состояние списков 3. (многочисленные искажения и ошибки) послужили основой для предположения о фольклорном, устном происхождении памятника. То, что отдельные списки 3. записаны по памяти, а не переписаны с других списков, вполне возможно, но считать, что 3. изначально произве дение устного творчества, нет оснований. 3. восходит к "Слову" - памятнику литературному. Сочетание в 3. поэтического текста с прозаизмами, близкими по своему характеру к деловой письменности, говорит и книжно-литературном характере памятника. Об этом свидетельствует и сильно выраженная в 3. церковно-религиозная символика и терминология. Ряд ученых исходят из положения, согласно которому "Слово" было написано в подражание 3. (французские ученые Л. Леже, А. Мазон, русский историк А. А. Зимин). Сравнительно-текстологический анализ "Слова" и 3. с привлечением реминисценций из 3. в "Сказании о Мамаевом побоище", изучение характера книгописной деятельности Ефросина, которому принадлежит авторство К-Б списка 3., исследование фразеологии и лексики "Слова" и 3., сравнительный анализ грамматики "Слова" и 3.- все свидетельствует о вторичности 3. по отношению к "Слову о полку Игореве". 3. неоднократно переводилась на современный русский язык, создано несколько поэтических переложений памятника (В. М. Саянова, И. А. Новикова, А. Скрипова, А. Жовтиса), 3. переведена на ряд иностранных языков. Памятнику посвящена большая научная литература. Основные библиографические указатели по 3.: Дробленкова Н. Ф., Бегунов Ю. К. Библиография научно-исследовательских работ по "Задонщине" (1852-1965 гг.)//"Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла.- М.; Л., 1966.- С. 557- 583; Араловец Н. А., Пронина П. В. Куликовская битва 1380 г.: Указатель литературы // Куликовская битва: Сб. ст.-М., 1980.-С. 289-318. Ниже приводится библиография только самых основных изданий и исследований 3. Изд.: Памятники старинного русского языка и словесности XV-XVIII столетии / Подг. к печати и снабдил объяснительными замеч. Павел Сичони. Вып. 3: "Задонщина" по спискам XV -XVIII столетии.- Пгр., 1922; Адрианова-Перетц В. П. 1) Задонщина: Текст и примечания // ТОДРЛ. - 1947. Т. а.- С. 194-224; 2) Задонщина: Опыт реконструкции авторского текста // ТОДРЛ. - 1948.- Т. б-С. 201-255, Ржига В. Ф. Слово Софония Рязанца о Куликовской битве ("Задонщина"): С приложением текста Слова Софония и 28 снимков с текста по рукописи Гос. ист. музея XVI в.- М., 1947; Повести о Куликовский битве / Изд. подг М. Н. Тихомиров, В. Ф. Ржига Л. А. Дмитриев. М., 1959- С. 9-26 (сер. "Лит.памятники"); "Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла: К вопросу о времени на писания "Слова".-М.; Л., 1966.-С. 535-556- Задонщина / Подг. текста, перевод и примеч. Л. А. Дмитриева//Изборник (1969).-С. 380- 397, 747-750; Поле Куликово: Сказание о битве на Дону / Вступ. ст. Д. С. Лихачева; Сост. подг. текстов, послесл. и примеч. Л. А Дмитриева. М., 1980. - С. 20-49; Задонщина / Подг. текста, перевод и примеч. Л. А. Дмитриева // ПЛДР: XIV -середина XV века.-М., 1981- С. 96-111, 544-549; Сказания и повести о Куликовской битве / Изд. подг. Л. А. Дмитриев и О. П. Лихачева.-Л., 1982.-С. 7-13, 131- 137. Лит.: Назаров И. Сказание о Мамаевом побоище // ЖМНП.- 1858,- Июль - август.- С. 80-85; Шамбинаго С. К. Повести о Мамаевом побоище.- СПб., 1906.- С. 84-143; Лихачев Д. С. 1) Задонщина//Лит. учеба.- 1941.-№ 3.-С. 87-100; 2) Черты подражательности "Задонщины": К вопросу об отношении "Задонщины" к "Слову о полку Игореве"//Гус. лит.-1964.-№ 3.-С. 84-107; 3) Задонщина // Великое наследие.- С. 278- 292; 4) Взаимоотношение списков и редакций "Задонщины": Исследование Анджело Данти // ТОДРЛ. - 1976.-Т. 31.-С. 165-175; 5) Текстологический треугольник: "Слово о полку Игореве", рассказ Ипатьевской летописи о походе князя Игоря в 1185 г. и "Задонщина": К текстологическим замечаниям проф. Дж. феннела // Лихачев Д. С. "Слово о полку Игореве" и культура его времени. Л., 1978.-С. 296-309; Соловьев А. В. Автор "Задонщины" и его политические идеи // ТОДРЛ.- 1958.- Т. 14.- С. 183-197; Ржига В. Ф. 1) Слово Софония Рязанца о Куликовской битве ("Задонщина") как литературный памятник 80-х гг. XIV в. // Повести о Куликовской битве.- С. 377-400; 2) О Софонии Рязанце//Там же.-С.401-405; Адрианова-Перетц В. П. "Слове о полку Игореве" и "Задонщина" //

Крупнейшее произведение начала XV века о Куликов­ской битве - «Задонщина», названная так по месту битвы на Куликовом поле, «за Доном». Уже первые повести об этой победе, возникшие вскоре после событий 1380 года, характеризуются поисками героического стиля, способно­го отобразить величие события. В «Задонщине» этот геро­ический стиль был найден: он явился в сочетании манеры «Слова о полку Игореве» и народной поэзии. Автор «Задон-щины» верно ощутил поэзию «Слова...», не ограничившись только поверхностными заимствованиями, сумев изложить героические события Куликовской битвы в той же художе­ственной системе, создав произведение большой эстети­ческой силы.

«Задонщина», по существу, представляет собой об­ширное прославление победы, которое соединяется с пе­чалью по павшим. По выражению автора, это «жалость и похвала»: жалость по убитым, похвала живым. Моменты славы и восхваления сочетаются в ней с мотивами плачей, радость - с «тугою», грозные предчувствия - со счастли­выми предзнаменованиями.

Начало и конец «жалости земли Русской» (так назы­вает автор монголо-татарское иго) во многом схожи, но во многом и противоположны. События сопоставляются и противопоставляются на всем протяжении «Задонщины». В этом сближении событий прошлого и настоящего - пафос исторического замысла «Задонщины», отразившей обычное в исторической мысли конца XIV - начала XV веков сближение борьбы с половцами и борьбы с татарами как двух этапов единой по существу борьбы со степью, с «диким полем» за национальную независимость.

Центральный момент в «Задонщине» - битва «с пога­ными», которая драматично развернута в двух эпизодах. Исход первой половины битвы грозит разгромом русскому войску, а вторая половина приносит победу. Зловещие знамения сопутствуют здесь походу татарского войска: птицы под облака летят, вороны часто грают, а галицы свою речь говорят, орлы клекочут, волки грозно воют, а лисицы на костях брешут. Русские сыны широкие поля кликом огородили, черна земля под копытами костьми татарскими была посеяна. Восстонала земля «татарская», бедами и «тугою» покрывшись, а по Русской земле простерлось веселие и буйство.

Начало того исторического периода, с которого Рус­ская земля «сидит невесела», автор «Задонщины» относит к битве на Каяле, когда были разбиты войска Игоря Новгород-Северского; «Задонщина» повествует, следова­тельно, о конце эпохи «туги и печали», эпохи чужеземного ига, о начале которого говорится в «Слове о полку Игоре-ве».

Центральная идея «Задонщины» - идея отплаты, Ку­ликовская битва рассматривается как отплата за пораже­ние, понесенное войсками князя Игоря на Каяле, созна­тельно отождествляемой автором с рекой Калкой, поражение на которой в 1223 году явилось первым этапом завоевания Руси татарами.

Вот почему в начале своего произведения автор при­глашает братьев, друзей и сынов русских собраться, соста­вить слово к слову, возвеселить Русскую землю и ввергнуть

печаль на восточную страну, на страну исконных врагов - татаро-половецкую степь, провозгласить победу над Мама­ем, воздать похвалу великому князю Дмитрию.

Сопоставляя события прошлого с событиями своего времени, автор «Задонщины» тем самым ориентировал и само «Слово о полку Игореве» на современность, придал новое, злободневное звучание его содержанию, дал новый смысл призывам «Слова...» к единению, во многом проде­лав ту же работу, что и московские летописцы, вводившие в обращение аналогичные идеи «Повести временных лет».