Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Челядь как категория древнерусского населения

В Древней Руси словом «челядь» назывались рабы, которые в девятом – десятом веках стали одним из самых распространённых объектов купли-продажи. Древний литературный памятник «Повесть временных лет» описывает так походы князей Киевской Руси (переведено): «Брали они тогда скот, вежи с добычей, верблюдов, коней, овец с челядью, захватив торков и печенегов с вежами. И возвратились на Русь с большим количеством пленных и со славой и с великой победой!».

В девятом – двенадцатом веках челядью называли лично зависимых людей из числа взятых в плен во время военных действий. Неполноправное положение челяди было закреплено и законодательно: так за то, что был убит холоп убийца был обязан уплатить штраф в пять гривен, которые отходили господину убитого в качестве возмещения ущерба. А позже, челядью принято было называть широкий круг феодально-зависимых людей вместе с холопами.

С одиннадцатого века термином «челядь» называли зависимое население, которое было занято работой в феодальном хозяйстве.

Необходимо также отметить то, что рабы – иноплеменники являлись самым древним типом зависимых людей на территории, которая была занята восточными славянами. Именно их с самого начала формирования Руси и было принято называть челядью.

Являясь ходким товаром, челядь олицетворяла собою некое богатство. При случае ею одаривают, а также она ставится наравне с неодушевлёнными вещами торга.

В описании челяди в Краткой правде (в шестнадцатой статье) в ней легко можно узнать обыкновенного раба. Так как челядь состоит в полной собственности своего господина, поддерживаемой и признаваемой законом. Сбежавшего от хозяина челядина ловили и возвращали владельцу словно скот. С юридической точки зрения, которую освещает нам Краткая правда челядин является полностью бесправным и выступает как объект права по отношению к своему законодателю и в качестве вещи по отношению ко своему господину.

Изучая холопов и челядь описанную в Краткой правде, историк И. Смирнов убедился в том, что внутри неё данные термины чётко расходятся и делятся между правдой Ярославичей и Древнейшей Правдой. Из этого автор делает вывод об отмирании челядинства, которое происходит примерно в середине одиннадцатого века.

Однако о присутствии челяди в социальной структуре Руси в двенадцатом веке говорит нам Пространная Правда, упоминая то, что сбежавшего челядина нужно возвращать господину.

В древнейших дошедших до нас источниках, договорах Олега и Игоря с Византией, заключающих в себе остатки еще более древнего «закона русского», в «Русской Правде» Ярослава говорится о продаже и покупке холопов (рабов) и челяди. Челядь – первая категория зависимого люда на Руси, вырастающая из патриархального рабства. В глубокой древности термин «челядь», «челядо» означал членов семейной общины, детей, подчиненных власти отца, патриарха.

Трахтемировское городище на Днепре

Позднее в состав богатых семей стали входить рабы-пленные, всякого рода слуги, люди, задолжавшие и обязанные работать на своих господ, и т. д. И с течением времени термин «челядь» стал обозначать людей, обслуживающих хозяйство князей, бояр и прочей знати.

«Челядь» – прежде всего рабы, приобретаемые в результате «полона», в процессе войн и «примучивания» таких сборов дани, которые иногда очень мало чем отличались от первого.

Но понятие «челядь» несколько шире, чем собственно раб – «холоп» или «роба». Этих последних позднее стали называть «челядин полный». Итак, всякий холоп – челядин, но не всякий челядин – холоп. Челядью являются и слуги, работающие в хозяйстве господина. Это были рядовичи – люди, задолжавшие и заключившие «ряд» (договор) с господином и обязанные работать на него, закупы – люди, взявшие «купу», т. е. ссуду, и отрабатывающие за нее в хозяйстве своего заимодавца, ремесленники и т. д.

Челядью называли и управляющих хозяйством князей и бояр и их домом и двором: огнищан, ведавших княжим домом – «огнищем», старост, тиунов, конюхов, кормильцев и т. д. Это были привилегированные слуги, в военное время составлявшие личную дружину князя или боярина, а в мирное время являвшиеся их опорой и помощниками в деле управления.

Эти слуги, фактически отличаясь своим положением от раба, юридически являются теми же рабами. Самый факт, что все, в какой-то мере попавшие в зависимость от князя или боярина, становятся в положение раба, чрезвычайно характерен для того времени. Даже наем свободной рабочей силы в те времена часто приводил к потере «наймитом» своей независимости.

Небольшое по своим размерам хозяйство, включающее в себе запашку, сады, огороды, выпасы и выгоны для скота, самый скот, «бортные ухожаи», «бобровые гоны», «ловища» и «перевесища» и прочие промыслово-охотничьи и рыболовные угодья, держится на челяди.

Челядь обслуживает и собственное хозяйство князя, и хозяйство «великих» и «светлых» князьков и бояр и прочих «нарочитых», «лучших людей», и их двор в широком смысле слова – усадьбу, дом, семью, разных «воев», скоморохов, волхвов и прочих лиц, сливающихся с семьей князя и крупных бояр и наполняющих их «горницы» и «гридницы», их «хоромы» и «сени».

В городе, населенном княжой «челядью» от огнищанина и конюха до холопа, сосредоточивается управление окрестной княжеской землей. На ее территории стоят княжеские села. Некоторые из них известны нам по именам, так как о них попутно, случайно упомянул летописец. Это село Ольжичи, принадлежавшее Ольге, Берестово, село князя Владимира. Источники называют еще село Будутино, принадлежавшее Малуше, матери Владимира, село Ракома под Новгородом, куда ездил Ярослав в свой «двор» в 1015 г.

Вокруг сел лежали «нивы», «ловища», «перевесища», «места», обнесенные «знаменьями» с княжеской тамгой. Князья либо захватывали свободные земли и угодья, либо отнимали земли у общин, превращая «сельских людей», «простую чадь» в рабочую силу своего хозяйства.

В этих «градах» и селах князья сажали на землю своих пленников – холопов. Так зарождалось и росло княжое землевладение.

В княжеских селах стояли «хоромы», где живал сам князь, как это было во времена Владимира и Ярослава (Берестово и Ракома). Тут же жили княжеские тиуны, старосты, разного рода слуги, часто занимавшие высокие посты в дворцовой иерархии, работали холопы, рядовичи, смерды.

На дворе стояли всякие хозяйственные постройки: клети, овины, гумна, хлебные ямы, хлевы. Тут же располагались скотный двор и птичник.

На лугах паслись стада скота и косяки лошадей с княжеским «пятном» – клеймом, находившиеся под наблюдением конюхов и сельских тиунов или старост. На эти же выпасы гоняли свой скот княжеские смерды, холопы и прочая челядь, работавшая на князя.

В доходах князя вместо всякого рода поборов, штрафов, военной добычи и т. д. все большее и большее значение приобретают поступления от хозяйства.

Вслед за княжеским развивалось и боярское землевладение. Первое время, на заре русской государственности, в период войн и походов, доходы княжеских дружинников состояли главным образом из военной добычи, части дани, которой делился с ними князь, полюдья, наконец, из части княжеских судебно-административных доходов.

Наиболее видным, богатым и влиятельным дружинникам князья давали дань с покоренных племен и присоединенных земель.

К концу X и особенно в XI в. картина резко меняется. Времена походов с целью захвата военной добычи и взимания дани кончаются. Источником обогащения становится население самой Руси. Устанавливаются характер и нормы дани – «уроки», создаются административно-финансовые единицы – «погосты», «места», местные организационные центры, где сосредоточивается княжеская администрация.

Ускользнуть от обложения данью становится все труднее и труднее. Всюду рыщут княжеские тиуны, «аки огнь», и рядовичи, «аки искры», всюду княжие мужи: посадники, данщики, вирники, мечники, ябетники, мостники, городники и т. д.

Число их все увеличивается, а функции умножаются. Содержание их падает на плечи населения. «Кормы», «поминки», «поборы», «виры», «продажи», «пошлины» всей своей тяжестью ложатся на плечи простого «людья». Дань перерастает в феодальную ренту, и особенно быстро этот процесс протекает на княжеских землях.

Начинается «окняжение» земли. В этом процессе окняжения земли князьям помогают их соратники по былым войнам и походам – дружинники. Они становятся правой рукой князя. Из их среды формируются княжеская администрация и вотчинные слуги. Она, эта дружинная среда, выделяет, с одной стороны, посадников, данщиков, вирников, мечников, ябетников и прочих членов княжеской администрации, с другой – огнищан, тиунов, старост и других деятелей княжеского вотчинного управления. Их «кормит» сельский люд, данники, князья, в их пользу поступают некоторые поборы, с ними делится своими доходами князь, многие из них живут с князем под одной крышей и сидят на княжеских пирах за одним столом с ним.

Теперь не дани с земли, а сама земля с сидящим на ней людом представляет собой ценность в глазах дружинника. И вчерашний воин, мечтавший о военной добыче и грабеже, о «серебряных лжицах», выкованных из серебра, добытого князем в результате успешной войны, превращается в землевладельца.

Основную массу населения древней Руси составлял сельский люд. Древняя Русь знала рабов. Труд рабов-холопов широко использовался в хозяйстве князей, бояр, дружинников и прочих «лучших мужей».

В древнейших, дошедших до нас источниках, в договорах князей Олега и Игоря с Византией, заключающих в себе отрывки еще более древнего «Закона Русского», в «Русской Правде» Ярослава говорится о холопах (рабах) и челяди.

Челядь — древнейший термин, обозначающий всякого рода зависимый люд. «Челядь» — прежде всего рабы, приобретаемые главным образом в результате захвата в плен («полона»), в процессе войн. Но понятие «челядь» несколько шире, чем собственно раб — «холоп» или «роба». Эти последние выступают в более поздних источниках под названием «челядин полный». Итак, всякий холоп — челядин, но не всякий челядин — холоп. Челядью являются и слуги, работающие в хозяйстве господина и ведающие его хозяйством, и всякого рода зависимый и эксплуатируемый люд. Но не челядь составляла основную массу сельского населения. В глубокой древности для обозначения его существовал один термин — «люди». Термин «люди» в обозначение сельского населения, несомненно, уходит в первобытную древность и среди славян был широко распространен от Ладожского и Онежского озер до Балкан и Эгейского моря, где болгарское слово «люднэ» обозначало сельское население в целом. Термин «люди» в смысле «сельское население», «данники», существовал и на севере, в новгородских землях, где, заимствованный из русского языка, он стал самоназванием вепсов («людики»), вошедших в состав карельской народности.

Такое социальное значение термина «люди» сохранилось и гораздо позднее; еще в XVIII и XIX вв. о крестьянах и дворовых, принадлежавших каким-либо Шереметьевым или Юсуповым, говорилось, как об их «людях». Вместе с тем на Руси с каких-то пор (установить точно это пока невозможно) сельское население в целом стало обозначаться термином «смерд». Термин «смерд» уходит в седую даль времен, к тем временам, когда люди разных племен чаще всего называли себя просто «люди».

Постепенно термин «смерд» начинает обозначать то же, что и «люди», «простая чадь» сел и весей. Позднее он вытеснится словом «крестьянин». В источниках XII-XIII вв. мы уже часто встречаем термин «смерд», обозначающий сельское население вообще (смерды — данники, поданные; смерды — жители сел; смерды — работники, землепашцы, страдники и т. п.). Как и позднее термин «крестьянин», слово «смерд» в древней Руси имело несколько значений. Смердом именовали свободного общинника-земледельца, обязанного лишь платить дань князю и выполнять некоторые повинности. Смердом называли вообще любого поданного, буквально «находящегося под данью», подчиненного, зависимого. Смердом назывался в недалеком прошлом еще свободный данник, ныне княжеским повелением, т. е. путем внеэкономического принуждения, ставший рабочей силой княжеской или боярской вотчины. Такое разнообразие значения термина «смерд» обусловлено тем, что по мере развития феодальных отношений усложнялось положение тех категорий сельского населения, которые выступали под этим названием.

Позднее термин «смерд» в устах феодальной верхушки приобретает оттенок пренебрежения. Еще позже он заменится словом «мужик». «Беззаконники из племени смердья», — говорит Ипатьевская летопись о двух неугодных князю галицких боярах. «Пойди, смерд, прочь! Ты мне не надобен», — крикнул Василий III знатному боярину. Таким образом, смерды — это общинники-данники, с которых во время «полюдья» собирают всякие поборы княжеские дружинники. Позднее, с оседанием дружин на земле, бояре-дружинники превращали смердов из данников в зависимых людей, т. е. теперь они были заинтересованы не в дани со смердов, а в самих смердах, в их хозяйстве. Смерд — зависимый от князя человек. Об этом говорит вознаграждение за убийство и за «муку» смерда, идущее в пользу князя, переход имущества умершего смерда князю, если у покойного не было сыновей, штраф за убийство смерда, равный цене, уплачиваемой князю за убийство его холопа, пастьба скота смерда вместе со скотом князя и т. д. (См. «Правда Русская», т. I, стр. 113-114). Смерд прикреплен к земле, он дарится вместе с ней. Изменить свое состояние он может, только выйдя из общины, бежав и тем самым перестав быть смердом. Смерд обязан платить оброк, т. е. дань, превратившуюся в феодальную ренту. Покидавший общину, разоренный смерд вынужден был искать заработка на стороне или закабаляться. В этом случае он превращался в рядовича, закупа, «наймита». Превращенный в раба, он становится холопом.

Каким же путем шло превращение общинников в зависимый люд? Древняя Русь знала две стороны этого процесса: захваты феодалами общинных земель и закабаление общинников.

В IX-XI вв. на Руси общинники в большинстве были уже «подданными» в том смысле, что они состояли «под данью», платили дань. Причем число общинников, только платящих дань, быстро сокращалось. Вначале князья раздают своим дружинникам не столько земли, сколько дани с земель, а затем уже сама земля смерда захватывается князьями и дружинниками, дарится и раздается. Вместе с землей и угодиями дарятся и раздаются и живущие на этой земле общинники. Экспроприируется их собственность, а они сами, всей общиной, превращаются в собственность князя, боярина, церкви, передаются по наследству, продаются.

Но была и другая сторона процесса превращения общинников в зависимых — их закабаление.

Неурожаи, голод, стихийные бедствия, нападения врагов, грабеж со стороны дружинников, чрезмерные поборы разоряли общинников. Разоренный общинник вынужден был выходить из общины (если она сама не распадалась в силу ряда причин) и закабаляться. Превращаясь в закупа, рядовича и т. д., он уже не именовался «сельским людином», «простой чадыо» или «смердом». Изменение в его положении вызывало изменение в его наименовании. Вырванный по тем или иным причинам из общины, «верви», «мира», общинник становился легкой добычей для феодала; он попадал в число зависимой от него «челяди» и выступал под этим или под более точно определявшим его положение названием.

Так ширилось на Руси феодальное землевладение, усложнялись формы феодальной зависимости, росло число и умножались категории эксплуатируемого населения. Феодальные отношения распространялись по всей территории Восточной Европы.

Рост феодальной эксплуатации не мог не вызвать антифеодальных народных движений, восстаний сельского люда и городской бедноты.

Сопротивление в те времена принимала различные формы. Она проявлялась в бегстве, когда крестьяне буквально уходили от феодализма на те места, куда он не успел еще проникнуть. Приобретает она форму разрозненных, стихийных, местных восстаний. Выражается классовая борьба и в попытках сельского жителя восстановить общинную собственность. Сельский общинник считал своим все то, что возделано его руками, полито его потом, что освоено им, его отцом и дедом, все то, что, как позднее говорили крестьяне на Руси, «исстарь потягло» к его двору, к его общине, все, «куда топор, соха, коса ходили», но что теперь превратилось в собственность князя, его «мужей», дружинников.

Смерд шел в лес собирать мед на те же бортные урожаи, где исстари собирал мед он, его отец и дед, несмотря на то, что бортное дерево, на котором ему был известен каждый сучок, уже было отмечено свежевырубленным на коре знаком княжеской собственности. Смерд запахивал своей «сошкой кленовой» тот участок земли, который он сам «выдрал» из-под леса, спалив лесные исполины и выкорчевав пни, несмотря на то что межа, проложенная каким-нибудь сельским тиуном-княжеским или боярским слугой уже приобщила это политое его потом поле к обширным владениям князя или боярина. Он выгонял свою скотину на поле, где пас ее с юных лет, но поле это было уже княжим, боярским.

Эти попытки сельского люда восстановить свое древнее общинное право владеть землями и угодьями по затраченному труду господствующая феодальная верхушка считала преступлением, нарушением ее «законных» прав. «Русская Правда» впоследствии учтет эти преступления и установит наказания за них; но это было преступлением только с точки зрения господствующей знати.

Для сельских «людей» Руси, являвшихся в IX-X и начале XI в. чаще всего еще только данниками князя и общинниками, совладельцами своих земель и угодий, это была справедливая борьба за восстановление их попранных прав, за возвращение того, что исстари принадлежало им, так как было освоено их трудом и давало средства к жизни. К новым порядкам привыкнуть смерду было нелегко; он защищал старую общинную собственность, считая ее справедливой, и, наоборот, боролся против частной феодальной собственности, будучи уверен в ее незаконности. «Русская Правда» так много внимания уделяет преступлениям против частной феодальной собственности именно потому, что в тот период борьба с ней простого сельского и городского люда представляла собой нечто обыденное и повседневное.

– в Древней Руси IX–XII вв. рабы, позже широкий круг феодально-зависимых людей в России. В XVIII–XIX вв. – дворовые люди помещиков, прислуга.

Смотреть значение Челядь в других словарях

Челядь — и пр. см. человек.
Толковый словарь Даля

Челядь — челяди, мн. нет, собир., ж. 1. До отмены крепостного права - дворовые слуги (истор.). Детина в красной рубахе бренчит на балалайке перед дворовой челядью. Гоголь. Свободно........
Толковый словарь Ушакова

Челядь Ж. — 1. Дворовые слуги помещика (в Российском государстве до отмены крепостного права). // Любые слуги. 2. перен. Те, кто прислуживают кому-л., угодничают перед кем-л. (обычно с........
Толковый словарь Ефремовой

Челядь — -и; ж. собир.
1. В древней Руси: население феодальной вотчины, находившееся в разных формах зависимости от феодала (холопы, закупы, смерды и др.). Боярская ч. Ч. работала........
Толковый словарь Кузнецова

Невольная Челядь (др.рус.) — - несвободное население Киевской Руси, субъекты патриархальных рабовладельческих отношений.
Юридический словарь

Челядь — - название зависимого населения Киевской Руси. Около VI-IX вв. - рабы-пленники в состоянии патриархального рабства. В IX-Х вв. стали объектом купли-продажи. С XI в. термин "Ч."........
Юридический словарь

Челядь — в Др. Руси (9-12 вв.) рабы; позже широкий кругфеодально-зависимых людей России...2) В 18-19 вв. дворовые люди помещиков.
Большой энциклопедический словарь