Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Стала наиболее масштабной в человечества. Она унесла множество жизней как на линии огня, так и за пределами театра военных действий. Но на фронте жизнь граничила со смертью сильнее всего. Фронтовые 100 грамм , конечно, позволяли немного отвлечься и побороть страх, но, по сути, с утра и до позднего вечера во время активных боевых столкновений солдаты и офицеры не знали, когда их час покинуть этот мир.

Какое бы ни было качественное современное вооружение, всегда был шанс попасть под шальную пулю или погибнуть от взрывной . Что уж говорить о наспех собранных частях в начале войны, когда автомат давался на трех человек, и приходилось ждать смерти товарищей, чтобы вооружиться. Спали в землянках и блиндажах, питались там же или на свежем воздухе, немного вдали от боевых действий. Конечно, тыл располагался рядом. Но госпитали и расположение частей казались уже совершенно другим миром.

Жизнь на оккупированных территориях

Здесь было совсем невыносимо. Вероятность оказаться застреленным без всякой внятной причины была велика. Конечно, можно было приспособиться к законам оккупантов и сносно вести свое хозяйство – делиться с оккупантами, чем попросят, и они не будут трогать. Но все зависело от человеческих качеств тех или иных солдат и офицеров. С обеих сторон всегда имеются простые . Также всегда имеются подонки, которых и людьми назвать сложно. Иногда местных жителей особо не трогали. Конечно, занимали лучшие избы в деревнях, забирали продовольствие, но людей не мучили. Временами же некоторые захватчики расстреливали потехи ради стариков и детей, насиловали женщин, сжигали дома с живыми людьми.

Трудная жизнь в тылу

Жизнь была крайне сложная. Женщины и дети выполняли на заводах тяжелую работу. Трудиться приходилось по 14 и более часов. Еды не хватало, многие крестьяне воевали, поэтому кормить страну было некому. В некоторых регионах, к примеру в Ленинграде, во время Великой Отечественной войны жилось просто невыносимо. Люди в блокаду тысячами умирали от голода, холода и болезней. Кто-то замертво падал на улицах, были случаи каннибализма и трупоедства.

Относительно спокойная жизнь

Даже во времена таких масштабных войн, как Вторая мировая, были люди, которые вели вполне безопасную жизнь. Конечно, имелись страны, которые поддерживали нейтралитет, но речь не столько о них. Представители высших эшелонов власти всех воющих сторон особо не бедствовали и в самые тяжелые периоды войны. Даже в блокадном Ленинграде городское руководство получало такие посылки с едой, о которых могли бы только мечтать и в более сытых регионах.

Тема: Жизнь, быт и духовный мир советского человека в годы Великой Отечественной войны

Тип: Курсовая работа | Размер: 44.63K | Скачано: 34 | Добавлен 09.06.13 в 12:15 | Рейтинг: 0 | Еще Курсовые работы

Вуз: Тульский государственный университет

Год и город: Тула 2013

Введение

Тема жизни, быта и духовного мира советского народа в годы Великой Отечественной войны имеет цель дать оценку вклада всех слоев общества в Победу над фашизмом.

В процессе работы над данной темой была изучена и проанализирована специальная литература о Великой Отечественной войне авторов О.А. Ржешевского, М.Н. Зуева, И.И. Долуцкого, И.Г. Трещеткиной, использованы материалы приложений к газете «Первое сентября» - «История» и Большой Российской энциклопедии, характеризующие данный период в истории нашей страны.

Изучение исторической литературы дало представление о величии подвига, совершенного народом в годы войны.

В работе отражены темы героизма и самоотверженности советских людей: охарактеризованы условия их жизни, труда и быта в тылу; рассмотрены вопросы обеспечения ускоренного перевода народного хозяйства страны на военный лад в первые месяцы войны; причины подъема советской военной экономики; представлен вклад в общую победу работников промышленности, транспортной системы, тружеников сельского хозяйства, деятелей культуры и искусства; рассмотрена роль церкви - всех людей того времени, отдавших свой самозабвенный труд, свое творчество, все свои силы, а нередко здоровье и саму жизнь за то, чтобы наша Родина выстояла в смертельном единоборстве с фашистскими захватчиками, победила в годы одного из самых тяжелых испытаний, когда-либо пережитых страной.

Мировая история не знает более чудовищных преступлений, чем те, которые совершили гитлеровцы.

После 22 июня речь шла уже не об обычной войне, а о войне тотальной, идеологической, о войне на уничтожение не только государства, но и целых народов.

Столкновение двух тоталитарных систем неминуемо должно было закончиться гибелью одной из них. Однако сила, претендовавшая на мировое господство, и стремившаяся не только переустроить мир, но и полностью подчинить себе все окружающее пространство, столкнулась с силой народа, способного самостоятельно определить собственную судьбу.

Каждый день борьбы на фронте был материально обеспечен самоотверженным трудом рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции нашей страны.

Лозунг «Все для фронта, все для победы!» стал девизом жизни советских людей.

1. Перевод народного хозяйства на военный лад

Внезапное вторжение Германии на территорию СССР потребовало от Советского правительства быстрых и точных действий. В первую очередь нужно было обеспечить мобилизацию сил на отпор врагу.

В день нападения фашистов Президиум Верховного Совета СССР издал указ о мобилизации военнообязанных 1905-1918 гг. рождения. За считанные часы сформировывались отряды и подразделения.

23 июня 1941 года была сформирована Ставка Главного Командования Вооруженных Сил СССР для стратегического руководства военными действиями. Позднее она была переименована в Ставку Верховного Главнокомандования (ВГК) во главе с Генеральным секретарем ЦК ВКП(б), председателем совнаркома И. В. Сталиным, который был назначен также народным комиссаром обороны, а затем и Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР.

В ВГК также входили: А. И. Антипов, С. М. Буденный, М. А. Булганин, А. М. Василевский, К. Е. Ворошилов, Г. К. Жуков и др.

Вскоре ЦК ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление об утверждении мобилизационного народно-хозяйственного плана на четвертый квартал 1941 г., предусматривавшего увеличение производства военной техники и создания крупных предприятий танкостроительной промышленности в Поволжье и на Урале. Обстоятельства заставили Центральный Комитет Коммунистической партии вначале войны разработать развернутую программу перестройки деятельности и жизни Советской страны на военный лад, которая была изложена в директиве Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года партийным, советским организациям прифронтовых областей.

Советское правительство и Центральный Комитет партии призывал народ отрешиться от своего настроения и личных желаний, перейти на священную и беспощадную борьбу с врагом, сражаться до последней капли крови, перестраивать на военный лад народное хозяйство, увеличивать выпуск военной продукции.

«В занятых врагом районах…, указывалось в директиве, …создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т.д. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».

Кроме того проводились беседы с населением на местах. Разъяснялись характер и политические цели начавшейся Отечественной войны.

Основное положение директивы от 29 июня изложил в выступлении по радио 3 июля 1941 года И. В. Сталин. Обращаясь к народу, он объяснил сложившуюся ситуацию на фронте, выразил непоколебимую веру в победу советского народа против немецких оккупантов.

«Наши силы не исчислимы…», подчеркивалось в его речи. «Зазнавшийся враг должен скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы нашего народа…».

2. Усиление централизации и регламентации жизни общества

Утрата значительной части экономического потенциала, огромные разрушения и людские потери, вызванные вторжением германских войск на территорию СССР, привели к резкому сокращению промышленного и сельскохозяйственного производства. Это потребовало от руководства страны принятия экстренных мер по укреплению экономики, в первую очередь ее оборонных отраслей.

Экономическая ситуация в значительной степени осложнялась тем, что противником в начале войны было захвачено более 1,5 млн. кв. км территории, где проживало 74,5 млн. человек и выпускалось до 50 % промышленной и сельскохозяйственной продукции. Продолжать войну пришлось, имея в тылу промышленный потенциал чуть ли не с начала 30-х годов.

Продолжающееся наступление противника вынудило приступить к массовой эвакуации промышленных и людских ресурсов на восток.

24 июня при СНК создается Совет по эвакуации, под председательством Н.М. Шверника, преобразованный 25 декабря того же года в Комитет по разгрузке транзитных грузов.

Тяжелая обстановка на фронтах Великой Отечественной войны вынуждала проводить массовую эвакуацию одновременно с Украины, из Белоруссии, Прибалтики, Молдавии, Северо-Западного, а позднее и Центрального промышленных районов. Некоторым наркоматам ключевых оборонных отраслей пришлось ставить на колеса почти все свои заводы. В крайне трудных условиях эвакуировались предприятия Запорожья, Днепропетровска, Краматорска, Харькова, Ленинграда.

Под руководством Совета, из районов, которым грозила опасность, в течение июля - ноября 1941 года на Урал, в Поволжье, в Западную и Восточную Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан было перебазировано 1523 промышленных предприятия, в том числе 1360 крупных военных. Было эвакуировано более 12 млн. человек, около 2,4 млн. голов скота, значительные запасы продовольствия, сельскохозяйственная техника, культурные ценности.

Тысячи заводов и фабрик гражданского сектора переводились на выпуск боевой техники и иной оборонной продукции.

Так, при слиянии трех предприятий - базового Челябинского тракторного, Ленинградского Кировского и Харьковского дизельного - возник крупнейший танкостроительный комбинат, справедливо названный в народе «Танкоградом».

На основе предприятий сельхозмашиностроения была создана минометная промышленность.

В июне 1941 года правительство приняло решение о серийном производстве реактивных минометных установок - знаменитых «Катюш». Этим занимались 19 головных заводов в кооперации с десятками предприятий различных ведомств.

В рекордные сроки предприятия вводили в строй. Только за первый год войны было возведено 850 заводов разного профиля, шахт и рудников, электростанций, домен и мартеновских печей, прокатных станов, проложены тысячи километров железных и шоссейных дорог. Так, на Магнитогорском комбинате за несколько месяцев была сооружена крупнейшая в Европе доменная печь № 5 мощностью 1400 т чугуна в сутки (в мирное время на строительство домны требовалось 2,5 года).

Значительные трудности испытывал транспорт, особенно железнодорожный, на который легла основная тяжесть воинских перевозок. К тому же наиболее разветвленная железнодорожная сеть оказалась на оккупированной территории. С целью обеспечения четкой работы железнодорожного транспорта 24 июня 1941 года вводится воинский график движения поездов.

Для обеспечения перевода экономики страны на военные рельсы в крупные промышленные центры и на оборонные предприятия направлялись уполномоченные ГКО и Госплана СССР. В сентябре 1941 г. создается Наркомат танковой промышленности под руководством талантливого организатора производства В. А. Малышева, а в ноябре - Наркомат минометного вооружения во славе с опытным инженером, энергичным производственником Д. Ф. Устиновым.

22 июля 1941 года Президиум Верховного Совета СССР принимает указ «О военном положении», предусматривавший введение трудовой повинности и регулирование работы промышленных предприятий.

На следующий день вводится в действие мобилизационный план по производству боеприпасов, а 24 июня при СНК создается Совет по эвакуации, преобразованный 25 декабря того же года в Комитет по разгрузке транзитных грузов.

С 26 июня 1941 года рабочий день был удлинен до 11 часов, введены обязательные сверхурочные работы, отменены отпуска, что в совокупности на треть увеличило загрузку оборудования без привлечения дополнительных рабочих рук. Место ушедших на фронт в цехах, у мартенов, в забоях, на полях и фермах добровольно занимали женщины, молодежь, старики. В дальнейшем (с февраля 1942 года) стала проводиться плановая мобилизация в промышленность и строительство трудоспособного городского населения, включая достигших 14-летнего возраста подростков.

В целях ускорения ввода в действие объектов индустрии 11 сентября принимается постановление «О строительстве промышленных предприятий в условиях военного времени». Президиум Верховного Совета СССР принял 26 декабря 1941 г. указ «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий» и 13 февраля 1942 г. - «О мобилизации для работы на производстве и в строительстве».

В соответствии с этими указами рабочие и служащие признавались мобилизованными на период войны.

В апреле 1942 г. мобилизация коснулась и сельских жителей. Основную часть мобилизованных составляли женщины. Обязательный минимум трудодней для колхозников значительно увеличился. Его должны были отрабатывать и дети, начиная с 12-летнего возраста.

30 июня 1941 г. создается Комитет по распределению рабочей силы (позднее Комитет по учету и распределению рабочей силы) при Бюро Совнаркома. Комитет с 1942 г. по июль 1945 г. привлек на постоянную работу в промышленность и сельское хозяйство 3 миллиона человек городского и сельского населения, а в учебные заведения трудовых резервов направлено более 2,1 миллиона подростков. Это позволило в 1945 г. довести среднегодовую численность рабочих и служащих до 28,6 миллионов человек, или до 84% к уровню 1940 года. Кроме того, в соответствии с постановлениями ГКО от 10 января и 7 октября 1942 года в рабочие колонны были мобилизованы немцы (свыше 120 тыс. человек), депортированные из различных районов страны.

С этой позиции война явилась апогеем в реализации возможностей советской тоталитарной системы. Несмотря на огромные трудности, режим смог использовать такие преимущества, как сверхцентрализация управления, огромные природные и людские ресурсы, отсутствие личной свободы, а также вызванное патриотическими чувствами напряжение всех сил народа.

3. Условия жизни, труда и быта в тылу

Война создала смертельную угрозу всему нашему народу и каждому человеку в отдельности. Она вызвала огромный морально-политический подъем, энтузиазм и личную заинтересованность большинства людей в победе над врагом и быстрейшем окончании войны. Это стало основой массового героизма на фронте и трудового подвига в тылу.

В стране изменился прежний трудовой режим. Как уже было отмечено, с 26 июня 1941 года для рабочих и служащих вводились обязательные сверхурочные работы, рабочий день для взрослых увеличился до 11 часов при шестидневной рабочей неделе, отпуска были отменены. Хотя эти мероприятия и позволили примерно на одну треть повысить нагрузку производственных мощностей без увеличения численности рабочих и служащих, дефицит рабочих рук все - же нарастал. На производство привлекались конторские служащие, домохозяйки, учащиеся. Были ужесточены санкции для нарушителей трудовой дисциплины. Самовольный уход с предприятий карался сроком заключения от пяти до восьми лет.

В первые недели и месяцы войны экономическая ситуация в стране резко ухудшилась. Враг оккупировал многие важнейшие промышленные и сельскохозяйственные районы, нанес неисчислимый урон народному хозяйству.

Самыми трудными были последние два месяца 1941 г. Если в третьем квартале 1941 г. было выпущено 6600 самолетов, то в четвертом — только 3177. В ноябре объем промышленного производства уменьшился в 2,1 раза. Сократилось поступление на фронт некоторых видов самой необходимой боевой техники, вооружения и особенно боеприпасов.

Трудно измерить всю величину подвига, совершенного в годы войны крестьянством. Из деревень на фронт ушла значительная часть мужчин (их удельный вес снизился среди сельского населения с 21% в 1939 г. до 8,3% в 1945 г.). Основной производительной силой на селе стали женщины, подростки и старики. Даже в ведущих зерновых районах объем работ, выполняемых с помощью живого тягла, весной 1942 г. составил более 50%. Пахали на коровах. Необычно возросла доля ручного труда - сев осуществлялся наполовину вручную.

Государственные заготовки выросли до 44% от валового сбора по зерну, 32% - по картофелю. Отчисления в пользу государства увеличивались за счет фондов потребления, сокращавшихся из года в год.

За время войны население страны дало в долг государству более 100 млрд. рублей и на 13 млрд. приобрело лотерейных билетов. Кроме того, 24 млрд. рублей поступило в фонд обороны. Доля крестьянства составила при этом не менее 70 млрд. рублей.

Личное потребление крестьян резко сократилось. В сельской местности продовольственные карточки не вводились. Хлеб и другие продукты питания отпускались по спискам. Но и эта форма распределения применялась не везде из-за дефицита продуктов.

Существовала предельная годовая норма отпуска промышленных товаров на одного человека: хлопчатобумажных тканей - 6 м, шерстяных - 3 м, обуви - одна пара. Поскольку спрос населения на обувь не удовлетворялся, то начиная с 1943 г. широкое распространение получило изготовление лаптей. Только в 1944 г. их выработано 740 млн. пар.

В 1941-1945 гг. 70-76 % колхозов на один трудодень выдавали не более 1 кг зерна, 40 -45 % хозяйств - до 1 рубля; вообще не выдавали зерна крестьянам 3-4 % колхозов, денег - 25-31% хозяйств.

«Крестьянин получал от колхозного производства лишь 20 г зерна и 100 г картофеля в день - это стакан зерна и одна картофелина. Нередко случалось, что к маю - июню не оставалось и картошки. Тогда в пищу шли свекольный лист, крапива, лебеда, щавель».

Активизации трудовой деятельности крестьянства способствовало постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 13 апреля 1942 г. «О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней». Каждый член колхоза должен был отработать не менее 100-150 трудодней. Впервые вводился обязательный минимум для подростков, которым стали выдавать трудовые книжки. Колхозники, не выработавшие установленного минимума, считались выбывшими из колхоза и лишались приусадебного участка. За невыработку трудодней трудоспособные колхозники могли предаваться суду и наказываться исправительно-трудовыми работами в самих колхозах на срок до 6 месяцев.

В 1943 г. не выработали минимума трудодней 13% трудоспособных колхозников, в 1944 г. - 11%. Исключено из колхозов - 8% и 3% соответственно.

Осенью 1941 г. ЦК ВКП (б) принял постановление о создании политотделов при МТС и совхозах. В их задачу входило улучшение дисциплины и организации труда, подбор и подготовка новых кадров, обеспечение своевременного выполнения колхозами, совхозами и МТС планов сельхозработ.

Несмотря на все трудности, сельское хозяйство обеспечило снабжение Красной Армии и населения продовольствием, а промышленности - сырьем.

Говоря о трудовых свершениях и проявленном в тылу массовом героизме, не следует забывать, что война подорвала здоровье миллионов людей.

В материальном отношении народ жил очень трудно. Плохо устроенный быт, недоедание, отсутствие медицинского обслуживания стали нормой жизни.

Доля фонда потребления в национальном доходе в 1942 г. - 56%, в 1943 г. - 49%. Доходы государства в 1942 г. - 165 млрд. рублей, расходы - 183, в том числе на оборону - 108, на народное хозяйство - 32, на социально - культурное развитие - 30 млрд. рублей.

В январе 1943 г. специальная директива ГКО предлагала рассматривать как экономический саботаж даже продуктовую посылку, обмен одежды на хлеб, сахар, спички, покупку в запас муки и др. Вновь, как и в конце 20-х годов, в ход пошла 107-я статья Уголовного кодекса (спекуляция). Страну захлестнула волна фальсифицированных дел, гнавшая в лагеря дополнительную рабочую силу. Например, в Читинской области на рынке две женщины меняли табак на хлеб. Получили по пять лет (1942 г.). На Полтавщине вдова - солдата вместе с соседками собрала на заброшенном колхозном поле полмешка мерзлых бураков. Была «премирована» двумя годами тюрьмы.

Да и на рынок не походишь — нет ни сил, ни времени в связи с отменой отпусков, введением обязательных сверхурочных работ и увеличением рабочего дня до 12-14 часов.

Несмотря на то, что с лета 1941 г. наркомы получили еще больше прав по использованию рабочей силы, более чем на три четверти эта «сила» состояла из женщин, подростков и детей. Взрослые мужчины имели по сто и больше процентов выработки. А что мог «сделать» мальчик 13 лет, под которого ставили ящик, чтобы он дотягивался до станка?..

Снабжение городского населения осуществлялось по карточкам. Раньше всех они были введены в Москве (17 июля 1941 г.) и на следующий день в Ленинграде.

Нормирование затем постепенно распространилось на другие города. Средняя норма снабжения для рабочих составляла 600 г хлеба в день, 1800 г мяса, 400 г жиров, 1800 г крупы и макарон, 600 г сахара в месяц (за грубые нарушения трудовой дисциплины нормы выдачи хлеба уменьшались). Минимальная норма снабжения для иждивенцев составляла соответственно 400, 500, 200, 600 и 400 г., но не всегда удавалось обеспечить население продовольствием даже по установленным нормам.

В критической обстановке; как это было зимой - весной 1942 г. в Ленинграде, минимальная норма отпуска хлеба снижалась до 125 г., люди тысячами погибали от голода.

Таким образом, характер и режим труда людей в тылу мало чем отличался от многих видов работ во фронтовой полосе. Именно их самоотверженный труд обеспечивал армию всем необходимым для победы.

Перенося тяготы и лишения, рабочие эвакуированных предприятий вместе с трудящимися Поволжья, Урала, Сибири, Алтая, Казахстана, Средней Азии к середине 1942 г. ввели в действие свыше 1200 крупных промышленных предприятий, перебазированных с запада. Уже в марте 1942 г. восточные районы страны превзошли по выпуску военной продукции ее общее производство в стране перед началом войны. Урал вскоре стал производить 60% средних и 100% тяжелых танков. Каждый второй снаряд делался из уральской стали.

Перевод народного хозяйства на военный лад занял примерно один год против четырех лет, которые потребовались для этого фашистской Германии. С конца 1942 г. наша промышленность, работавшая на пределе возможностей, стала давать фронту боевой техники, вооружения, боеприпасов и снаряжения значительно больше, чем промышленность Германии.

Танки Т-34, самолеты Ил-2, боевые машины реактивной артиллерии БМ-13 («Катюши») и многие другие образцы боевой техники по своим высоким качествам не имели себе равных. Сельское хозяйство страны заготовило в 1941—1944 гг. 4312 млн. пудов зерна и 5048 тысяч тонн мяса.

Труженики тыла делали все, чтобы обеспечить непрерывный рост военного производства и снабжения армии всем необходимым.

Осенью 1941 г. молодые рабочие М. Попов на «Уралмаше» и В. Шубин на Горьковском автозаводе создали первые в стране комсомольско-молодежные фронтовые бригады. По инициативе уральцев и горьковчан на всех участках военного производства началось соревнование молодежных бригад за почетное звание фронтовых под девизом «В труде, как в бою!». Члены этих бригад выполняли самые ответственные заказы фронта. В августе 1945 г. в стране насчитывалось 154206 комсомольско-молодежных и фронтовых бригад, куда входило свыше 1 млн. 22 тысяч человек.

Увеличение выпуска военной продукции в значительной мере достигалось и за счет капитального строительства, освоения новых энергетических и сырьевых ресурсов. Всего за военные годы в тылу двухмиллионная армия строителей, в том числе заключенные тюрем и концлагерей, соорудила 3500 крупных предприятий и восстановила в освобожденных от вражеской оккупации районах 7500 разрушенных во время войны крупных промышленных объектов.

Железные дороги, на долю которых пришлось около 85% всего грузооборота, доставили фронту более 19 млн. вагонов вооружения, боеприпасов, снаряжения, других материальных средств.

В конце 1942 года создаются 35 паровозных колонн резерва НКПС. Одновременно было построено свыше 3 тыс. км железных дорог. Все это позволило улучшить работу железнодорожного транспорта, грузооборот которого возрос в полтора раза по сравнению с первым кварталом 1942 г.

Ученые и конструкторы, инженеры и техники решали сложные научно-технические задачи, разрабатывали новые пути и способы расширения производства. Большую работу провели специальные комиссии Академии наук СССР по мобилизации ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана на нужды обороны. Инициатором образования комиссий был президент Академии наук СССР академик В. Л. Комаров.

Широкий масштаб приняли в военные годы патриотические движения за создание Фонда обороны, за сбор средств на вооружение Красной Армии, а также сбор средств и теплых вещей воинам. За четыре года войны добровольные взносы от граждан в Фонд обороны, на строительство боевой техники выразились в сумме 118,2 миллиарда рублей, что почти равнялось среднему годовому расходу на нужды Наркоматов обороны и Военно-Морского Флота.

Благодаря усилиям медиков 72% лечившихся в госпиталях раненых солдат и офицеров возвращались на фронт.

5. Роль деятелей культуры и искусства

В духовном противостоянии с фашистскими агрессорами свою особую роль сыграла наша культура. Все лучшее, что было заложено в культурных традициях народов всей страны, стремилось проявиться таким образом, чтобы помочь миллионам людей осознать свое место, в общем строю.

Самой характерной чертой развития культуры становится углубление интереса к национальному классическому наследию. И это не случайно. Фашизм с его делением народов на «полноценные» и «неполноценные» являл собою пример уничтожения культурного наследия многих народов. «Превосходство арийской культуры», которое несли с собой завоеватели, неизбежно вызывало обратную реакцию. Фашистское варварство в национальных святынях - Ясной Поляне, Петродворце - ясно показывало, что уничтожение национальных культур - одна из главных стратегических целей фашизма. И миллионы людей как бы заново обратились к извечным духовным ценностям. Обрели новый смысл стихи Пушкина и романы Толстого, Тургенева, музыка Глинки и Чайковского.

Патриотическое начало в искусстве проявлялось также и в произведениях, созданных в годы войны советскими писателями, композиторами, художниками. В дни тяжелых испытаний на первое место вышла патриотическая публицистика.

Настоящий подъем переживала поэзия. Самое знаменитое стихотворение военной поры «Жди меня» К. М. Симонова бойцы вырезали из газетных страниц, переписывали, передавали из рук в руки. Широкую популярность приобрели многие лирические стихи, ставшие настоящими народными песнями.

В самые тяжелые дни блокады Ленинграда Д. Шостакович создает гениальную Седьмую симфонию. Патриотическую оперу «Война и мир» пишет С. С. Прокофьев.

Артисты драматических, музыкальных театров, эстрады также вносили свой вклад в общее дело борьбы с врагом. Огромной популярностью у бойцов и командиров пользовались фронтовые театры.

Большой размах приняла концертная деятельность музыкантов и артистов на фронтах и в тылу. В концертах участвовали Л. А. Русланова, Л. О. Утесов, К. И. Шульженко и другие.

Патриотическая тема стала ведущей в документальном и художественном кинематографе. На фронтах находилось 150 кинооператоров.

Многие из художественных произведений, созданных в годы войны, несли главную ценность — они возвышали гуманистические начала в жизни советских людей. Процесс этот шел как через противопоставление практики гитлеризма, уничтожавшего миллионы людей по расовому, национальному признаку; коренным началам народной жизни с ее готовностью самопожертвования во имя Отечества, так и более глубоким раскрытием основ народного характера. Выдающимся примером этого стала поэма А. Т. Твардовского о Василии Теркине, главный герой которой сочетал черты многих реальных людей и персонажа народных сказаний.

Многие деятели культуры выполняли в годы войны еще одну очень важную миссию: их произведения, выступления создавали в странах - союзницах по антигитлеровской коалиции благоприятный фон общественного признания роли нашей страны в борьбе с фашизмом.

Заключение

Итак, в результате анализа и систематизации изученного материала можно сделать следующие выводы.

У подавляющего большинства, если не у всего советского народа, не было сомнений в победе над врагом. Людям военной поры были свойственны высокие патриотические чувства, настроения, устремления. Однако отношение к действительности не было у них однозначным. Здесь сказывались не только атмосфера страха, присущая тому времени, но и уровень общей культуры, наличие информации, характер воспитания, гражданская позиция, прочие факторы.

Вместе с ростом самосознания и гражданской ответственности у людей росла внутренняя независимость и гражданская смелость. Народ в годы войны почувствовал себя ответственным за судьбу отечества, обрёл свободомыслие.

Стиль жизни «в прошлом» содержал позитивную оценку всякой незыблемости устоев, их определением объективным ходом истории, несокрушимой верой в правильность принимаемых решений. Именно стабильность и прочность воспринимались как норма, а всякое расшатывание их - как опасное отклонение от этой нормы. Жизненная ориентация личности была связана не с преобразованием, тем более в масштабах всего общества, а, напротив, с его абсолютной устойчивостью и непоколебимостью.

В годы войны все боялись - и это казалось естественным, потому что страх - чувство, с которым люди рождаются и живут каждый день. Тогда, в годы войны, всё привычное, нормальное, человеческое валилось, разрушалось. Советским людям годами внушалась мысль, что они должны идти на всевозможные жертвы ради укрепления обороноспособности своей страны. И они шли на эти жертвы...

Массовое сознание - явление чрезвычайно сложное и противоречивое, в нём переплетаются элементы социальной психологии, нравственные и мировоззренческие установки. При этом оно представляет собой синтез явлений, уходящий корнями в традиции, обыденную жизнь людей с идеологическими установками, целенаправленно формирующимися структурами власти.

В полной мере это относится к сознанию и духовному миру советских людей в период Великой Отечественной войны.

В ходе войны в сознании народа начинают происходить колоссальные изменения. Очевидно, что без пробуждения личной ответственности, осознания каждым советским человеком собственной необходимости и значимости мы бы не выиграли войну.

Массовый героизм, проявленный в годы войны, также не мог быть случайным, так как в его основе заложена вековая традиция русского народа - защищать Отечество.

История пережитой нашей страной трагедии и достигнутой победы живет сегодня с нами. Она - источник боли и горечи, гордости и славы нашего народа.

Список использованной литературы

1. Большая Российская энциклопедия: В 30 т./Т. 4 - М.: БРЭ, 2006

2. «Вторая мировая война. Итоги и уроки».- М.: Воениздат, В87 1985.

3. Зуев М.Н. «История России с древнейших времен до начала XXI века для поступающих в вузы». - М.: Дрофа, 2007.

4. «История», еженедельное приложение к газете «Первое сентября», №№ 17, 18, 1995.

5. Кузница победы: Подвиг тыла в годы Великой Отечественной войны. Очерки и воспоминания. - 2-е изд.-М.: Политиздат, 1980.

6. О.А. Ржешевский «Кто был кто в Великой Отечественной войне 1941-1945»: Краткий справочник. - М.: Республика, 1995.

Если Курсовая работа, по Вашему мнению, плохого качества, или эту работу Вы уже встречали, сообщите об этом нам.

Н е поклонился на улице немецкому солдату? В комендатуре тебя ждет порка розгами. Не заплатил налоги на окна, двери и бороду? Штраф или арест. Опоздал на работу? Расстрел.

О том, как выживали во время Великой Отечественной войны простые советские люди на занятых врагом территориях, «МК» в Питере» рассказал доктор исторических наук, автор книги «Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации» Борис Ковалев.

Вместо России — Московия

— Каковы были планы нацистов насчет территории Советского Союза?
— Гитлер не испытывал большого уважения к СССР, он называл его колоссом на глиняных ногах. Во многом такая пренебрежительная позиция была связана с событиями советско-финской войны 1939-1940 годов, когда маленькая Финляндия на протяжении нескольких месяцев весьма успешно сопротивлялась Советскому Союзу. И Гитлер хотел, чтобы исчезло само понятие «Россия». Он неоднократно заявлял, что слова «Россия» и «русский» необходимо навсегда уничтожить, заменив терминами «Московия» и «московский».

Дело касалось и мелочей. Например, есть песня «Волга-Волга, мать родная, Волга — русская река». В ней, в песеннике, изданном для населения оккупированных районов, слово «русская» было заменено на «мощная». «Московия», по мнению гитлеровцев, должна была занимать относительно небольшую территорию и состоять всего из семи генеральных комиссариатов: в Москве, Туле, Горьком, Казани, Уфе, Свердловске и Кирове. Ряд областей гитлеровцы собирались присоединить к Прибалтике (Новгород и Смоленск), к Украине (Брянск, Курск, Воронеж, Краснодар, Ставрополь и Астрахань). Много было претендентов и на наш Северо-Запад. Например, финские правители рассуждали о великой Финляндии до Урала. Они, кстати, негативно рассматривали планы Гитлера уничтожить Ленинград. Почему бы его не превратить в небольшой финский городок? В планах латвийских националистов было создание великой Латвии, которая включала бы в себя территорию Ленинградской области, Новгородчины, Псковщины.

— Как немцы относились к местным жителям на оккупированной территории?
— Евреев убивали с первых же дней оккупации. Помня слова Гитлера о том, что «евреи являются стаей голодных крыс», в некоторых местах их уничтожали под видом «дезинфекции». Так, в сентябре 1941 года в гетто Невеля (Псковская область. — Ред.) немецкие врачи установили вспышку чесотки. Чтобы избежать дальнейшего заражения, гитлеровцы расстреляли 640 евреев, а их дома сожгли. Безжалостно уничтожали и детей, у которых только один из родителей был евреем. Местному населению объясняли, что смешение славянской и еврейской крови дает «самые ядовитые и опасные всходы». Такому же массовому истреблению подлежали и цыгане. Зондеркомандам рекомендовалось уничтожать их сразу, «не засоряя тюрьмы». А вот к эстонцам, финнам и латышам немцы относились как к союзному населению.

При входе в их деревни даже были надписи: «Все реквизиции запрещены». А партизаны называли эстонские и финские деревни братскими партизанскими могилами. Почему? Приведу пример. Александр Добров, один из участников боев на Северо-Западе России, вспоминает, что, когда немцы подходили к Волхову, в одной из финских деревень расположился штаб полка Красной армии. И вдруг все местное население дружно затеяло стирку, развесило всюду белые простыни. После этого все финны тихо уехали из деревни. Наши поняли: что-то неладно. И через десять минут после того, как штаб покинул деревню, началась немецкая бомбардировка. Что касается русских, то гитлеровцы считали их стоящими на низшем уровне человеческой цивилизации и годными только для удовлетворения потребностей победителей.

Больные дети на «службе» у нацистов

— На оккупированной территории работали школы? Или гитлеровцы считали, что русским образование ни к чему?
— Школы были. Но немцы считали, что основная задача русской школы должна заключаться не в обучении школьников, а исключительно в воспитании послушания и дисциплины. Во всех школах обязательно вывешивались портреты Адольфа Гитлера, а занятия начинались с «благодарственного слова фюреру Великогермании». На русский язык переводились книги о том, какой добрый и хороший Гитлер, как много он делает для детей. Если в годы советской власти девочка лет пяти забиралась на табуретку и проникновенно читала: «Я маленькая девочка, играю и пою. Я Сталина не видела, но я его люблю», то в 1942 году дети декламировали перед немецкими генералами: «Слава вам, орлы германские, слава мудрому вождю! Свою голову крестьянскую низко-низко я клоню». Ознакомившись с биографией Гитлера, ученики 6-7 классов изучали книги вроде «У истоков великой ненависти (очерки по еврейскому вопросу)» Мельского, а потом должны были подготовить доклад, например, на тему «Еврейское засилье в современном мире».

— Немцы вводили новые предметы в школах?
— Естественно. Обязательными стали занятия по Закону Божьему. А вот историю в старших классах отменили. Из иностранных языков преподавали только немецкий. Что меня удивило, в первые годы войны школьники учились еще по советским учебникам. Правда, оттуда «вымарывали» любые упоминания о партии и произведения еврейских авторов. Школьники сами на уроке по команде заклеивали бумагой всех партийных вождей.

Как выживали простые советские люди на оккупированных территориях

— Телесные наказания в учебных заведениях практиковали?
— В некоторых школах этот вопрос обсуждался на собраниях учителей. Но дальше дискуссий дело, как правило, не шло. А вот телесные наказания для взрослых практиковались. Например, в Смоленске в апреле 1942 года на пивоваренном заводе выпороли пять рабочих за то, что они самовольно выпили по кружке пива. А в Павловске секли розгами за непочтительное отношение к немцам, за невыполнение приказов. Лидия Осипова в своей книге «Дневник коллаборантки» описывает такой случай: девушку высекли за то, что она не поклонилась немецкому солдату. После наказания она побежала жаловаться своим бойфрендам — испанским солдатам. Они, кстати, были те еще донжуаны: никогда не насиловали, но уговаривали. Не мудрствуя лукаво, девушка задрала платье и показала испанцам свои исполосованные ягодицы. После этого разъяренные испанские солдаты побежали по улицам Павловска и стали бить морды всем встречным немцам за то, что те так поступают с девушками.

— Нацистские спецслужбы использовали наших детей в разведке или в качестве диверсантов?
— Безусловно, да. Схема вербовки была очень простая. Подходящего ребенка — несчастного и голодного — подбирал «добрый» немецкий дядя. Он мог сказать подростку два-три теплых слова, накормить или что-то подарить. Например, ботиночки. После этого ребенку предлагали подбросить где-нибудь на железнодорожной станции кусок тола, замаскированного под уголь. Некоторых детей использовали и против их воли. Например, в 1941 году нацисты под Псковом захватили детский дом для ребят с замедленным психическим развитием.

Вместе с немецкими агентами их отправили в Ленинград и там сумели внушить, что скоро на самолете за ними прилетят мамы. Но для этого им надо подать сигнал: пострелять из красивой ракетницы. Больных детей расставили около особо важных объектов, в частности Бадаевских складов. Во время налета немецкой авиации они стали пускать ракеты вверх и ждать мам… Конечно, на оккупированной территории создавали и специальные разведывательные школы для детей и подростков. Как правило, туда набирали ребят из детских домов в возрасте от 13 до 17 лет. Потом их забрасывали в тылы Красной армии под видом нищих. Ребята должны были выяснить расположение и численность наших войск. Понятно, что ребенка рано или поздно арестуют наши спецслужбы. Но нацистов это не пугало. Что малыш может рассказать? А самое главное — его не жалко.

Молитва Гитлеру

— Не секрет, что большевики закрывали церкви. А как к религиозной жизни на оккупированной территории относились нацисты?
— Действительно, к 1941 году у нас церквей практически не осталось. В Смоленске, например, одну часть храма отдали верующим, а в другой — устроили антирелигиозный музей. Представьте, начинается служба, и одновременно с этим комсомольцы надевают какие-то маски и начинают что-то отплясывать. Такой антирелигиозный шабаш устраивали в стенах храма. И это притом, что к 1941 году русское население, особенно проживающее в сельской местности, оставалось в большинстве своем религиозным. Гитлеровцы решили использовать эту ситуацию в своих интересах. В первые годы войны они открывали храмы. Церковный амвон был идеальным местом для проведения пропаганды. Например, священникам настойчиво рекомендовали в проповедях выражать верноподданнические чувства к Гитлеру и Третьему рейху.

Нацисты распространяли даже такие листовки-молитвы: «Адольф Гитлер, ты наш вождь, имя твое наводит трепет на врагов, да придет третья империя твоя. И да осуществится воля твоя на земле…» Истинное отношение руководителей Третьего рейха к христианской религии было двойственным. С одной стороны, на пряжках немецких солдат было выбито: «С нами Бог», но с другой — Гитлер в застольных беседах не раз говорил, что ислам ему нравится гораздо больше, чем христианство с его мягкотелостью, любовью к ближнему своему и с подозрительным, извините меня, национальным происхождением Иисуса Христа. И Гитлер, кстати, возражал против единой православной церкви в России. Однажды он заявил: «Если у них там (в русских деревнях. — Ред.) начнут возникать всякие колдовские и сатанинские культы, как у негров или у индейцев, то это будет заслуживать всяческой поддержки. Чем больше моментов, разрывающих на части СССР, тем лучше».

— Немцы рассматривали церковь и священнослужителей как своих потенциальных союзников?
— Да. Например, священники оккупированных районов Северо-Запада получили в августе 1942 года секретный циркуляр, согласно которому они обязаны были выявлять партизан и тех прихожан, которые настроены против немцев. Но большинство священников не выполняли эти указания. Так, Георгий Свиридов — священник села Рождествено Пушкинского района Ленобласти — активно помогал советским военнопленным: он организовывал сбор вещей и продуктов для узников концлагеря в селе Рождествено. Для меня настоящие герои того времени — это простые деревенские батюшки, оплеванные, оскорбленные, может быть, даже отсидевшие в лагерях.

По просьбе односельчан они, не помня обид, возвращались в церковь в 1941 году и молились за людей, находящихся в Красной армии, помогали партизанам. Таких батюшек нацисты убивали. Например, на Псковщине гитлеровцы заперли в храме священника и сожгли его живьем. А в Ленобласти отец Федор Пузанов был не только священнослужителем, но еще и партизанским разведчиком. Уже в 60-х годах ему исповедовалась женщина, которая во время войны сожительствовала с немцами. И отец Федор так перенервничал, что у него случился сердечный приступ. На его могиле поставили крест. Ночью пришли его друзья партизаны, крест заменили на тумбочку с красной пятиконечной звездой и написали: «Герою-партизану, нашему брату Федору». Утром верующие снова поставили крест. А ночью партизаны вновь его выбросили. Вот такая судьба у отца Федора была.

— А как местные жители относились к тем священникам, которые выполняли указания гитлеровцев?
— Например, один поп из Псковской области в проповедях восхвалял немецких захватчиков. И большинство населения к нему относилось с презрением. Эту церковь посещали единицы. Были и лжесвященники. Так, благочинный Гатчинского округа Иван Амозов, бывший чекист и коммунист, смог выдать себя за батюшку, пострадавшего от большевиков. Немцам он предъявил справку об освобождении с Колымы. Однако там он оказался за двоеженство, разврат и пьянство. Амозов очень мерзко вел себя по отношению к рядовым батюшкам, которые служили в деревенских церквях. Война, к сожалению, вскрывает в людях не только самое лучшее, но еще и самое гнусное.

Налоги на бороды, окна и двери

— Как жили в оккупации простые люди, не предатели, не коллаборационисты?
— Как мне рассказывала одна женщина, в оккупации существовали по принципу «один день прожили — и слава богу». Русских использовали на самых тяжелых физических работах: строительстве мостов, расчистке дорог. Например, жители Оредежского и Тосненского районов Ленинградской области работали на ремонте дорог, на торфоразработках и лесозаготовках с шести часов утра до наступления темноты и получали за это только по 200 граммов хлеба в день. Тех, кто работал медленно, иногда расстреливали. В назидание другим — публично. На некоторых предприятиях, например, в Брянске, Орле или Смоленске, каждому рабочему присваивали номер. О фамилии и имени речи даже не шло. Оккупанты объясняли это населению нежеланием «неправильно произносить русские имена и фамилии».

— А налоги жители платили?
— В 1941 году было объявлено, что налоги будут не меньше, чем советские. Потом к ним добавились и новые сборы, зачастую оскорбительные для населения: например, за бороду, за собак. В некоторых районах взимали даже особые налоги за окна, двери и «излишнюю» мебель. Для лучших налогоплательщиков существовали формы поощрения: «лидеры» получали бутылку водки и пять пачек махорки. Старосте образцового района после окончания кампании по сбору налогов дарили велосипед или патефон. А начальнику района, в котором нет партизан и все работают, могли презентовать корову или отправить в туристическую поездку в Германию. Кстати, так же поощряли и самых активных учителей.

В Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга хранится фотоальбом. На его первой странице аккуратными буквами на русском и немецком языках выведено: «Русским учителям на память о поездке в Германию от отдела пропаганды города Пскова». А ниже надпись, которую кто-то позже сделал карандашом: «Фото русской сволочи, которых еще ждет партизанская рука».

Введение

Заключение

Приложение

В 1945 году в истории нашей многострадальной страны открылась новая глава - сколь трагичная столько же и героическая. Фашизм долгие годы копивший силы нанес удар по людям Союза Советских Социалистических Республик. Сегодня мы знаем, что это была роковая ошибка руководства фашистской Германии и ее пособников. Эта ошибка станет для них в прямом смысле фатальной. Мы знаем и то, кто смог своими подвигами обеспечить победу над врагами. Многие советские солдаты сложили свои головы в этой жестокой, безжалостной борьбе.

Но за счет чего СССР, считавшийся тогда европейцами отстающей в уровне развития страной, смог сделать это? Во многом за счет обычных советских солдат, из которых состояла армия. Именно они грудью отстояли нашу страну. Но что может противопоставить врагу солдат не экипированный, не вооруженный, голодный - только свою силу воли. Сила воли играет огромную роль, но она не единственный фактор победы. Для армии необходимо стабильное снабжение. Такое снабжение в годы ВОВ обеспечивали все жители тыловых районов. Именно о них, о том, как они жили, как трудились, пойдет дальше рассказ. Этот рассказ о жителях одного села, которое известно сейчас под названием Речное, а составлен он на основе воспоминаний людей живших в нем в то время.

Актуальность работы:

Цель работы:

Задачи:

Объект исследования:

Предмет исследования:

Гипотеза исследования:

База исследования: школьная библиотека, сельская библиотека с. Речное, информационные ресурсы

Структура и объем работы:

К началу XX века село было гораздо больше, чем современные его размеры. К началу революции 1917 года в селе было 526 дворов. В каждом дворе жила семья. Тогда на семью смотрели как на отдельную трудовую бригаду и соответственно чем больше семья, тем больше она сможет обработать земли в полях и огородах, больше накосить сена для скота, лучше подготовиться к зиме и т. п. Поэтому количество детей не редко достигало пяти - восьми. Если попытаться вычислить общее количество людей живших в селе, к началу революции, взяв за основу усредненную семью из пяти человек, то в итоге получается, что в селе жило как минимум 2630 человек.

Вот один из эпизодов этого процесса рассказанного Александром Павловичем Меркуловым. В один из дней (к сожалению года он уже не помнит т. к. был еще ребенком) семью должны были прийти раскулачивать. Вроде бы и богатой нашу семью назвать было нельзя. Однако, тогда особо не разбирались, т. к. «сверху» приходил приказ раскулачить определенное количество «кулаков», а кто попадет в их число - не кого не заботило. Самое ценное, что было в доме - это 2 мешка хлеба. Чтобы сохранить хлеб, было решено зарыть его в сугробе (благо на дворе стояла зима). Так и сделали, а на счастье начавшаяся пурга и замела все следы. Благодаря этому пришедшие вечером люди хлеба не нашли, но зато отыскали под полом небольшой отрез ткани. Забрав его, они покинули дом.

Советского правительства не прошла мимо этих мест. В 1939 году церковь была закрыта. Священник - расстрелян. Чтобы такое капитальное здание не пустовало, из церкви сделали зернохранилище.

2 глава «

22 июня 1941 года жизнь в селе, как впрочем, и во всей стране, резко изменилась. Люди по-разному узнавали весть о начале войны. Многие узнали ее, будучи на работах в поле. Реакция была одна - шок. Многие не смогли сдержать слез.

На вспаханных полях сеяли пшеницу, рожь. Был еще и колхозный огород, но его обрабатывать, просто не успевали. Летом женщины и девушки целыми днями под солнцем работали на прополке в поле. Чтобы хоть как-то облегчить им работу десяти - четырнадцатилетние подростки возили для них в бочке воду, которую набирали прямо из реки.

Когда урожай созревал, его убирали опять же вручную. Женщины с серпами в руках сжинали по 35 соток в день каждая. А подростки в лугах собирали осоку, которой вязали снопы. Потом везли снопы на молотилку. А оттуда уже мальчишки везли зерно в мешках по 70-100 килограмм на хранение в бывшую церковь. Причем контроль со стороны госприемки был такой жесткий, что мешки взвешивали сначала возле молотилки, затем парни (12 -14 лет) каждый взваливал по мешку на себя и грузил на телегу. Второй раз взвешивали уже у церкви, куда и относили мешки. Тем, кто пытался укрыть хотя бы несколько колосков и унести домой - грозила тюрьма. Из районного центра присылали специальных уполномоченных (женщин), которые обыскивали женщин работающих в поле, перед тем как они уходили домой. Итогом такого контроля за годы войны стало 5 посаженнных в тюрьму женщин, которые пытались накормить своих детей.

С выплатой налогов связана одна из не многочисленных забавных историй того времени. В селе жила женщина, у которой домашнего скота не было вообще. Какое - то время она разными способами умудрялась платить налоги. Но потом такой возможности больше изыскать не смогла. Ее вызвали в сельсовет, началось обсуждения ее «поведения», а когда слово дошло до нее самой, она вышла и перед людьми спела частушку:

Меня вызвали на суд-

Я стою трясуся.

Присудили сто яиц-

А я не несуся.

В таких условиях тяжело жилось всем, и взрослым и детям, а дети, кроме того, что помогали на работах еще и учились. Сельская школа находилась возле церкви. Это было довольно большое здание. Как и большинство зданий того времени, она была деревянная. Детей тогда было очень много. К примеру, только на одной улице, по подсчетам современников проживало 68 детей. А во всей деревне насчитывалось 12 улиц. В отличии от современной школы тогда даже было по несколько параллельных классов. Школа была учебниками обеспечена, правда, они, конечно, не были новыми. Но ими пользовались очень аккуратно. У кого-то из детей учебники были свои и их передавали от старших братьев или сестер к младшим. А вот с тетрадями и чернилами был хуже. Тетради дети покупали на собственные деньги в Алексеевском или Чистополе. Тем, у кого денег на них совсем не было, школа тетради выдавала. Чернила же дети не покупали, а делали сами. Они соскабливали с печей сажу, а потом смешивали ее с водой. Печки в школе были в каждом классе, а специальный человек за доставку дров. (Дрова возили из лесочка, который находился по соседству с лугами, располагавшимися на залитых, сейчас Камой территориях. В войну эта местность не была затоплена, и там протекало несколько небольших речушек). Но, не смотря на это, в школе все равно зимой было холодно. Зачастую заниматься приходилось прямо в одежде и в варежках. Ситуацию немного облегчало то, что детей в школе кормили - но едой служил жиденький кисель из муки.

Учителями в школе были также в основном женщины. Среди коренных жителей учителями работали и эвакуированные из западных районов страны. Так историк - приехал из Белоруссии. Несколько человек приехали из Москвы. Москвичом был счетовод.

Заключение

В учебниках, по радио и телевидению, мы часто слышим слова благодарности солдатам, защитившим нашу Родину от немецко-фашистских захватчиков. При этом деятельность тыловиков как - то упускается из вида. Эту несправедливость необходимо исправлять. И пусть это рассказ о жизни и деятельности тружеников тыла прольет свет на их, может быть, не столь громкие, но подвиги. Ведь сколько им пришлось пережить, и при этом продолжать кормить и обеспечивать, не только всю страну, а еще и всю армию. Но полностью могут ощутить только те, кто жил в ту суровую пору.

Война тащила за собой

Детей, не ведающих детства,

И женщин с горькою судьбой.

Кто был в окопах, те - герои,

Остановившие фашизм,

Но тыл решительным настроем

Не меньший выдал героизм.

Жива еще в потомках память

Тех героических времен-

Советским труженикам тыла

Низкий наш земной поклон!

приложение1)

На сегодняшний день в нашем селе в живых осталась только одна участница Великой Отечественной войны - Былинцева Евдокия Ивановна, кавалер ордена Отечественной войны II степени.

Мир, завоёванный такой тяжёлой ценой, надо беречь. Сила нашего народа - в его единстве. Мы все - одна большая семья, дети одной страны. И если мы это будем хорошо помнить, то никакой враг нам не страшен.

Просмотр содержимого документа
«"Жизнь селян до и во время Великой Отечественной войны"»

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

Реченская основная общеобразовательная школа

Алекссеевского муниципального района Республики Татарстан

Фестиваль «Любознательные исследователи

окружающего мира»

Лаборатория «Этих лет не смолкнет слава»

Тема: «Жизнь селян

до и во время

Великой Отечественной войны»

Работу выполнила: Сорокина А.С.,

ученица 6 класса

МБОУ Реченской ООШ

Руководитель: Досова Елена Юрьевна

Введение

1глава «Довоенная жизнь селян»

2 глава «Жизнь селян во время Великой Отечественной войны»

Заключение

Список использованной литературы

Приложение

Введение

В 1945 году в истории нашей многострадальной страны открылась новая глава – сколь трагичная столько же и героическая. Фашизм долгие годы копивший силы нанес удар по людям Союза Советских Социалистических Республик. Сегодня мы знаем, что это была роковая ошибка руководства фашистской Германии и ее пособников. Эта ошибка станет для них в прямом смысле фатальной. Мы знаем и то, кто смог своими подвигами обеспечить победу над врагами. Многие советские солдаты сложили свои головы в этой жестокой, безжалостной борьбе.

Не будет преувеличением сказать, что советская Россия приняла на себя основной удар фашистской боевой машины. Но СССР не только не сломился, но остановил противника и впоследствии сыграл решающую роль в его уничтожении.

Но за счет чего СССР, считавшийся тогда европейцами отстающей в уровне развития страной, смог сделать это? Во многом за счет обычных советских солдат, из которых состояла армия. Именно они грудью отстояли нашу страну. Но что может противопоставить врагу солдат не экипированный, не вооруженный, голодный – только свою силу воли. Сила воли играет огромную роль, но она не единственный фактор победы. Для армии необходимо стабильное снабжение. Такое снабжение в годы ВОВ обеспечивали все жители тыловых районов. Именно о них, о том, как они жили, как трудились, пойдет дальше рассказ. Этот рассказ о жителях одного села, которое известно сейчас под названием Речное, а составлен он на основе воспоминаний людей живших в нем в то время.

Актуальность работы: как-то я задумалась над тем, что наш народ в 2015 году будет отмечать юбилей Победы, и пришла к выводу, что в это событие непременно нужно внести свой личный вклад: обратить внимание всех живущих на роль участников «трудового фронта» в Победе советского народа в Великой Отечественной войне.

Цель работы: собрать материалы (устные рассказы очевидцев) о жизни тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны, распространение которых будет способствовать развитию интереса к данной теме. Показать через воспоминания участников войны, что уважение к этим людям обязательно должно присутствовать в каждом из нас.

Задачи:

1.Ознакомиться с условиями жизни наших односельчан, бывших детьми в военные годы.

2. Оценить любовь к Родине, упорство в достижении цели, трудолюбие наших односельчан - тружеников тыла.

3. Представить оформленный материал широкому кругу учащихся нашей школы.

Объект исследования: подвиг тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны

Предмет исследования: тяжёлые условия жизни, ненормированный рабочий день, героический труд сельских тружеников способствовали победе над врагом.

Гипотеза исследования: распространение материалов, собранных в ходе поисковой работы будет успешным, если материалы будут содержать информацию о людях, проживающих в нашем селе и нашем районе.

База исследования: школьная библиотека, сельская библиотека с. Речное, информационныересурсы

Структура и объем работы: введение, 2 главы, заключение, список литературы, приложение

глава «Довоенная жизнь селян»

К началу XX века село было гораздо больше, чем современные его размеры. К началу революции 1917 года в селе было 526 дворов. В каждом дворе жила семья. Тогда на семью смотрели как на отдельную трудовую бригаду и соответственно чем больше семья, тем больше она сможет обработать земли в полях и огородах, больше накосить сена для скота, лучше подготовиться к зиме и т. п. Поэтому количество детей не редко достигало пяти – восьми. Если попытаться вычислить общее количество людей живших в селе, к началу революции, взяв за основу усредненную семью из пяти человек, то в итоге получается, что в селе жило как минимум 2630 человек.

Но не только количество жителей и домов отличало село от современного. Название так же было другим. Тогда оно называлось Остолопово. Это название сохранилось и до времен Великой Отечественной. Но еще до войны в селе происходило множество событий, о которых необходимо упомянуть, т.к. они являются иллюстрацией процессов, характерных для всей нашей страны.

Если описывать эти события в хронологической последовательности, то начать необходимо с такого горького для всех крестьян явления, как раскулачивание. Крестьянская земля, скот и даже многие личные вещи должны были перейти в общую собственность колхозов. Село Остолопово не стало исключением.

Вот один из эпизодов этого процесса рассказанного Александром Павловичем Меркуловым. В один из дней (к сожалению года он уже не помнит т. к. был еще ребенком) семью должны были прийти раскулачивать. Вроде бы и богатой нашу семью назвать было нельзя. Однако, тогда особо не разбирались, т. к. «сверху» приходил приказ раскулачить определенное количество «кулаков», а кто попадет в их число – не кого не заботило. Самое ценное, что было в доме – это 2 мешка хлеба. Чтобы сохранить хлеб, было решено зарыть его в сугробе (благо на дворе стояла зима). Так и сделали, а на счастье начавшаяся пурга и замела все следы. Благодаря этому пришедшие вечером люди хлеба не нашли, но зато отыскали под полом небольшой отрез ткани. Забрав его, они покинули дом.

Другим эпизодом стало событие, результаты которого жители Остолопово видят ежедневно до сих пор. Село отличается от деревни тем, что в нем есть церковь. В Остолопово такая церковь построенная еще в царские времена, стояла в целости еще довольно долго и после революции. Это самое масштабное строение в селе и до сих пор. Она выстроена из красного кирпича. Снаружи декорирована лепниной. К основному помещению прилегает высокая колокольня, которая в ясную погоду видна как минимум за 6 километров. Но антирелигиозная политика

Советского правительства не прошла мимо этих мест. В 1939 году церковь была закрыта. Священник – расстрелян. Чтобы такое капитальное здание не пустовало, из церкви сделали зернохранилище.

Этот же 1939 год выделился еще тем, что в ноябре этого года началась Советско-финляндская война. А с историей села она была связана следующим образом. После того как с потерпевшей поражение Финляндией был заключен мирный договор, в марте 1940 года, к СССР отошли обширные территории, в том числе на Карельском перешейке. На завоеванные территории стали заселять советских граждан. В числе других туда были отселены и 7 семей из нашего села. Но долго им там прожить не пришлось. Как известно, летом 1941 года началась Ве.ликая Отечественная война. Наступление на СССР велось и с территории Финляндии, и все, кто был переселен на недавно занятые территории, были эвакуированы в тыловые районы страны. Так эти 7 семей вновь вернулись в родное село.

Тем временем война набирала обороты. Страна в срочном порядке направляет все свои силы на организацию обороны.

2 глава «Жизнь селян во время Великой Отечественной войны»

22 июня 1941 года жизнь в селе, как впрочем, и во всей стране, резко изменилась. Люди по-разному узнавали весть о начале войны. Многие узнали ее, будучи на работах в поле. Реакция была одна – шок. Многие не смогли сдержать слез.

Буквально на следующий день в селе начали провожать на войну мужей, отцов, сыновей призванных в армию. Призывали, чуть ли не ежедневно, и каждый день село покидали по 10-15 человек. Многим из них вернуться было не суждено. Вскоре в селе взрослых мужчин почти не осталась. Исключением были лишь старики и подростки. На их плечи и на плечи женщин легли все полевые работы, домашнее хозяйство, ведение административных дел. Даже председателем колхоза (который назывался «Красное прикамье») была женщина. Работы было много. Положение усугублялось тем, что техники в колхозе практически не было. Правда был один или два трактора, но их основной функцией было приведение в движение молотилки. Для распахивания полей их не применяли. Поэтому практически весь труд был ручным. На поле работали все возраста. По - старинке пахали ручным плугом. Зачастую этим занимались дети. Один держал плуг и по мере сил не позволял ему вылезать из земли. А второй тянул за собой запряженную корову или быка, потому что всех лошадей забрали на нужды армии. Заставить корову идти прямо, и не испортить борозду было очень сложно. Кто-то справлялся, кто-то нет. Поэтому качество вспашки было зачастую плохим. Да и много времени на это уходило. Чтобы успеть распахать, как можно больше земли приходилось, даже, работать по ночам. Но и в этом случае много земли оставалось не обработанной.

На вспаханных полях сеяли пшеницу, рожь. Был еще и колхозный огород, но его обрабатывать, просто не успевали. Летом женщины и девушки целыми днями под солнцем работали на прополке в поле. Чтобы хоть как-то облегчить им работу десяти – четырнадцатилетние подростки возили для них в бочке воду, которую набирали прямо из реки.

Когда урожай созревал, его убирали опять же вручную. Женщины с серпами в руках сжинали по 35 соток в день каждая. А подростки в лугах собирали осоку, которой вязали снопы. Потом везли снопы на молотилку. А оттуда уже мальчишки везли зерно в мешках по 70-100 килограмм на хранение в бывшую церковь. Причем контроль со стороны госприемки был такой жесткий, что мешки взвешивали сначала возле молотилки, затем парни (12 -14 лет) каждый взваливал по мешку на себя и грузил на телегу. Второй раз взвешивали уже у церкви, куда и относили мешки. Тем, кто пытался укрыть хотя бы несколько колосков и унести домой – грозила тюрьма. Из районного центра присылали специальных уполномоченных (женщин), которые обыскивали женщин работающих в поле, перед тем как они уходили домой. Итогом такого контроля за годы войны стало 5 посаженнных в тюрьму женщин, которые пытались накормить своих детей.

Хотя колхозники трудились в поле целыми днями, помощи от этого колхоза они видели очень мало. Работали за трудодни. Каждый отработанный день фиксировался, но деньги колхозникам не выплачивали. Бывало, что работающих в поле кормили за счет колхоза (если это можно назвать едой). В большой котел бросали несколько горстей муки, перемешанной с толченым картофелем, заливали водой и варили. В итоге получалось, что-то вроде киселя. Иногда, если бригада хорошо работала, на нее выделялось несколько килограммов зерна или муки. После того, как ее поделят, на человека выходило по одному стакану, или еще меньше. А ведь дома их ждали голодные дети. Чтобы из зерна сделать муку (мельницы не было, да и кто будет молоть по одному стакану зерна) делали самодельные жернова. На 2 горизонтальных среза круглого бревна набивали осколки чугунных котелков, клали друг на друга и в центре забивали гвоздь. Такими жерновами можно было даже не перемолоть, а немного раздробить зерна.

Подобная небольшая помощь колхозов не спасала положение. В основном люди кормились за счет собственного хозяйства. Зимой питались тем, что летом вырастили на собственных огородах. Повезло тем, кто имел в хозяйстве корову или козу. Молоко, которое они давали, помогало не умереть с голоду. Летом, чтобы хоть как-то продержаться в пищу употребляли разную траву. Если щавель был более или менее съедобен, то другие травы скорее наносили вред здоровью. Также ели белену, крапиву, дикий лук и т.п. В семьях, где траву употребляли, в больших количествах, у людей опухали животы. Некоторых не спасло даже это. За годы войны несколько человек в селе умерло от истощения. Грибов по близости почти не росло, а ягод было так мало, что хватало только поесть прямо в поле.

В селе большой редкостью был готовый хлеб. Его зачастую покупали в Казани. Но прежде необходимо было заработать деньги. Многие женщины зарабатывали их тем, что из купленной шерсти вязали кофты и шали. Навязав несколько штук их уносили в райцентр или в города. Летом города и райцентры соединялись дорогами из щебня (правда другие дороги все были грунтовые, поэтому весной и осенью становились непроходимыми). Но кушать хотелось и зимой. Тогда, женщины по глубоком снегу отправлялись в Казань. Путь один конец составлял около 3-х дней. По дороге на ночь останавливались в деревнях, через которых проходили. Таких постояльцев принимали всегда радушно, тем более что они платили за ночлег около 10 рублей. Это сильно помогало «путешественникам» так как позволяло им отдохнуть и согреться, ведь одежда у них была совсем небогатая. Одевались в то, что оставалось от родственников. Не редко на ноги зимой одевали лапти и обматывали их овчиной. Одевали самодельные пальто, которые потом каждый год было необходимо подновлять, а иначе они разваливались прямо на хозяине.

При такой голодной жизни людей к тому же заставляли платить налоги в виде определенной установленной нормы сдачи государству яиц, молока, шерсти, мяса. Причем у тех, кто не состоял в колхозе, нормы были выше раза в два. Эти налоги должны были платить все, независимо от того, держишь ты скот или у тебя нет его вообще.

С выплатой налогов связана одна из не многочисленных забавных историй того времени. В селе жила женщина, у которой домашнего скота не было вообще. Какое – то время она разными способами умудрялась платить налоги. Но потом такой возможности больше изыскать не смогла. Ее вызвали в сельсовет, началось обсуждения ее «поведения», а когда слово дошло до нее самой, она вышла и перед людьми спела частушку:

Меня вызвали на суд-

Я стою трясуся.

Присудили сто яиц-

А я не несуся.

После такого неожиданного, но правдивого ответа эту женщину оставили в покое и уплаты налога больше не требовали.

В таких условиях тяжело жилось всем, и взрослым и детям, а дети, кроме того, что помогали на работах еще и учились. Сельская школа находилась возле церкви. Это было довольно большое здание. Как и большинство зданий того времени, она была деревянная. Детей тогда было очень много. К примеру, только на одной улице, по подсчетам современников проживало 68 детей. А во всей деревне насчитывалось 12 улиц. В отличии от современной школы тогда даже было по несколько параллельных классов. Школа была учебниками обеспечена, правда, они, конечно, не были новыми. Но ими пользовались очень аккуратно. У кого-то из детей учебники были свои и их передавали от старших братьев или сестер к младшим. А вот с тетрадями и чернилами был хуже. Тетради дети покупали на собственные деньги в Алексеевском или Чистополе. Тем, у кого денег на них совсем не было, школа тетради выдавала. Чернила же дети не покупали, а делали сами. Они соскабливали с печей сажу, а потом смешивали ее с водой. Печки в школе были в каждом классе, а специальный человек за доставку дров. (Дрова возили из лесочка, который находился по соседству с лугами, располагавшимися на залитых, сейчас Камой территориях. В войну эта местность не была затоплена, и там протекало несколько небольших речушек). Но, не смотря на это, в школе все равно зимой было холодно. Зачастую заниматься приходилось прямо в одежде и в варежках. Ситуацию немного облегчало то, что детей в школе кормили – но едой служил жиденький кисель из муки.

Учителями в школе были также в основном женщины. Среди коренных жителей учителями работали и эвакуированные из западных районов страны. Так историк – приехал из Белоруссии. Несколько человек приехали из Москвы. Москвичом был счетовод.

Рядом со школой и церковью стоял сельсовет. Это единственное здание, где была телефонная связь. А телефон в селе заменял отсутствующее радио. По телефону узнавали сводки с фронтов и другие новости. Чтобы не прокараулить какой - либо важный звонок в сельсовете было организовано круглосуточное дежурство. В основном дежурили подростки. Некоторые селяне узнавали новости из газет, но газеты стоили денег и поэтому были малодоступны.

Известие о том, что кончилась война, кто-то узнал из газеты, а потом новость пошла волной по всему селу. Люди, побросав в огородах лопаты, и прочие инструменты бросились в клуб. Там скопилось много народа. На глазах у многих вновь были слезы, но эти были уже слезы радости.

После войны жизнь постепенно стала налаживаться. В этот период в жизни села произошло как минимум два важных события:

строительство Куйбышевского водохранилища (1955-1957гг.), результатом которого стало затопление многих лугов;

переименование в 1965 г. села. Теперь она на картах, вместо Остолопово, появилось село Речное. Это название оно носит и сейчас.

Заключение

В учебниках, по радио и телевидению, мы часто слышим слова благодарности солдатам, защитившим нашу Родину от немецко-фашистских захватчиков. При этом деятельность тыловиков как – то упускается из вида. Эту несправедливость необходимо исправлять. И пусть это рассказ о жизни и деятельности тружеников тыла прольет свет на их, может быть, не столь громкие, но подвиги. Ведь сколько им пришлось пережить, и при этом продолжать кормить и обеспечивать, не только всю страну, а еще и всю армию. Но полностью могут ощутить только те, кто жил в ту суровую пору.

Война тащила за собой

Детей, не ведающих детства,

И женщин с горькою судьбой.

Кто был в окопах, те – герои,

Остановившие фашизм,

Но тыл решительным настроем

Не меньший выдал героизм.

Жива еще в потомках память

Тех героических времен-

Советским труженикам тыла

Низкий наш земной поклон!

И хочется назвать имена тружеников тыла нашего села: Байкова Валентина Степановна (1925 г. р.), Бабыкина Мария Григорьевна (1931 г. р.), Тимофеева Ольга Павловна (1918 г.р.), Балова Анастасия Алексеевна (1927 г.р.), Никитина Екатерина Матвеевна (1930 г.р.). (приложение1)

На сегодняшний день в нашем селе в живых осталась только одна участница Великой Отечественной войны – Былинцева Евдокия Ивановна, кавалер ордена Отечественной войны II степени.

Мы с трепетом прикоснулись к событиям Великой Отечественной войны, судьбам людей, которые пережили страшное лихолетье. После этой исследовательской работы мы сделали для себя определённые выводы.

Мир, завоёванный такой тяжёлой ценой, надо беречь. Сила нашего народа - в его единстве. Мы все – одна большая семья, дети одной страны. И если мы это будем хорошо помнить, то никакой враг нам не страшен.

Пусть мирным будет небо, богатыми поля, полноводными реки!

Пусть здравствует и процветает наша Родина!

Список использованной литературы

«Заметки о героях фронта и тыла» Н. П. Руткевич.

«Труженики тыла в Великой Отечественной войне» М.О. Антонян.

«Они вернулись с Победой. Алексеевский район Республики Татарстан.» - Казань: «Книга Памяти»,2005.- 352 с.

«Во имя победы» Н.М. Алещенко.

«День нынешний и день вчерашний» Н. Доризо.

«В годы суровых испытаний на защите Отечества» статьи / Борис Милицин.- Казань: Татар. кн.изд-во,2010.- 136 с.

Приложение 1. См. презентацию «Труженики тыла нашего села»

Война потребовала мобилизации всех сил и ресурсов страны на борьбу с врагом, она привела к изменению образа жизни, ухудшению бытовых условий, нарастанию материальных трудностей. Малозначимые, на первый взгляд вопросы, превращались в трудноразличимые проблемы: чем накормить себя, детей, стариков, во что одеть, обуть, как вылечить, вывести вшей и многие другие стали повседневными. От их решения во многом зависело душевное и физическое состояние тружеников тыла, их желание и возможность работать, выполнять общественные поручения, поддерживать близких на фронте.
В последнее время к социально-бытовым вопросам военной поры обращается всё больше исследователей . Большинство разделяет точку зрения А.В. Шалака, который считает, что наряду с описанием героических сражений, массового патриотизма, трудовых подвигов была и «другая сторона правды о войне – это реальная жизнь миллионов людей и каждого человека отдельно с их повседневными нуждами и заботами» .
Война резко нарушила привычный образ жизни народа. Сократились реальные доходы, значительно ухудшился и без того низкий жизненный уровень. Трудноразрешимые проблемы возникли в удовлетворении самых насущных потребностей в пище, одежде, жилье, топливе. Прежде всего, были объективные причины ухудшения социально-бытового положения населения. Основную долю средств в условиях войны поглощали военные расходы, которые только за 1940–1942 гг. возросли на 91,2 %. Сумма же пособий по временной нетрудоспособности по стране возросла с 402 до 1669 млн рублей, что косвенно свидетельствовало о резком ухудшении состояния здоровья народа .
Потребности фронта и тыла постоянно заставляли изыскивать эффективные пути использования трудовых ресурсов, вовлекать в производство новые слои населения.
Уже в июне 1941 г. были введены обязательные сверхурочные работы и отменены отпуска. В 1942 г. в целях обеспечения кадрами оборонных отраслей хозяйства была проведена мобилизация трудоспособного населения. Доля женщин в общей численности рабочих и служащих достигла в этом году 53 %. Среди занятых в промышленности в 1942 г. лица в возрасте до 18 лет составили
15 %.
Решение многих самых простых житейских вопросов повседневно вырастало в серьезную трудноразрешимую проблему. Одной из причин этого было разрушение жилищного фонда, массовая миграция и эвакуация населения, после чего быт миллионов людей приходилось организовывать заново, практически с нуля.
Рабочие общежития города Горького, например, до начала января 1943 г. практически не отапливались. В общежитиях заводов им. Молотова, им. Маленкова, станкостроительного завода им. Кагановича и других температура воздуха не превышала 7–8 градусов. В них рабочие жили на кухне и спали на столах. Постельное белье не менялось по месяцу и более. В общежитиях автозавода из
3200 проживающих не имели одеял 200 человек, на станкозаводе из
870 человек – 620, на заводе им. Маленкова из 220 человек – 153, по этим причинам рабочие спали в верхней одежде, накрывались матрасами с коек соседей, которые работали в других сменах. Во многих общежитиях не было необходимого инвентаря. В общежитии завода «Красное Сормово» не хватало столов и табуреток, отсутствовали умывальники, бачки для питьевой воды и радио. Рабочие принимали пищу, сидя на постелях .
В ряде городов Урала размеры жилой площади на одного жителя сократились до 2–2,5 квадратных метров. До войны в Нижнем Тагиле проживало 150 тыс. человек и средняя обеспеченность жилой площадью составляла 4 квадратных метра на человека. В результате притока эвакуированных к концу 1942 г. в городе проживало
500 тыс. человек на каждого из которых приходилось лишь 1,8 квадратных метра жилой площади . Случалось, в общежитии на двух рабочих приходилась одна койка – пока один работал, другой спал, а потом они менялись местами. Вокруг эвакуированных предприятий возникали целые поселки из землянок, которые в документах тех лет официально именовались «жилыми помещениями упрощенного типа».
Снабжение в Нижнем Тагиле, за исключением хлеба, на протяжении всей войны не соответствовало нормам. Поэтому важную роль играло огородничество, особенно у коренных жителей. «При доме был огород 7 соток, выращивали все овощи, картофель, – вспоминает школьница военной поры К. М. Данилушкина. – Конечно, огород помогал выживать, но для такой семьи (8 человек, в том числе пятеро взрослых) он был маловат… Весной варили лебеду, крапиву».

Еще труднее было эвакуированным. «Около бараков и землянок вся земля была вскопана и засажена картошкой, – вспоминала военные годы жительница района Вагоностроительного завода, – оставались только узенькие тропинки, чтобы можно было пройти».
В конце 1941 – начале 1942 гг. в общественных столовых были очереди. Чтобы пообедать тратили по 2–3 часа. Обеспечение посудой не превышало 20 % потребности. Нередко ложки приходилось приносить с собой. Питание было скудным, низкокалорийным.
В 1943–1944 гг. положение с питанием существенно улучшилось. При столовых откармливались свиньи, работники столовых занимались сбором ягод, грибов, дикого лука и салата. Работали подсобные хозяйства предприятий .
Экстремальными были условия жизни в ГУЛАГе, где в 1941–1942 гг. на человека приходилось менее одного квадратного метра жилой площади. Только в 1944 г. здесь положение стало улучшаться. От холода, недоедания, перенаселенности бараков и тяжелого труда заключенные болели и умирали. В 1942–1945 гг. по этим причинам ГУЛАГ потерял 627637 человек .
Скученность, теснота, резкое ухудшение санитарных условий были характерны для бытовых условий и других социальных групп населения. Как показал опрос секретарей комсомольских организаций педагогических и учительских институтов страны, сделанный ЦК ВЛКСМ в августе 1944 г., материально-бытовые трудности, нехватку, а нередко отсутствие литературы и учебников, письменных принадлежностей, спортивного инвентаря, одежды и обуви остро ощущали студенты большинства учебных заведений.
Кировский государственный педагогический институт к началу первого военного учебного года имел лишь 12 комнат на 46 студенческих групп. Занятия поочередно проводились с 8 до 24 часов. Студенты писали на старых книгах, газетах, отдельных листах из архивных дел. В связи с недостатком помещений для общежития многие студенты вынуждены были спать по двое в одной кровати .
Архангельский педагогический институт в 1942–1943 уч. году не имел помещений для занятий и осуществлял учебный процесс в общежитии – полуразвалившемся деревянном здании барачного типа, в тесных, холодных комнатках площадью в 10–14 квадратных метров, в которых проживали преподаватели и студенты.
В стесненных условиях работал Челябинский педагогический институт, здание которого было занято военным заводом. В 1943–1944 учебном году здесь занятия проходили в три смены до трех
часов ночи. Институт не имел столовой и смог организовать лишь одноразовое питание студентов. Подобные же трудности испытывали и другие учебные заведения. В Красноярском медицинском институте часть профессоров и студентов, эвакуированных из Воронежа и Кисловодска не имела белья, одежды и обуви, постельных принадлежностей.
В Кудымкарском педагогическом институте студенты испытывали нехватку лаптей. Выпускницы Вольского учительского института из-за недостатка приличной одежды вынуждены были приходить на государственный экзамен босые, по очереди одевая одно и то же платье .
В таком же положении оказались и школы страны. В Красноярске, например, в декабре 1941 г. из 49 школ города только 18 остались работать в собственных зданиях. Площадь школьных помещений сократилась почти на две трети. Все школы работали в три смены. Одна из школ длительное время находилась в одном помещении с почтовым отделением, клиенты которого ходили через класс, где проходили занятия. Классы большинства школ размещались в 5–6 зданиях, значительно удаленных друг от друга . Многие школы в Балогане, Дзержинске, Горьком, Муроме и в других городах занимались в четыре смены. В школе № 56 г. Горького работало шесть школ . Обозреватель американского журнала был поражен случаем, когда в одном из школьных зданий одновременно работали 10 школ и одно ремесленное училище .
Резко ухудшилось материальное положение школ. Как правило, на нескольких учеников приходилось по одному учебнику, не стало и тетрадей. Школьники писали на старых газетах, обоях, канцелярских книгах, сшивали тетради из оберточной бумаги, афиш и плакатов. Остро не хватало топлива, а для вечерних смен – электричества и керосина. На занятиях сидели в пальто, шапках и валенках, школьники сами вместе с учителями заготавливали дрова. Для сельских школ сложнейшей проблемой обернулась их отдаленность. Отсутствие транспорта, недостаток одежды и обуви, скудное, полуголодное питание стали основной трудностью в осуществлении всеобуча.
Часть школьников старших и средних классов перестала учиться «по семейным обстоятельствам». Они заменяли взрослых на производстве, выполняли работу по дому. Почти пятая часть непосещавших школу выбыли из-за отсутствия одежды и обуви. Ходить ежедневно до школы туда и обратно по 5–7 км в изношенной одежде в зимние холода и весеннюю распутицу становилось не под силу детям 8–10 лет.
Несмотря на то, что в трудное военное время шло активное школьное строительство – за годы войны было открыто и восстановлено вновь 8412 школ на 1176 тыс. учащихся, положение оставалось сложным .
Вновь появилась беспризорность детей.
Власти предпринимали различные меры к решению этих проблем и совместно с комсомолом и общественностью смогли предотвратить массовую беспризорность детей . К концу войны в стране работало около 6 тыс. детских домов. 4340 из них были созданы в чрезвычайных военных условиях. Только в детских домах Российской Федерации в 1943 г. воспитывалось более
688 тыс. детей, а к концу войны – более 300 тысяч. Старшие воспитанники детских домов направлялись в ремесленные училища, в специальные школы, на работу на предприятия, в учреждения, колхозы и совхозы. Для трудового обучения воспитанников в 1943–
1944 годах открывались сотни столярных, слесарных, труболитейных, швейных, обувных и других мастерских.
Большая помощь детям оказывалась предприятиями, колхозами, общественными и военными организациями, которые изготавливали для них за счёт своих средств мебель, одежду, обувь, различное оборудование, ремонтировали учебные, производственные и жилые здания, помогали инвентарём и продуктами питания, производимыми в подсобных хозяйствах, устраивали детей на воспитание в семьи. К концу войны в семьях, по неполным данным, воспитывалось около 350 тысяч детей-сирот. Всего за годы войны общими усилиями было спасено более одного млн детей, оставшихся без родителей или потерявших с ними связь. «Это был поистине патриотический подвиг народа, примеров которого мировая история, пожалуй, не знает», – справедливо утверждает известный исследователь Н.И. Кондакова .
Значительное число детских домов находилось в тяжёлом положении, детей размещали в неприспособленных помещениях, не всегда оказывалась своевременно медицинская помощь, были перебои в снабжении одеждой, обувью, продуктами питания. Из-за нехватки обуви и одежды дети часто питались и гуляли по очереди. Несмотря на это, благодаря усилиям власти и общественности, многие тысячи детей, потерявшие родителей, были избавлены от лишений, обрели относительное благополучие, возможность жить и учиться. Немало детей были своевременно остановлены на опасном пути, на который вступали как беспризорники.
Бытовые условия и повседневная жизнь советских людей в годы войны, наряду с общими чертами и устремлениями, имели существенные различия, обусловленные множеством факторов. Положение в глубоком тылу отличалось от образа жизни и бытовых условий в блокадном Ленинграде, в прифронтовой полосе – от положения на оккупированной территории, на фронте – от ситуации на освобожденной территории, в городе – от сельской местности и т. д.
Повседневными атрибутами военного быта были буржуйки посреди комнаты вместо обеденных столов. Зашторенные по требованиям светомаскировки окна. Керосиновые лампы или лампады из гильз. Нередко и лучины. О мыле многие забыли. Одежду стирали золой или илом. Соль была драгоценностью. Стояние в мороз, а то и по ночам, в очередях. Ордер на галоши или ботинки был праздником в семье.

Деревенское население в военную пору составляли преимущественно старики, женщины и ребятишки, повседневно совершавшие тихий подвиг самопожертвования, подвиг полуголодного существования и нечеловечески тяжкого, самозабвенного труда. Питание, как и в городе, было плохим. К весне в семьях не оставалось даже картошки. Выкапывали из земли перезимовавшие там неубранные полугнилые клубни и делали из них лепешки. Пекли лепешки из лебеды, корней лопухов и других растений. Ели крапиву, хвощи, клевер. А летом ходили как на работу за грибами и ягодами.
В северных областях России, в Сибири и на Урале в 1942–1943 гг. крестьяне употребляли в пищу мякину, ботву, древесные опилки, мясо падших животных. Весной 1942 г. в Архангельской области колхозники и мобилизованные на лесозаготовки ели мох и траву. Люди пухли от голода, не все могли ходить от истощения. Были случаи голодной смерти и самоубийства по причине голода .
Постоянное чувство голода – одно из главных воспоминаний поколения военной поры. Чтобы выжить, уже с осени 1941 г. в степных районах Западной Сибири крестьяне вынуждены были есть падших лошадей и коров. В 1942–1943 гг. употребление в пищу трупов падших животных, всевозможных суррогатов распространилось на всю Сибирь, Южный Урал, Нижнее Поволжье, стало почти обыденным явлением. В апреле 1944 г. Л. Берия докладывал секретарю ЦК ВКП(б) А. Андрееву о положении в Здвинском районе Новосибирской области. «Проведенной проверкой 361 колхозной семьи по
16 сельсоветам установлено, что большая часть семей, особенно дети, имеют безбелковые отеки на почве недоедания», что семьи военнослужащих употребляют в пищу мякину, ботву, древесные опилки, мясо падших животных .
В результате военных трудностей и засухи 1942 г. в Горьковской области, по воспоминаниям очевидцев, кашу варили из семян лебеды, лепешки пекли из конского щавеля, ели корни болотных растений . «Собирали грибы и ягоды. Грибы сушили или солили, если соль была. А грибной суп так готовили: картошку (иногда прямо с кожурой) и грибы мелко порубить, залить водой, да сварить, – вспоминает жительница Нижнего Тагила. – А в особенно тяжёлые времена ели крапиву, лебеду да репейник. Из крапивы делали лепёшки, добавляя к крапивной массе немножко муки. Из лебеды варили суп. А стебли репейника варили в молоке. Вместо чая пили настой трав» .
Уровень потребления на душу населения в годы войны снизился на 35–40 %. Сахар и кондитерские изделия по сравнению с
1940 г. в бюджете питания составляли лишь 22,4 %, мясо и мясопродукты – 59,5 %. Потребление колхозников снизилось в 1943 г. в сравнении с 1939 г. по мясу и салу на 66 %, по хлебопродуктам на
35 %.
Голод коснулся прежде всего детей – наиболее незащищённую и уязвимую часть общества. В колхозных детских садах Свердловской области в 1942 г. умерли от голода и болезней более 100 детей. В 1943 г. только на двух заводах Нижнего Тагила умерли 159, на Высокогорском железном руднике – 37, Тавдинском лесокомбинате – 207 чел., прибывших из республик Средней Азии для работы на промышленных предприятиях. Основными причинами этого были: отсутствие земельных участков, привычного жилища, новая, суровая среда обитания, нетрадиционная, скудная пища .
В условиях нехватки питания в 1943 г. сельские жители стали использовать в пищу перезимовавшее в земле зерно, что вызывало массовое заболевание септической ангиной. За 1943–1944 гг. в Куйбышевской области ею переболело 58 тыс. чел., в Татарской АССР – 22 тыс., из них более 6 тыс. умерло. Правительство дважды принимало постановление о борьбе с этим заболеванием, но в ряде мест не применяли необходимых мер и это имело пагубные результаты .
Одежду шили из солдатского обмундирования, а обувь клеили из автомобильной резины. Молодежь много читала и рассказывала содержание прочитанных книг по вечерам. В. Песков подчеркивает, что жили «сердечно, сплоченно, помогали друг другу, делились всем, чем могли», а вечера у коптилки «что-то оставили в душах» .

Во время войны в армию и на постоянную работу в промышленности выбыло около 13,5 млн крестьян. Почти столько же крестьян привлекалось на различные сроки к выполнению временных и регулярно-сезонных работ по оказанию помощи предприятиям, стройкам, к заготовкам топлива и т. д. Число трудоспособных мужчин с 1941 г. по январь 1944 г. сократилось в колхозах с 16,9 млн до
3,6 млн человек.
Сельское хозяйство лишилось своего лучшего конского поголовья; тракторов, автомобилей, в результате чего резко поднялась нагрузка на каждого оставшегося человека, т. е. женщин, стариков, подростков. В ведущих земледельческих районах она почти удвоилась.
Уже на севе 1942 г. объем работ на живом тягле составил более 50 % всех выполненных полевых работ, тогда как на весеннем севе 1941 г. он не достигал 4 %. Лошади не выдерживали перегрузок и в ряде мест основной тягловой силой становились быки и коровы .
В целом, средняя выработка одним престарелым или больным составила в годы войны 130–135 трудодней, что составляло половину среднегодовой обязательной выработки трудоспособного человека. Выработка одного подростка в возрасте от 12 до 16 лет увеличилась с 74 трудодней в 1943 г. до 103 в 1944 г., составив
42,2 % среднегодовой выработки трудоспособного .
Одновременно с этим появились соотечественники, высказывавшие недовольство тяжелейшими бытовыми условиями, тем, что «теперь мы голодаем, колхозы голодают и все ходят раздевши, холодные и голодные» .
Подобные высказывания, мысли и умонастроения, естественные в тяжелейших условиях и порожденные более чем достаточным количеством конкретных причин, информационные сообщения в руководящие партийные и государственные органы с мест, характеризовали как болтовня, нездоровые настроения, лживые, провокационные и антисоветские слухи, панические, враждебные, антисоветские настроения . Чаще всего, в силу известных причин, такое недовольство выражалось анонимно.

В большинстве случаев неудовлетворенность объяснялась работой конкретных предприятий и учреждений, должностных лиц и исполнителей. Осуждались в них наиболее повторяющиеся и общепризнанные негативные явления – неорганизованность и бюрократизм, грубость и волокита, конкретные злоупотребления, бездушие и другие недостатки. Судя по анализу доступных документов, немногие люди сравнивали переживаемые трудности с политикой руководства и существующим строем.
«До каких пор начальники будут командовать, – писал автор одной из записок, поданных в 1943 г. на Невьянском заводе на Урале. – Мы голодны, раздеты. Солдаты идут в бой полуголодные. Если бы накормили, одели нас, мы без всяких союзников раздавили врага. А у нас еще войны не было, а нас морили голодом» .
Большинство же населения стойко и мужественно переносили материальные и бытовые трудности, физическое и духовное напряжение, делились и помогали друг другу.
Немало было и субъективных причин обострения социальнобытовых проблем народа в годы войны. Архивные документы показывают, что местные руководители ряда регионов страны ссылаясь на военные трудности, плохо решали бытовые вопросы.
В докладной записке комиссии по проверке Саратовского обкома партии в октябре 1942 г. подчёркивалось, что в решении социально-бытовых проблем «обком не проявляет никакой напористости в работе и начинает шевелиться только после телеграмм или звонка из ЦК ВКП (б)». В Кирове в ноябре 1942 г. из 43 магазинов по продаже хлеба работали только 7. В 1944 г. в Туле, Тюмени, Архангельской и Московской областях даже выделенные суммы на ремонт жилого фонда расходовались наполовину.
Наряду с объективными причинами – нехваткой строительных материалов и рабочей силы – виной были недобросовестность, разгильдяйство и безответственность руководителей и исполнителей. По этой причине в Астрахани городские бани работали с перебоями, водопровод и канализация часто выходили из строя, в гостиницах было холодно и грязно. Дорожное, мостовое и паромное хозяйство

находились в запустении. В одном из районов города Горького были закрыты 2 парикмахерских и не работали 6 столовых, 3 магазина и 2 пекарни из-за неудовлетворительного санитарного состояния .
Сказывался и низких морально-этический уровень ряда руководителей. Так, в конце 1942 г. из Иванова в ЦК партии рядовая коммунистка Соловьёва с возмущением писала: «Для главных работников обкома организован закрытый магазин – находится в середине города. Для машин скорой помощи бензину не хватает, а жёны ответственных работников ездят даже на машинах, хвалятся и болтают о своём пайке и только озлобляют людей. Для других работников обкома на машинах привозят картошку, капусту и другие овощи и развозят на глазах у всех, а рабочим и служащим эти продукты доставить очень трудно, приходится покупать на базаре по высоким ценам… В городе трудно сшить чего-нибудь себе и детям, а для главных работников обкома и их с ума посходивших о модах жён, мозоль у всех на глазах, создана отдельная мастерскаяателье» .
Многие руководители, ссылаясь на условия военного времени, забросили работу по охране труда, что приводило к обострению болезней, увеличению случаев травматизма со смертельным исходом. На хлопчатобумажных фабриках Ивановской области грубо нарушался тепловой режим: в цехах была низкая температура зимой и высокая летом. Весной-летом она поднималась до 30 градусов, а в осеннее-зимний период падала до 2 градусов. Не было вентиляционных установок, окна закрывались фанерой или закрашивались, следствием чего была плохая освещённость, нередко составлявшая
25 % от нормы. Посетив Меланжевый комбинат, М.И. Калинин спросил у директора: «А вас женщины ещё не поколотили?» – «Нет». – «Ну а если поколотят, то вы на них не обижайтесь… Уж очень им тяжело».
Плохие условия труда и в быту нередко служили причиной нарушения трудовой дисциплины и текучести кадров. За прогулы и опоздания на работу на 21 минуту и более в 1941 г. было осуждено
1481183, а в 1942 г. – 1274644 человека.

С начала войны, по данным прокуратуры Горьковской области, к июлю 1941 г. было осуждено 1218 чел., из них за прогул 1172 чел., за самовольный уход – 46 человек. В данном случае эти показатели не могут адекватно характеризовать отношение народа к власти и происходящим процессам, или быть свидетельством нездоровья его духовных сил. Прежде всего, потому, что эти показатели отражают саму сложность, непредсказуемость быстро менявшихся условий и обстоятельств, множества жизненных коллизий с которыми сталкивались люди в период войны. Они были также следствием жестокости самих законодательных актов, негибкого, часто бездумного и механистического их применения. К тому же, как показывает анализ документов и свидетельств непосредственных участников, общественное сознание в большинстве случаев с пониманием воспринимало наказание нарушителей, выявляло и осуждало их .
Среди причин прогулов были названы: ослабление массовой воспитательной работы, несвоевременная передача материалов на прогульщиков в суд, опоздание и невыход на работу в связи с проводами в Красную Армию близких родственников. Нужда, плохое здоровье, отсутствие одежды и обуви, невнимательное отношение и грубость руководителей, поиск средств для уплаты непосильных налогов (сбор ягод, грибов, растений и т. д.), в официальных документах, как правило, не упоминаются.
Нельзя не согласиться с тем, что репрессивные меры к дезертирам с предприятий военной промышленности в массовых масштабах не всегда применялись. Приговоры судов не всегда выполнялись или выполнялись формально, поскольку в этом часто не было смысла: рабочие руки требовались и на тех предприятиях, где работали осужденные и они там же оставались и после приговора суда. Некоторые рабочие имели не одну судимость, другие бежали с предприятий и находились в розыске, хотя действенных мер по их розыску не предпринималось. В одном из выступлений секретаря Горьковского горкома ВКП(б) П.А. Ромашина приводились факты бесчеловечного отношения к людям на заводе № 466, критиковались руководство и профсоюзный комитет за невнимание к материально-бытовым условиям жизни людей и в то же время отмечалось, что дела на дезертиров в прокуратуру не передаются, милиция их не разыскивает, дела военным трибуналом рассматриваются заочно, дезертиры остаются безнаказанными .
Сложным и напряженным было физическое и моральнопсихологическое состояние людей. Обобщенную его характеристику дал один участник событий: «Обычный рабочий день фронтовых лет – непреходящее ощущение голода, – писал он. – Мучительная, не отпускающая душу усталость, постоянная борьба с желанием прикорнуть, забыться хоть на мгновение. И ни на минуту не покидавшая тревога за близких, которые там, на передовой, в грязи, в боях и ежесекундной опасности. И тайная мысль, что, может быть, тыловой труд в сравнении с фронтовым – благодать. И тяжкий, безысходный страх, что с фронта, где отец, муж, сын, придет похоронка. И так – каждый день...» .
Вопрос о том, где труднее – на фронте или в тылу, волновал гражданское население и воинов действующей армии. В большинстве случаев тыловики однозначно считали, что труднее и опаснее на фронте. Фронтовики же приходили к выводу о сложности и трудности жизни и деятельности в тылу. Вследствие этого одним из многих мотивов напряженного труда и борьбы, стойкости и мужества и тех, и других было взаимное чувство морального долга, обязанности и благодарности.
В годы войны возросла роль молодежи на различных участках работы страны. Миллионы юношей и девушек сражались в рядах армии и партизанских отрядах, самоотверженно трудились на предприятиях и стройках, колхозах с совхозах. В 1940–1942 гг. было проведено 16 мобилизаций подростков для обучения в училищах и школах ФЗО, которые к 1943 г. дали народному хозяйству 1,5 млн рабочих .
Большинство из них не имели социально-политического и жизненного опыта, необходимых навыков и знаний. Многое оказались в непривычной обстановке, столкнулись с неимоверными трудностями, тяготами и невзгодами. Все они постоянно переносили физические и морально-психологические страдания. Вследствие этого в сознании и поведении молодежи неизбежны были определенные издержки и негативные явления. Дети и подростки из освобождённых от оккупации районов были истощены и больны. Длительные голодание, издевательства оккупантов, нервно-психическое напряжение, холод негативно сказывались на их здоровье. Среди них был высок процент истощённых, больных туберкулёзом и другими заболеваниями, расстроенной психикой. Они становились замкнутыми, не по возрасту серьёзными, сторонились людей. «Многие из нас, видевших своими глазами смерть, знавшие, что такое жестокость, грубо отстраняли от себя всех, кто хотел ласково дотронуться, заглянуть в душу… – вспоминал один из таких подростков. – Мы долго не понимали, что такое добро, ласка…» .
В докладной записке Главного управления трудовых резервов о работе за 1940–1944 гг., которая была направлена в СНК СССР, наряду с традиционным выводом о том, что «политико-моральное состояние основной массы учащихся здоровое», отмечалось наличие фактов нарушений учебной и бытовой дисциплины – это картежные игры и воровство, драки и хулиганство, другие аморальные поступки. В 1942 г. из училищ самовольно ушли 32 тыс. подростков, а за
1940–1942 гг. – 72 тыс. чел. . Причинами подобных явлений были, прежде всего, разнообразные трудности с которыми столкнулись учащиеся: тяжелые, а порой и просто невыносимые условия быта и скудное питание, принуждение и бездушное отношение со стороны работников и старших товарищей, неспособность адаптироваться к новой среде и условиям и другие. Однако самовольный уход официально квалифицировался как дезертирство.
На Уфимском моторостроительном заводе, где работало 17 тыс. молодых рабочих в результате тяжелых условий труда и плохого питания в 1943 г. было зафиксировано 73045 случаев заболеваний с потерей 597133 рабочих дней. За это же время умерло
258 человек в результате дистрофии, воспаления легких, туберкулеза и других причин.
Некоторые подростки с Кировского завода не могли ходить на работу из-за отсутствия одежды и обуви. Многие молодые рабочие жили непосредственно в цехах, потому что не имели жилья, одежды и обуви.

В июне 1942 г. на завод «Станкопатрон» в городе Челябинске прибыли 100 выпускников училища. 88 из них не получили жилья. Несколько суток они спали во дворе, а потом их поместили в баню и голубятню. Они не имели смены белья, не получали мыла и в баню не ходили месяцами. Многих на рабочих местах стали использовать не по специальности, снижая при этом разряд.
Как правило, выпускники ремесленных училищ и школ ФЗО годами работали по 2–3 разряду и за свой труд получали мало. Их заработок составлял в среднем в месяц 300–350 руб. В то же время в
1942 г. в среднем по РСФСР на рынках 1 кг зерна стоил около 54 руб., 1 литр молока – 38 руб., 1 кг мяса – 196 руб.
Работники ЦК ВЛКСМ, побывавшие в 1942 г. в Башкирии на Белорецком металлургическом комбинате отмечали, что молодые рабочие «не имеют обуви и работают босиком, ходят в нижних рубахах и рваных брюках. Многие из них не получали спецодежду в течение 1,5–2 лет, – подчеркивали они в справке. – В прокатном, мартеновском и доменном цехах рабочие не обеспечены рукавицами и работают, придерживая горячий металл концами рукавов. Столовая ОРСа готовит пищу плохо. Очень распространенное блюдо
«затируха» (заварная каша из муки), приводит к заболеваниям».
Инструктор Свердловского ОК РКП(б) Розина, обследовавшая рабочие общежития, писала: «Обувь у большинства совершенно разбитая. Ноги мокрые и грязные… В общежитиях грязно, вся спецовка, грязные ботинки, сапоги находятся под койкой, поскольку нет сушилки. Постельное белье застирано и меняется очень редко. Девушки из детдома живут в дощатом бараке, где кругом щели, с потолка бежит вода, нет не только горячей воды, но и холодной. Приходя с работы в общежитие, они сидят в пальто с грязными лицами и руками» .
Рабочие Свердловского района г. Дзержинска, сообщал в 1943 г. заместитель начальника НКВД Горьковской области, «находятся в безобразно защищенном состоянии. Подавляющая масса спит на полу без всяких постельных принадлежностей в верхней одежде и обуви. Портянки сушить негде. Горячую пищу рабочие получают только один раз в день» .

Аналогичные недостатки, а также проявления грубости, хамства, невысокий уровень общей и бытовой культуры и норм поведения имели проявления и среди других категорий молодежи – рабочей, студенческой и учащейся . В среде крестьянской молодежи, как и жителей села в целом, в силу большей стабильности среды обитания и условий, образа жизни и других причин, морально-психологическое состояние отличалось большей устойчивостью.
Тем не менее в 1942 г. ЦК ВЛКСМ в закрытом письме комитетам комсомола пришел к выводу, что «хотя и незначительная часть комсомольцев в минуту трудностей и опасностей не оправдывает своего почетного звания» , в целом же молодежь, как и подавляющая часть советского народа, несмотря на тяжелые условия труда и быта, голод и холод, была проникнута верой в будущее, спаяна крепкой дружбой и взаимовыручкой, готовностью жертвовать собой ради своих товарищей и интересов Родины. Вера в победу, справедливость целей борьбы и своих товарищей не позволяла терять самообладание и впадать в уныние, помогала переносить невзгоды военного лихолетья, самоотверженно защищать Отечество.
Введение нормированного распределения, увеличение налогов, жёсткое регламентирование трудовых отношений, другие ограничения и различные повинности воспринимались народом как неприятная, но суровая необходимость. Отступление от принципа социальной справедливости, грубость и моральная нечистоплотность руководителей подрывали единство, вызывали неодобрение и осуждение народа.

Список литературы
1. Анисков В.Т. Война и судьбы российского крестьянства. Вологда. – Ярославль, 1998.
2. Анисков В.Т. Жертвенный подвиг деревни. – Новосибирск, 1993.
3. Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941–1945. История и психология подвига. – М.: памятн. ист. мысли, 2003.
4. Большевик. – 1942.
5. Большевик. – 1943.
6. Борисов Б.А. Записки секретаря обкома. – М., 1964.
7. Будни военного лихолетья 1941–1945 гг. – Вып. 1,2 – М.: НРИ РАН,1994.
8. Вклад Урала в разгром фашизма: исторический опыт и современные проблемы национальной безопасности // Четвертые Уральские военноисторические чтения, посв. 60-летию Победы в Великой Отечественной войне: материалы междунар. науч. конф. – Екатеринбург, 2005.
9. Военно-исторический журнал. – 1991. – № 1.
10. Все для фронта, все для победы. 1941–1945. Документы и материалы. – Красноярск: Красноярск. книжн. изд-во, 1978.
11. Гайсин У.Б. Социальное положение молодежи Урала в годы Великой Отечественной // Урал в стратегии второй мировой войны: материалы Всерос. науч. конф., посв. 55-летию Победы в Великой Отечественной войны: Екатеринбург-Каменск-Уральский 27–28 апр. 2000 г. – Екатеринбург: СВ-96, 2000.
12. ГАРФ. Ф. 5451.
13. ГАРФ. Ф. 8090.
14. ГАРФ. Ф. 9507.
15. Забвению не подлежит. 1941–1945. – Кн. 3. – Н. Новгород, 1995.
16. Загвоздкин Г.Г. Цена победы: социальная политика военных лет. – Киров, 1990
17. Зима В.Ф. Менталитет народов России в войне 1941–945 гг. – М., 2000.
18. Известия. – 1967.
19. История СССР. – 1991. – № 6.
20. Исупов В.А., Алексеев ВВ. Население Сибири в годы Великой Отечественной войны. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд., 1986.
21. Комсомольская правда. – 1942.
22. Комсомольская правда. – 1943.
23. Кондакова Н.И. Война, государство, общество. 1941–1945 гг. – М., 2002.
24. Новое время. – 1985. – № 15.
25. Павлова Т.А. Засекреченная трагедия: гражданское население в Сталинградской битве. – Волгоград: Перемена, 2005.
26. Панов В.П. Это было. О тружениках тыла в годы Великой Отечественной войны. – М., 1990.
27. Песков В. Война и люди. Воронеж: Центр.-черн. книжн. изд-во, 1989.
28. Полвека в пути. Кировский государственный педагогический институт имени В.И. Ленина. 1918–1968. – Киров, 1970.
29. РГАСПИ. Ф. 1.
30. РГАСПИ. Ф. 17.
31. Советская Россия. – 1990. – 25 мар.
32. Советский тыл в первый период Великой Отечественной войны. – М.: Наука, 1988.
33. Сомов В.А. Потому что была война… Внеэкономические факторы трудовой мотивации в годы Великой Отечественной войны (1941–1945). – Н. Новгород, 2008.
34. Урал в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. – Екатеринбург, 1995.
35. ЦХДООСО. Ф. 4.
36. Черник С.А. Советская школа в годы Великой Отечественной войны. – М.: Просвещение,1975.
37. Шалак А.В. Условия жизни и быта населения Восточной Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941–1945). – Иркутск, 1998.
38. Soviet Russia Today. – 1945. – Nov.