Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

В издательстве «Никея» вышла книга «Таинство детства» архимандрита Виктора (Мамонтова) . Это книга, которая нужна не только родителям, но и каждому воцерковляющемуся человеку. Архимандрит Виктор (Мамонтов) стал одним из самых почитаемых священников нашего времени. В небольшой латвийский городок Карсава, где он служил больше тридцати лет, за советом к нему приезжало множество людей со всех концов страны. Сегодня мы публикуем одну главу из новой книги:

Отец Виктор (Мамонтов): Родители могут приучать своего ребенка к чтению Священного Писания, когда он еще находится, как это ни странно звучит, во чреве матери. Вдумаемся, что тогда происходит? Мать читает вслух Священное Писание. Все, что происходит с ней, происходит и с ним. Если она радуется, если она почувствовала какое-то озарение, не может быть, чтобы тот, кто пребывает в ней, не ощутил этого. Свидание Марии и Елизаветы показывает, как может ребенок возрадоваться во чреве. Это не просто метафора, это реальность.

М. Г . Это был все-таки не простой ребенок…

О. В . Но речь идет о том, что он встретился с Господом. Это не значит, что любой ребенок взыграет так, как написано в Евангелии. Это произойдет, может быть, неощутимым образом, но произойдет. Конечно, при условии, что мама будет читать благоговейно, со вниманием и любовью, а не по обязанности. Впоследствии ребенок будет более способным воспринимать Священное Писание, в нем уже будет что-то заложено.

Для самых маленьких иногда можно допустить такой вариант, когда Священное Писание читается без вопросов. Читать надо очень выразительно, но не по-актерски, конечно. Этого будет достаточно.

К нам приезжала из Франции Ноэль Дюк, которая всю свою жизнь посвятила воспитанию детей. Она автор нескольких книг, некоторые переведены даже на латышский язык. Ноэль проводила у нас беседу о сотворении мира. Священное Писание не читалось, но подразумевалось, что она его прочитала, хорошо знает и сейчас расскажет, как был сотворен мир.

Беседа была очень лаконичной. В ней преобладало не слово, а показ, живые картины, которые были очень выразительны. Дети живо их воспринимали. Она сказала: «Бог - свет».

Ассистент подал зажженную свечку. Ее поставили на деревянный штатив, рассказчица села рядом. Тихо зазвучала музыка. Дети тоже сосредоточились. Ноэль не призывала детей: «Давайте помолимся!» - но они молились вместе с ней.

Самым маленьким можно пересказывать притчи. Может быть, очень подходящей будет для них притча о Добром Пастыре. Ребенок еще живет в мире сказок, и там он встречается с разными животными. Там могут быть и волки, и овцы. Образ Доброго Пастыря, Который не боится волка, может стать для ребенка понятным и близким. Потом этот образ может как-то соединиться с Давидом - он ведь тоже был пастушком и пас овец.

Очень рано можно объяснить детям и притчу о потерянной драхме. Здесь же напрашивается притча о потерянной овце.

И. Г . Однажды мой пятилетний сын потерялся в парке большого города и был очень растерян и испуган. Когда он нашелся, то первое, что он спросил: «А как я себя должен вести, если еще потеряюсь?» Я ответил: «Если ты понял, что потерялся, то стой на месте, стой и молись, я тебя всегда найду». Потом, уже дома, мы читали с ним притчу о потерянной овце, и он ощутил ее как свой опыт.

О. В . Если Вы заговорили об опыте, то у каждого ребенка есть такой опыт. Он теряет вещи или игрушки, которые очень любит. Расстраивается и плачет. Через этот драматический опыт можно объяснить, как Бог скорбит, когда теряет человека.

Когда ребенок подрастет, можно предложить притчу о сеятеле. Если это городской ребенок, то можно предварительно рассказать о процессах, которые происходят при росте семени, не уходя, конечно, глубоко в биологию.

Дети очень много наблюдают и делают выводы, для них в какой-то момент это становится ясно. Затем можно сказать: как все это совершается в природе, так и в душе. Но это только идея, а как ее развить - это уже творчество.

Очень трудно объяснить детям притчу о работниках последнего часа, которых Он пригласил работать в Свой виноградник. Дети чутки к несправедливости. Эта притча может их очень задеть. Но как ее объяснить - почему первые, которые много трудились, получили равную долю? Они обратят на это внимание. Если возникнет много вопросов, то это хорошо, здесь уже можно приоткрыть тайну.

И. Г . У детей может быть и такой опыт. Ко гда устраивается детский праздник с подарками, то дети обычно должны что-то принести: стихи, рисунки, поделки. И редко бывает, что к началу праздника все приходят вовремя. Некоторые появляются с большим опозданием. Опоздавшие получают подарки так же, как и те, кто пришли первыми. И дети это очень хорошо понимают. Те, кто их позвали, всем дают равно: тот, кто прочитал один стишок, получает не меньше, чем тот, кто прочитал много.

О. В . У нас так бывает с подарками на Рождество. Большинство детей находятся в храме всю ночь. Долго молиться со взрослыми им очень трудно. И наступает момент, когда сон их одолевает. Тогда они ложатся у вертепа, как солдаты на привале. Совершая каждение в храме, я радуюсь их блаженству. Если бы у меня в детстве было такое Рождество, чтобы я в храме мог и помолиться, и поспать!

Наутро дети, не участвовавшие в ночном бдении, узнают, что в храме раздавали подарки. И вот вечером, когда совершается служба и еще стоит вертеп, они приходят в храм - и тоже получают подарки.

Притча о блудном сыне может проходить через разные возрастные периоды. Эта притча очень емкая. Маленькие дети могут понять, что блудный сын - это заблудившийся, потому что у них есть опыт, когда они отбивались от мамы или не могли найти дорогу домой, то есть оказывались в положении заблудившегося. Конечно, это немного перемещает смысл притчи, но такое перемещение смысла будет позволительно для того, чтобы понять радость человека, который нашел отца, или радость отца, который нашел сына.

Подросткам можно объяснить, что в течение всей жизни человек не раз впадает в положение блудного сына. Даже в продолжение дня можно не один раз отходить от Отца. Согрешили - отошли от Него. Пусть на малое расстояние, но удалились.

Для подросткового возраста с его бурями, протестами, крушением авторитетов можно в Священном Писании найти истории, в которых выделяются личности. Подростку можно рассказывать об их жизни. Они из жизни вошли в книгу, чтобы опять стать нашей жизнью.

Надо обратить внимание подростка на то, как тот или иной персонаж Священного Писания стал личностью, что он для этого сделал. В то же время важно, чтобы у ребенка не создалось впечатление, что всего можно достичь своими силами. Бог помогает тому, кто хочет расти.

Иногда можно совмещать чтение Писания с такими занятиями, как викторины на знание Священного Писания. Полезны и походы - там можно читать Священное Писание вместе. Темы могут рождаться из общения, исходя из интересов конкретных детей.

В этой статье речь пойдет о чтении с ребенком до 1 года. Многие родители думают, что рано начинать читать книги ребенку не имеет смысла, т.к. малыш все равно еще ничего не понимает. Однако это не так. Чем раньше вы начнете читать книги своему ребенку, тем лучше, а почему – я расскажу в этой статье. Также из статьи вы узнаете, какие книги лучше всего подходят для чтения до года, и какие картинки наиболее интересны и полезны для малыша.

Почему нужно читать книги ребенку с самого рождения

• Читая маленькому ребенку книги, вы расширяете его пассивный словарный запас . Конечно, малыш не сразу начнет понимать смысл услышанного, но слова будут откладываться в его памяти, и постепенно он все больше будет отождествлять их с реальными понятиями. Таким образом, чтение способствует развитию речи.
• Как и другие развивающие занятия в раннем возрасте, чтение книг учит малыша концентрировать внимание , что очень пригодится ему для дальнейшего обучения.
• Любое общение с родителями очень ценно для ребенка. Ребенку нравится звучание родительских голосов. Наверняка вы постоянно разговариваете со своим малышом. Чтение сказок и стихов, рассматривание картинок в книгах еще больше обогатит впечатления малыша.
• Чтение способствует развитию воображения ребенка. На первый взгляд может показаться, что мультфильмы ничуть не хуже книг могут справляться с познавательной и воспитательной ролью в жизни ребенка. Однако в отличие от книги, мультфильм не дает пространство для воображения. К тому же во время просмотра мультика у ребенка нет времени для осмысления полученной информации, так как он должен воспринимать новые видеоряды, появляющиеся на экране.

Что и как читать?

Начинать знакомство с книгами следует с коротких ритмичных стихов и простых сказок, основанных на многократном повторении, таких как «Репка», «Теремок», «Колобок». Благодаря повторам ребенок лучше запоминает и усваивает информацию. По мере проявления большего интереса к книгам, можно вводить сказки с более «замысловатым» сюжетом («Три поросенка», «Три медведя», «Волк и семеро козлят», «Красная шапочка» и т.п.), а также более длинные и разнообразные стихотворения. Если ребенок знаком с книгами с пеленок, то он будет с удовольствием и интересом слушать Чуковского, Маршака уже в год. Более подробный список книг для чтения с детьми до 1 года вы найдете здесь:

Когда вы читаете книгу своему ребенку, обязательно останавливайтесь и объясняйте те слова, которые ваш малыш еще не знает и не понимает. Разглядывайте вместе иллюстрации, рассказывайте малышу обо всех деталях, изображенных на картинке, показывайте, где находятся герои сказки, что и как они делают, где летает маленькая бабочка и растет цветочек. Время от времени спрашивайте малыша «Где мишка? Где собачка?».

Такие вопросы просто необходимы для поддержания внимания ребенка, а также позволяют ему быть активным участником вашей беседы. Конечно, первое время вам придется самим отвечать на свои вопросы. Но постепенно (месяцев в 9-10) малыш начнет тыкать пальчиком туда, куда вы ожидаете.

Не бойтесь помногу раз перечитывать одни и те же сказки, дети очень консервативны в своих вкусах, любят многократные повторы и просят снова и снова перечитывать любимые книги. Большое количество повторений, кстати, отлично тренирует память ребенка.

Ребенку полезно также рассматривать так называемые учебники для малышей (Например, книга Олеси Жуковой «Первый учебник малыша » (Ozon , Лабиринт , My-shop ). В таких книгах много картинок, формирующих базовый словарный запас малыша. В них представлены изображения одежды, игрушек, овощей и фруктов, транспорта и т.д. Такой учебник вы можете сделать и сами, вырезая картинки из журналов и прочей ненужной макулатуры и приклеивая их в альбом.

Какие картинки рассматривать с малышом?

Для детей до года важно помнить такое правило: Чем младше ребенок, тем крупнее картинки стоит ему показывать. Картинки в приобретаемых книгах должны быть понятные. Самым маленьким будут очень интересны обучающие книги из серии «Школа семи гномов » — «Мои любимые игрушки », «», «Цветные картинки ». В них на одной странице изображен только один предмет, без лишних деталей.

Месяцев в 9-10 ребенку становятся интересны не только предметы, но и простейшие действия – собачка идет, мальчик хлопает в ладоши, котенок умывается, девочка кушает и т.д. Для этого этапа подойдут книги «Кто что делает? », «Моя первая книжка » (также из серии «ШСГ»). К каждому действию в этих книгах предлагается упрощенное название – «топ-топ», «хлоп-хлоп», «буль-буль», «ням-ням» и т.д.

По мере взросления ребенок начинает проявлять все больше интереса к мелким деталям на картинках, он начинает замечать маленьких букашек, ему становится интересно отыскивать ягодки и грибочки. Поэтому в библиотеке малыша должны будут появиться книжки с более детальными изображениями.

Старайтесь подбирать для своего малыша книги с качественными иллюстрациями. Хорошенько оцените книгу еще в магазине. Современные издательства не всегда тщательно подходят к вопросу создания иллюстраций. Сейчас издается немало книг, сделанных «тяп-ляп» на компьютере, где герои могут копироваться из страницы в страницу даже без изменения позы и выражения лица. То, какие картинки вы показываете малышу с детства, безусловно, повлияет на его художественные вкусы.

Книга о малыше

Еще одну очень полезную книгу для малыша вы можете сделать сами. Ребенок будет смотреть ее с огромным удовольствием, и это неслучайно, ведь эта книга будет про него самого! Для создания такой книги вам понадобится альбом для фотографий и подборка качественных фотографий самого малыша, мамы, папы, других близких родственников, домашних животных и даже любимых игрушек. Нужны также фотографии, изображающие самые простые действия ребенка: Маша кушает, Маша спит, купается, читает книжку, качается на качелях и т.д. Желательно, чтобы на одной странице была только одна фотография, а под ней короткая подпись крупными печатными красными буквами – «Мама» или «Маша спит». Здесь используется тот же принцип, что и при – ребенок визуально запоминает написание произносимых вами слов. После многократного просмотра, он без труда будет узнавать слово «мама», написанное в другом месте.

Немного из нашего опыта чтения книг до года

Своей дочке мы начали читать книжки ежедневно где-то в возрасте 3-х месяцев. Первое время она внимательно их слушала, не отвлекалась, во все вникала (насколько это возможно делать в 3-х месячном возрасте). Но потом, месяцев в 6, она практически перестала проявлять интерес к книгам. Завидев книгу в моих руках, она либо принималась ее грызть, либо просто уползала от меня. Я даже начала переживать, что малышка у нас совершенно не усидчивая. Но здравый смысл подсказывал, что, возможно, это просто такой период развития, который надо переждать. Поэтому мы хоть и регулярно предлагали дочери полистать книги, но делали это не слишком навязчиво.

Интерес к книгам вернулся в возрасте 9 месяцев (и по сей день Тася просто обожает читать книги). И этот интерес стал более осознанным. Дочь не просто смотрела на многообразие пестрых цветов, слушая мой голос, она действительно понимала, что изображено на картинках, начала связывать картинки с реальной жизнью. В 10 месяцев Тася уже хорошо отвечала на вопросы типа «Где корова?», тыкая пальчиком в нужное место на картинке.

Свой собственный альбом с фотографиями Тая любила смотреть больше всего. Мы пролистывали его по несколько раз туда и обратно, и ей все равно этого было мало. Она с удовольствием показывала, где мама, где папа. С 10 месяцев, показывала в альбоме на свое фото, говорила «Тааа» (т.е. Тася).

На этом закругляюсь, до встречи! Обязательно посмотрите статьи:

Известный поэт Юрий Кублановский вошел в состав недавно созданного Общества русской словесности, которое возглавил Патриарх Кирилл. Это новое общественное объединение призвано изменить сложившуюся непростую ситуацию с преподаванием русского языка и литературы в школе. Кублановский вырос в семье учителя словесности и знает об этой проблеме не понаслышке.

– Юрий Михайлович, ваша мама была учительницей русского языка и литературы в вашем родном Рыбинске. Как она преподавала свои предметы? Как вообще тогда давалась литература в школе?
– С русским и литературой было так же, как и со всем остальным. С одной стороны, систему преподавания портила идеология, которая навязывалась школьникам, потом студентам. Когда из каждого писателя пытались сделать оппозиционера. И каждого писателя оценивали настолько, насколько он на самом деле или якобы находился в освободительном движении и противостоял российскому самодержавию. Таким образом, Салтыков-Щед­рин оказывался выше, чем Достоевский, а Некрасов выше, чем Афанасий Фет. Пушкин – это декабрист без декабря, Достоевский – петрашевец, в Толстом всегда педалировалось его противостояние Церкви, наименее интересная и значимая страница его творческой биографии. Идеология обезображивала лицо русской литературы и была сильным дефектом в советской школьной и вузовской системе образования. И моя мама, будучи советским учителем, платила дань всем этим идеологическим установкам.

Но, с другой стороны, советская образовательная система несла в себе черты дореволюционной системы. И поэтому многие (гораздо больше, чем теперь) учителя-словесники чувствовали себя не просто теми, кто пришел, провел урок, прочитал лекцию и ушел. А считали себя в некотором роде наставниками. И я хорошо помню, что, несмотря на то, что мы жили в Рыбинске в коммуналке, в достаточно непростых житейских условиях, у нас все время толклись школьники, мамины ученики. Когда она перешла работать в речное училище (которое заканчивал Андропов), стали также приходить к нам ее ученики уже оттуда. Сами понимаете, речное училище напрямую никак не было связано с гуманитарной областью, но, тем не менее, я до сих пор в Рыбинске и не только встречаю речников и других бывших маминых учеников, которые вспоминают ее с колоссальной благодарностью. Даже в людей, напрямую не связанных с литературой, мама вселила тягу к словесности. Это, конечно, ее большое достижение как преподавателя.

Я и сегодня считаю, что учитель литературы это еще и наставник в жизни. Поскольку ведь русская литература всегда была больше чем литература. У нас не было процесса секуляризации литературы, который происходил в Европе в эпоху Возрождения. В силу ряда причин. Первая из которых – в преемстве Россией византийского пути развития, а не западноевропейского. И поэтому не зря европейцы называют нашу литературу святой. Она напрямую связана с религиозными представлениями русского человека о мире. Даже творчество того же Ивана Тургенева, который был агностиком, напитано соками православного понимания мира. Не зря Лизу Калитину из «Дворянского гнезда» наряду с Татьяной Лариной Достоевский в своей Пушкинской речи назвал светочами и синонимами вообще русской женщины. И мама все это преподавала.

А сегодня литература превратилась в какой-то довесок технических наук, которые в нынешней жизни считаются более необходимыми.

– А как вас мама пристрастила к чтению?
– Знаете, когда в квартире буквально в воздухе висит все время литературный дух, когда все время читают стихи, обсуждают их, то невозможно быть от этого в стороне. Да и потом мама мне все время диктовала диктанты. Ко мне приходил товарищ в первого этажа, и мы с ним вместе писали и писали диктанты. Поэтому русская грамматика у нас уже была на кончиках пальцев. Для того чтобы писать грамотно, нужна практика. Но а для того чтобы культурно писать и мыслить, конечно, необходимо чтение. Я рано пристрастился к чтению и помню, что в 13 лет мне было в радость открыть толстенный том «Войны и мира» Льва Толстого. Уже тогда литература стала необходимой и полноправной частью моей жизни. Что сохраняется и по сегодня.

– Сегодня можно слышать такое утверждение: у не читающих родителей выросли не читающие дети. Верно ли это замечание или все-таки не так все однозначно?
– Думаю, что не так все прямолинейно. Хотя я могу судить только по своей семье. У моей дочки восемь детей, старшему из которых уже 20 лет. Его младшей сестренке Сонечке – 18. Они читающие люди. Я говорю с ними и о Толстом, и о Достоевском, и о Пушкине. Поэтому мой опыт общения с молодежью – это опыт общения с читающими молодыми людьми. И у моих друзей дети более-менее начитанные. Но когда видишь по телевизору, как на улице останавливают молодых и задают элементарные вопросы по литературе, и они не способны на них ответить, то просто волосы встают дыбом. И понимаешь, что хоть ты лично живешь в психологическом благополучии благодаря внукам, но вообще за окном происходит гуманитарная катастрофа.

– А насколько сегодня молодым может быть интересна русская классика?
– Все зависит от того, как ее преподавать. Конечно, произошла «цивилизационная линька», как я это называю. И очевидно, что нынешней молодежи, которая сидит в интернете, у которой разорванное сознание, не способное долго сосредотачиваться на чем-то одном в силу того, что они постоянно сидят с гаджетами, им трудно проникнуть в русскую литературу. Еще Ходасевич в своей Пушкинской речи, произнесенной 1921 году, говорил, что новым поколениям уже будет не понятен Пушкин. Я думаю, что каждое культурное поколение, читающее Пушкина, оно кажется себе последним. Поэтому, может быть, еще и будут читать, хотя большой соблазн есть сказать, что русская литература в том качестве, в котором я ее ценю, люблю и знаю, уже почти умерла.

– Сегодня вводится вариативность в образовании, в том числе и в преподавании литературы. Учитель сам решает, кого читать – Толстого или Улицкую. Насколько эта вариативность полезна и нужна?

– В каком объеме надо нынешним школьникам изучать классику?
– В школьной программе по литературе, безусловно, надо что-то пересмотреть. Я вот предлагаю вместо уже навязших всем в зубах «Отцов и детей» Тургенева – «Умру, лопух вырастет» – изучать нашим детям гораздо менее объемную вещь этого же писателя, но в духовном отношении более значительную, – это его гениальный рассказ «Живые мощи». Я надеюсь, что организованное по инициативе нашего президента Владимира Путина Общество русской словесности сумеет скорректировать программу по литературе в сторону ее большей духовности.

– Сегодня активно обсуждается проблема так называемого «золотого канона русской литературы» – списка произведений, обязательного к прочтению всеми школьниками.
– Идея-то хорошая. Но проблема в том, что русская литература ХIХ и ХХ века большая по объему. Вот по-своему гениальное произведение Александра Солженицына «Красное колесо», его эпопея о русской революции. Вообще понять, почему с Россией случилась такая катастрофа, можно, только прочитав «Красное колесо». И, тем не менее, его почти никто не читал. Даже филологи. Именно в силу его огромного объема. И в этом очевидно стратегическая и культурная ошибка Александра Исаевича. Ему казалось, что чтение – это то, что будет всегда. Он сам всю жизнь читал. И как сказал в одном интервью середины 80-х годов, что вот когда рухнет советская власть, возродится Россия, мои книги будут читать, читать и читать. Имел он в виду, прежде всего, «Красное колесо». Как мы видим, все произошло с точностью наоборот. Коммунизм, казалось бы, демонтирован, идеология демонтирована, а Солженицына читают чрезвычайно мало. И в силу его специфического литературного языка, а главное – в силу уже неподъемных для современной молодежи объемов.

– Какой же выход?
– В случае с Солженицыным надо так решать: сделать выемку из эпопеи «Красное колесо» описания каких-то узловых моментов истории, по 20–30 страниц. Я бы сам мог за это взяться. У Александра Исаевича, к примеру, есть совершенно гениальные главы об отречении Николая II или совершенно поразительное описание сражений войны 1914–1918 годов, войны, которую никто не знает. Можно сказать, что эта война – терра инкогнито для современной молодежи. Сейчас установили на Поклонной горе памятникам солдатам – жертвам Первой мировой войны, но все равно в сознании не существует этой войны как национальной трагедии. А ведь она не менее трагична, чем Вторая мировая война. Хотя бы потому, что из-за нее произошла революция и обвал русской цивилизации. И вот по этим кускам из «Красного колеса» нынешние школьники узнали бы, что такое великая русская литература ХХ века и ознакомились бы с трагическими узлами нашей истории.

Ну а что касается другой русской классики больших объемов… «Войну и мир» все-таки хорошо бы, чтобы читали. Это же боговдохновенная вещь, православная эпопея. Православные «Илиада» и «Одиссея». Помню, когда я учился в школе, у нас было такое развлечение: мы сначала читали в шестом классе отдельные яркие куски из «Войны и мира». На меня тогда произвела сильное впечатление сцена гибели Петеньки Ростова, великая сцена. То есть мы постепенно подходили к этой эпопеи. А потом уже в более старших классах мы читали толстовскую эпопею полностью, и нам хотелось ее всю одолеть, поскольку мы знали, что это должно быть захватывающее чтение. Может быть, сегодня тоже надо начинать с такого развлечения. А потом, глядишь, молодой человек и втянется, и полюбит этот роман.

– Существует нынче еще такая проблема: постоянно меняются стандарты образования. Зачем это делается?
– Я думаю, это просто игра чиновников. Один из больших дефектов нынешней власти –страшно расширяется бюрократический чиновный аппарат. И чиновники ищут себе работу. Они каждый день приходят на службу и вынуждены чем-то заниматься. И, говоря современным языком, они кошмарят учителей, заваливая их бесконечными бумагами, бюрократической писаниной. И в этом смысле министерство образования нуждается в колоссальной реформе и просто в ротации. Для меня это несомненно.

– Сегодня вводится вариативность в образовании, в том числе и в преподавании литературы. Учитель сам решает, кого читать – Толстого или Улицкую. Насколько эта вариативность полезна и нужна?
– Мы только что с вами говорили о «золотом каноне русской литературы». Должен быть обязательный для чтения набор произведений, а остальное лежит на совести учителя. Вот, к примеру, сейчас начинают навязывать школьникам творчество Иосифа Бродского. Сделали уже из него какого-то божка, идола. А это очень непростой поэт, с достаточно ядовитой антиклерикальной идеологией. Считаю, что Бродского читать надо, но не со школьной скамьи, а гораздо позже. Я его читаю постоянно, но я уже матерый человек, и меня его поэзия только укрепляет. А для молодой души его релятивизм и, в некотором отношении цинизм, могут быть очень опасны.

– Сегодня также происходит сокращение часов преподавания литературы, эти часы отдаются, к примеру, английскому языку. Насколько равнозначны эти предметы?
– Английский язык знать необходимо. Тут и говорить нечего. Обидно, что это происходит за счет русской литературы. Надо изыскивать какие-то другие возможности. Потому что литература – это школа жизни, школа понимания бытия. Она закладывает духовно-культурный стержень русского человека. Если у него не бежит по жилам русская литература, это уже не русский человек. Жалко, если Россия будет населена подобными существами.