Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

К середине XV века Золотая Орда была разделена на три отдельных государства: Казанское ханство (созданное в 1445г.), Крымское ханство (1449г.) и оставшуюся часть Золотой Орды, имевшую своим центром Сарай на Нижней Волге и известную как Большая Орда. К востоку от Волги в первой половине XV века появилось несколько других государств: Тюменское ханство в Западной Сибири, Ногайская орда, Казахское ханство (ранее именовавшееся Киргизским) и Узбекское ханство. Население каждого из них представляло собой смесь монгольских правящих родов с местными тюркскими племенами, которые сами были смесью тюрков с тюркизированными иранцами.

С падением Монгольской империи тюркский (татарский) элемент Золотой Орды вышел на передний план. Русские летописи и иные документы даже в монгольский период использовали термин "татары". Поэтому, как и в предыдущем томе "Россия в средние века", мы должны назвать правящий народ Золотой Орды и наследующих ей ханств "татарами", а не "монголами".

Используя раздоры среди татар, великий князь московский Василий II около 1452г. фактически освободился от татарского сюзеренитета и прекратил выплату регулярной дани. Более того, ему удалось привлечь несколько групп татар в свои владения. И в 1480 г., в правление великого князя Ивана III, Москва стала юридически независимой.

Угроза нападения со стороны татар, однако, не миновала. Даже после окончательного распада Золотой Орды (1502 г.) ее наследники, Казанское и Крымское ханства, были способны создать сильную армию. Крымские ханы с 1475 г. были вассалами турецкого султана, что в определенной мере ограничивало их власть, но в то же время обеспечивало им при необходимости поддержку могущественной Османской империи.

Татарские набеги беспокоили как Восточную Русь, так и южную часть Западной Руси, т.е. как Московию, так и Украину (последняя находилась в это время под властью Литвы и Польши).

Если бы великие князья московские и короли Польши (великие князья литовские) объединили свои силы, они могли бы устранить опасность, подчинив себе как Казань, так и Крым. Вместо этого правительства Восточной и Западной Руси враждовали друг с другом, и каждое искало поддержки у татар.

В последней четверти XV века Польша и Литва заключили союз с Золотой Ордой против Московии. Иван III ответил союзом с крымским ханом Менгли-Гиреем.

В правление Василия III (1505-1533 гг.) ханы Крыма перешли на польско-литовскую сторону и совершили множество опустошительных набегов на Русь.

Казанские татары также постоянно доставляли Москве беспокойство. Как Иван III, так и Василий III пытались решить эту проблему, заключая соглашения с правящими казанскими ханами и с их помощью обеспечивая правление тех, кто был дружественен Москве. Эта политика была успешна лишь частично и непродолжительное время. Существовала сильная прокрымская и антимосковская партия среди влиятельных казанских вельмож, которая взяла дела в свои руки в конце 1530-х г. И набега казанских татар на Русь возобновились при сильной поддержке крымских ханов.

II

К середине XVI века для московских государственных деятелей стало ясно, что формальная политическая независимость Московии от татарских царей (как именовались на Руси ханы) не могла обеспечить и не обеспечила безопасность русских людей. Союз татар с Польшей угрожал самому существованию Московского государства.

Не только правительство, но и народ в целом понимали, что следует предпринять эффективные усилия, чтобы установить контроль над татарскими ханствами. Как Иван III, так и Василий III попытались сделать казанских ханов вассалами великого князя московского. Эти попытки провалились. Московским правителям оставалось лишь раз и навсегда завоевать Казань. Это было сделано в правление сына Василия III Ивана IV (ставшего царем в 1547 г.).

В 1552 г. Казань была взята штурмом, и ханство было включено в "царство Московское и всея Руси". Четырьмя годами позже к Москве было присоединено Астраханское ханство.

Весь бассейн Волга находился теперь в руках русских. На соседние народы и племена эти завоевания произвели колоссальное впечатление. Многие кабардинские князья на Северном Кавказе дали клятву верности русскому царю. В Ногайской орде, которая контролировала территорию между Нижней Волгой и Аральским морем, взял власть род, дружественно настроенный к русским. В 1555 г. в Москве появились посланники сибирского хана Ядигара, чтобы выразить готовность их властителя стать вассалом царя Ивана IV.

На реализацию огромного потенциала русской победы потребовалось много времени. Хотя степная зона была разделена на две части русским завоеванием Казани и Астрахани, борьба России со степными народами не была завершена. Крымские татары продолжали контролировать русские пограничные земли в течении всего XVII века (Крым был аннексирован Россией лишь в 1783 г., при Екатерине II).Однако при рассмотрении произошедшего в целом, события 1550-хгг. оказались главным поворотным пунктом в русско-татарских отношениях. Они заложили основание Русской евразийской империи. На новой фазе политического объединения Евразии московские цари выступили в роли наследников Чингисхана, только монголы в свое время начали свое нашествие на Русь с востока и двигались на запад, русская же экспансия шла в противоположном направлении, с запада на восток.

С геополитической точки зрения русское царство базировалось на восстановлении политического единства территории Монгольской империи. Только на этот раз центром объединения была Москва, а не Каракорум. По словам князя Трубецкого, Российская империя может быть названа наследием Чингисхана.

В продолжительном процессе строительства своего государства русские полагались не только на вооруженную силу. Когда им приходилось защищаться или не было иного пути достижения целей, они сражались, но искали и другие способы добиться своего - пытались, например, привлечь на свою сторону татар и иные восточные народы и племена, заполучить их правителей в качестве вассалов или же пригласить их на царскую службу.

Эта политика периодически терпела неудачи и приносила обратные ожидаемым результаты, но по своей сути она оказалась весьма дальновидной. Это не распространилось только на крымских татар (поддерживаемых Турцией). Отчаянная борьба с ними продолжалась на протяжении всего XVII столетия. После распада Золотой Орды оставался только один независимый татарский властитель, поэтому меньшие ханы и вельможи с достаточной легкостью приносили клятву верности русскому царю.

В большинстве ханств этого периода хан не был автократическим правителем. Он зависел от могущественных аристократических родов. Москва старалась установить дружбу с влиятельными родами, чтобы привлечь их на свою сторону и создать в ханствах, где правители были настроены по отношению к России агрессивно, прорусскую партию. Эффективно действующим побудительным мотивов часто становились богатые подарки (в большинстве своем меха) потенциальным друзьям среди татарских вельмож.

В некоторых из многоплеменных ханств, подобных Казанскому и Сибирскому, татары составляли высший слои, правящий местным племенами угро-финского или иного этнического происхождение. Для этих подчиненных племен не имело большого значения, должны ли они платить ясак (дань, обычно мехами) татарскому хану монгольского происхождения (потомку Чингисхана) или же царю.

Золотая Орда была первоначально известна как Белая Орда. В качестве наследника хана этой орды московский правитель стал теперь "белым ханом" или "Белым царем" для своих татарских и монгольских вассалов.

Эти вассальные ханы, мурзы (князья) и народы, подобные ногайцам (и позднее калмыкам), которые принимая царский сюзеренитет оставались в своих прежних владениях на периферии Московии, всегда оказывались последовательными и надежными союзника" но все они в то или иное время в значительной мере поддерживали русских. Наиболее верными периферийными вассалами царя были кабардинцы на Северном Кавказе.

Что же касается татар, то наибольшую помощь Москве оказывали те, что поселились в самой Московии. Они в конце концов стали органической частью того, что мы можем назвать российским содружеством.

Наиболее важной из этих татарских групп была группа, находившаяся под предводительством сына хана Улуг-Махаммеда, Касима, называемого русскими царевичем (сыном хана). В конце 1452 г. или в начале 1453 г. великий князь Василий II Московский даровал ему город Городец-на-Оке, который стал столицей нового ханства под опекой Москвы - ханства Касимова (именовавшегося русскими Касимовским царством). Другие татарские князья, перешедшие на московскую сторону, также получили в качестве владений или бенефициев города вокруг Москвы.

После завоевания Казани казанские татары и подчиненные им народы, подобные башкирам, чувашам и черемисам (мари), стали подданными царя либо (некоторые, после временного сопротивления) пошли к нему на службу. Князья (мурзы) в каждом случае получали статус русских дворян. Они составляли другой важный элемент татарских (и связанных с ними) служилых людей.

Царь не вмешивался в религиозные верования татарских (и позднее калмыцких) вассалов и подданных. Русским казалось естественным, что восточные народы должны унаследовать свою собственную веру - будь то ислам или буддизм. Характерное заявление относительно собственной политики терпимости по отношению к исламу было сделано царем Иваном IV турецкому султану в 1570 г.

"Наш государь, - сказал его посланник И.П. Новосильцев, - не враг ислама. Его вассал царь Саин-Булат правит в Касимове; царевич Кай-була - в Юрьеве; Ибак - в Сурожском стане; ногайские князья - в Романове. Все они свободно воздают дань Мухаммеду в своих мечетях".

В этих словах мы ощущаем осознание царем Иваном IV евразийской природы его империи.

Кроме вассальной зависимости, другим путем поступления татар на царскую службу было самостоятельное перемещение их в Московию. В большинстве подобных случаев вновь прибывший охотно переходил в русскую православную веру и, если он принадлежал к дворянству, был принят согласно его положению. Его потомки быстро принимали русские традиции и образ жизни.

Согласно вычислениям Н.П. Загоскина, 156 русских дворянских семей были татарского или иного восточного происхождения. Среди них выделялись в XVI и XVII столетиях Вельяминовы-Зерновы, Сабуровы и Годуновы.

По московскому порядку, татарские цари и царевичи занимали высокое положение и обладали преимуществом в дворцовых ритуалах, вне зависимости от того, оставались ли они мусульманами или крестились. После крещения они могли даже претендовать на московский трон.

В 1573 г. вышеупомянутый Саин-Булат, царь Касимова, решил принять христианство (получив при этом имя Симеона) и поэтому должен был уйти с трона Касимова. Два года спустя Иван IV назвал Симеона великим князем московским, а себя - его вассалом в качестве удельного князя. Симеон носил титул царя (как бывший царь Касимова). Решение Ивана IV изменилось в 1576г.; он вновь принял трон московский и сделал царя Симеона великим князем тверским.

В ситуации с царем Симеоном в Московии характерно, что впоследствии, после смерти царя Федора в 1598 г., он был одним из кандидатов на трон. Правда, занял его тогда Борис Годунов (русский боярин татарского происхождения).

Рассмотрев все это, есть много оснований утверждать, что татары, став частью русского государства и общества, принимали активное участие в создании Русской евразийской империи.

К середине XVII века система мусульманских татарских анклавов в Московии исчерпала себя. В конце августа 1653 г. тогдашний царевич Касимова Сеид Бурган (сын царя Арслана) перешел в христианство, возможно при некотором давлении со стороны царя Алексея и патриарха Никона. Он получил христианское имя Василий. В противовес прежней традиции он продолжал возглавлять ханство Касимова, хотя большинство его подданных оставались мусульманами. Василий умер около 1679 г. После его смерти царством Касимовским номинально правила его мать, царица Фатима (вдова Арслана). Когда она умерла (ок. 1681 г.), царство перестало существовать, и город Касимов с его районом был переведен под русскую администрацию Касимовские татары получили разрешение оставаться мусульманами.

Даже после 1653 г., в период правления царя Алексея Михайловича, татарские царевичи - теперь уже лишь крещеные - продолжали занимать почетное место при царском дворе, но они утеряли свою значимость в армии и администрации.

Среди периферийных народов на юго-востоке и востоке следует специально упомянуть о черкесах на Северном Кавказе. Князья их западной ветви, адыгейцев, которые жили вблизи Черного моря, попали под сюзеренитет крымского хана и турецкого султана. Но князья восточной ветви - кабардинцы, жившие в горной местности, в 1557 г. присягнули на верность царю Ивану IV. С этого момента большинство кабардинцев последовательно поддерживало Москву против крымских татар и, в XVII веке, - против калмыков. В 1561 г. царь Иван, первая жена которого умерла в 1560 г., женился на кабардинской княжне. Ее братья и некоторые другие родственники пошли на царскую службу. Они именовались князьями Черкасскими (черкас - старорусское имя черкесов), и многие из них стали выдающимися московскими военачальниками и государственными деятелями.

III

Московская политика подготовила почву для юго-восточной экспансии русского государства. Государственная политика переселения в XVI веке сопровождалась перемещением как из Восточной, так и из Западной России на юг, в степную зону. людей пограничья, известных как казаки (в русском используется термин "казак", в украинском - "козак").

Казаки были организованы в военные содружества, также называемые "войском". Несколько подобных военных коммун появилось в XVI веке: "выше днепровских порогов" - (Запорожье), сообщество украинских казаков ; донская казачья армия; яикские и терекские армии (последняя - на Северном Кавказе). Они располагались в долинах рек, поскольку там были менее доступны для татар. Их армии были организованы традиционным для степных народов образом:

подразделения из десяти (десяток), ста (сотня) и тысячи (тысяча) человек; тысячное подразделение было известно как полк.

Казаки оказались незаменимыми союзниками как для Московии, так и для Польши в борьбе против татар и Турции. Время от времени запорожские и донские казаки предпринимали дерзкие морские набеги на турецкие города, расположенные на побережье Черного моря.

Казаки вели себя независимо и не всегда согласовывали свои действия с Москвой и Польшей. Когда казацкая морская экспедиция организовывалась в мирный период, она создавала неудобства и для московитского, и для польского правительств, что вело к конфликту между казаками и царем или сеймам (польским парламентом).

Как польское, так и московское правительства пытались держать казаков под своим контролем. Польский король, Стефан Баторий, попытался ограничить деятельность казаков, сделав их регулярной пограничной службой, верной ему и находящейся под командой назначенных им офицеров. Это было началом института "реестровых" казаков на польской службе.

Московское правительство признавало донскую и иные восточно-русские казацкие армии как отдельные государства до 1614 г., когда донские казаки признали вассальную зависимость от царя.

В то же время, однако, Москва формировала внутри своих границ иные казацкие соединения из тех, кто прямо соглашался пойти на царскую службу. Эти группы организовывались по казацкому типу внутри каждого соединения, но находились под командованием московских армейских командиров. Эти "служилые казаки" играли важную роль в защите южных границ Московии, равно как и в русском завоевании Сибири.

Реки, вдоль которых селились свободные казаки, изобиловали рыбой. В ранний период рыболовство было главной ветвью казацкой экономики. Позднее для донских казаков приобрело важное значение коневодство. Военные трофеи были другим важным доходом казацких армий. До конца XVII века земля на Дону не возделывалась.

Распространение русского сельского хозяйства на восток и юг стало возможным лишь после завоевания Казани.

Первоначальным побудительным мотивом русского проникновения в Сибирь был поток мехов и выгоды от торговли мехом. Сначала колонизация шла медленно, но к середине XVII века позиции русских в Сибири стали достаточно устойчивыми. К этому времени большое значение в Сибири приобрели поиск залежей железа и иных металлов и их обработка и плавление.

Даже после завоевания Казани, когда для русской сельскохозяйственной колонизации открылось Поволжье, проникновение переселенцев из сердца Московии на юг, в степную зону, в значительной степени сдерживалось сопротивлением крымских татар. Борьба Московии с ними продолжалась в течении всего XVII столетия. Крымское ханство было само по себе грозной военной силой, и когда это требовалось, хан обращался к помощи своего сюзерена, османского султана. Более того, татары пользовались московскими конфликтами с Польшей. Поляки охотно шли на союз с ханом, надеясь что его поддержка поможет им взять верх над Москвой.

Крымские татары совершали набеги на московские южные границы почти каждый год. 1586-1574 гг. в этом отношении оказались особенно тяжелыми для России.

В 1569 г. турки при поддержке крымских татар начали амбициозную кампанию против Астрахани. Их грандиозные планы однако, провалились.

Турки не повторили свой поход на Астрахань. Татары, которые лишь наполовину поддерживали эту кампанию, оказались более опасными для России, нежели турки. Летом 1571 г. крымский хан Девлет-Гирей с сильной армией подошел к Москве. Ему не удалось захватить Кремль, но он сумел спалить весь посад. Девлет-Гирей повторил свой набег в следующем году, но в этот раз русские были более бдительны и отразили нападение татар.

Между 1572 и 1584 гг. (дата смерти царя Ивана IV) татары и ногайцы ежегодно совершали набеги на пограничные московские провинции, но меньшими силами, нежели в ходе кампании Девлет-Гирея 1571 и 1572 гг. В правление царя Федора заботами Бориса Годунова рубежи Москвы были укреплены, и нападения татар постепенно прекратились. После 1591 г. татарских рейдов почти не было.

Ситуация изменилась в Смутное время. Крым заключил союз с Польшей. Ногайцы также не преминули поживиться за счет Московии. Восстановление порядка в России в 1613 г. и избрание на трон Михаила Романова привели к установлению более мирных отношений между Москвой и Крымом. Между 1618 и 1630 гг. крупных татарских набегов на московские владения не было.

Новый кризис возник во время Смоленской войны между Москвой и Польшей (1632-1634 гг.). Крымский хан вновь выступил на стороне Польши. В 1637 г. донские казаки захватили Азов, что чуть не привело к полномасштабной войне между Москвой и Турцией. Но Москва уступила, и казакам пришлось в 1642 г. оставить Азов.

Татарские набеги на Московию продолжались до конца 1640-х гг. Очередная смена декораций пришлась на начало в 1648г. украинской войны с Польшей. Глава запорожских казаков гетман Богдан Хмельницкий заключил союз с крымским ханом. В течение нескольких лет татары были вовлечены в казацко-польскую войну.

После объединения Украины с Москвой в 1654 г. татары вновь изменили свою политику и стали на сторону Польши и сочувствующих ей казаков. В 1676 г. казаки под управлением гетмана Дорошенко стали вассалами турецкого султана. Последовала война между Москвой и Турцией, поддержанной крымскими татарами (1676-1682 гг.).

С помощью "левобережных" казаков, которые оставались верны объединению, Москве удалось сдержать турецкий натиск. Но в результате войны большая часть "правобережной" Украины (теперь разделенной между Польшей и Турцией) была разорена.

В 1686 г. между Москвой и Польшей был заключен союз. В 1687 г. и в 1689 г. Москва и левобережные казаки предприняли две кампании против Крыма. Кампании были неудачными, но они показали, что баланс власти смещается и теперь татарам придется занять оборонительные позиции.

Ущерб, нанесенный русскому народу постоянными татарскими набегами в XVI и XVII веках был огромен. Каждое вторжение сопровождалось грабежами и поджогами крестьянских деревень и дворянских имений, и толпы пленников - мужчин, женщин и детей - угонялись в Крым. Некоторых пленников татары оставляли у себя в качестве рабов. За других просили у русского правительства выкуп. Большинство продавалось в Каффе и на других невольничьих рынках для вывоза за границу. Османское правительство и турецкие купцы охотно покупали русских пленников.

Захват пленных составлял главную цель татарских набегов. Общее число пленных, уведенных татарами из Московии в XVI и XVII столетиях, может быть оценено лишь приблизительно. Источники содержат цифры относительно многих походов, но нам не известно, все ли они надежны.

Может показаться, что в XVI веке (до 1591 г.) татары захватили большее число московитов, нежели в XVII веке. Объяснением тому может быть укрепление русской системы обороны и ее лучшая организация в XVII веке.

Согласно исчисленьям Новосельского, общее число пленников, захваченных татарами в Московии в течение первой половины XVII века, не могло быть менее 150 или 200 тысяч человек. Сам Новосельский признает, что это - минимальное количество. Поскольку цифровые данные в источниках недостаточно полны, мы можем предположить, что реально общее число больше. Татарские набеги на Украину были еще более опустошительными, чем на Москву (где защита была лучше организована).

Работорговля обеспечивала татарам значительный доход. Крымский хан после каждого рейда оставлял часть пленников себе, как правило, это составляло от 5 до 10 % захваченных. В 1640-х гг. хан Ислам-Гирей получал свою долю не живым товаром, а деньгами - 10 золотых монет (8 московских рублей) за человека.

Цены на рабов менялись в зависимости от количества захваченных в каждом набеге и покупательского спроса. Средняя стоимость хорошего пленника (сильного и здорового) составляла 50 золотых монет (40 рублей). Размеры выкупа, требуемого за пленников, превышали рыночную стоимость рабов и часто были непомерными.

В 1640 г. татары привели в резиденцию московских посланников в Крыму И. Фустова и И. Ломакина несколько недавно захваченных пленных с целью выкупа. Посланники выкупили некоторых из них, в том числе двух крестьян, за которых они заплатили 80 рублей за каждого. За сына боярского И. Жукова татары потребовали выкуп в 500 рублей. Когда посланники отказались заплатить эту сумму, татары начали пытать Жукова. Чтобы спасти его, посланники предложили 180 рублей наличными, а Жуков поклялся доплатить по возвращении домой (предположительно, посланники гарантировали уплату).

В 1644 г. новые московские посланцы в Крыму заплатили 100 рублей выкупа за пушкаря Е. Прибыткова, который поклялся добавить еще 600 рублей.

Московское правительство почти каждый год должно было тратить значительные средства на выкуп пленников. Например, в 1644 г. траты на эти цели составили 8500 рублей; в следующем году - 7357 рублей. Эти суммы составили лишь часть татарского дохода от выкупа пленников, поскольку во многих случаях пленники должны были платить татарам сверх правительственных взносов. В XVII веке правительство ввело специальный налог на покрытие собственных расходов по сделкам о выкупе, так называемые полоняничмые деньги.

Общая сумма дохода татар, получаемая со сделок по выкупу и торговли пленниками, должна была достигать в первой половине XVII столетия многих миллионов рублей.

Необходимость быть всегда готовым к татарским набегам заставляла московское правительство мобилизовывать каждое лето (в это время обычно приходили татары) значительную часть дворянской армии к югу от Оки. В стратегических точках воздвигались крепости, становившиеся опорой линий оборонительных укреплений. Все это требовало денег и рабочих рук.

Одновременно с организацией обороны против татар Москва старалась предотвратить их набеги дипломатическими путями, в частности, преподнося крымскому хану и вельможам значительные подарки (поминки), что почти становилось постоянной данью. Каждое московское посольство к хану (обычно каждые два года посылали двух человек) везло дорогие подарки, в большинстве своем сибирские меха.

В период с 1613 г. по 1650 г. общая сумма таких подарков составляла от 7000 до 25000 рублей в зависимости от политической ситуации.

В нашей стране много народов-незнакомцев. Это не правильно. Мы не должны быть чужими друг другу.
Начнем с татар — второго по численности этноса России (их почти 6 млн.).

1. Кто такие татары?

История этнонима «татары», как это частенько бывало в средневековье, — это история этнографической путаницы.

В 11-12 веках степи Центральной Азии населяли разные монголоязычные племена: найманы, монголы, кереиты, меркиты и татары. Последние кочевали вдоль границ китайского государства. Поэтому в Китае название татар переносилось на другие монгольские племена в значении «варвары». Собственно татар китайцы называли белыми татарами, жившие севернее монголы именовались черными татарами, а обитавшие еще дальше, в сибирских лесах монгольские племена — дикими татарами.

В начале XIII века Чингисхан предпринял против настоящих татар карательный поход в отместку за отравление своего отца. Сохранился приказ, который владыка монголов отдал своим воинам: уничтожить всех, кто ростом выше тележной оси. В результате этой бойни татары как военно-политическая сила были стерты с лица земли. Но, как свидетельствует персидский историк Рашид-ад-дин, «из-за их чрезвычайного величия и почетного положения другие тюркские роды при всем различии их разрядов и названий стали известны под их именем, и все назывались татарами».

Сами монголы никогда себя татарами не называли. Однако постоянно контактировавшие с китайцами хорезмские и арабские купцы принесли в Европу название «татары» еще до появления здесь войск Бату-хана. Европейцы сближали этноним «татары» с греческим названием ада — Тартар. Позднее европейские историки и географы использовали термин Тартария как синоним «варварского Востока». Например, на некоторых европейских картах XV-XVI веков Московская Русь обозначена как «Московская Тартария» или «Европейская Тартария».

Что же касается современных татар, то они ни по происхождению, ни по языку не имеют абсолютно никакого отношения к татарам XII-XIII-го веков. Поволжские, крымские, астраханские и другие современные татары унаследовали от центрально-азиатских татар лишь название.

У современного татарского народа нет единого этнического корня. Среди его предков были гунны, волжские булгары, кипчаки, ногайцы, монголы, кимаки и другие тюркско-монгольские народы. Но еще больше на формирование современных татар оказали влияние финно-угры и русские. Согласно антропологическим данным, больше чем у 60% татар преобладают европеоидные черты и лишь у 30% — тюрко-монгольские.

2. Татарский народ в эпоху Чингизидов

Возникновение на берегах Волги Улуса Джучи было важной вехой в истории татар.

В эпоху Чингизидов татарская история стала поистине всемирной. Достигла совершенства система государственного управления и финансов, почтовая (ямская) служба, унаследованная Москвой. Более 150 городов возникло там, где недавно простирались бескрайние половецкие степи. Одни их названия звучат как волшебная сказка: Гульстан (страна цветов), Сарай (дворец), Актюбе (белый свод).

Некоторые города по своим размерам и численности населения намного превосходили западноевропейские. Например, если Рим в XIV веке имел 35 тысяч жителей, а Париж — 58 тысяч, то столица Орды, город Сарай, — более 100 тысяч. По свидетельству арабских путешественников, в Сарае были дворцы, мечети, храмы других религий, школы, общественные сады, бани, водопровод. Здесь жили не только купцы и воины, но и поэты.

Все религии в Золотой Орде пользовались одинаковой свободой. По законам Чингиз-хана за оскорбление религии полагалась смертная казнь. Духовенство каждой религии было освобождено от уплаты налогов.

Бесспорным является вклад татар в военное искусство. Именно они научили европейцев не пренебрегать разведкой и резервом.
В эпоху Золотой Орды был заложен огромный потенциал к воспроизводству татарской культуры. Но Казанское ханство продолжало этот путь большей частью по инерции.

Среди осколков Золотой Орды, рассыпавшихся по границам Руси, Казань имела для Москвы наибольшую важность в силу ее географической близости. Раскинувшееся на берегах Волги, среди дремучих лесов мусульманское государство представляло собой любопытное явление. Как государственное образование Казанское ханство возникло в 30-х годах XV века и за недолгий срок своего существования сумело проявить свое культурное своеобразие в исламском мире.

3. Взятие Казани

120-летнее соседство Москвы и Казани было отмечено четырнадцатью крупными войнами, не считая почти ежегодных пограничных стычек. Впрочем, долгое время обе стороны не стремились покорить друг друга. Все изменилось, когда Москва осознала себя «третьим Римом», то есть последней защитницей православной веры. Уже в 1523 году митрополит Даниил предначертал дальнейший путь московской политики, сказав: «великий князь всю землю казанскую возьмет». Спустя три десятилетия Иван Грозный исполнил это предсказание.

20 августа 1552 года 50-тысячное русское войско расположилось лагерем под стенами Казани. Город обороняли 35 тысяч отборных воинов. Еще около десяти тысяч татарских всадников скрывались в окрестных лесах и тревожили русских внезапными налетами с тыла.

Осада Казани продолжалась пять недель. После внезапных нападений татар со стороны леса больше всего русскому войску досаждали холодные осенние дожди. Насквозь промокшие ратники даже думали, что непогоду насылают на них казанские колдуны, которые, по свидетельству князя Курбского, при восходе солнца выходили на стену и творили всякие чары.

Все это время русские ратники под руководством датского инженера Размуссена рыли подкоп под одну из казанских башен. В ночь на 1 октября работы были закончены. В подкоп заложили 48 бочек с порохом. На рассвете грянул чудовищный взрыв. Ужасно было видеть, говорит летописец, множество истерзанных трупов и искалеченных людей, летящих в воздухе на страшной высоте!
Русское войско бросилось на приступ. Царские знамена уже развевались на городских стенах, когда к городу подъехал сам Иван Грозный с гвардейскими полками. Присутствие царя придало московским ратникам новые силы. Несмотря на отчаянное сопротивление татар, через несколько часов Казань пала. Убитых с обеих сторон было такое множество, что в некоторых местах груды тел лежали вровень с городскими стенами.

Гибель Казанского ханства не означала гибели татарского народа. Наоборот, именно в составе России собственно и сложилась татарская нация, получившая, наконец, свое подлинно национально-государственное образование — республику Татарстан.

4. Татары в русской истории и культуре

Московское государство никогда не замыкалось в узких национально-религиозных рамках. Историки подсчитали, что среди девятисот наиболее древних дворянских родов России, великорусы составляют всего одну треть, между тем как 300 фамилий являются выходцами из Литвы, а другие 300 — из татарских земель.

Москва Ивана Грозного казалась западноевропейцам азиатским городом не только по своей необычной архитектуре и застройке, но и по количеству проживавших в ней мусульман. Один английский путешественник, посетивший Москву в 1557 году и приглашенный на царский пир, отметил, что за первым столом сидел сам царь с сыновьями и казанскими царями, за вторым — митрополит Макарий с православным духовенством, а третий стол был целиком отведен черкесским князьям. Кроме того, в других палатах пировало еще две тысячи знатных татар!

На государевой службе им было отведено не последнее место. И не было случая, чтобы татары на русской службе изменили московскому царю.

Впоследствии татарские роды дали России огромное количество представителей интеллигенции, видных военных и общественно-политических деятелей. Назову хотя бы некоторые фамилии: Алябьев, Аракчеев, Ахматова, Булгаков, Державин, Милюков, Мичурин, Рахманинов, Салтыков-Щедрин, Татищев, Чаадаев. Князья Юсуповы были прямыми потомками казанской царицы Суюнбике. Род Тимирязевых происходит от Ибрагима Тимирязева, фамилия которого буквально означает «железный воин». Генерал Ермолов имел своим предком Арслан-Мурзу-Ермола. Лев Николаевич Гумилев писал: «Я чистокровный татарин и по линии отца и по линии матери». Расписывался он «Арсланбек», что в переводе означает «Лев». Перечислять можно до бесконечности.

На протяжении веков культура татар также была вобрана Россией, и теперь многие исконно татарские слова, предметы быта, кулинарные блюда вошли в сознание русского человека так, как будто свои собственные. По словам Валишевского, выходя на улицу, русский человек надевал башмак, армяк, зипун, кафтан, башлык, колпак . В драке он пускал в дело кулак. Будучи судьей, приказывал надеть на осужденногокандалы и дать ему кнута . Отправляясь в дальний путь, он садился в сани к ямщику . А, встав из почтовых саней, заходил в кабак , заменивший собой древнерусскую корчму.

5. Религия татар

После взятия Казани в 1552 году культура татарского народа сохранялась прежде всего благодаря исламу.

Ислам (в его суннитской версии) — традиционная религия татар. Исключение составляет небольшая их группа, которая в XVI—XVIII веках была обращена в православие. Они так и называют себя: «кряшен» — «крещеные».

Ислам в Поволжье утвердился еще в 922 году, когда правитель Волжской Булгарии добровольно обратился в мусульманскую веру. Но еще большее значение имела «исламская революция» Узбек-хана, который в начале XIV века сделал мусульманство государственной религией Золотой Орды (кстати, вопреки законам Чингиз-хана о равенстве религий). В результате Казанское ханство стало самым северным оплотом мирового ислама.

В русско-татарской истории был печальный период острого религиозного противостояния. Первые десятилетия после взятия Казани ознаменовались гонениями на ислам и насильственным насаждением христианства среди татар. Только реформы Екатерины II в полной мере легализовали мусульманское духовенство. В 1788 году открылось Оренбургское духовное собрание - орган управления мусульман, с центром в Уфе.

В XIX веке внутри мусульманского духовенства и татарской интеллигенции постепенно созрели силы, ощущавшие потребность в отходе от догм средневековой идеологии и традиций. Возрождение татарского народа началось именно с реформы ислама. Это религиозно-обновленческое движение получило название джадидизма (от арабского ал-джадид — обновление, «новый метод»).

Джадидизм стал существенным вкладом татар в современную мировую культуру, впечатляющей демонстрацией способности ислама к модернизации. Основным итогом деятельности татарских религиозных реформаторов явился переход татарского общества к исламу, очищенному от средневекового фанатизма и отвечающему требованиям времени. Эти идеи глубоко проникли и в толщу народа, прежде всего через джадидистские медресе и печатную продукцию. Благодаря деятельности джадидистов у татар к началу XX века вера в основном отделилась от культуры, а политика стала самостоятельной сферой, где религия занимала уже подчиненное положение. Поэтому сегодня российские татары являются в полной смысле слова современной нацией, которой совершенно чужд религиозный экстремизм.

6. О казанской сироте и незваном госте

Русские издавна говорили: «Старинная пословица недаром молвится» и потому «на пословицу ни суда, ни расправы». Замалчивать неудобные пословицы — не лучший способ достичь межнационального взаимопонимания.

Итак, «Толковый словарь русского языка» Ушакова следующим образом поясняет происхождение выражения «сирота казанская»: первоначально так говорилось «о татарских мирзах (князьях), старавшихся после покорения Казанского ханства Иваном Грозным получить от русских царей всевозможные поблажки, жалуясь на свою горькую участь».

Действительно, московские государи считали своей обязанностью ласкать и приваживать татарских мурз, особенно если те решали переменить веру. Согласно документам, такие «казанские сироты» получали около тысячи рублей ежегодного жалованья. Тогда как, например, русскому лекарю полагалось всего 30 рублей в год. Естественно, что такое положение дел порождало зависть у русских служилых людей.

Позже идиома «казанская сирота» потеряла историко-этническую окрашенность — так стали говорить о всяком, кто лишь прикидывается несчастным, стремясь вызвать сочувствие.

Теперь — о татарине и госте, кто из них «хуже», а кто — «лучше».

Татары времён Золотой Орды, если им случалось приехать в подчинённую страну, вели себя в ней, как господа. Наши летописи полны рассказов о притеснениях татарских баскаков и о жадности ханских придворных. Русские люди невольно привыкли всякого татарина, пришедшего в дом, считать не столько гостем, сколько насильником. Вот тогда-то и стали говорить: «Гость на двор — и беда на двор»; «И гости не знали, как хозяина связали»; «Краюшка не велика, а гостя чёрт принесёт — и последнюю унесёт». Ну, и — «незваный гость хуже татарина».

Когда времена переменились, татары в свою очередь познали, каков он — русский «незваный гость». У татар тоже немало обидных изречений о русских. Что с этим поделаешь?

История — это непоправимое прошлое. Что было, то было. Только правда лечит нравы, политику, межнациональные отношения. Но следует помнить, что правда истории — это не голые факты, а понимание прошлого ради того, чтобы жить правильно в настоящем и будущем.

7. Татарская изба

В отличие от других тюркских народов, казанские татары столетиями жили не в юртах и кибитках, а в избах. Правда, в соответствии с общетюркскими традициями у татар сохранился способ отделения женской половины и кухни особым занавесом — чаршау. Во второй половине XIX века взамен старинных занавесей в татарских жилищах появилась перегородка.

На мужской половине избы находилось почетное место для гостей и место хозяина. Здесь же выделялось пространство для отдыха, накрывался семейный стол, проводились многие домашние работы: мужчины занимались портняжным, шорным ремеслом, плетением лаптей, женщины трудились за ткацким станком, сучили нити, пряли, катали войлок.

Передняя стена избы от угла до угла была занята широкими нарами, на которых покоились мягкие пуховики, перины и подушки, у бедняков заменяемые войлоками. Нары в моде и по сей день, ибо за ними традиционно было закреплено почетное место. Кроме того, они универсальны по своим функциям: могут служить местом работы, приема пищи, отдыха.

Обязательным атрибутом интерьера были красные или зеленые сундуки. По обычаю они составляли непременную часть приданого невесты. Помимо основного назначения — хранения одежды, тканей и других ценных вещей - сундуки заметно оживляли интерьер, особенно в сочетании с живописно уложенными на них постельными принадлежностями. В избах богатых татар сундуков было так много, что иногда их ставили друг на друга.

Следующий атрибут интерьера татарских сельских жилищ являлся яркой национальной особенностью, причем характерной только для мусульман. Это популярный и повсеместно почитаемый шамаиль, т.е. написанный на стекле или бумаге и вставленный в раму текст из Корана с пожеланиями мира и благополучия семье. Характерной деталью интерьера татарского жилища также были цветы на подоконниках.

Традиционные татарские деревни (аулы) располагаются вдоль рек и дорог. Эти поселения отличает теснота застройки, наличие многочисленных тупичков. Постройки располагаются внутри усадьбы, а улицу образовывает сплошная линия глухих оград. Внешне татарскую избу почти не отличишь от русской - вот только двери отворяются не в cени, а внутрь избы.

8. Сабантуй

В прошлом татары в массе своей были сельскими жителями. Поэтому их народные праздники были связаны с циклом сельскохозяйственных работ. Как и у других земледельческих народов, особо ожидаемой у татар была весна. Это время года встречали праздником, который получил название «Сабан туе» — «свадьба плуга».

Сабантуй - очень древний праздник. В Алькеевском районе Татарстана обнаружен надгробный камень, надпись на котором гласит, что усопшая почила в 1120 году в день Сабантуя.

Традиционно перед праздником юноши и пожилые мужчины начинали сбор подарков к Сабантую. Самым ценным подарком считалось полотенце, которое получали с молодых женщин, вышедших замуж после предыдущего Сабантуя.

Сам праздник отмечали состязаниями. Место их проведения назывался «майдан». Состязания включали в себя скачки, бег, прыжки в длину и высоту, национальную борьбу корэш. Во всех видах состязаний принимали участие только мужчины. Женщины лишь наблюдали со стороны.

Состязания проводились по веками выработанному распорядку. Начинали их скачки. Участие в них считалось престижным, поэтому на деревенские скачки выставляли коней все, кто мог. Наездниками были мальчики 8—12 лет. Старт устраивали в отдалении, а финиш — на майдане, где их поджидали участники праздника. Победителю дарили одно из лучших полотенец. Владельцы скакунов получали отдельные призы.

В то время когда наездники отправлялись к месту старта, проводились другие состязания, в частности бег. Участники подразделялись по возрасту: мальчики, взрослые мужчины, старики.

После завершения состязаний люди расходились по домам угоститься праздничными кушаньями. А через несколько дней, в зависимости от погоды, приступали к севу яровых культур.

Сабантуй и по сей день остается самым любимым массовым праздником в Татарстане. В городах это однодневный праздник, а в сельской местности он состоит из двух частей: сбора подарков и майдана. Но если раньше Сабантуй праздновали в честь начала весенних полевых работ (в конце апреля), то теперь — в честь их окончания, в июне.

9 января 1724 года в Архангельске произошел занимательный случай. На празд-новании именин секретаря Архангелогородской губернской канцелярии при-сутствовал правнук хана Кучума — сибирский царевич Василий Алексеевич. Услышав, как императора величают большим, то есть полным, титулом, в том числе и «царем Сибирским», он не утерпел и крикнул: «Это я и есть царь Си-бирский». Дело в Петербурге замяли, так как слова были сказаны при «такой компании, в которой изветчики и ответчик были все шумны» (то есть пьяны). После этого сибирских царевичей стали именовать только князьями. Хотя до этого на протяжении трех столетий все потомки Чингисхана в России име-но-вались царевичами и царями, если до выезда занимали тот или иной пре-стол. А за 10 лет до этого Петр отказал служилым людям мусульманского веро-испо-ведания во включении их в наро-ждаю-щееся дворянство, переведя их в ста-тус государственных крестьян. В правление Петра I закрепился миро-воззрен-ческий слом. Отношение к иному, непра-вославному, резко изменилось в нега-тивную сторону. А что же было до этого, в XVI-XVII веках?

Существует расхожая фраза: «Потри любого русского и получишь татарина». Понятно, что она далека от действительности. Но вклад татар, точнее сказать тюркских народов, в русскую культуру значителен. Многие высказывают мне-ние, что все носители фамилий с тюркскими корнями имели своими предками татар, забывая при этом, что процесс имятворчества достаточно сложен. Мож-но привести в пример православ-ного крестьянина XVI века, зафикси-рован-ного в писцовых книгах с име-нем Шигалей, и мусульман Семена, Ивана, Алек-сандра.

Многие ранние генеалогии леген-дарны и не могут быть подтверждены архив-ными данными. Это, скажем, случай с историком Карамзиным, происходящим якобы от некоего Кара-мирзы (Черного мирзы). Но тюрк-ское происхождение части русского дворянства подтверждается: это князья Юсуповы, Урусовы, Тени-шевы, Енгалычевы. В XVII веке вчерашний татарин при крещении мог стать Ивашкой Петровым и дать начало русскому дворянскому роду татарского про-исхождения — Петровым.

Но почему «вчерашний татарин»? Дело в том, что в России XVI-XVII веков этническая принадлежность была вторична и определялась по веро-испо-веда-нию. Если мусульманин — значит, татарин, хотя это мог быть сарт (оседлое население Средней Азии), грузин, араб, турок. Православный — значит, рус-ский. Язычник — мордвин, черемис и другие. Со сменой веры менялась и этни-ческая принадлежность. При этом полноценным подданным москов-ского госу-даря мог быть исключительно православный человек, остальные находи-лись на положении «полуподданных» и в документах назывались инозем-цами. Хотя законодательно они практически ничем не отличались. Мы можем выде-лить только два значительных отличия: первое — неправослав-ный не имел права держать в домашнем услужении православного, дабы не создавать пред-посылок для «порухи право-славия» (смены веры), что было тягчайшим пре-ступлением; второе — неправославные служилые люди не могли стать членами государева двора, то есть имели ограниченные карь-ерные возможности. Одна-ко при смене вероисповедания многие из них полу-чали значительные служеб-ные и экономические преимущества.

Когда количество подобных «полу-под-данных» стало значительным в Русском государстве? Традиционно мы связываем это со стремительным продвижением на Восток — от взятия Казани до выхода к Тихому океану.

Предпосылки для интеграции мусуль-манского и языческого населения в жизнь Московского царства были заложены еще в Киевский период. Древняя Русь отличалась этнической и религиоз-ной веротерпимостью. Для верховной власти было важнее, чтобы ее под-дан-ные, независимо от вероиспо-ведания, хорошо выполняли возло-женные на них государственные повинности: слу-жилые люди — несли военную службу, податное насе-ление — уплачивало налоги.

Нерусское население жило анклавами в окружении русских людей или же за-ни-мало значительные массивы на окраинах государства, как в Меще-ре (северо-восток современной Рязанской области и Республика Мордовия). Наиболее известным образованием было так называемое Касимовское царство (город Касимов Рязанской области), где с середины XV по XVII век фикси-руются та-тар--ские цари и царевичи. При этом в местах компактного прожива-ния «полу-подданных», в особенности если эти территории были значи-тель-но удалены от центра и слабо освоены русским населением, существовала опреде-ленная автономия в судопроизводстве. О касимовском царе Ураз-Мухаммеде восточ-ный автор говорил: «Он пра-вой рукой действовал по шариату, а левой рукой — согласно высочайшему указу государя Бориса Федоровича-хана  То есть Годунова. , бил кнутом воров, разбойников и неблагоче-стивых». В других местах тюркское и язы-ческое население по своим законам судили их старейшины, сотники, голо-вы и хафизы (абызы в русских документах). Хафизами первоначально назы-вали тех, кто знал наизусть весь Коран. Позднее же хафиз, или абыз, — это просто грамот-ный человек. Они были учителями, выполняли культовые обряды.

Но вернемся к судопроизводству. Так решалось большинство гражданских и уго-ловных дел. Но если стороны не могли примириться или дело касалось жителей других сел или уездов, то истцы шли к назначаемым из Москвы вое-водам. Постепенно значение воеводского суда возрастало. Само местное насе-ление било челом, чтобы его судили воеводы, а не по селам. Долгое время даже на воеводском суде сохранялись судебные поединки, а шертование (прине-се-ние присяги мусульманином или язычником) приравнивалось к кре-стоцелова-нию православного человека. Так, на рубеже XVI-XVII веков шерто-вавший на осину мордвин Темниковского уезда становился победителем в су-дебном разбира-тель-стве с русским крестьянином. А упавший с осины (разно-вид-ность судеб-но-го поединка у мордвы), безусловно, проигрывал дело. Покляв-шийся своей душой мордвин не был умален по отноше-нию к совер-шив-шему анало-гич-ный обряд православному.

Подобное положение дел в настоящее время наиболее хорошо исследовано на примере Мещеры. Так происхо-дило и на иных присоединенных или завое-ванных территориях. Для этого, однако, требовалось одно существенное усло-вие: местное население должно быть лояльным по отношению к Москве. В про-тив-ном случае власти прибегали к жестким репрессивным мерам. Но да-же на территории Казанского ханства, где неоднократно поднимались восста-ния, мы можем наблюдать более чем крупные поместья знатных татар, сохра-нив-ших верность исламу, подобно мещерским мирзам и князьям. Получается, что репрессивные меры опять-таки применялись выборочно.

После присоединения новых территорий требовалось заручиться поддержкой местной родоплеменной верхушки, а также приучить коренное население обра-щаться со своими проблемами к русской администрации. Для этого новые местные власти настоятельно требовали от коренного населения регулярно посещать уездный город и сообщать обо всех своих трудностях, а также доно-сить о возможных изменах своих соплеменников и рассказывать о ситуации на пограничье и территории сопредельных государств. Определенным стиму-лом для местного населения были награждения сукном и деньгами, а также угощение для местной верхушки и ценных информаторов от имени москов-ского царя или же воеводы. Подобная практика изве-стна в Сибири конца XVI — первой половины XVII века и Астрахани второй половины XVI — начала XVII века. Для этих целей в города специально привозили запасы еды и питья.

В наказах и грамотах воеводам сибир-ских городов регулярно встречается фор-мулировка «и во всем им Сибирские земли людем ласка и привет держати и приводити их ко государеву жалованью ласкою, ни в чем их не жесточить, чтоб их не отогнать». Другое дело, что благие намерения центральных властей зачастую разбивались о человеческую жадность. Именно злоупотребления на местах, и далеко не обязательно воевод (это могли быть рядовые стрельцы, толмачи и казаки), приводили к волнениям среди местного населения. Нужно помнить, что Сибирь осваивали более чем специфические люди, подчас ссыль-ные преступники. И тем же самым воеводам было очень трудно держать их в своем послушании.

К середине XVI века система управления неправославным населением во мно-гом была уже отработана. В Москве уже 100 лет жили Чингисиды (татарские цари и царевичи, потомки Чингисхана). В Россию регулярно выезжала знать из Ногайской Орды, Казани и Крыма. Татар было много в русской армии, да и во взятии самой Казани служи-лые татары московского государя прини-мали самое непосредственное участие. В татарских военных подразделениях было если не обязательно, то по крайней мере желательно присутствие абызов, которые на Коране могли принимать шерть (присягу) у служилых татар. От-дель--ные абызы в местах компактного проживания мусульман, возможно, вы-пол---няли функцию привлеченных служителей в воеводских приказных из-бах: принимали шерть, в том числе и на суде, прикладывали руку (ставили подпись) на официальных документах вместо своих неграмот-ных едино-вер-цев. Без на-личия Корана и абыза принять шерть было невозможно. В России про-дол--жали функционировать мечети. Инте-ресно, произноси-лось ли во время хутбы — пятничной молитвы, где упоминается имя правителя, — имя москов-ского государя?

В XVI-XVII веках татары проживали на территории большинства уездов Рус-ского государства, где имелось поместное землевладение. Суще-ствовали уезды — Шацкий (Мещера), Романовский, Ярославский, Новго-род-ский и не-ко--торые другие, — где их было по-нас тоящему много. На других территориях их было несколько меньше.

Как происходило движение Москвы на Восток? Захват Казани в 1552 году и Астра-хани в 1556 году были заранее спланированы и продуманы. Но по-сто-ян-но возникавшие новые обстоятельства приводили к некоторым кор-ректи-ров-кам. По-ви димому, первоначально планировалось только введение русско-го протектората с сохранением подконтрольных мусульманских правителей. Если бы процесс протекал мирно, эти два ханства, Казанское и Астраханское, могли существовать еще как минимум полвека. Захват Сибири не планиро-вал-ся. Это была полная неожидан-ность для Москвы. Возможно, кажущаяся лег-кость выхода за Уральские горы и рисовавшиеся в головах сказочные богат-ства подтолкнули правительство начать колонизацию этих территорий. При этом началом присоединения Сибирского ханства следует считать не дату похода Ермака — 1582 год, а начало строительства русских городов — 1586 год, когда была заложена русская крепость Тюмень. А завер-шился этот процесс толь-ко в 1598 году с окончательным разгромом сибирского хана Кучума. И вновь Москва стремилась опе-реться на местную элиту. Но до-го-вориться с Кучумом, как позднее и с его потомками, не получилось. Проект по созданию зависимых национальных объединений на территории Сибири также провалился.

Во взаимодействии с вновь присо-единенными народами встречалось и непо-ни-мание особенностей психологии местных жителей. С 80-х годов XVI века Москва начинает использовать институт аманатов (заложников). Эта практика отраба-тывалась в Астрахани, где мирзы из Большой Ногайской Орды отдавали в город своих детей, тем самым хоть как-то гарантируя свою лояльность. В Си-бири же это рабо-тало далеко не всегда. Подчас, привыкшие к свободной коче-вой (или полукочевой) жизни, заложники в условиях замкнутого пространства впадали в депрессию и накладывали на себя руки.

Часто взятие Казани интерпрети-руется как крестовый поход. Но пра-вомер-но ли его считать таковым? Последние исследования показывают, что для большин-ства участников этих событий это была простая рутинная борьба государств за превосходство в регионе. Внутри русской правящей элиты по от-ноше-нию к покоренным мусульманам наметилось определенное разно-гласие. Одни пред-ла-гали царю, чтобы он «до конца выгубил бы воинство бусорман-ское». В свою очередь, противники такой политики предлагали опереться на предста-ви-телей национальных элит. Решения о покоренных территориях принима-лись при цар-ском дворе непросто, а сторонников насильственной христианиза-ции было меньшинство. Они проиграли. Впрочем, ставка, сде-ланная на ме-стную элиту, не все-гда себя оправдывала. Уже в 1554 го-ду ряд представителей казанской зна-ти переходят на сторону восстав-ших. После этого последовали репрессии.

Политики бескомпромиссной хри-стианизации не было ни в Астрахани, ни в Си---бири, ни в Мещере вплоть до 1680-х годов. Даже указ 1681 года лишал мирз и татар низовых городов (междуречье Оки и Волги), поместий и вотчин, в которых проживали православные крестьяне. Но оставал-ся выбор: потерять землю и крестьян, но сохранить веру — или же сохра-нить землю и православ-ных кре-стьян, но отказаться от ислама. Крещение или смерть — так вопрос никогда не ставился. На протяжении XVI-XVII веков мы видим постоян-ные напоминания центральных властей о недопустимости насиль-ственных креще-ний. Этот акт должен быть добровольным и осо-знанным, а ни в коем случае не «от нужи». Конечно же, случались и злоупотребления на местах. Отдельные протопопы в середине XVII века стремились обратить татар в православие не проповедью, а вымучивали согласие в тюрьме, а порой и под пыткой.

Бывали и отдельные случаи, вызван-ные политической целесообразно-стью: к при-меру, крещение пленен-ных казанских царей. Приняв православие, они уже не могли стать знаменем для мусульман региона в борьбе за политическую независи-мость. Но в целом государство XVI-XVII веков требовало искренно-сти и добровольности при принятии православия.

Веротерпимость, существовавшая в государстве длительное время, в опреде-лен---ной мере подчеркивала связь с Чингисханом и его идеями. Принцип тер-пимого отношения к иноверцам закреплен и в верховном законе монголов — Ясе. Среди первых Чингисидов можно увидеть язычников, буддистов, христиан несторианского толка, мусульман. Папский легат Антонио Поссевино искренне недоумевал: как христиан-ский царь может терпеть в своем государстве невер-ных? Иван же Грозный отвечал ему, что неверные делятся на своих, внутрен-них, и чужих.

Вопрос о взаимном культурном влиянии довольно сложен. Безусловно, русские переселенцы не могли выжить на новом месте, не заимствуя навыки коренных жителей. Их знания климатических особенностей, особенностей местной фло-ры и фауны были бесценны. Однако со временем наблюдается обратный про-цесс. Коренные народы заимствуют инструменты у русских. Народы Сибири пытаются приучить к более активному возделыванию хлеба — главной сель-ско---хозяйственной культуре и долгое время основе экономики Русского госу-дар--ства. Стоимость сибирского меха, собираемого в виде дани — ясака, оста-ва-лась значительно ниже стоимости хлеба, необходимого для прокорма слу-жи-лых людей и ружников (людей, работавших на государство за фиксиро-ван-ную плату зерном). Только значительное развитие пашенного земледелия позволило Сибири перестать быть убыточной территорией.

Первые десятилетия после покорения Сибири затраты Москвы на освоение но-вых земель были значительно больше налоговых поступлений оттуда. Даль-нейшие продвижения на Восток после разгрома Кучума отчасти были вызваны потребностью найти территории, пригодные для земледелия. Это, в свою оче--редь, еще более усложняло полиэтническую картину государства.

Что касается прямого влияния ислама на русскую культуру в XVI-XVII веках, то в настоящее время это одна из наименее разработанных тем. Русский чело-век давно познакомился с изысканными изделиями восточ-ных мастеров, по-кры-тых замысловатыми узорами. Стеклянная и керамическая посуда, оружие, ткани, ковры (паласы) привозились купцами и послами в качестве диплома-ти-ческих даров. Со временем русские мастера стали копировать отдель-ные во-сточ-ные образцы, в частности доспехи, и помещали на них кора-нические надписи (скорее из подражания), рассматривая их как элемент декора. Подоб-ные надписи мы можем наблюдать даже на цар-ских инсигниях (знаках власти), таких как походный шлем Ивана Грозного. Другие регалии: держава, жезл (посох), саадак (футляр для лука и стрел), бармы царя Алексея Михайловича — специально были заказаны стамбульским мастерам. Известны случаи, когда холодное оружие, привезенное с Востока и сделанное специально для хри-сти-ан-ского потребителя, на клинке имело выгравированное изобра-же---ние креста и одновременно прославляющую Бога надпись на арабском языке. Однако до сих пор до конца не выяснено, воспринималось ли это как надписи или же только как причудливый узор. На Востоке закупали и украшения для царских и церковных одежд.

А вот в массовом обращении исламское (восточное) культурное влияние про-следить значительно сложнее. Конечно же, в обращении находились предметы, позаим-ствованные на Востоке, такие как кумганы — сосуды для воды с длин-ным носиком. Восточные языки подарили нам такие слова, как «колпак», «кол-чан», «халат», «сундук» и другие. Но в целом археологические раскопки памят-ни-ков XVI-XVII веков за пределами Москвы нечасто обнаруживают предметы восточного происхождения или их подражания. Это же относит-ся и к археоло-гическим изысканиям на территории двора касимовских царей и царевичей в городе Касимове этого периода.

Русские и казанские предметы быта XVI века типологически похожи. Так, в от-четах археологических раскопок города Казани регулярно отмечается керамика русского типа. Одним из объяснений может быть большое количе-ство русских по происхожде-нию ремесленников. В Касимове, по данным XVII ве--ка, на Чин-ги-си-дов работали исключительно русские мастера. Это не означает, что они не могли изготавливать изделия, ту же одежду, обувь и отдельные предметы утвари, по восточному образцу. Не до конца понятны и различия между рус-ской и татар-ской одеждой. Сигизмунд Герберштейн в «Записках о Московии» пишет: «Одежда их и телесное убранство у всех оди-наковы… при этом христи-ане носят узелки, которыми застегивается грудь, на правой стороне, а татары, одежда которых очень похожа, — на левой». Подобное заявление, однако, сле-дует принимать с долей осторожности: для имперского посла экзотичными были наряды как первых, так и вторых. На гравюрах, сопровождающих издание «Записок о Московии» Герберштейна, одежды татар изображаются несколько более короткими.

Однако последние археологические изыскания позволяют нащупать отдельные точки культурного влияния. Во время раскопок на терри-тории Спасо-Преобра--женского мужского монастыря, находящегося на территории Казан-ского крем-ля, было обнаружено православное каменное надгробие. Украшаю-щий его рель--еф явно восходит к восточным образцам. Близкие аналогии в оформлении можно увидеть в декоре мусуль-манских надгробий эпохи Казан-ского ханства и во второй половине XVI века в Закавказье. Надгробные камни с раститель-ным орнаментом с более простыми формами встречаются в Москве и Подмо-сковье. В частности, надгробие князя Воротынского в Троице-Сергиевом мона-стыре, поновленное в 20-30-е годы XVII века.

Можно привести обратный пример, когда русская архитектура влияла на вкусы тюркского населения. Вдова хивинского царевича Авган-Мухаммеда ибн Араб-Мухаммеда, сибирская царевна, перевезла тело супруга из Москвы в Касимов. На старом посадском кладбище она построила для него текие (мавзолей). Зда-ние имеет вид типичного богатого русского дома: построено из красного кир-пича, украшено изразцами и наличниками. Однако это единичный пример. Другие сохранившиеся в Касимове текие (середины XVI и рубежа XVIII-XIX ве-ков) имеют типичные восточные черты. Возможно, в случае с хивинским царе-вичем свою роль сыграло долгое проживание в столи-це, где возникли свои представления о красоте и престижности. Через несколько десятилетий в мос-ков-ском Златоустовском монастыре был построен родовой склеп сибир-ских царевичей, не сохранившийся до на-стоя-щего времени. Судя по всему, склеп выглядел как увеличенная копия палатки, в которой был похоронен каси-мов-ский царевич Яков Васильевич, кстати местночти-мый святой. А его склеп по ар-хитек-ту-ре напоминал несколько видоиз-ме-ненное мусульманское текие. Таким образом, мы видим, что заимствования происходили со сто-роны носителей как православ-ной культуры, так и ислама.

Исламский мир подарил нам несколь-ко православных святых. Однако их исто-рия подчас более чем темна. Так, некто Турсас (Сергий), плененный войсками Ивана Грозного в Казани в 1552 году, родич астраханской царицы, постригся в Кожеозерском монастыре с именем Серапион в 1556 или же 1566 году. Позд-нее он стал настоятелем монастыря. Бросается в глаза тот факт, что монастырь имел земли в Каргопольском уезде, в Турча-совском стане. Сравните с именем святого — Турсас. Этот факт может свидетельствовать о частичном искажении данных о святом его агиографом. Интересно другое. Ику-Турсо — морское бо-же-ство в карело-финской мифологии, сын бога-громовержца Укко. Созвуч-ность имени святого, названия стана, где находился монастырь, и финского божества явно неслучайны. Здесь смешалось сразу несколько традиций.

Таким образом, мы наблюдаем картину взаимного влияния русской (право-слав-ной) культуры и куль-туры народов ислама, постепенного взаимопроник-новения и обогаще-ния. Можно ли говорить о рели-гиозном мире? До конца XVII века — пожалуй, да. Хотя, конечно же, время от времени происходили отдельные трения, но они скорее носили эконо-мическую, нежели рели-гиоз-ную природу, хотя и рядились под последнюю. Это были чаще всего обвинения в религиозных пресле-дованиях и осквернении через запрещенные (табуиро-ванные) продукты (чаще всего конина), призванные изменить социальный статус человека в лучшую сторону. Подобные обвинения чаще всего встреча-ются от холопов татар, стремящихся получить таким образом свободу. В Мос-кве это прекрасно понимали, однако выну-ждены были лавировать и делать поправку на то, что Россия офици-ально считалась христианским (православ-ным) царством. Но при этом русский царь являлся и государем для носителей иных религий.

Перелом наметился в начале XVII ве-ка. Его причины до конца не установ-ле-ны. Отмечены отдельные акции против носителей ислама, проводи-мые патри-ар-хом Филаретом (в том числе сокращение прерогатив касимовского царевича и романов-ских мирз). В середине века их проводили сторонники Никона и «бо-го-любцы» (члены кружка ревнителей благочестия, собравшиеся вокруг духов-ни-ка молодого царя Алексея Михайловича Стефана Вонифатьева). При па-три-архе Иоакиме церковь смогла добиться от государства проведения отдельных ограничительных мер. Но только при Петре они оконча-тельно сложились в определенную государственную политику. С прежней веротерпи-мостью было покончено. На ее место пришла унификация. Скорее всего, здесь можно гово-рить о европейском влиянии. В Кремле живо интере-совались евро-пейскими рели-гиоз-ными известиями. Подобные сведения регулярно фикси-руются в пер-вой русской рукописной газете «Куранты», создаваемой специаль-но для ца-ря и его ближайшего окруже-ния. Поэтому, пожалуй, мы не погре-шим против истины, когда скажем, что отказ от веротерпимости следует рассма-тривать в общем русле пет-ров-ских преобразований.

ТАТАРЫ, татарлар (самоназвание), народ в России (второй по численности после русских), основное население Республики Татарстан .

По данным Переписи населения 2002 года, в России живет 5 млн 558 тыс. татар . Живут в Республике Татарстан (2 млн человек), Башкирии (991 тыс. человек), Удмуртии, Мордовии, Марийской Республике, Чувашии, а также в областях Волго-Уральского региона, Западной и Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Проживают в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, Туркмении, Азербайджане, Украине, Литве, Латвии и Эстонии. По данным Переписи 2010 года в России живут 5310649 татар.

История этнонима

Впервые этноним "татары" появился среди монгольских и тюркских племен в 6-9 веках, но закрепился как общий этноним лишь во второй половине 19-начале 20 века.

В 13 веке в составе монголов, создавших Золотую Орду, находились покоренные ими племена, в том числе тюрки, называвшиеся татарами. В 13-14 веках численно преобладавшие в Золотой Орде кыпчаки ассимилировали все остальные тюрко-монгольские племена, но усвоили этноним "татары". Так же называли население этого государства европейские народы, русские и некоторые среднеазиатские народы.

В ханствах, образовавшихся после распада Золотой Орды, татарами именовали себя знатные слои кыпчакско-ногайского происхождения. Именно они сыграли главную роль в распространении этнонима. Однако среди татар в 16 веке он воспринимался как уничижительный, а вплоть до второй половины 19 века бытовали другие самоназвания: месельман, казанлы, болгар, мишэр, типтэр, нагайбек и другие - у волго-уральских и нугай, карагаш, юрт, татарлы и другие - у астраханских татар. Кроме месельман, все они являлись местными самоназваниями. Процесс национальной консолидации привел к выбору объединяющего всех самоназвания. Ко времени переписи 1926 года большинство татар называли себя татарами. В последние годы небольшое количество в Татарстане и других регионах Поволжья именуют себя булгары или волжские булгары.

Язык

Язык татар относится к кыпчакско-булгарской подгруппе кыпчакской группы тюркской ветви алтайской языковой семьи и имеет три основных диалекта: западный (мишарский), средний (казанско-татарский) и восточный (сибирско-татарский). Литературная норма сформировалась на основе казанско-татарского диалекта при участии мишарского. Письменность на основе кириллической графики.

Религия

Большинство верующих татар - мусульмане-сунниты ханафитского мазхаба . Население бывшей Волжской Булгарии было мусульманским с 10 века и оставалось таковым в составе Орды, в силу этого выделяясь среди соседних народов. Затем, уже после вхождения татар в состав московского государства, их этническое самосознание еще сильнее переплелось с религиозным. Часть татар даже определяли свою национальную принадлежность как "меселман", т.е. мусульмане. При этом у них сохранялись (и отчасти сохраняются по сей день) элементы древней доисламской календарной обрядности.

Традиционные занятия

В основе традиционного хозяйства волго-уральских татар в 19 - начале 20 века было пашенное земледелие. Выращивали озимую рожь, овес, ячмень, чечевицу, просо, полбу, лен, коноплю. Также занимались огородничеством, бахчеводством. Пастбищно-стойловое животноводство некоторыми чертами напоминало кочевое. Например, лошади в отдельных районах целый год паслись на подножном корму. Охотой всерьез занимались только мишари. Высокого уровня развития достигали ремесленное и мануфактурное производство (ювелирное дело, валяльно-войлочное, скорняжное, ткацкое и золотошвейное), работали кожевенные и суконнные заводы, была развита торговля.

Национальный костюм

Мужчин и женщин состоял из шаровар с широким шагом и рубашки, на которую надевалась безрукавка, часто расшитая. Женский костюм татар отличался обилием украшений из серебра, раковин каури, стекляруса. Верхней одеждой служил казакин, а зимой - стеганый бешмет или шуба. На голове мужчины носили тюбетейку, а поверх нее меховую шапку или шляпу из войлока. Женщины носили расшитую бархатную шапочку и платок. Традиционная обувь татар - кожаные ичиги на мягкой подошве, поверх которых надевали галоши.

Источники: Народы России: Атлас культур и религий/ отв.ред. В.А. Тишков, А.В. Журавский, О.Е. Казьмина. - М.: ИПЦ "Дизайн. Информация. Картография", 2008.

Народы и религии мира: Энциклопедия / Гл. ред. В.А. Тишков. Редкол.: О.Ю.Артемова, С.А.Арутюнов, А.Н.Кожановский, В.М.Макаревич (зам. гл. ред.), В.А.Попов, П.И.Пучков (зам. гл. ред.), Г.Ю.Ситнянский. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998, — 928 с.: ил. — ISBN 5-85270-155-6

Донское казачество и набеги татар на Московское государство в 16-17 веках.

Распадение Золотой Орды на отделение ханства еще не означало окончания борьбы Московского государства с татарами. Покорение Казани и Астрахани были большими успехами в этом отношении, но все же - не были ее концом. Татарские нападения на Московскую Русь и на Украину продолжались весь 16-ый и большую часть 17-го веков.

Наиболее, сильным и почти неуязвимым противником Москвы и Польши было Крымское ханство, выставлявшее от 60 до 100 тысяч конников, исключительных по своей подвижности. Формирование самостоятельного татарского государственного образования в Крыму намечается уже в 13-ом веке. Около 1239 года татары заняли степную часть Крыма, подчинив остатки живших там половцев. В 14-ом столетии Крым еще управляется наместниками Золотой Орды, но постепенно приобретает все больше и больше независимости. В 15-ом веке хан Гирей, разбив войско генуэзских колоний Крыма, объединяет весь полуостров под своей властью. К концу 17-го века Крым попадает в вассальную зависимость от Турции, занявшей для избежания его политической самостоятельности, а также возможно, для своего дальнейшего продвижения на север, ряд опорных пунктов, как в самом Крыму (Кафа), так и на северном побережье Черного моря (Азов на Дону, Очаков на Днепре, Аккерман на Днестре и т. д.).

Несмотря на свою номинальную зависимость от Турции и наличие турецких гарнизонов в главных городах - крепостях, Крым пользовался большой независимостью. Крымцы не раз предпринимали самостоятельные походы и даже часто восставали против султана. Мир соседних стран с Турцией, даже союз с ней не обеспечивали от татарских набегов.

Вторым по величине татарским государственным образованием была Орда Большого Ногая, образовавшаяся в результате покорения Астрахани и распадения Ногайской Орды, кочевавшей в низовьях Волги. В 1557 году она «шертовала» (присягнула) Москве и ногайские отряды участвовали в армии Грозного в Ливонской войне. Но с 1570 года, возможно в результате похода турок к Астрахани в 1569 году, Большой Ногай начинает совершать набеги на Русь, сначала в союзе с крымцами, а потом и самостоятельно. В дальнейшем Орда Большого Ногая то принимает московское подданство, то переходит на сторону Крыма и Турции. В начале 17-го века в ее набегах участвует от 25 до 100 тысяч татар.

Под натиском появившихся из Азии калмыков, ногайцы временами переходят на правую сторону Волги и приближаются к Дону и Крыму, тогда интенсивность их набегов увеличивается. Они даже переходят на правую сторону Дона, но после ожесточенной борьбы с донскими казаками и взятия ими Азова (в 1637 году), были снова отогнаны за Волгу Во второй половине 17-го столетия опасность со стороны Большого Ногая, если не совсем исчезла, то сильно уменьшилась, и Орда, как целое, перестала существовать, распавшись на отдельные улусы.

Третьим противником была Орда Малых Ногаев или Казыев Улус, кочевавший к востоку от Крыма и в Прикубанье. Хотя она и номинально приняла турецкое подданство, но больше зависела от Крыма. Фактически же Казыев Улус мало считался как с Турцией, так и с Крымом. Он был больше связан с Азовом, значение которого чрезвычайно усилил. Хотя Азов и был занят сильным турецким гарнизоном, но и он пользовался большой самостоятельностью и из него часто исходила инициатива татарских на­бегов на Русь и Украину и он же бывал сборным пунктом для этих походов. Но этим его значение не исчерпывалось. Он сделался одним из крупных центров торговли рабами. Татары в результате своих набегов пригоняли сюда русских людей целыми семьями, даже селениями и здесь продавали их купцам различных национальностей. По оценке московских дипломатов, Азов «из знатного торгового города» превратился в «прямое похитительное место, и пещеру разбойников». Донские казаки отлично понимали значение Азова, как исходной базы татарских набегов, и не раз настойчиво указы­вали Москве о необходимости его захвата: «И за море, отцов, братьев и сестер наших продавали на каторги, и корабли их там, русским полоном в турецкую землю грузили» писали они в Москву.

Для казаков борьба с Азовом, имевшим громадное значение как для турок, так и для Донского Войска, и с татарами были неотделимы, что не всегда понимали или не хотели понимать московские власти.

Для Турции это был опорный пункт на северном побережье Черного и Азовского морей, игравший большую политическую и стратегическую роль, обеспечивающий турецкое влияние на татар и горцев северного Кавказа, облегчающий связь Крыма с Кавказом и позволявший свободную переброску войск туда и обратно, что было особенно важно при непрестанных войнах Турции с Персией и их борьбы в Закавказье.

Азов закрывал выход в Азовское и Черное моря и, превращая их во внутренние турецкие водные пространства, препятствовал распространению русского влияния в южном направлении. Он мог стать базой для наступления на Московское государство. Он был чрезвычайно удобным пунктом для военной, политической и религиозной связи магометан Казани и Астрахани с султаном-калифом. Через него турки поддерживали сношения не только с мусульманским населением Казанского и Астраханского районов, даже после того как они вошли в состав Московского царства, но и с ханами Казахстана, Хивы, Бухары, с черкесскими князьями, с Дагестаном.

Помимо политического и военного значения Азов имел для Турции и некоторых европейских государств, заинтересованных в торговле с восточными странами и экономический интерес. Через него шла торговля с Москвой и востоком. Его название упоминается не только в переписке Турции с Москвой, но и в документах западно-европейских стран. Англия, Голландия, Франция в 17-ом столетии стремятся проникнуть в Черное море для того, чтобы занять там место Венеции и Генуи, пользовавшихся в 14-ом и 15-ом веках особыми привилегиями в торговле и имевших многочисленные колонии по Черноморскому побережью.

Значение Азова для Донского Войска не исчерпывалаось тем, что он был крупнейшим центром торговли полоном, что из него исходила инициатива набегов на Русь и нападений на казачьи городки, в которых его гарнизон и жители принимали самое деятельное участие. Он был преградой для осуществления жизненно необходимых морских походов, «охоты за зипунами», бывших одним из главных источников существования Донского Войска. Владение Азовом ставило бы казаков в меньшую экономическую зависимость от Московского государства, ибо казаки всегда нуждались в хлебе и боевых припасах. Кроме практического значения, настойчивое желание овладеть Азовом исходило и из идеологических соображений — в памяти населения Дона сохранилось предание, что Азов был когда то городом донских казаков, что в нем находился православный храм Святого Иоанна Крестителя, считавшегося одним из покровителей Войска.

Естественно, что с самого начала появления донского казачества, в южно-русских степях, с момента образования Донского Войска начинается борьба его за Азов и за свободный выход в море.

Размер и интенсивность татарских нападений не всегда одинаковы — иногда это нападения небольших групп, в несколько десятков человек, как бы частного характера, а иногда — настоящие вторжения, имеющие характер настоящей войны, совершаемые целыми армиями численностью до 100 и более тысяч всадников. Также не одинакова и глубина проникновения татарских загонов. Мелкие нападения не выходили из масштабов обычной пограничной борьбы, но во время больших походов татары часто проникали в самые центральные области государства.

Часто при больших вторжениях сначала производились разведывательные рейды небольшими отрядами, потом проходил некоторый промежуток времени, а затем совершенно неожиданно, появлялись главные силы татар, быстро проникали вглубь страны, разграбляли ее и также быстро исчезали.

Характер нападений зависел от многих причин: от общего политического положения, от обстановки внутри татарских государств, от их отношений в данный момент между собой, с Турцией и с соседними странами, от отношения Турции с соседями. Несмотря на то, что отдельные ханства часто враждовали между собой и на внутренние междуусобицы, татары всех улусов часто объединялись для совместных походов. В периоды внутренних неурядиц, интенсивность нападений уменьшалась, но это не мешало продолжению небольших набегов по частной инициативе.

Каков бы ни был масштаб похода (небольшое нападение или глубокий рейд крупными силами вглубь страны) татары никогда не имели целью захват территорий. Они редко захватывают города, избегают столкновений с вооруженной силой и всячески стараются использовать элементы неожиданности, внезапности и быстроты действий. Набеги их всегда кратковременны, отряды их отличаются большой подвижностью. Тактика их действий заключалась в том, что они быстро проходили между укрепленны­ми городами, дабы не сталкиваться с их гарнизоном и не задерживаться, и, расположившись ненадолго в каком-нибудь пункте, рассыпали во все стороны более мелкие отряды, нападавшие на небольшие селения и даже на отдельных людей. Они не пренебрегали захватом движимого имущества (скот, лошади), но главной целью было приобретение людского полона. А его количество бывало подчас очень велико. Новосельский («Борьба Московского Государства с татарами в 17-ом веке». Издание Академии Наук. СССР. Москва, 1948 год) считает, что лишь в первой половине 17-го столетия татары захватили в полон в Московском царстве 150-200 тысяч, что в те времена являлось очень крупным количеством. Автор считает эту цифру минимальной, ибо точный подсчет, конечно, был невозможен. Сюда не входил учет пленных, отбитых казаками при возвращении татар с набегов и во время казачьих походов, но известно, что казаки отбивали не мало народу.

Еще больше теряла Украина. Польский посланик Маяковский, находившийся в 1641 году в Турции, доносил своему королю Владиславу 4-ому, что, по словам греков, количество одних польских подданых, находящихся в плену, простиралось до 150 тысяч.

Профессор славянист В.И. Ламанский («О славянах в Малой Азии») утверждает, что за четыре с половиной столетия до покорения Крыма (1783 год) Русь и Польша лишились не менее 5 миллионов жителей, уведенных в татарскую и турецкую неволю и проданных в рабство.

Торговля полоном была главным источником существования татар, особенно Крыма, который в то время, несмотря на благоприятные климатические условия, был беден. Поэтому татары редко убивали людей, которые могли бы быть ими проданы.

Одной из главных причин татарских набегов было то, что татарские государственные образования не были способны к мирному сожительству с соседними странами и но поддавались дипломатическому воздействию. Объяснение этих фактов находится в экономическом и социальном строении Крыма и других татарских Орд, а также в исторических традициях их внешней политики.

Из-за слабого развития земледелия, торговли (кроме торговли полоном), ремесел и других производственных сил Крым был беден и не мог прокормить всего населения. Выход из этого положения татары искали в использовании сторонних источников дохода, иначе говоря в эксплуатации соседних стран путем получения с них дани или совершением набегов. Полон был всегда самым верным и ходким товаром. Фактически большинство доходов шло немногочисленной знати. Рядовой татарин, по своей бедности, для того, чтобы иметь все нужное для похода, должен был обращаться к более богатому. Но после похода, отдав долги, он снова оставался бедняком. А выход из такого положения он видел в совершении многочисленных и удачных походов.

Политической подкладкой было то, что и Крым и ногайцы считали себя наследниками Золотой Орды и, следовательно, соседи, государства или должны были платить дань, или могли беспрепятственно подвергаться нападениям. Ни мирные договоры, ни заключения союзов, ни денежные подарки, не дипломатические заверения в дружбе не могли обеспечить соседние страны от татарских нападений. За первую половину 17-го столетия московские власти истратили на подарки крымцам около 400 тысяч рублей, общий же расход государственных средств на сношения с Крымом за этот же период, включая содержание московских послов в Крыму и татарских в Москве, превышает колоссальные суммы для того времени в 1 миллион рублей. Средний годовой расход составляет более 26 тысяч рублей. Для сравнения укажем, что в 1640 году для постройки двух городов, Вольного и Хотмыщска, от казны было отпущено 13 532 рубей, т. е. на крымские расходы можно было сооружать ежегодно по четыре таких города. Но эти огромные траты не мешали продолжению татарских набегов.

Москва и Польша придерживались различных систем защиты от татарских рейдов. Отношение Их к ущербу, наносимому татарскими нападениями, сильно различалось. Нападения татар не угрожали политическим центрам Польши и почти не затрагивали коренных польских земель. Страдала главным образом Украина. На Руси же, подвергалось набегам непосредственно само русское население, и татары, проникая в центральные области страны, не раз переходили за Оку и доходили до самой Москвы. Поэтому приемы борьбы Московской Руси существенно отличались от методов Польши на Украине. Поляки иногда сосредотачивали значительные силы для нападения на татарские загоны, совершавшие набег. Но, не смотря на крупные победы, подчас ими одерживаемые, они не мешали татарам снова и снова производить свои нападения.

Но и московская система обороны — создание заградительных укрепленных линий городов-крепостей («засечных черт»), сначала внутри страны, а потом постепенное выдвижение их дальше на юг, также не могла, особенно в начале, прекратить татарские набеги. Укрепленных городов было мало, находились они друг от друга на значительных расстояниях, гарнизоны их были малочисленны, и татары свободно проходили между ними. В пограничных же районах и за «засечной чертой», на «украинах» шли непрекращающаяся борьба. Кроме того в противоположность татарам, русские вооруженные силы не отличались большой подвижностью: их сосредотачивание в нужном месте происходило медленно и чаще всего татары поспевали уйти.

Таким образом, защита от татарских набегов, как в Польше, так и в Московском царстве имела оборонительный, то есть пассивный характер и, возможно, поэтому давала мало результатов. Но в те тоды, когда русские переходили к активным действиям, выражавшихся в нападениях на татарские кочевья, когда к ним переходила инициатива - набегов не бывало. Так было во время походов Адашева и Вишневицкого (1559 год), в период владения донскими казаками Азовом (1637-1642 года) и когда московские власти посылали на Дон для поддержки донского казачества свои войска (князь Пожарский в 1664 году, майор Лазарев в 1648 году, воевода Хитрово в 1660 году). Единственным верным способом прекращения татарских набегов было применение активных мер защиты, то есть перенесение борьбы на территорию противника или нападение на татарские улусы, на места их кочевок. Но дальность расстояния и опасения вступить в открытый конфликт с Турцией ограничивали активные меры московского правительства. Активную борьбу Москвы и Польши с Крымом затрудняло и то, что между ними находились громадные степные пространства, никем не заселенные, за исклю­чением местностей, занятых донским и приднепровским казачеством. Дальность расстояний затрудняло борьбу с татарами, но облегчало их набеги. Московские войска были весьма мало подвижны, передвигались очень медленно, а татарские загоны «о двух-конь» проходили в кратчайший срок громадные пространства. Кроме того татары могли легко, в любом месте, в любое время и очень быстро сосредоточить большое количество сил.

Непрестанную активную борьбу вели все время только казаки Дона и Приднепровья. Эта борьба выражалась не только в непосредственных нападениях на татарские кочевья, на Крым, на Азов, на татарские отряды, шедшие в набег или возвращающиеся из него, но и в морских походах за Черное море, в нападениях не только на прибрежные турецкие города и селения, но даже и на столицу могущественной тогда Оттоманской империи. Иначе говоря, казаки частично переносят борьбу не только на татарскую территорию, но и в стоявшую за спиной татар и поддерживающую их Турцию. Они сообщали московским пограничным властям о всем том, что узнавали что происходит у татар, в Азове, Турции и этим давали им возможность подготовиться к отражению татарских нападений. При возвращении татарских загонов с набега, а также во время своих походов они отбивали значительное количество русских полонняников, а затем на счет Войска отправляли их на место их жительства. Часто случалось, что нападения казаков на кочевья ушедших на Русь татар, срывалось все их предприятие. Совершенно же противодействовать татарским нападениям Донское Войско не могло из за своей малочисленности, но, тем не менее татарские отряды проходили на московскую «украйну» вне казачьих земель.

Таким образом боевую деятельность донских казаков против Крыма, Азова, Казыева улуса и Орды Большого Ногая и их «охоту за зипунами» нужно рассматривать не только как пограничные столкновения или изыскание средств к существованию, но как борьбу против остатков ТАТАРСКОГО ИГА и как подготовку к выходу Российского государства на южные моря. В данном случае казачество выполняло русскую национальную задачу, которую Московское Государство по разным причинам выполнить не могло.

Профессор Н.А. Смирнов («Россия и Турция в 16-17 вв.») пишет:

«... донские казаки должны рассматриваться как сила, способная препятствовать попыткам крымского хана, а затем и турецкого султана нападать на русские окраины. Можно смело говорить о том, что уже в 16-м веке донское казачество представляло серьезный барьер, своеобразный заслон против продвижения хана и султана...».

«Донские казаки сыграли определенную историческую и очень заметную роль в организации отпора турецкой экспансии 16-17 веках. Вот почему султанское правительство неоднократно и настойчиво, в течение ста с лишком лет требовало удаление казаков с Дона, выдвигая его в качестве важнейшего условия для поддержания добрососедских отношений…».

«Донские казаки не только честно и бескорыстно в течений двух веков выполняли роль охранителей русских рубежей, но своими активными военными действиями до известной степени парализовали значение Азова, этого передового форпоста турецкой агрессии. Крымский хан, которому султан поручил укреплять и поддерживать его власть на Северном Кавказе, был бы более активным, если бы на Дону не существовало донское казачество, мешавшее его связям с кавказскими народностями, с ногайцами, с Астраханью…».

От г-на Байкалова, обвиняющего огульно казачество в грабежах в любой момент его существования, очевидно ускользнуло это государственное значение боевой деятельности донских казаков на юге в ту эпоху. Руководствуясь личной неприязнью, или по каким то другим соображениям или задании, он, по-видимому, не счел нужным беспристрастно познакомиться с историей Дона и предпочел умолчать об этой оценке «грабительских» походов донского казачества, данной учеными историками мирового авторитета.

(Париж) Б. Богаевский

(Орган общеказачьей мысли журнал «Родимый край» № 22. Май-Июнь 1959 года. Издатель: Донское Войсковое Объединение. 230, Av. de la Division-Leclerc, 95-Montmorency, France. Страницы 11-15).

Разделы / Из казачьего зарубежья.