10.05.2014

Собираемся на пикник! Организация похода выходного дня.

10.05.2014

Иногда причиной отказа от выезда на природу становится отсутствие личного автомобиля и дачи. Кто-то думает, что без этих двух составляющих организовать хороший пикник невозможно. Много на себе не унесешь- тяжело, да и далеко без машины не уедешь. На все эти возражения можно ответить так: было бы желание. В статье вы найдете много практических идей как весело и без трудностей отдохнуть на природе...

Выбираем место

Как выбрать место для пикника? Даже внутри крупных городов есть уголки природы, где можно душевно провести свои выходные. Это могут быть парки, острова, городские пруды и каналы до которых вас довезет общественный транспорт. Если воспользоваться электричкой или пригородным автобусом, то по силам совершить и более дальнее путешествие. Изучите карту местности своего района, порасспросите друзей и знакомых, где они любят отдыхать. Наверняка отыщите много интересных мест.

Для лесного пикника подойдет опушка или поляна у кромки леса. Расположитесь так, чтобы с одной стороны было открытое место, где вы разложите костер, с другой – деревья. Под их тенью приятно укрыться от жаркого солнца. Проверьте, чтобы поблизости не было глубоких ям, муравейников, на стволах осиных гнезд, а в траве – битого стекла и железных банок, проволоки.

Берег реки, озера или пруда манят к себе многих любителей пикников. Здесь и взрослые, и дети вволю наплещутся и наплаваются, позагорают. Песчаный или галечный берег идеален для костра. У воды легко дышится, там всегда получаются красивые фотографии.

Есть и организованные стоянки отдыха, с местами для костра, столами и лавками, беседками. В таких местах, как правило, установлены контейнеры под мусор, туалеты. Недостаток их один: многолюдность в выходные и праздничные дни.

Составляем план

Выезд на пикник на лоне природы может быть и спонтанным, но чаще такое мероприятие все-таки планируют, иначе говоря нужно составить план или организацию по подготовке к походу. Составьте список того, без чего невозможно обойтись. Определите точную дату выезда и место сбора, если поездка организуется для нескольких друзей или знакомых. Объем груза и его вес зависят от того, сколько человек отправляется в путешествие и способа передвижения. Для колесных выездов вес, естественно, не проблема. Но багажник любой машины не резиновый, поэтому и здесь требуется разумный подход. Если предполагается, что передвигаться вы будете на общественном транспорте и пешком, уложите вещи в легкие, но прочные рюкзаки с широкими лямками, большими и малыми карманами. Распределите груз между всеми участниками похода. Мужчины берут обычно наиболее тяжелый вес, женщины и дети поменьше. Не освобождайте ребенка от посильного участия в организации такого интересного события, как пикник. Выслушайте его пожелания. Пусть он несет свои игрушки, бутылку с соком или газировкой, легкую одежду.

Распределите заранее обязанности, кто, что возьмет из продуктов и вещей, кто будет готовить еду, разжигать костер, собирать дрова.

Собираем рюкзак

Как собрать рюкзак в поход? Необходимы самые важные вещи. Если планируете заночевать на природе, вам не обойтись без палатки и спальных мешков. Не обязательно покупать дорогие модели, можно взять очень простые и легкие (в пределах 900 – 1500 руб). Приобретите трехместную палатку с пологом, на тот случай, если кто-то из друзей забудет взять свою. Вам потребуется большой кусок плотного полиэтилена, чтобы накрыть шатер от дождя или ночной росы. Дорогие модели палаток шьют из водонепроницаемой ткани. Спальный мешок можно сшить самому, в качестве теплой прокладки используйте синтепон. Для застежки подойдет обычный замок-«молния».

Клеенка понадобится и для того, чтобы ее подложить под плед, сидеть на сырой земле не очень приятно. Для подстилки сгодится любое старое покрывало. Можно использовать туристические коврики («пенка»-500 руб). Особо привередливые пусть запасутся складными табуретками. Весят они немного, имеют крепления для рюкзака (100-200 руб). Центральное событие любого выезда на природу – костер и приготовление еды. В качестве топлива можно запастись упаковкой готового угля или взять с собой пилу, туристический топорик для заготовки сушняка самостоятельно. Не забудьте про спички.

Походный гардероб состоит их легкого головного убора (он должен быть у каждого участника пикника), купальника, удобной одежды и обуви по сезону. К последнему элементу отнеситесь особенно внимательно, кеды или кроссовки – наилучший вариант для путешествия на природу. Обувь должна «дышать», по возможности не промокать, быть легкой, с хорошо гнущейся, но твердой подошвой, плотно сидеть на ступне. Ничто не должно давить или стеснять. Возьмите с собой ветровку или теплую кофту, пару носков, на случай похолодания или ночевки. Если вы собрались отдохнуть на берегу водоема и планируете купаться, запаситесь резиновыми ботами. Они спасут ваши ноги от неожиданных порезов и проколов. Дно многих наших озер и речушек часто изобилует битым стеклом и прочими неприятными сюрпризами.

Аптечка

Походная аптечка. Об этой важной составляющей любого похода часто забывают. И зря. Если вы отправляетесь на природу в автомобиле, там всегда есть аптечка. Проверьте, чтобы лекарства в ней были не просрочены, и она была укомплектована всем необходимым. Для пешего похода сложите в контейнер бинт, йод, лейкопластырь, сетку для фиксации сустава, резиновый жгут, антигистаминный препарат, таблетки от головной боли, средства от диареи, активированный уголь. Если вы в этот период употребляете какие-то лекарства, не забудьте их взять с собой.

Список других необходимых в походе вещей:

Средства против клещей, комаров, ос в виде аэрозолей или защитных кремов,

Жидкость «розжиг» или старые газеты для разведения костра,

Термос с кипятком или металлический чайник, котелок, миску, пару железных вилок,

Одноразовая скатерть или клеенка, влажные и бумажные салфетки,

Пластиковые тарелки, стаканчики, кружки, вилки, ложки,

2-3 ножа, (можно складные), штопор, открывалка,

Походный мангал, шампура или решетка, разделочная доска,

Канистра или пластиковые бутылки с водой для мытья рук, овощей (если поблизости не будет водоема),

Мешки под мусор.

Для пикника потребуются продукты и напитки, о том, какие из них лучше всего взять с собой, мы расскажем дальше.

Закупаем еду, напитки

Запасаться провизией и всем остальным лучше всего на оптовом рынке или магазине. Это значительно сэкономит походный бюджет.

Примерный набор продуктов и напитков для пикника:

Мясо для шашлыка (маринуем заранее), можно приобрести уже готовые шашлыки, их останется только поджарить,

Малокостистая рыба для запекания на решетке, лучше взять средние тушки,

Куриные крылья или бедрышки (маринуются в майонезе за полчаса перед жаркой),

Мясные нарезки,

Сосиски, сало,

Хлеб (из расчета полбулки на человека), тонкий лаваш,

Вареные яйца,

Овощи: баклажаны, перец болгарский, помидоры, огурцы, редис,

Фрукты: яблоки, бананы, апельсины, лимон (для мяса и рыбы),

Несколько пучков разной зелени,

2-3 головки репчатого лука,

Свежие грибы (лучше шампиньоны),

Картофель (клубни среднего или малого размера),

Кетчуп, майонез,

Соль, специи,

Минеральную воду или соки (из расчета полбутылки на ребенка, бутылка – для взрослого),

Алкогольные напитки по предпочтению.

Овощи и фрукты тщательно вымойте дома. Продукты сложите в пластиковые контейнеры, бутерброды упакуйте в бумагу, затем в фольгу.

Прекрасная вещь для загородного отдыха – сумка-холодильник. Если ее нет, на дно хозяйственной сумки, где будет лежать мясо или рыба, уложите пару бутылок с замороженной водой. Яйца хорошо перевозить в контейнере, в котором они продавались. Он пригодится во время трапезы в качестве удобной подставки.

Мы предложили примерный список продуктов, их конкретный выбор зависит от ваших финансовых возможностей и вкусовых предпочтений. Опыт показывает, что на природе желудок просит еды и жидкости в два раза больше. Душа тянется к простым сытным блюдам.

С детьми в лес

Как организовать поход с детьми? Путешествие к природе для ребенка всегда неординарное событие. Это прекрасный способ, чтобы укрепить отношениями между родителями и детьми. Не в городской квартире, в тисках городских ограничений, в естественных условиях живой природы вы откроетесь своему чаду с новой стороны. И только от вас будет зависеть, какой она ему покажется. Собираясь в поход вместе с детьми, возьмите вещи, перечисленные выше. К этому набору добавьте детское питание и бутылочки (если с вами едет малыш), запасной комплект одежды, набор пазлов, скакалку, мяч для игры на воде, бадминтонные ракетки и волан. Не забудьте, что дети пьют больше жидкости, чем взрослые. Возьмите с запасом те напитки, что любит ваш ребенок. Готовясь к походу, вспомните развлечения собственного детства. Научите детей активным играм в «пятнашки», «цепи кованные», «краски», «море волнуется раз…». Вместе с ними примите участие в бегалках - прыгалках и получите массу удовольствия. Если компания собирается большая, организуйте соревнования по стрельбе из водяных пистолетов или турнир парного футбола. Для этого смешного соревнования игроков привязывают к друг - другу за одну ногу. Забить мяч в ворота в таком положении окажется трудной задачей, зато веселья будет гарантировано много. Перевести дух поможет творческая игра «пантомима». Кто-то один загадывает слово или выражение и показывает его жестами перед всеми остальными. Выигрывает тот, кто первым угадает задуманное.

Пусть дети помогают взрослым в собирании дров и разжигании костра, приготовлении обеда. Объясняйте им попутно, что и зачем вы делаете. Расскажите о том, как называются деревья и растения, что растут вокруг. Соберите красивые листья и цветы, дома сделаете из них гербарий. Не забывайте, что вы – пример для ребенка. То, как вы ведете себя на природе, станет для него эталоном. Он станет вас копировать не только в хорошем, но часто и в скверном тоже. Если планируется ночевка, устройте посиделки у костра с песнями под гитару, рассказом туристических баек и страшилок, историй из своего детства. Ребенок с удовольствием будет рассказывать друзьям, как вместе с родителями запекал в костре картошку, жарил на веточках сосиски или сало с хлебом. Впечатления от такой поездки сохранятся у него надолго.

Разжигаем костер

Как разжечь костер? Ежегодно тысячи гектар леса гибнет в пожарах от неосторожного обращения с огнем. В пламени гибнут лесные животные, птицы. Помните об этом, когда собираетесь развести костер. Для того, чтобы не причинить вреда природе, строго соблюдайте все правила безопасности. Ответственно отнеситесь к выбору места для костра. Если имеется старое костровище, используйте его для своего костра. Если нет – подготовьте и расчистите площадку, где будете разжигать огонь. Снимите верхний слой травы или мха (дерн), очистите место от сухих иголок. Нельзя разводить костер в сухую ветреную погоду, в молодом хвойном лесу, на торфяниках, среди сухой травы или камышей. Следите, чтобы над костром не нависали ветки деревьев или кустарников. Обложите место костра снятым дерном или большими камнями. Напилите сучья среднего размера и составьте их пирамидкой. Для розжига хорошо подойдут старые газеты, сухие листья, сосновая хвоя, тоненькие веточки. Назначьте смотрителя костра. Не оставляйте огонь без присмотра. Когда будете уезжать домой, хорошо залейте костровище водой или засыпьте землей.

Как себя вести

Беда российских мест отдыха – горы мусора. Не умеем мы отдыхать культурно. Даже там, где регулярно работают уборщики, после выходных дней в изобилии остаются пустые банки, бутылки, коробки и пакеты. Что уж говорить о загородных стоянках? Мало, где налажены своевременная очистка и вывоз мусора. Леса и берега водоемов изобилуют стихийными свалками, найти чистое место для отдыха непросто. Не уподобляйтесь подобным гражданам из отряда «поросята». Пусть стоянка останется после вас аккуратной и не загаженной. Отвезите или отнесите мешки с мусором до специальных контейнеров. Не закапывайте пакеты и бутылки в землю, надеясь, что они со временем перегниют. Период распада стекла-1000 лет, пластика – 500 лет. Даже спустя годы лежания в земле, стекло остается острым и опасным. Кроме того, осколок стекла в жаркую погоду может вызвать пожар за счет отраженного от него солнечного луча.

Отправляясь в лес, поинтересуйтесь, какие из местных растений занесены в Красную книгу. Не стоит охапками рвать цветы, ломать ветки цветущих деревьев. Весна, начало лета – время, когда у птиц и животных появляется потомство. Не пугайте их оглушительной музыкой, демонстрируя всю децибельную мощь ваших колонок. Будьте внимательны к обитателям природы в любое время года и суток, не превращайте свой поход в «мамаево побоище». Вы здесь всего лишь гость!

Готовим еду

Как приготовить еду на природе? Какие продукты взять в поход? Трапеза на природе, как правило, состоит из легкого перекуса и основного обеда. Для того, чтобы приготовить шашлык или запечь рыбу, овощи, потребуется время. А есть захочется сразу, как только вы остановитесь на привал. Для перекуса сгодятся бутерброды, мясная нарезка, вареные яйца, рулеты из лаваша с всевозможными начинками. Бутерброды можно приготовить дома или на месте из взятых продуктов. Для основного блюда готовят обычно шашлыки из мяса. Их можно заменить жирной малокостистой рыбой (осетрина, сардины, семга, форель), свиными шпикачками (сардельки), куриными крылышками или овощами, грибами. Все эти продукты можно жарить на шампурах или решетке, запекать в фольге на углях. Рыбу готовят целиком или нарезают филе кусочками по 2 см. Жар для нее должен быть не таким сильным как для мяса. Готовится рыба быстро, не долее 5-6 минут с каждой стороны.

Возьмите на вооружение несколько рецептов, приведенных ниже.

Слоеная булка

Продукты:

З-4 сдобные высокие булки (несладкие),

Соевый соус, майонез или кетчуп,

Вареная куриная грудка,

Помидоры,

Зелень укропа, петрушки или кинзы.

Приготовление

Булку разрезать на две неравные половинки (нижняя - больше). Ложкой выньте из основной части весь мякиш. Смажьте донышко «бочонка» смесью майонеза и чеснока. Вместо майонеза можно использовать мягкий сыр. Нарежьте грудку небольшими кусочками, помидор – круглыми дольками, сыр- тонкими пластиками. Выкладывайте начинки слоями: курица, помидоры, сыр. Каждый слой промажьте майонезом или кетчупом. Мясо грудки сбрызните соевым соусом для пикантности. Сырный слой присыпьте измельченной зеленью. Накройте бутерброд «крышкой». Такую закуску можно разрезать на 2-4 части в зависимости от аппетита едоков.

Шампиньоны жареные на шампурах

Продукты:

0,5 кг шампиньонов,

25 гр соевого соуса,

50 гр растительного масла,

Перец молотый, соль по вкусу.

Приготовление

Замаринуйте шампиньоны на ночь. Для этого вымытые и обсушенные салфеткой грибы, сложите пластиковый пакет. Влейте туда соевый соус, растительное масло, посыпьте содержимое солью и перцем. Пакет плотно завяжите и поместите в холодильник до утра. Запекайте шампиньоны над углями, наколов грибы на шампуры.

Картофель с помидорами, запеченный в фольге

Продукты

0,5 кг картофеля (клубни не должны быть большими),

150-200 гр сала с мясной прослойкой, головка чеснока,

2-3 шт помидоров,

100 гр растительного масла или майонеза,

Соль, перец по вкусу.

Приготовление

Возьмите хорошо вымытый картофель (можно с кожурой), разрежьте каждый клубень на половинки. Смажьте их майонезом или растительным маслом. Уложите в конверт из фольги. Помидоры разрежьте на 2 или 4 дольки (черри можно класть целиком), смажьте их тем же составом, что и картофель. Нарежьте сало пластиками. Очистите чеснок. В каждый конверт к картофелю добавьте помидоры, сало, дольки чеснока. Все слегка присолите. Заверните фольгу плотным кульком. Поместите их на решетку. Жар от углей должен быть средним, чтобы овощи хорошо пропеклись и не сгорели. Подавать порционно, один конверт рассчитан на 1 человека.

Напоследок несколько полезных советов, которые помогут вам избежать опасностей. Если вы остановились в незнакомом месте, под рукой у вас нет ни карты, ни компаса, не удаляйтесь далеко от места стоянки. Накажите детям не уходить от вас в лес, не забредать глубоко в реку. Пусть они всегда будут у вас на виду. Запомните, что мох на дереве растет только с северной стороны. Двигаясь по местности, запоминайте яркие ориентиры: овраг, холм, необычное дерево. Помните, что голос человека слышим на расстоянии не более полутора километров, а гудок поезда – около десяти.

Трудности в походе

Собираясь в поход, нужно трезво оценивать свои силы и возможности. В одни походы можно смело идти впервые в жизни, тогда как в другие обязательно иметь опыт подобных путешествий. Походы условно делятся на «лёгкие», «средней сложности» и «сложные», одни походы рекомендованы участникам с опытом, а в другие опыт не обязателен – такие отметки есть на страничке каждого похода.

Походный опыт за плечами – это понимание того, с какими трудностями можно встретиться в походе и как с ними справляться, но что делать, если опыта нет? К чему готовиться? Надеемся, что эта статья поможет новичкам правильно выбрать поход и подготовиться к нему.

Итак, какие факторы влияют на сложность похода? Факторы бывают объективные и субъективные. Из объективных в первую очередь это:

- километраж в день – сколько придётся пройти, (проехать на велосипеде, проплыть на байдарке или катамаране). 10 км по грунтовой прямой дороге и 10 км по тропе в горку и затем вниз – это «две большие разницы». Средняя скорость туристов в горном походе (с учётом всех привалов остановок) – 1,5 км/ч (!!!) Соответственно, если предстоит пройти 15 км и из лагеря группа выдвинулась в 10 утра – рассчитывайте, что на следующей стоянке вы окажетесь к 8 вечера.

- характер дороги или тропы – грунтовая лесная, каменистая, осыпь, травяной склон или вообще отсутствие тропы. Характер реки – спокойная или порожистая, какие берега, течение. Для велопохода: асфальт, хорошая грунтовка или вся в выбоинах, полевая дорога или тропа с корнями, и т.п.

- наборы и спуски высоты – в сложном походе перепады высот достаточно большие, надо много ходить и вверх, и вниз, тогда как в лёгком походе этих трудностей меньше. НО они всё равно есть!

- погода – бывает местность с достаточно устойчивой погодой, а бывает – с очень переменчивой, где в июле можно ожидать и дождь, и снег, и град. В Крыму летом снег точно не пойдёт, а на Алтае – вполне может быть. Как правило, чем выше горы, тем капризнее погода. И важный момент: даже лёгкий поход может превратиться в сложный, если очень не повезёт с погодой.

- автономность похода – все ли вещи надо нести на себе с самого начала, или есть заброска (возможность завезти часть снаряжения и продуктов в какую-то точку маршрута). Этот фактор влияет на разнообразие в питании и его количество (в походы с заброской берётся больше еды, чем в автономные походы без заброски). Чуть подробнее про заброску: /faq/#vopros20 и некоторые другие факторы.

Но есть также сложность субъективная – это то, каким поход покажется лично для вас. И на эту сложность тоже влияет множество всяких факторов:

- личный опыт – походный, армейский, студенческие сборы и выезды на природу, либо просто занятия спортом – всё это добавляет опыта в вашу «копилку». Тому, кто привык спать в палатке, будет проще, чем тому, кто впервые в жизни палатку видит. Спортивным людям, привычным к нагрузкам, рюкзак покажется легче, чем новичкам, и т.д. Если опыта нет – в лёгком походе его как раз можно получить, чтобы потом «замахнуться» на походы посложнее.

- завышенные ожидания – ОЧЕНЬ важный фактор. Не стоит ожидать от похода городского комфорта, ресторанного питания, хорошей погоды каждый день, а также того, что будет очень легко. Поход – это не прогулка по парку, а особенно поход в горы. Один участник горного похода, увидев круто уходящую вверх тропу, был весьма удивлён: «Я думал, что мы будем ходить по долинам, а горы будут справа и слева». Но в горном походе не ходят по долинам, а ходят именно по горам, вверх и вниз! Завышенные или неправильные ожидания мешают справиться с обычными походными трудностями. ДАЖЕ походы с пометкой «лёгкий» могут стать серьёзным испытанием для новичков!

- неправильно подобранное снаряжение – как сказал наш опытный инструктор-водник: «От того, насколько ваше снаряжение будет соответствовать выбранному маршруту, зависит, будет ли этот поход классным приключением или выживанием в тяжёлых погодных условиях». Снаряжение должно соответствовать не только маршруту, но ещё и определённым требованиям, которые указаны в списке снаряжения для каждого похода. В тапочках-сланцах по горам не ходят, с заплечным рюкзаком на велосипеде не ездят – конечно, в таких случаях будет очень тяжело. Отнеситесь к подбору снаряжения в поход серьёзно! Статья про снаряжение: /page/odezhda/

- налаженный контакт или его отсутствие с инструктором и группой – важная психологическая составляющая. С интересами группы надо считаться, решение инструктора – закон, и так далее. Людям, которым сложно работать и быть в коллективе, в походе может быть весьма тяжело. Все устали и вымокли, а надо искать дрова, затем натягивать тент над костром, затем дежурные должны приготовить ужин – всё это очень и очень непросто, тем более, если в этот день дежурство досталось именно вам (дежурят по 3-4 человека – подробнее об этом здесь: /faq/ в разделе "Вопросы о питании")

Несколько слов о «лёгком» походе.

Нашим координаторам периодически приходится сталкиваться с завышенными ожиданиями, касающимися походов с пометкой «Лёгкий» и «Средней сложности». По окончанию таких походов выясняется, что некоторые участники рассчитывали на лёгкую прогулку по парку и СОВСЕМ не ожидали столкнуться с трудностями. Отметки о сложности походов ставятся на основании нашего многолетнего опыта и мнения большинства участников, НО всё-таки все люди разные, и то, что для одного очень легко, другому может показаться тяжело. Если есть сомнения, идти ли в тот или иной поход, то ответьте себе на вопросы:

1. Есть ли у меня походный опыт?
2. Занимаюсь ли я каким-нибудь спортом с нагрузками на выносливость (йога, пилатес и т.п. не считаются)?
3. Приходилось ли носить рюкзак весом хотя бы 10 кг?
4. Приходилось ли подниматься в гору в течение хотя бы получаса?
5. Приходилось ли проходить хотя бы 10 км в день?

Если ответы на все или почти все вопросы будут «нет», то «лёгкий» поход для вас можно назвать «сложным», «средней сложности» - «очень сложный», а в «сложный» идти вообще противопоказано до приобретения необходимого опыта.

В «Лёгком» походе предстоит ходить в среднем 10 километров в день – когда вы в последний раз проходили такое расстояние, да ещё в гору, и с рюкзаком на спине?
«Лёгким» считается рюкзак весом 8-12 килограмм. Часто ли в жизни городскому (и тем более офисному) человеку приходится носить на спине такой вес?

Для «репетиции» можно набить рюкзак книгами и несколько раз подняться по лестнице на 10 этаж и обратно. Если после этого желание пойти в поход не пропало, то готовьтесь к трудностям и собирайте рюкзак! :)

Обратите внимание! Подъём на 1 этаж обычного городского дома - это набор высоты около 3 метров. В походе по горам вы будете подниматься на 500-1000 метров в день. С учётом того, что по лестнице идти гораздо легче, чем по неровной тропе, нагрузка в походе будет эквивалентна подъёму на 300-500 этажей вверх каждый день!

Для адекватного оценивания трудностей водного похода можно сделать вот что. (Эксперимент с мая по сентябрь.) Наденьте своё сплавное снаряжение. Постойте под холодным душем несколько минут. А теперь сходите на часок на улицу, желательно в ветреную погоду. На сплаве будет примерно так!

Для испытания гидрокостюма: наберите ванну холодной воды и попробуйте полежать в ней 3-5 минут. Если вам всё ещё комфортно - смело идите в любой водный поход! :)

С какими трудностями могут столкнуться туристы в походе?

Тяжёлый рюкзак – таким он может показаться в первые дни похода, а также, если набрать много лишних вещей не по списку. Но даже если всё собрано верно и нет ничего лишнего, а поход первый в жизни – всё равно будет тяжело. Неверно также думать, что опытным походникам не бывает тяжело – ещё как бывает! Разница лишь в том, что бывалые знают, каково это, а новички – нет.

Усталость – обычна для каждого похода. Усталость от физической нагрузки – совсем другая, нежели усталость от многочасового сидения в офисе. Гудят ноги, устали плечи, болит спина – организм перестраивается к новому ритму, это нормально. На привалах можно делать друг другу массаж. Первые 2-3 дня будут самыми тяжёлыми в плане нагрузки и усталости, но потом станет легче.

Холод – даже в летних походах вечерами бывает очень прохладно, а в некоторых регионах летней ночью возможны заморозки. Если собраться с расчётом исключительно на жару и не взять тёплые вещи по списку – потом придётся изрядно помёрзнуть.

Отсутствие привычного комфорта – спать на пенке в палатке не так мягко, как в родной постели, и в спальнике нельзя так растянуться, как под любимым одеялом. Но кровать с собой в поход не потащишь; если есть желание увидеть труднодоступные места – придётся потерпеть некоторый дискомфорт.

Простая еда – в походе нет йогуртов, овощей и фруктов, и даже любимой яичницы на завтрак. Обед может быть заменён на калорийный перекус, если ходовой день долгий. Зато по приходу в цивилизацию можно вдоволь насладиться забытым за неделю вкусом любимой еды.

Насекомые и животные – комары, муравьи, клещи, змеи, горные козлы на Кавказе, медведи на Камчатке – кого только в походе не встретишь. Но если соблюдать элементарные правила безопасности, то проблем не будет.

Незнакомые люди в группе – поначалу кажется непривычным идти с большой компанией незнакомых друг другу людей, но уже на второй-третий день похода кажется, как будто вы знакомы очень давно, а после похода бывает очень грустно со всеми расставаться.

Нет магазинов – не такая уж это и трудность, но если кажется, что без любимой шоколадки неделю не выжить – можно взять с собой про запас (если не лень тащить).

Натёрли ботинки – это довольно частая проблема в походах. Её можно избежать, если идти в поход только в разношенной обуви и в «правильных» носках. А если чувствуете, что где-то начинает натирать – надо скорее заклеить это место пластырем, это спасёт от дальнейшего натирания.

Чтобы в походе не было тяжело, надо:

2. Понять свои ожидания (если они есть), пообщаться с координатором выбранного похода, задать все вопросы, даже те, которые кажутся самыми «дурацкими». Необходимо убедиться, что ваши ожидания не завышены. Спросите, какая будет еда, ожидаются ли дожди, насколько холодно будет ночью и т.п.

3. Продумать своё снаряжение и собрать его чётко по списку. Без всяких там: «Я думал, что дождя не будет».

4. Быть готовым к любой погоде, и если идёте в длительный поход – то принять как само собой разумеющееся, что дождь (снег) – будет. Поверьте, если его не будет – вы не сильно расстроитесь. Посмотреть прогноз погоды за 1-2 дня до отъезда – полезно, но прогноз может и ошибаться, в горах в одной долине гроза, в другой солнце, и погода постоянно меняется.

5. Продумать личную гигиену, запастись всякими полезными приспособлениями. Полезная статья про гигиену в походе: /page/gigiena/

6. Быть готовым к физическим нагрузкам, ожидать, что в первые дни будет непросто. И тогда когда это «непросто» настанет – оно не будет восприниматься как катастрофа.

7. Быть готовым выполнять просьбы инструктора и считаться с интересами группы.

Получается что-то вроде «Будь готов!» – «Всегда готов!».

Большинство трудностей в походе связаны исключительно с завышенными ожиданиями – узнайте заранее, что вас ждёт, настройтесь на трудности и продумайте, как с ними справляться – и тогда всё будет хорошо! Все когда-то начинали!

Хороших вам походов!

Атаман Фрол Минаев с войском в две тысячи казаков вместе с Фролкою Разиным двинулся на Дон. В тот же день все великое войско Степана, оставив Царицын, пошло вверх по Волге.

Стоял нестерпимый зной. В полуденное время все войско располагалось между прибрежных кустов – в ивняке, в орешнике. Боба вперед по пути высылал разъезды. Дозоры Протакина скакали по сторонам Волги, оберегая со всех сторон войско от нападенья татар и от боярской засады.

После того как Харитонов прислал весть о дворянских сборах, атаманы задумчиво покачали головами, глядя на косы, рожны и вилы, которых в войске было в десять раз больше, чем пищалей и мушкетов, страшась за свой разношерстный сброд, среди которого многие не умели насыпать порох на полку и не владели саблей.

Они миновали Камышин и продолжали свой путь в верховья.

– Батька, мы на смерть ведь идем! – сказал Наумов Степану, когда остальные отстали от них. – Ты гляди, батька, Волга наша. Сколь городов: Камышин, Царицын, Астрахань... Яицко устье, захочешь, и тоже наше. Куды нам еще?! Тут бы и ставить рубеж понизовых казаков... Дон к нам пристанет, Хопер, Медведица, там – Донец, Запорожье. Куды еще больше! Слыхал ты, чай, сказку, как вороненок зарился на барана!..

– Не вороненок я, тезка! – раздраженно ответил Разин. – Гляди, борода седеет. Что же, шутки я, что ли, шутить подымаю народ!.. Как услышал, что выслали войско, так сразу в кусты? Мыслишь, бояре без драки тебе понизовья оставят?!

– Не один я так мыслю, Степан Тимофеич, – оправдываясь, сказал Наумов. – Так ведь и все казаки говорят. Сказывают – зря ты на Москву разгорелся: тебе в битвах славы искать, а казакам-де Москва к чему?!

– Чего же от меня таятся с такими речами?!

– Страшатся, батька, тебя, – признался Наумов.

– А ты, тезка, смелый! – с насмешкой ответил Разин.

– Еще, батька, я хотел тебе молвить... – несмело сказал Наумов.

– Чего еще?

– Берегся бы ты, завелись у нас в войске лазутчики от донских домовитых... Кто они – имяны я не знаю, а есть... Не схотели б тебя погубить...

Степан придержал коня и взглянул испытующе на Наумова.

– На Сережку хошь наклепать?! – грозно сказал он. – Знаете, что люблю его, вот и сеете лжу. Завидно, что он мне как брат...

– Степан Тимофеич, ведь я не сказал, что Сергей! – воскликнул Наумов. – Кабы я знал кто, то я бы и сам убил, хотя и Сережку... Не мне говорить, что тебя люблю, – о том ведаешь сам. А как войску остаться без атамана?!

– Ладно, Наумов. Слыхал ты в народе, что пуля меня не берет? Колдун, говорят... И ныне меня ни пуля, ни нож не тронет...

За Камышином они подошли к последнему рубежу, где стояли дозоры Разина. До сих пор они шли по «своей» земле, по «своей» воде. Дальше лежали боярские земли. С крутых камней, что высились над берегом Волги, казачьи разинские дозоры видели лодки, в которых сидели царские стрельцы и рейтары, высланные на разведку из Саратова. По берегам, опасаясь попасться в казацкие руки, маячили на конях саратовские драгуны. Как-то на днях разъезды драгун и разинцев встретились, но не вступили в драку, а только, крича, грозились одни другим. Драгуны кричали тогда, что в Саратове приготовлено сильное войско и много пушек...

Степан Тимофеевич призвал Еремеева, который успел купить сотню новых коней.

– Посылай, Митя, лучших своих дозорных в Саратов разведать, что там творится. Может, нас попусту только стращают, что войско. Мы тут постоим, дождемся, а чтобы нам времени не терять, пусть назад лошадей не гонят. На луговой стороне всегда стогов понаставлено пропасть. Один стог робята твои зажгут – стало, в городе войско большое. Два стога зажгут – значит, войска немного, да все-таки будет стоять против нас, если разом три стога в степи загорятся, то, значит, город преклонен к нам сам и нам мочно без боя идти. Тогда я, не мешкав, все войско вперед подниму.

Еремеев решил, что двинется сам во главе большого дозора, и Степан его отпустил...

Широкий стан раскинулся по берегу Волги. За скалистым, крутым берегом росли кустарник и лес. Вся ватага сбирала сучье, рубила корни. По лесу поднялся шум, перекличка. На луговинах паслись кони. Разинский табор растянулся на несколько верст.

Атаман подошел к костру, где сидела кучка астраханских стрельцов.

– К нашему котелку просим, батька, садись! – обратился один из них.

Остальные сидевшие и лежавшие у костра – их было с десяток – вскочили на ноги при виде высокого гостя, засуетились, стараясь ему угодить, накидали одежды – было б на чем сидеть.

Степан засмеялся:

– Не архирей я – казак!

Сел к костру.

– С чем похлебка? – спросил он.

– Просяная с копченой свининой. Кабы лучку, так и матка не лучше варила! – откликнулся от костра кашевар.

– Богато живете! – заметил Разин.

– Женки-стрельчихи нам в путь нанесли.

Кашевар начисто облизал ложку, которой пробовал варево, вытер ее исподней стороной полы своего кафтана и подал Разину.

– Покушаешь с нами?

Разин достал с пояса свою ложку, висевшую в чехолке.

Ели в молчанье. Разин не нарушал их обычая. Кончив есть, он набил табаком трубку. Молодой стрелец, перебрасывая в ладонях, поднес ему уголек от костра.

– Не грех, атаман? – спросил сидевший тут же старик.

– Я не поп – мне почем грехи знать! – усмехнулся Разин. Он пустил в костер облачко дыма.

– Совет хочу с вами держать, атаманы, – сказал он. – Пришли мы теперь к рубежу. Тут остатние наши заставы, а дальше боярское войско нас ждет. Стало, далее с боем идти. Идти ли нам дальше?

– А пошто же ты, батька, нас вел? – спросил молодой стрелец. – Мы ведь ратные люди, а боя еще не видали!

– Бой увидишь! Мы не пойдем, то бояре на нас полезут. Даром столько земли не оставят! – ответил Разин. – Спрос не в том: а идти ли вперед али тут дожидаться?

– Опасаешься? – осторожно спросил старик. – А чего опасаться, Степан Тимофеич! Они ведь покуда не все еще силы скопили. Порознь их бить способней... Нынче толику побьем – на завтра нам менее будет!..

– Стрельцы с нами биться не станут: стрелец ныне в нужде. Не тот нам, стрельцам, почет, и не та у нас в государстве сила, – заговорил второй, пожилой стрелец. – У государя и у бояр на рейтаров да на солдат уж надежи больше: немцев в начальные люди зовут, от домов стрельцов поотбили. Прежде промыслом да торговлей жили, а ныне нас сгонят всех вместе в приказ да с утра до ночи, как над собакой, мудруют, приучают к пищали, к мушкету.

– На новый, немецкий лад! – подхватил снова первый. – И кому оно на сердце пало?! К чему нам в бою немецкий обычай? Али мы русским обычаем немцев не били?!

– Ото всего от того и обиды, Степан Тимофеевич, – сказал второй. – Потому нынче лучше идти к большим городам, где стрельцов по многу приказов. Взять Казань...

– Нижний Новгород, – перебили другие.

– Симбирск!

– Муром, Владимир! – подхватили стрельцы.

– Стрельцам независтная доля при нынешнем государе. И в денежном бунте недаром шумели стрельцы! – заключил пожилой.

– Все в обиде! Ты сам посуди, атаман. Я, к примеру, колесник.

– А я гончар, – подхватил второй.

– Я рыбные сети плести был первый искусник!..

Стрельцы зашумели все враз о своих ремеслах и промыслах. Не перебивая, Разин смотрел на них и слушал с любопытством.

– А ныне мы отбыли промыслов и дома-то свои позабыли. Согнали нас жить по приказам, под единую кровлю, как словно в конюшни. Коням хоть отдельные стойла, а нам и того нет. Смрад, грязь!..

– Зимой холод!

– Дома хозяйки одни да робята.

– Кормись одним жалованьем стрелецким, а деньги идут воеводам да головам. Каждый себе норовит споловинить...

– Коли поднял нас, то к большим городам, атаман, уж веди. Всех стрельцов по пути до Москвы поднимем.

– Есть слух, что в Саратове знатная рать у бояр, – сказал Разин. – Не сробеете в битве?

– Давай лишь веди. Не сробеем! В обиду тебя не дадим, – обещал стрелец.

– Ну, спасибо вам, добрые люди, – сказал на прощанье Разин, вставая от их костра.

Ближе к берегу сидели кучки крестьян вокруг таких же костров. Они пекли рыбу, варили жирную кашу, уху.

– Хлеб да соль! – сказал Разин, подойдя к огню.

– Садись, батька, с нами! Добыча у нас нынче добрая: осетра уловили.

– У нас, батька, утки печены!

– Степан Тимофеич! Лесная свежатина! Олень на нас сам наскочил! Иди к нам! – звали от разных костров.

Там, где на вертелах пекся олень, было самое людное место. Над кучей ярого жара, воткнув на пики, пекли огромные части – целые ноги, хребтину, голову, бок...

– Ну, жару гора! Как стоять-то! – покачал головою Разин.

– Зато комары погорели!

– Доброе мясо будет, Степан Тимофеич!

– К такому бы мясу да пиво!

Разин сел в стороне от кострища возле двоих пожилых крестьян, бойко орудовавших кочедыгами. Возле них лежало уже по паре готовых лаптей.

– На спор, атаман честной, лапти плетем: у кого спорее! На низовьях-то все обтоптались – ить лычка нету! А ныне и рады – липка пошла по пригоркам, и мы с обужей!

– Хоть до Москвы в таких! – усмехнулся Разин.

– Мы муромски, милой! Пошто нам Москва! – возразил крестьянин.

– За всю Русь ведь повстали. Москву нам не миновать у бояр отсуживать, – сказал атаман.

– Своей бы земли у боярина отсудить! А в Москве и без нас людей много: там стрельцы да посадские встанут. Ты нас-то, пожалуй, на нашей земле укрепи казацким обычаем... Ведь к жатве пора! – убеждали его крестьяне.

– Нам к жатве до Мурома не поспеть, – засмеялся Степан. – Города брать – не лапти плесть.

– А наши-то наказали, чтоб к жатве поспеть. Скажите, мол, атаману, земля у нас добро рожает. Коль к жатве поспеем, мы хлеба на все его войско дадим. Лишь бояр бы согнать, чтобы хлеба не отняли.

Вокруг них собралась уже добрая сотня людей, обступили.

– И ближе туг земли лежат, тоже хлеба рожают. Чего-то к вам прежде прочих идти! – говорили муромским.

– Синбирские земли ближе!

– А Нижний! – подсказывали кругом.

– А Пенза!

– Тамбов!.. Бояр бы согнать – и мы тоже хлебушка рады на войско отдать!

– Москву возьмем, братцы, тогда по всей Руси бояр сгоним. Все крестьянство вздохнет от бояр. В Москве вся их сила, – убеждал атаман. – А Москву не возьмем – они все равно одолеют, и Волгу, и Дон, и Оку заберут. Уж тут недалече лежит по дороге Саратов. Там войско бояре скопили. Саратов не взять, то и дальше дороги не будет.

– Степан Тимофеич, пусти меня с мужиками путь расчищать. Тут пензенские сошлись. Ты пусти, мы на Пензу пойдем по прямому пути. Ведаешь, сколь народу по деревням пристанет! – сказал от костра молодой красивый казак. – Василий Лавреич зимой обещал, что придет. У крестьян там думка одна: мужик-то не хочет боярам ведь хлеб отдавать. За хлеб он и встанет! А далее мы на Нижний...

– Пензенских отпустить? – спросил Разин, с удивлением взглянув на парня, красою более схожего с девушкой. – Ну, ныне я пензенских отпущу, завтре рязанские от меня уйдут, там – Козловские, и все по своим уездам?! Ты боярску грамоту слышал? Бояре всех уездов дворян в Москву собирают, единой ратью, а мы все поврозь?! И нам надо силы великие вкупе держать... как тебя звать-то...

– Зовут меня Осиповым Максимкою {Прим. стр. 196}, батька, – ответил красавец. – Боярску грамоту я слыхал, да не то хотел молвить, чтобы всяк по уездам шел воевать. А мыслю я так: коли мы пойдем к Пензе, то с нами все пензенские мужики на бояр возметутся. Тебе тогда казаков туды посылать ни к чему: своей рукой народ завоюет пензенскую землю тебе в покорность. Покуда ведь мы не придем, мужики-то сами не встанут, а мы придем – и мужик осмелеет!..

– Никого не держу я, Максим, – сказал атаман. – А все же нам лучше силы не половинить. Вот Саратов тут перед нами. Может, завтра с утра нам бои. И саратовские нас ждут. Неужто мы их обманем?!

– Нет, пошто обмануть! Как ведь ты велишь! – отозвался Осипов. – К тебе мы пришли – тебе служим.

Уже смеркалось. У костров повсюду спешили с едой, ожидая, что к ночи Степан подымет в поход... Но есаулы молчали... Степан бродил по крутому каменистому берегу и нетерпеливо смотрел в верховья. Ждал огней в саратовской стороне. Подумал, что все-таки далеко от Саратова, можно не разглядеть огней. Высокий, крутой, каменистый утес возвышался над берегом Волги.

«Забраться туда, то и было бы видно», – подумал Степан, взглянув на его вершину.

Каменная глыба отбрасывала черную тень на бурлящую у ее подножья, заваленную камнями Волгу... Вершина утеса освещена была последним отблеском вечерней зари. Степан Тимофеевич начал взбираться на кручу. Камни скользили из-под тяжелой ноги и, шелестя, осыпались. Узкая тропа оборвалась и повисла гладкою крутизной, только кое-где торчали кусточки. Но Степану казалось, что оттуда, с вершины утеса, он лучше увидит огни. Он ощупывал выступы ближних камней, ногтями сдирал с них мягкую корку моха, пробовал крепкой рукой, надежно ли держится камень, и снова лез...

«Впору козе взобраться!» – подумал он про себя, отдыхая на гладком выступе, где смог наконец опереться двумя ногами... Во мраке вспорхнула из трещины камня большая сова, чуть не задела крылом. Степан от внезапности покачнулся, схватился за куст, росший в расселине, едва удержался и снова пустился наверх... Вот близко уже видна вершина утеса... Крупный камень выскользнул из-под ноги, гулко плеснулся в воде у подножья скалы, между камней, омываемых Волгой; но Степан уже крепко стоял на самой вершине. Он снял шапку, вытер ширинкой вспотевший лоб, лицо, шею... Ноги дрожали от долгого напряжения. «Ладно, никто не видал, как я взбирался, вот подняли б шуму!» – подумал он. Он сел на выступ скалы, густо покрытой столетним слоем мягкого моха. Ветер трепал волосы. Степан огляделся вокруг. За его спиною, внизу, горели сотни костров, разбросанные далеко на версты и версты. По скалам, по оврагам, между кустов и деревьев – везде огни, огни, искры, отражение огней в воде Волги.

Разин взглянул перед собою вперед. Ночь была непроглядна. Тучи обложили небосклон. Ни одной звезды, ни огня впереди. Окутанная мраком, лежала там Русь, могучее Русское государство, которым правят бояре...

И как тому быть, что бояре всю свою власть отдадут?! Сила же, сила у них! Затаились ведь где-то они в темноте, да и ждут засадой...

Сидят! Караулят...

И ночной мрак впереди утеса вдруг Степану представился логовом клыкастого чудища с железными когтями, которое жаждет терзать их казачьи тела...

Ни звезд, ни желанных огней в стороне Саратова. Безнадежная тьма над водой и камнями. Ветер да тучи... Черным-черно...

Князь Семен назвал тогда всех казаков мертвецами, дыбу, щипцы и каленые угли сулил... А вдруг да и прав, окаянный, и в этой тьме, там, впереди, только дыбы да угли!.. И вот, словно груда углей под дыбой, засветился в самом деле мерцающий отблеск в ночной дали...

Степан тряхнул головой, чтобы отогнать от себя это видение, но оно все назойливее росло, разгоралось ярче, словно палач раздувал эти угли шапкой, Собираясь пониже спустить свою жертву с дыбы...

«Стог загорелся... Митяйкин знак!.. – вдруг понял Степан. – Вот вспыхнет еще огонь», – с надеждой подумал он.

Но другого не было. Один столб огня, окруженный заревом, поднимался зловеще и грозно на сумрачном небосклоне... Значит, молва права: бояре скопили тут силу, готовясь к отпору вольнице... Тут ставят они рядами высокие виселицы, затесывают острые колья, на которых собираются мучить восставших за лучшую долю людей, тут у них и дыбы, и горн с горячими углями, да козлы и плахи...

"Да нет, не на тех напали, кто молча склонит на плаху голову... Не на тех!.. – со злостью подумал Разин. – Не только народная кровь будет литься, – дворянскую бочками будем лить!..

Заряжены пушки, пищали, мушкеты, сабли наточены... Косы и пики тоже побьют немало голов... Постоим!.."

Разин смело взглянул вперед... Нет, не двоится в глазах: второй столб огня поднимался в окутанной мраком далекой степи, на фоне серого неба... И вот загорелась едва приметная третья красная звездочка, разгораясь все ярче, бросая на серое небо розовый отсвет...

Не было больше ни кольев, ни плах!..

Разин вдохнул всей грудью утренний ветер. Мрак таял. Бояре не затаились там, за лукою Волги, они не посмели выйти навстречу великой народной рати. Путь свободен... Широкая Русь лежит впереди, покорная, ждет... В ветре слышались голоса: «Я, Казань, жду тебя, Степан Тимофеич! Я, Тула, жду! Я, Тверь... Я, Калуга... Я, мать и царица всех городов, я, Москва, поджидаю тебя, атаман, бери, покорюсь!..»

Зарево разливалось все шире и шире по небу, охватило уже полнебосвода. Степан глядел как зачарованный. Отсвет пожара слился с зарей восходящего дня...

Степан Тимофеевич поднялся с камня, полный кипящих сил, шагнул к спуску с утеса. Он поднес ко рту пальцы, и даль над Волгой вздрогнула от резкого свиста.

– К похо-оду-у! Сади-ись по чел-на-ам! На Са-ра-атов! – вслед за свистом раздался клич с высоты утеса.

В Саратове праздничным гулом звонили колокола. Городские ворота отворились, и весь город вышел навстречу. Попы – с иконами, с пением многолетия государю, царевичу Алексею и атаману Степану Тимофеевичу. Горожане шли с хлебом-солью, стрельцы – со своим оружием, с барабанами и знаменами. Монахи из монастыря шли во главе с игуменом. Работные волжские люди: бурлаки, соляные варщики, рыболовы с учужных станов, случившиеся в городе крестьяне – все шли навстречу к войску с приветными криками, радостно кидали вверх шапки, со слезами становились перед Разиным на колени, навстречу ему выносили детей, чтобы видели своего избавителя от старой, собачьей жизни...

Жадного и жестокого саратовского воеводу {Прим. стр. 199}, чтобы он не успел убежать от суда, еще с вечера в Саратове взяли под стражу, и двадцать человек саратовских горожан всяких званий охраняли его. Теперь его вывели на расправу к Разину с веревкой на шее.

– Что со злодеем творить укажешь, отец? – спросили Степана.

– Отдаю его вам головой: вы жили под его воеводскою рукою – вам и ведать, чего заслужил воевода.

Саратовские купцы подвели Разину коня, оседланного дорогим седлом. Горожане спорили между собой о чести, кому вести под уздцы атаманского коня во время торжественного въезда Разина в город...

Уже наслышанные о взятии Астрахани, о разинских порядках в городе, взбудораженные саратовцы сами приготовили у места торговых казней костер, чтобы жечь приказные бумаги. Городской палач поджидал у костра, кому сечь головы, кого казнить какой казнью. Стрелецкие головы и начальные стрелецкие дворяне, какие не успели бежать из города, были связаны... Под крики восторга взметнулся огонь костра над кипами воеводских бумаг, выброшенных на площадь через окна приказной избы.

Вместе с казаками саратовцы сами разбивали тюрьму, как и в других городах, освобождая воеводских пленников.

В последние дни возросшее разинское войско не могло все вместиться в городе. Оно стояло по обоим берегам Волги, растянувшись верст на десять. С окрестных сел и деревень подъезжали крестьянские ватажки. Крестьяне рассказывали, как они при приближении войска расправились со своими помещиками. Многие расспрашивали разинцев о Василии Усе, о его здоровье. Немало из них уже побывало в его походах, знали теперь, что Василий пошел к Разину. К разинцам шли, как к Василию, со всеми крестьянскими нуждами, звали в свои уезды, просили атаманов дать с десяток вооруженных казаков для борьбы с дворянином, который засел в своей вотчине и оборонялся. С правого берега подъезжали атаманы, желая видеть Степана, переправлялись в ладьях на левый берег, к Саратову.

Саратовские горожане, разбившись на сотни, выбирали себе атаманов. Счастливый новой победой, Разин велел заодно выбрать из саратовских жителей посланцев в Самару с вестью о том, что завтра всем войском он выйдет туда, чтобы Самара встречала его покорностью. Степан уже не страшился того, что города верховьев затворятся перед ним. Встреча в Саратове дала ему новую, еще большую уверенность.

Василий Федоров {Прим. стр. 201}, беглый саратовский крестьянин, побывавший на Дону и возвратившийся с Дона с письмом Разина, быстро набрал себе крестьянское войско в пятьсот человек, сошедшихся из-под Тамбова, Пензы, с верховьев Медведицы и Хопра. Вся ватага его была конной, многие были вооружены оружием, отнятым у царских служилых людей, отправлявшихся в дворянское ополчение в Москву. Уже целый месяц они побивали дворян по дорогам и брали себе их оружие.

– Не за страх, а за совесть служили мы тебе, атаман, – сказал Федоров. – На низа мы к тебе не сходили, мыслили: и так там доволе народу. Какую службу нам далее править велишь?

Федоров озадачил Степана: до сих пор Разин считал, что к нему на службу съезжаются в его войско, а тут выходило, что ему же служат по разным далеким уездам... Может, еще и в самой Москве найдутся, что скажут: «Разину служим»... Вот тебе на!

Разин благодарил атамана за службу и велел его казакам выдать жалованье из своей казны – из напойных денег, взятых в саратовском кабаке...

Степан вспомнил вчерашний свой разговор у костра с красавцем Максимкой, который просился в Пензу.

– Как делали, так и впредь творите: побивайте дворян по дорогам и в вотчинах, домы их жгите без всякой пощады, хлеб делите между деревень и уезды вздынайте на воевод и бояр, – сказал Разин, отпуская Василия Федорова.

«Погляжу, как станут они без казаков побивать. А может, и правду сказал тот малый! Голос народа – ведь божий голос!» – подумал Разин.

Предводитель крестьянской войны 1670-1671 годов, донской казак, атаман, воевал с крымскими и турецкими феодалами. Совершил с отрядами казацкой голытьбы поход на Волгу и Яик (1667), в Персию (1668-1669). Весной 1670 года возглавил крестьянскую войну, в ходе которой проявил себя опытным организатором и военачальником. Был выдан казацким старшиной царскому правительству и казнен в Москве.

Степан Тимофеевич Разин, прозванный Стенькой, был среднего роста, широкоплеч, крепко сложен, отважен, жесток и хитер. Посланный в 1661 году к калмыкам, чтобы склонить их к совместным с казаками действиям против татар, он с успехом выполнил это поручение. Осенью того же года Разин побывал в Москве и совершил паломничество в Соловецкий монастырь.

По словам иностранных летописцев, брат Степана Тимофеевича, служивший несколько позднее в войске князя Георгия Долгорукого, был повешен за дезертирство. Степан и третий брат Фрол, будто бы поклялись отомстить за него боярам и воеводам. Однако этот эпизод пока не нашел документального подтверждения.

В 1667 году, собрав отряд из голытьбы и разбойников, Разин хотел плыть по Азовскому морю и грабить турецкие берега; но черкасский атаман Корней Яковлев не позволил ему этого и некоторое время удерживал казаков в повиновении московскому царю. Тогда Стенька поплыл верх по Дону, грабя богатых казаков и разоряя их дома. Добравшись до того места, где Дон сближается с Волгой, он заложил там стан (около города Паншина, между рек Тишини и Иловли), названный Ригой. Порох и свинец казаки получали от посадских людей из Воронежа, за деньги или в обмен на товар. Когда слух о появлении казацкого стана дошел до Царицына, началась переписка местного начальства с московским, но серьезных мер против казаков никто не принимал.

Чуть позже тысячный отряд Разина напал на караван, спускавшийся по Волге с грузом хлеба из Нижнего Новгорода в Астрахань. Барки были разграблены, агенты, сопровождавшие хлебный транспорт, подвергнуты пыткам и повешены. Одна из барок принадлежала патриарху Иосафу, недавно унаследовавшему сан Никона, - возможно, именно это обстоятельство привело Степана к мысли выдать себя за союзника Никона, мстящего за его низложение. Позднее легенда о пребывании Никона в шайке отважного атамана получила широкое распространение. Один из летописцев писал даже, что Стенька Разин старался поддержать этот слух, для чего возил с собой манекен, похожий на опального патриарха.

Караван сопровождал отряд стрельцов, который не оказал никакого сопротивления. Бездействие стрельцов воспламенило народное воображение. Атаман прослыл колдуном: одним окриком он останавливает корабли; одним взглядом повергает в оцепенение солдат, которым поручена охрана их; от его тела отскакивают пули.

Окрыленный легким успехом, Стенька расположился лагерем на холмах близ Камышина и готовился к новым подвигам. Наконец он отправился к Царицыну, но не взял его, а только напугал воеводу, который беспрекословно подчинился его требованиям, выдал наковальню, мехи и кузнечную снасть. У Стеньки было теперь уже 35 стругов и 1500 человек. Он проплыл мимо Черного Яра, где разбил и высек московского воеводу Беклемишева.

Скорее всего, у Разина вообще не было никакого плана. Авантюрист по натуре, он искал приключений. Стенька обогнул северный берег Каспийского моря до устья Яика, нынешнего Урала, и напал на одноименный городок, не оказавший сопротивления. Командир малочисленного московского гарнизона, расквартированного в Яике, Сергей Яцын, позже говорил, что хотел заманить нападавших в ловушку. Раскрыв двери церкви, в которой разбойники желали помолиться, он надеялся, что захватит их в плен. Но пока стрельцы раздумывали, они были почти все перебиты.

Из этого городка Разин совершал набеги на крымских татар, к устью Волги и против мусульманских кораблей вдоль дагестанского побережья.

В Москве начали проявляться признаки беспокойства, поскольку казаки на Дону все громче выражали желание присоединиться к прославленному атаману. Войсковой старшина Корнил Яковлев чувствовал, что его авторитет падает. Теперь он не чувствовал себя в безопасности; круг отказывался слушать старых и сдержанных казаков.

Переговоры с казаками, захватившими Яик, не дали никакого результата. Не произвели никакого впечатления и послания царя. В конце 1667 года астраханский воевода князь Иван Прозоровский получил приказ выступить в поход. Стенька Разин быстро расправился с высланным против него отрядом; часть солдат он переманил на свою сторону, остальных перебил. Весной следующего года он получил с Дона подкрепление в 700 казаков и вышел в море; начался самый блестящий период его карьеры.

Опустошив персидское побережье от Дербента до Баку, Разин достиг Решта. Вступив с казаками в переговоры и согласившись обменяться заложниками, губернатор города Будар-хан открыл рейд казачьей флотилии. Стенька собирался обосноваться на персидской земле и послал шаху предложение поступить к нему на службу. Однако переговоры затянулись. Тем временем жители Решта тайно напали на казаков и убили 400 человек. Разин отплыл в Фарабат.

Казаки жестоко отомстили за поражение. Явившись в Фарабат будто бы с намерением наладить торговые отношения с местным рынком, они неожиданно напали на жителей. Весной 1669 года казаки вернулись на восточный берег Каспийского моря, чтобы разграбить туркменские улусы и напасть затем на персидский флот. Флот был уничтожен. Персидский адмирал Менедихан спасся всего с тремя судами, оставив в руках победителя сына и дочь, которую Стенька сделал своей любовницей.

Похождения казачьего атамана начали принимать опасный оборот. Переговоры, затеянные шахом, провалились; Стенька и его спутники не знали, что им дальше делать и как поступить с награбленной добычей. Тем временем астраханский воевода, подготовившись на этот раз более основательно, с нетерпением ждал их у прохода с тридцатью шестью судами и 4000 стрельцов.

Не разобравшись в ситуации, Стенька безрассудно сразился с этой внушительной силой, но вынужден был отступить, а затем сдался на милость победителю. Следуя инструкциям, Прозоровский пошел на большие уступки. Казаки предложили возвратить все, что они награбили не на мусульманской территории, разгром же каспийских берегов можно считать ответом на постоянные набеги персидских подданных или данников на московские прибрежные владения. Соображения эти легли в основу переговоров. В астраханском городском приказе, 25 августа 1663 года, Стенька и его сподвижники принесли торжественно повинную. Атаман сложил свою булаву, клятвенно обещал выполнить принятые на себя обязательства и послал в Москву депутацию, отделавшуюся снисходительным выговором.

Стенька пировал с воеводами, одарил их персидскими тканями, бил челом царю городами, отнятыми у шаха, и достиг своей цели - позволения вернуться на Дон с остальной частью добычи. Пообещав сдать свою артиллерию, он сохранил двадцать пушек, - сославшись на необходимость идти через степи, где ему могли угрожать крымские или азовские татары и турки.

Позже воевод упрекали за то, что они не распределили казаков по стрелецким ротам. Но воеводы даже не помышляли об этом: Стенька и его друзья предстали перед ними в таком великолепии - покрытые шелками, с руками, полными золота, - что воскресили в них воспоминание об Олеге и его дружине, ослепивших Киев богатствами, захваченными в греческой империи. На лодках их красовались чуть не легендарные шелковые канаты и паруса! Для стрельцов соблазн был слишком велик: у них могло появиться желание присоединиться к торжествующей казачьей вольнице. Казаки шатались по кабакам в бархатных кафтанах и расплачивались драгоценными жемчужинами.

Стенька, державший в полном подчинении всю эту суровую орду, представлялся таким ласковым, щедрым, великодушным! Воеводы, сравнительно с ним, казались такими требовательными и строгими к бедному люду! Правда, Стенька настаивал, чтобы ему оказывали почти царские почести: приходившие к нему должны были становиться на колени и кланяться лбом до земли; но он позволял делать что угодно, никогда ни в чем не отказывал.

Прибывший в это время в Астрахань на корабле «Орел» голландец Стрюис так описывал атамана:

«Он казался высоким, держался с достоинством, имел вид горделивый. Сложен он был стройно, но лицо было несколько попорчено рябинами. Он обладал даром внушать страх и любовь… Мы застали его в шатре с его наперсником, прозванным „Чертовы усы“ (речь идет, вероятно, о Ваське Усе), и несколькими другими офицерами… Наш капитан поднес ему в дар две бутылки водки, которой он обрадовался, так как давно уже не пил ее… Он сделал нам знак сесть и поднес нам по чарке за свое здоровье… но не говорил почти ничего и не проявил никакого желания узнать, для какой именно цели мы прибыли в эту страну… Мы вторично посетили его и нашли на реке, в раскрашенной и вызолоченной лодке, пьющим и веселящимся с некоторыми из его офицеров. Возле него была персидская принцесса…»

Красота этой наложницы и ее знатное происхождение еще больше поднимали авторитет Стеньки, возбуждая, впрочем, зависть среди его соратников. Этим, вероятно, объясняется неожиданный поступок, которым, согласно преданию, завершился роман с персидской царевной. В самый разгар пиршества, опьяненный вином и страстью, атаман бросил прекрасную персиянку в Волгу, оправдывая свой поступок желанием рассчитаться с любимой рекой, наградившей его властью, золотом, всякими богатствами; он, в свою очередь, пожертвовал ей лучшую часть своей добычи!

Впрочем, вполне возможно, что это все из области легенд - такое же повествование, например, включено в былину о Садко, новгородском госте.

Стенька, как и большинство ему подобных авантюристов, относился с пренебрежением ко всему, даже к человеческой жизни. Не исключено, что он убил и дочь Менеди-хана, - но при условиях не столь мелодраматических. Присвоив себе роль верховного судьи, он приказал, в другом случае, повесить за ноги женщину, уличенную в прелюбодеянии, и утопить ее соблазнителя.

Подобные эпизоды внушили астраханским воеводам желание поскорее избавиться от таких соседей; 4 сентября казаки покинули Астрахань.

Поднимаясь по Волге, Стенька, вопреки договоренности, вошел в Царицын, где поил своих людей водкой за счет жителей, сорвал откуп с царицынского воеводы Григория Унковского и направился, наконец, к Дону. Навстречу ему выехали послы, которых он отправил в Москву.

В Астрахани Разин проникся сознанием своего значения и могущества; он и не думал выполнять только что принятые на себя обязательства. Не вернув, как обещал, оставленных ему двадцати пушек, он окопался между Кагальником и Ведерниковым, вызвал в новую резиденцию свою жену и брата Фрола и как бы поделил область войска Донского: в Черкасске верховодил по-прежнему Корнил Яковлев, под началом Разина было до 2700 хорошо вооруженных казаков, овеянных легендарной славой персидского набега. Многие прибывали к Стеньке даже с отдаленных берегов Днепра: все эти искатели приключений ожидали новой экспедиции, план которой, по-видимому, еще не созрел в голове Разина.

Для того чтобы заручиться поддержкой местного населения, он воздерживался от грабежей и даже не мешал развитию торговых отношений между донской областью и Москвой. Он добивался лишь, чтобы московские купцы отдавали предпочтение Кагальнику перед Черкасском, что, впрочем, совпадало с чаяниями торговцев. Черкасские казаки, конечно, косились на конкурента, угрожавшего им разорением.

Весной 1670 года Степан Разин неожиданно нагрянул в Черкасск с отрядом головорезов, причем именно в тот самый момент, когда Корнил Яковлев с почестями отсылал царского гонца, привезшего благосклонное послание. Стенька обозвал гонца шпионом, подосланным не царем, а боярами, и приказал бросить его в воду вместе с несколькими казаками, протестовавшими против такого самоуправства.

Корнил Яковлев не выдержал конкуренции, и вся власть вскоре перешла к Стеньке, который стал вводить новые порядки. Считая попов агентами московского правительства, он предпринял попытку ввести гражданский брак. В Черкасске сгорело несколько церквей. Казаки просили денег, чтобы отстроить их. Новый вождь процитировал одного из древнейших героев былинного эпоса, Дуная Ивановича: «Зачем вам церкви? К чему нужны попы? Чтоб венчать вас? Поставьте жениха и невесту под деревом, попляшите вокруг них, - вот вам и свадьба!»

Отпраздновав несколько свадеб по этому обряду, он поднялся по Дону до городка Паншина, где соединился с Васькой Усом, разорявшим тем временем помещичьи вотчины около Воронежа и Тулы. Вместе с этим подкреплением, набралось до 7000 вооруженных людей, с которыми Стенька двинулся сухопутным путем к Царицыну.

Жители этого города покорно раскрыли перед ним ворота. Башня, в которой засел градоправитель Тимофей Тургенев, была взята приступом; несчастного воеводу протащили, с петлей на шее, до Волги и утопили. У Стеньки Разина возник грандиозный план: подняться по реке, захватывая по пути города и расправляясь с воеводами, как с Тургеневым, взбунтовать население и пойти на Москву, чтобы положить там конец правлению бояр, врагов народа и царя.

Узнав, что Прозоровский послал сильный отрад из Черного Яра и что одновременно 5000 стрельцов из Москвы спускаются по реке к Царицыну, чтобы зажать его в тиски, Стенька выступил навстречу отряду московских стрельцов, настиг его у острова Денежного, в семи верстах от Царицына, и оттеснил к городу, где стрельцов встретили пушечными выстрелами - часть из них погибла, другая часть попала в плен. Московский военачальник Иван Лопатин и его помощники разделили участь Тургенева. Уцелевшие стрельцы были удивлены, узнав, что Стенька вовсе не сражается против царя, а выдает себя за его защитника от гнусной боярской камарильи.

Астраханские стрельцы также не выдержали натиска и сдались без сопротивления Стенька Разин, соблазнившись возможностью разграбить Астрахань и установить там свое правление, изменил первоначальный план - подняться по Волге и идти на Москву, ослабленную войной с Польшей. Вместо этого он поспешил в южную торговую столицу.

Князю Прозоровскому сообщил о поражении спасшийся командир отряда астраханских стрельцов князь Семен Львов. Прозоровский поспешил укрепить город. Но население его было взбудоражено тревожными слухами и предзнаменованиями. Митрополит Иосиф, жестоко пострадавший от казаков Заруцкого, не находил себе места. Среди стрельцов началось брожение, 15 июня они с угрозами потребовали уплаты просроченного жалованья. При помощи духовенства Прозоровскому кое-как удалось их успокоить. Через неделю Стенька Разин появился под стенами города Два дня спустя, после попытки вступить с осажденными в переговоры, он пошел на штурм.

Астрахань была защищена стенами в четыре сажени (сажень - 2,134 м) вышины и в полторы сажени толщины, с башнями и 460 пушками. Но стрельцы убили лейтенанта Фому Бойля, помощника капитана «Орла» Бутлера, командовавшего артиллерией, - и пушки не помешали казакам влезть по лестницам на укрепления Московские офицеры и чиновники спрятались в соборе. Прозоровский был тяжело ранен пикой. Митрополит успел лишь причастить мужественного воина, с которым его связывала дружба. Заперли тяжелую, из кованого железа дверь храма, но в окна летели пули Наконец, дверь поддалась, и, переступив через тело стрелецкого сотника, защищавшего вход в церковь, казаки накинулись на еще живого Прозоровского и связали его и остальных московских посланников

Расправа не заставила себя ждать Стенька прошептал несколько слов Прозоровскому, воевода отрицательно покачал в ответ на его предложение головой, - и тотчас же казаки потащили умирающего на колокольню, откуда сбросили его на крепостные стены После проведенного для видимости допроса остальные пленники были казнены В монастыре Святой Троицы, где их похоронили, один монах насчитал 441 труп.

За побоищем последовал грабеж.

Стенька Разин превратил Астрахань в казацкий город, разделив жителей на тысячи, сотни и десятки, под начальством избранных есаулов, сотников и десятников, организовал «круг» и говорил, что собирается восстановить древнее вече. Однажды утром население вывели за город, на большое поле, принять присягу на верность царю, атаману и казачьему войску, с клятвой выдавать «изменников». Двое священников отказались от присяги; Стенька велел утопить одного из них, а другому - отрезать руку и ногу. Он приказал сжечь все бумаги архивов и канцелярий, заявив, что поступит так же в Москве и даже в самом дворце царя. Неграмотным казакам эти бумаги были не нужны.

Атаман и его подручные бражничали с утра до ночи, превратив свое правление в непрерывную оргию. Стенька Разин находил все новые жертвы для расправы. После неудачи возобновленных переговоров с Менеди-ханом он приказал повесить пленного сына этого мусульманина, зацепив жертву ребром за железный крюк.

Обедневших жен и дочерей убитых Стенька выдавал замуж за своих казаков. Для этой цели он прибегал даже к помощи немногих уцелевших священников, запретив им, однако, подчиняться митрополиту.

Казалось, митрополит не имел ничего против, в день именин царевича Федора Алексеевича он пригласил к столу Стеньку Разина и сотню его сподвижников. Правда, в доме митрополита скрывалась вдова князя Прозоровского, Прасковья Федоровна. При ней было два сына шестнадцати и восьми лет. Стенька обнаружил все-таки несчастных мальчиков; старший был убит, после ужаснейших пыток, с помощью которых казаки хотели узнать, где прячет князь Прозоровский свою казну, а младший был возвращен матери.

В конце июля Разин почувствовал, что Москва может собраться с силами и тогда с ней не совладать. Он велел выступать в поход. Увы, но благоприятное время уже было потеряно.

Оставив в Астрахани Ваську Уса, Стенька поднялся по Волге на двухстах лодках; две тысячи верховых казаков следовали по берегу. Затем были также захвачены и разграблены Саратов и Самара. В начале сентября Разин достиг Симбирска. Это было время его триумфа.

Симбирский воевода Иван Милославский получил в подмогу из Казани отряд под начальством князя Георгия Барятинского; но оба эти полководца располагали лишь призрачной армией Им прислали достаточно денег для нового набора, но они решили присвоить себе эти средства, вписав в ложные перечни рекрутов убитых или вовсе не существовавших людей.

Барятинский, проявив больше отваги, чем честности, вступил в бой с превосходящими силами крамольного атамана и продержался целый день. Ночью, однако, повторилось то же, что случилось в Астрахани и Царицыне: Жители Симбирска пустили казаков в главный форт города, и под огнем собственных пушек Барятинский вынужден был отступить Милославский стойко Держался в другом форте. Стенька в течение целого месяца не мог вытеснить его оттуда Тем временем Барятинский вернулся со свежими войсками. Разин не сумел использовать своего численного превосходства. Не имея представления о тактике ведения боя, он ничего не смог противопоставить неприятелю. Дважды раненный в схватке, Разин лишился возможности руководить своими людьми и был разбит наголову. Под покровом ночи Степан с донскими казаками спустился по Волге.

Утром Барятинский и Милославский без труда расправились с остатками войска Разина. Несколько сот человек были брошены в воду; остальных или изрубили на куски, или повесили вдоль дорог.

Но до этого разгрома народные волнения стали приобретать гигантский размах. Отступление Барятинского произвело сенсацию; к тому же казаки распространили соблазнительные слухи по всему течению верхней Волги, что среди них находится не только патриарх Никон, но и царевич Алексей - жертва бояр, обманывающих своего государя. В действительности царевич Алексей, наследник престола, умер в январе 1670 года, а Никон пребывал в Ферапонтовском монастыре; но мистификатор более искусный, чем полководец, Стенька окружал глубокой таинственностью две старательно оберегаемых лодки в его флотилии, в которых за красными и черными бархатными драпировками будто бы скрывались высокопоставленные особы.

В своих воззваниях он объявлял беспощадную войну чиновникам всех рангов, предвещал конец всякой бюрократии и всякой власти. Хотя он отрицал, что выступает против царя, однако давал понять, что и этот институт власти уже отжил, но Стенька не хотел заменить его собственным. Как казак, он останется среди казаков, своих братьев, которые в новой организации, скопированной по образцу казачьих установлений, установят всюду полное равенство.

Народ взбунтовался по всей обширной территории между Волгой и Окой, к югу - до саратовских степей, на восток - до Рязани и Воронежа. Крестьяне убивали своих помещиков или их управляющих и массами переходили в казачество. Всюду организовались новые шайки; при их приближении городская голытьба бросалась на воевод и их подчиненных, заменяла их атаманами и есаулами, устанавливая новый режим, не забыв предварительно истребить представителей старого.

Местные инородцы, мордва, чуваши и черемисы, присоединялись к восстанию Движение с особенной силой распространялось на запад, по Симбирской, Пензенской и Тамбовской губерниям, и на северо-запад, к Нижнему Новгороду. Один из народных отрядов направился по Тамбовской дороге, чтобы взбунтовать по пути Зарайск и Пензу. Другой, которым будто бы командовал сам царевич Алексей, двинулся на Алатырь, Курмыш и Ядрин, где заставил духовные и светские власти устроить торжественную встречу с иконами и хоругвями. В Козьмодемьянске и Мурашкине воеводы, не воздавшие почести, мнимому царевичу, были убиты жителями. Лже-Алексей, простой казак, он же Максим Осипов, вынужден был приступом взять монастырь Святого Макария в Желтоводах. Избив монахов и ограбив почитаемую обитель, он собирался пойти на Нижний Новгород, когда пришла весть о поражении Разина.

В Арзамасе прославленный полководец, князь Георгий Долгорукий, перешел в наступление и вскоре очистил от разбойников всю страну…

Из Симбирска Стенька Разин бежал в Самару, оправдывая свое поражение бездействием пушек и отступничеством соратников - подобно тому, как это случилось прежде в Царицыне. Но хитрость эта подорвала легенду. Значит, он не колдун, значит, он утратил свою сверхъестественную силу! Жители Самары, разочаровавшись в нем, закрыли перед Стенькой ворота Так же поступили и саратовцы В Черкасск Корнилу Яковлеву из Москвы поспешно выслали в подкрепление 1000 рейтаров и драгун под начальством Григория Коссогова. К известию о приближении этого отряда присоединились слухи об ужасных репрессиях Долгорукого; участь Стеньки была решена.

Официальные сведения относительно обстоятельств, обусловивших развязку, крайне сбивчивы и противоречивы. Трудно определить, каким именно образом были захвачены Фрол и Стенька: осадили ли их и взяли в крепости Кагальника, выдали ли их принесшие повинную сподвижники, заманил ли их в ловушку старый Яковлев? Так или иначе, Фрола и Степана препроводили в Москву. Атаман сохранял полную достоинства невозмутимость, а брат его, напротив, стонал и причитал

«Чего ты жалуешься? - спросил, наконец, раздосадованный Стенька. - Нам готовят великолепный прием: знатнейшие вельможи столицы выйдут к нам навстречу!»

Вся Москва 4 июня 1671 года присутствовала при въезде легендарного героя. Атаман, к своему великому сожалению, не мог сохранить прежних великолепных одеяний. Его везли в жалких рубищах, на телеге вместе с виселицей.

По преданию, самые жестокие пытки не заставили его проронить ни слова Возможно, это не так: Алексей в своей переписке с Никоном ссылался именно на показания Стеньки относительно сношений крамольного атамана с экс-патриархом.

Предание уверяет, будто суровый разбойник продолжал осмеивать брата, выказывавшего перед палачами малодушие:

«Перестань нюнить, как баба! Погуляли мы с тобой вволю, надо теперь потерпеть немного…»

Стенька будто бы не испугался самой мучительной пытки того времени: капанья холодной воды на обритый затылок Когда ему брили макушку головы, он сострил:

«Ну вот, - меня, бедного, невежественного мужика, украшают тонзурой, точно самого ученого из монахов!»

6 июня его повели на лобное место Стенька выслушал, не моргнув глазом, приговор, присуждавший его к четвертованию, набожно повернулся к соседней церкви, четырежды поклонился народу, прося прощения, и, не теряя самообладания, отдал себя в руки палачей Его положили меж двух досок; сначала ему отрубили правую руку, повыше локтя, затем левую ногу, ниже колена Стенька даже не вскрикнул. Его сочли мертвым; но при виде приготовлений предстоящей мучительной казни Фрол не выдержал и выкрикнул «слово и дело», что давало ему право получить отсрочку для сообщения судьям важных признаний; льгота эта искупалась, впрочем, дополнительными жестокими пытками. Вдруг из-под окровавленных досок, между которыми лежало искалеченное тело Стеньки, раздался грозный окрик: «Молчи, собака!»

Это были последние слова легендарного атамана. Они также не подтверждаются историческими документами. Фрол же добился отсрочки. Он, по-видимому, указал на тайник с важными бумагами или кладом; и хотя поиски тайника не увенчались успехом, Фрол отделался пожизненным заключением.

По преданию, Стенька Разин, готовясь к смерти, сочинил поэму, сохранившуюся в народе; в ней он просит, чтобы его похоронили на перекрестке трех дорог, ведущих в Москву, Астрахань и Киев.

"Сквозь наважденье византийской вязи
Черты и резы различить пора,
Чтоб вышел Русь - освобождённый Разин -
И развернул, как знамя, Солнце-Ра."
(Алексей Широпаев)

"Тиранят меня два змия ужасные."
(Степан Разин)

Сегодня мы подробно поговорим об одном из величайших русских чернокнижников - Степане Разине. Успешно соединив воинское мастерство и некромантию, он объединил под своим началом русские земли, по размерам превышавшие любое европейское государство того времени. Подлые москали не сумели убить его окончательно, но им удалось пленить его заговорёнными цепями и через ритуал расчленения заточить его в облике лича - всё ещё живого, но недвижимого.

Тема важная, разговор будет долгим, букв будет много.

Начнём с малоизвестной статьи из ранней "Лимонки" (выделял жирным шрифтом - я):

СТЕПАН РАЗИН: ЛЕГЕНДА

Редкие документы 17 века, содержащие факты его биографии, поражают больше, чем легенда о нем.

Казак, известная личность в Войске Донском еще до поднятия Великого Бунта, полководец, военный дипломат. По свидетельству современника - секретаря шведского посольства в Персии Кемпфера, Разин знал восемь языков. Факт удивительный, но вполне объяснимый тем, что Войско Донское имело постоянные дипломатические и торговые отношения с Персией и Турцией, с прочими своими не совсем миролюбивыми соседями. Неоднократно возглавляя различные посольства, Разин был сам себе толмачом, помимо русского владел татарским, калмыцким, персидским, турецким, украинским, возможно, польским и литовским языками. На Украине Разин, должно быть, побывал в 1665 году в составе казачьего отряда, вместе с русскими войсками сражавшегося за независимость Украины от Польско-Литовского государства. На этой войне за самовольство воеводой Юрием Долгоруким был повешен старший брат Степана Разина - Иван. Персидские и турецкие девушки, захваченные казаками в разбойных походах, были не редкость на Дону, так что владение и этими языками не является загадкой. Дипломаты, военные и политики нынешние, эй! Способны ли вы сказать хотя бы "здравствуйте" на восьми языках?

Удивительно, что человек, явивший собой олицетворение кровавого бунта, 300 лет предаваемый анафеме (церковь аки блудница - кого скажут, того и проклянет), дважды ходил на богомолье, пересекал всю Русь - от Азовского до Белого моря - почти две тысячи километров, - осенью 1652 года, будучи юношей лет 23, после неоднократного участия в походах к турецким берегам, и снова осенью - уже 1661 года, после того, как представлял Войско Донское в переговорах с калмыками. Переговоры он провел успешно и, переждав лето, Разин, достигший возраста Христа и Ильи Муромца, отправляется на другой конец света - в Соловецкий монастырь. Разин к этому времени имел многое - положение, авторитет, имя, благополучие; стоит упомянуть, что он был крестным сыном атамана Войска Донского - Корнилы Яковлева, то есть крестником главы огромной и мощной республики.

Спустя два года после богомолья, с ведома Войскового Старшины, Разин во главе казачьего отряда совершает военный поход на крымцев. В бою под Молочными Водами отряд Разина одерживает победу, о чем было отписано государю Алексею Михайловичу.

А весной 1667 года Разин уже самовольно возглавляет отряд казаков для похода на Азов, принадлежащий тогда Турции. Малочисленность отряда заставила Разина не предпринимать штурм. Сложись события иначе, Азов был бы взят не Петром I в 1695, а Разиным в 1667.

Историки советские, датирующие начало Крестьянской Войны 1667 годом, не совсем правы. До Крестьянской Войны было еще далеко. Во-первых, поначалу все происходящее касалось в основном казачества: Разин бросает вызов богатой, зажравшейся части донцев, продавшихся Москве, забывших заветы казачьей вольницы . Его отряд поднимается по Дону и, как сообщается в исторических документах, "многие казачьи городки разоряют, проезжих торговых людей и казаков грабят и до смерти побивают", "многих хозяев и работников бьют и вешают безпрестанно".

Далее разинцы встали между рек Тишины и Иловли (притоки Волги с поэтическими названиями), ограбили караван, спускавшийся по Волге к Астрахани, освободили ссыльных, которых был целый струг, изрубили начальных людей, целовальников, отдельных из них перед этим заживо изжарив, с патриаршего струга трех "повесили на шоглу за ноги, а иных за голову". (По какому принципу, интересно, выбирали способ повешения?)

Нет смысла сейчас говорить о жестокости казаков, само время было жестоким, иностранцы писали, что людей в Московии убивают чаще, чем собак, - на улицах, в ссорах и драках; государством были узаконены пытки, для чего в каждом городе имелись профессиональные палачи, казни и наказания проводились прилюдно, да и что говорить о тех несчастных, изуродованных казаками, если женщин в те времена за измену закапывали заживо в землю. Нам ли с нашей моралью судить те времена...

Далее Разин отправился вниз по Волге, у Царицына остановился. Воевода города велел стрелять по воровским стругам, но ни одна пушка не выстрелила - порох вышел запалом. Следом за этим к ошалевшему воеводе, бормочущему что-то о нечистой силе, явился есаул Разина и потребовал наковальню, меха и кузнечную снасть. Что и было немедленно предоставлено. Возле Черного Яра Разин порезвился снова и высек встретившегося на пути воеводу этого города, ссадив его без штанов на берег после экзекуции. Это тоже не было Крестьянской Войной, все происходящее было чистой воды разбоем, только от прежних разбойников действия Разина отличались неким бесшабашным размахом и совершенно немыслимой наглостью.

Морем разинцы подошли к Яицкому городку. Оставив струги и переодевшись, сорок человек во главе с самим атаманом постучали в ворота городка, попросив пустить их в церковь помолиться. Ворота были открыты, и "богомольцы" перерезали охрану. Разинцы вошли в городок.

Стоявший в Яицком городке стрелецкий гарнизон оказать сопротивления не успел либо не посмел. Однако Яцын - стрелецкий голова и его товарищи задумали что-то против Разина. Прознавший об этом атаман наказал их. Собрали гарнизон на площади, и один из стрельцов (звали его Чикмаз) стал рубить головы вчерашним своим товарищам. Картина, думается, была несравненная: отрубив за два часа 170 голов, Чикмаз, должно быть, сильно измазался, кровь покрыла все его тело и лицо коркой - лето было, жара; агонизирующие трупы кидали в яму. Некоторые из приговоренных стрельцов падали в обморок от ужаса, и подтаскивали их к плахе, впавших в беспамятство. Степан сидел здесь же, наблюдал и, видимо, утомившись, объявил оставшимся в живых стрельцам, что, мол, прощаю, можете остаться со мной, а можете идти. Стрельцы подумали денек и сдуру пошли куда-то. Казаки во главе с атаманом нагнали их за городом и порубили.

Задушевный парень Чикмаз заслужил доверие атамана и остался с ним надолго.

Казаки обосновались в Яицком городке; нужно было чем-то питаться, и осенью Разин разгромил татар в устье Волги, не желавших делиться добром. Чуть позже разбил отряд государевых ратных людей, посланных астраханским воеводой для поимки смутьянов. "Нечего ловить - мы и не прячемся." Разин задумал поход на Персию - за богатой добычей, и относить этот период к Крестьянской Войне попросту глупо - что это за Крестьянская Война за пределами России, да к тому же без крестьян - отряд Разина почти целиком состоял из казаков. Разин почти мирно зимовал в Яицком городке, и мысли расправиться с боярами им еще не владели. Правда, трижды в городок приезжали послы с увещеванием прекратить разбой. Первый раз их отпустили, во второй раз одного из послов убил сам Разин , в третий раз послов повесили. Надоели, наверное.

В 1667 году, если верить "Каталогу землетрясений Российской Империи", в городе Шемахе были землетрясения большой силы. В последние годы появились исторические работы, где этому факту придано основополагающее значение, и весь Каспийский поход Разина, удивительный по своему размаху и по удали казачьей, сведен к постыдному мародерству. Если брать во внимание вышеприведенный факт о землетрясении, то пресловутое мародерство вообще бред. Потому что казаки появились в тех местах спустя год - в 1668, когда последствия землетрясения были сведены на нет, и потому что далеко от побережья разинцы не уходили, опасаясь быть отрезанными от стругов, а Шемаха находится в сто километрах от берега. Тенденция к уничижению русского национального героя приводит к подтасовке фактов и откровенной нелепости. Впрочем, я даже могу помочь новым толкователям истории мятежа - помимо "Каталога" существует письмо иностранца Т.Брейна, проживавшего в те годы в Персии, в котором тоже упоминается о землетрясениях, - это письмо историки упустили, а то б плясали от восторга, - но и оно не влияет на суть дела - Персия была и оставалась мощнейшим и сказочно богатым государством, и существует масса доказательств того, что города в Персии процветали, а не лежали в развалинах, богатейшие рынки работали, велась активная торговля с соседними странами, и шах Аббас II оплачивал работу наемного войска. Да и сам Т.Брейн, писавший о землетрясениях, из Персии уезжать не собирался - значит, не так уж страшно было.

Итак, Разин вышел из Яицкого городка в Каспийское море. Побережье от Дербента до Баку подверглось разорению. Что удивительно - к казацкому войску примыкали иноземцы, в основном персы. Общался с ними Разин на их родном языке.

Достигнув Решата, Разин предложил службу шаху, о чем, кстати, в советском историковедении не принято распространяться. Ни вождем Крестьянской Войны, ни новым Ермаком - завоевателем земель для Московии Разин быть тогда не желал . Он попросил земель у шаха, обещая служить верой и правдой; Агамир Осёнов, приезжий перс, упоминал о личном свидании Разина с шахом. Шах тянул время - такие беспокойные и наглые соседи были ему явно не нужны, но и уничтожить их казалось невозможным. В то время, пока разинские есаулы вели в Исфагани переговоры с шахом, Разин поставил условие правителю Решата выплачивать казакам 150 рублей на день и помимо этого ежедневно кормить их. То есть Разин практически обложил один из персидских городов данью. И это с двумя тысячами человек! А если б было десять тысяч? Сосчитать их казаки, конечно, не позволили, посему жрали и получали денег каждый за троих. Кроме того, развлекались в городе, кто как мог. В конце концов жители Решата, уставшие от казачьего пьянства и беспредела, застали их, обнаглевших и пьяных, врасплох и убили около четырехсот человек.

Оступись здесь история, и было бы наемное казачье войско у шаха. Не оступилась, к счастью.

Месть не заставила себя ждать. Оставив злополучный Решт и прибыв к Фарабату, Разин попросил впустить казаков в город для торговли. Правитель Фарабата поверил увещеваниям казаков в добрых намерениях. Пять дней они торговали, благо до этого награбили на побережье немало - меняли персидское добро на персидское, на шестой день Разин подал знак - тронул шапку, и начался праздник: вырезали весь город. Жестокость предела не знала. Несметные богатства перенесли на струги, струги же обили бархатом и повесили шелковые паруса. После Фарабата разинцы взяли Астрабат и, разграбив его, обнаглевшие вконец, встали на полуострове Миян-Кале между Фарабатом и Астрабатом - в шаховом лесном заповеднике, где шаховы потешные дворы. Два персидских города были в худшем состоянии, чем после землетрясения, думается, а Разин не собирался уплывать - укрепил казачье поселение и установил торговлю - на трех взятых в плен бусурман меняли одного православного. Шах спешно готовился к войне.

Весной отряд Разина перекинулся на восточный берег Каспийского моря - в Трухменскую землю. (Здесь, кстати, вообще землетрясений не было.) Все туркменские кочевья, что встретились на побережье, были разграблены, туркменское воинство рассеяно. Оттуда Разин вернулся на западное побережье вновь, видно, обида за резню в Реште спать не давала атаману. Казаки встали на Свином острове возле Баку, разграбили несколько сел возле этого города, но успокоиться на содеянном не сумели. В июне 1669 года к Свиному острову подошел флот шаха во главе с первым полководцем Персии Менеды-ханом. Персы, имевшие прекрасное вооружение и четырехкратное численное превосходство , ехали к Свиному острову, как на праздник. С музыкой. Хан даже взял с собой юного сына (а по легенде и дочь), дабы дети могли насладиться победой персидского воинства.

Поначалу все получилось, как и было задумано Менеды-ханом: казаки при виде приближающегося противника ударились в постыдное бегство. Персы возликовали. Преследование сопровождалось громом барабанов и труб. Казаки, как оказалось, даже управлять стругами не умели - еле двигались, беспомощно тыркаясь друг в друга. Персы соединили свои суда цепями, чтоб ни один казачий струг не скрылся, и стали окружать разинцев. Тут и начался праздник: неожиданно казаки научились управлять, и причем необыкновенно четко и слаженно, своими стругами и развернулись в сторону персов. С центрального - разинского струга раздался пушечный выстрел. Буса Менеды-хана, отмеченная им самим поднятым флагом, загорелась - ядро угодило в пороховой запас, самому хану пришлось спешно перейти на другое судно. Но его загоревшаяся буса стала тонуть и потянула за собой все остальные персидские суда, связанные цепями.

Маневрировать персы не могли и посему послужили прекрасной мишенью. После короткого и точного обстрела казаки начали непосредственное истребление впавшего в жуткое замешательство персидского воинства. Все войско в краткий срок было уничтожено. Хан, потеряв в суматохе боя своего сына Шебалду, ушел на трех сандалях. Казаки потеряли убитыми всего несколько десятков человек. Весть о страшном поражении войска Аббаса II пришла во все окрестные восточные страны, в европейские державы.

Дошла весть и до Москвы. И хоть слал государь Алексей Михайлович извинения Аббасу II за действия разбойников, гордость за своих неразумных подданных Московия чувствовала явно. Государем были отпущены вины казакам. "Прощаю, мол, только не дурите больше. Награбили и сидите смирно." Смирно не вышло. Остановиться было невозможно.

Разин вернулся на Дон. Со всей Руси к нему потянулись все те же угнетенные и обездоленные, но и: воры, убийцы, насильники. Всю зиму 1669 года Разин слал гонцов к гетману Правобережной Украины Петру Дорошенко и атаману Войска Запорожского Ивану Серко - искал товарищей для задуманного. Чуть позже посылал гонцов Степан к опальному патриарху Никону. Поддержи все они его - о, разошлась бы по швам Русь, пала б Москва...

В мае 1670 года начался Великий Поход. Крестьянская Война. Разин вышел на Волгу. Окружив Царицын и оставив возле него часть войска, Разин занялся привычным делом, в котором издавна не ведал поражения - разгромил кочевья ногайских татар. Вернувшись после тяжелого боя к стенам Царицына, Разин узнал, что жители города открыли ворота своему освободителю - батюшке Степану Тимофеевичу. Воевода с немногими людьми заперся в башне, откуда его вошедшие в город разинцы во главе с атаманом выкурили и на следующий день, по просьбе жителей Царицына, утопили.

Отряд стрельцов с головой Иваном Лопатиным, плывший на помощь Царицыну, был разбит со свойственными Разину удалью, блеском и жестокостью: в семи верстах от города из-за косы навстречу стрелецким стругам неожиданно выплыли струги Разина. Стрельцы было рванулись к берегу, но там их ждала сидевшая в засаде конница. Ошалевшие, они кинулись к Царицыну, полагая, что город еще не взят. Немыслимо велик был их ужас, когда со стен города, в котором они чаяли спрятаться, по ним ударили пушки. Разинцы во всей той бойне потеряли убитыми и ранеными несколько человек. От стрелецкого отряда остались те, кто вовремя успели сдаться.

Когда я смотрел "Храброе сердце" с Мелом Гибсоном, мне становилось жалко, что не сняли у нас такой фильм о Разине. И прелесть была бы в том, что о Разине и выдумывать ничего не надо - вся его жизнь, все его победы воинские и поступка да выходки человеческие восхитительно интересны...

Другой отряд стрельцов под руководством князя Львова, отправленный астраханским воеводой, в котором поработали разинские "прелестники", столь же умело окруженный войсками Разина, как и предыдущий отряд, сдался Разину без боя.

Жители Черного Яра сами впустили атамана, Камышин был взят обманом. Разин спускался вниз по Волге, чтобы не оставлять в тылу Астрахань.

Астраханская крепость была одной из лучших в Европе. Иностранные мастера говорили, что устоит она против любой армии. Каменный кремль: десять башен, за ними Белый город с каменными стенами до десяти сажен в высоту, за ним земляной вал с деревянной стеной на нем. У вала - глубокий ров. На трех крепостных стенах стояло пятьсот пушек!

С воеводой Астрахани - Прозоровским - Разин самолично поднялся на высокую крепостную башню с плоским верхом - раскат. Они говорили о чем-то. Разговор свелся к тому, что Разин тихонько подтолкнул Прозоровского, стоявшего у края раската. Спустившись вниз, Разин приказал повесить двух его сыновей за ноги.

Всего в Астрахани по решению горожан и казачьего круга было казнено 66 человек. Думаете много?

Тут как-то по TV была передача, где бородатый историк проникновенным голосом рассказывал о немыслимой жестокости разинцев и в пример приводил следующую историю: когда разинская голытьба вошла в Астрахань, воевода, дьяки, многие стрельцы заперлись в церкви. После бесплодных уговоров впустить их разинцы начали стрелять в резные ворота - во внутрь церкви, и случайным выстрелом убили полуторагодовалого ребенка на руках у матери. Нерадивой матери, стоит отметить. Нечего было в церковь лезть, младенцев казаки не ели и нет ни одного случая, когда Разин приказал бы казнить женщин или детей. Изнутри церкви, кстати, стреляли тоже, и метиться разинцам было некогда.

Мало того, я смею утверждать, что зверство Разина, его непримиримая жестокость в обращении с боярами, князьями да дьяками - выдумка и блеф. Представителей "белой кости" Разин миловал так же часто, как и казнил. Уничтожались лишь явные враги: грабили в 1667 году караван на Волге - патриаршего сына боярского Лазунку Жидовина не тронули и даже приняли в отряд вместе с 160 ярыжками; взяли Яицкий городок - воевода цел и невредим; в 1670 году встал Разин войной на Боярскую Русь - все семя вроде должны истребить боярское, ан нет - в казнях не усердствовали; взяли Царицын - и детей боярских и племянника воеводы, захваченных в плен, - пощадили, причем, как сообщается в историческом документе, "в начальных людях в Царицыне - по его Степанову приказу - сын боярский Ивашка Кузьмин... да соборный поп Андрей"; разбили стрелецкий отряд Лопатина - над самим Лопатиным, взятым в плен живым, Разин "велел наругаться всячески, и кололи, и посадили в воду", однако полуголову по просьбе стрельцов, сдавшихся в плен, пощадили. А ведь он участвовал в бою против разинцев. В милости к побежденным - величие воина, не так ли? Следуем далее: в Черном Яре воеводу пощадили; в отряде князя Львова, сдавшемся Разину под Черным Яром, было 80 офицеров и дворян, котрые пытались сбежать, и вот как описывал это участник событий - голландский офицер Фабрициус, бывший тогда при князе Львове: "... и тут быть резне, да Стенька Разин сейчас же отдал приказ не убивать больше ни одного офицера, ибо среди них, верно, есть все же и хорошие люди, таких следует пощадить. Напротив, тот, кто плохо обращался со своими солдатами, понесет заслуженную кару по приговору атамана и созванного им круга." На круге Разин бьет челом перед казаками, чтоб пощадили князя Львова. По решению круга, князь и большинство офицеров были пощажены. В Астрахани Разин запретил трогать церковные богатства и приказал беречь митрополита Иосифа и других духовных пастырей. Перед этим, правда, одному из попов, по приказу Разина, отрубили руку и ногу, а другого посадили в воду. (Набивали в мешок камней и, усадив в мешок человека, кидали в реку.) Но эти попы вели себя неподобающе - принялись обличать Разина, будто занимается он богомерзкими делами . Надо было показать попам безынтересность таких проповедей, дабы они народ не смущали. Жителей Астрахани Разин "приводил к кресту" - то есть присягали ему астраханцы, чтобы "за великого государя стоять" и Разину "служить". И чтоб ни у кого не возникло сомнений в верности Степана Разина государю и церкви, Разин посадил на свои струги псевдоцаревича Алексея Алексеевича и псевдопатриарха Никона, имена их вписывались в предестные грамоты... Из Астрахани Разин во главе своего с каждым днем увеличивающегося войска стал подниматься вверх по Волге, были взяты Самара и Саратов, где, как и во многих других, взятых разинцами, городах казнены были единицы, по приговору горожан. Не было никаких массовых кровопусканий, убивались те, кого нельзя не убить.

Беспредел и пьянство казачье тоже вопрос спорный. Без сомнения, трудно было урезонить несколько тысяч человек, среди которых немало каторжников, но: после взятия очередного города и следовавшего за этим событием праздника, со следующего дня Разин запрещал пьянство. За кражу попавшийся казак убивался на месте. По свидетельству иностранцев, бывших во время восстания в Астрахани, блуд являлся самым тяжким преступлением в среде разинцев, за насилие строго наказывали. В той же Астрахани Разин запретил призносить на улицах матерные слова, какое уж тут пьянство. Даже ненавистник Разина Костомаров, отмечая, что воинство его "составлялось из беглых воров", говорит, что малейшее ослушание наказывалось смертью, то есть в войске Разина царила дисциплина, сравнимая разве что с дисциплиной татаро-монгольского воинства.

В начале сентября Разин подошел к Симбирску. Царское ополчение под началом князя Юрия Боротянского, шедшее на помощь городу, было опрокинуто. Был взят Симбирский острог, разинцы осадили малый симбирский город, где со многими людьми насмерть засел воевода. В течение сентября Разиным было проведено несколько жестоких штурмов, сам атаман неоднократно ходил вместе с казаками на стены Симбирска, появляясь в самых опасных местах.

В краткие сроки Разину был подчинен весь Симбирский уезд.

Во власти Разина находилась вся низовая Волга - крупнейшие города: Астрахань, Черный Яр, Царицын, Саратов, Самара, Симбирск должен быть взят со дня на день; полдороги до Москвы было пройдено, остались Казань, Нижний Новгород, где Разин намеревался зазимовать, Муром да Рязань.

Во все стороны Руси шли прелестные грамоты и разинские посланники. Под Казань и под Свияжск отправил грамоты Разин, написанные на русском и татарском языках. Дважды появлялись разинские посланники в Москве, ходили средь народа, увещевая простолюдинов воздать заступнику Степану Тимофеевичу честь - встретить хлебом-солью.

Смута расползлась по всей Руси. Объявились прелестные грамоты даже в Карельской и Ижорской землях, возле свейской границы. Дошли разинские рассыльщики в малороссийские земли, на Полтаву.

Еще из Царицына начал рассылать Разин своих атаманов, чтоб шли своими путями по Руси - к Москве.

К середине осени 1670 года, когда под началом Разина было свыше 60 тысяч человек, мятеж принял неслыханные размеры.

Окраинными городами двигались одни атаманы: родной брат Степана Разина - Фрол шел на Коротояк; названный брат Сепана - Леско Черкашенин поднимался по Северному Донцу, были взяты Царев-Борисов, Маяцк, Змиев, Чугуев. Другой разинский атаман Фрол Минаев поднимался по Дону при содействии принявшего сторону восставших полковника Дзиньковского, взял Острогожск и вышел на Воронеж.

Другими атаманами, посланными из-под Саратова и Симбирска, в краткие сроки были захвачены Алатырь, Курмыш, Ядрин, Саранск, Керенск, Пенза и многие другие города. Восставшие подошли к Нижнему Новгороду, осадили Тамбов. Появились повстанцы под Тулой и Суздалем, Коломной и Ярославлем. К северо-востоку от Москвы была взята Унжа, восставшие двигались на Кострому.

Владения Разина к октябрю 1670 года превышали размеры любой европейской державы . Под именем Разина были огромные территории: вся Волга, все Заволжье, около 20 городов в Междуречье, часть Слободской Украины, десятки километров к северу от Казани и Нижнего Новгорода, за спиной восстания лежал безопасный Урал...

Это уже не было бунтом. Это было Нашествие. Об ужасах в Московии писали европейские газеты: "посланный против мятежников московский генерал Долгорукий требует стотысячную армию, а иначе не решается показаться на глаза врагу."

Москву трясло. Спешно создавалось всероссийское дворянское ополчение. Церковь предала Степана Разина анафеме.

И произошло то, о чем молила дрогнувшая Москва: в начале октября войско Разина, стоящее под Симбирском, было рассеяно. Мужичье оказалось негодным к войне и дрогнуло при первом жестком натиске. Основная сила и надежда Разина - казачий костяк, профессиональные воины, шедшие за Разиным еще с Персии, - была уничтожена. Сам Разин, под которым в бою убило лошадь, раненый выстрелом пищали в ногу и с рассеченной саблей головой, с немногими людьми спешно возвратился на Дон: пока цвел бунт на Руси, срочно собрать новое казачье ополчение - с двумя тысячами Персию трясли, неужель не найдется несколько тысяч, желающих боярскую Русь за бороду потаскать!

Не нашлось. Это была агония: полгода метался Разин по Дону, казаки не шли за ним. Наступил 1671 год. Разин ждал весны, чтоб с несколькими сотнями людей вновь подняться по Волге, где еще стояли под его, Разина, именем Астрахань и Царицын, где в междуречье Оки и Волги разинские атаманы в муках удерживали завоеванные земли, где еще бушевал Народ.

И пощады Народу от воевод не было. Великой кровью метились города, вырванные у восстания. НИКОГДА , предаваемый анафеме за богопротивные деяния и жестокость, Разин не устраивал такого ужаса, что сотворили благословляемые церковью царские воеводы . Иностранец, очевидец подавления восстания Степана Разина, писал: "Страшно было смотреть на Арзамас, его предместья казались совершенным адом, повсюду стояли виселицы... валялись разбросанные головы и дымились свежей кровью, здесь торчали колья, на которых мучились преступники и часто были живы по три дня, испытывая неописуемые страдания." Только в Арзамасе по приказу воеводы Юрия Долгорукого было казнено 11 тысяч человек! И вспомните, что в каждом захваченном Разиным городе казнился лишь воевода и несколько его прихвостней - единицы! Вспомните о стрелецких полках и об офицерах, командующих ими, которых Разин миловал из раза в раз.

Зато в Астрахани Разиным было казнено аж 66 человек, - скажете вы. А знаете, что произошло в Астрахани, когда ее отбили у восставших? Бывший тогда в городе голландец Людвиг Фабрициус вспоминает о том, что новый воевода Одоевский "велел взять под арест всех астраханских жителей... свирепствовал до ужаса: многих повелел воевода заживо четвертовать, кого заживо сжечь, кому вырезать из глотки язык, кого заживо зарыть в землю. И так поступали как с виновными, так и с невиновными. Под конец, когда народу осталось мало, он приказал срыть весь город."

Где тот бородатый историк, что ныл о жестокости Разина? Хоть бы читать книги научился, коль совести нет.

Где те церковники, что 300 лет предавали русского национального героя Степана Разина и его атаманов анафеме, - вы воевод-то забыли, что ль? И доныне с теми воеводами один сытый стол делите, да анафему шлете, куда ни попадя... И это наши духовные пастыри... м...звоны.

Разина пленили 13 апреля 1671 года - в построенном Разиным городке Кагальнике, пленили сами казаки во главе с крестным отцом Степана - Корнилой Яковлевым.

4 июня 1671 года Разина Степана и его брата Фрола привезли в Москву. После жутких двухдневных пыток, пренесенных Разиным с нечеловечьей стойкостью, его четвертовали на Красной Площади . Когда Разину отрубили уже руку и ногу, брат его Фрол смалодушничал и закричал, чтобы избежать казни, что откроет государю тайну ... Разин, два дня пытаемый, с отрубленной рукой и ногой, крикнул брату:

Молчи, собака!

Бунт Разина, что буйными цветами да горящими головнями разлетелся по Руси, еще долго топтали воеводы.

Последний оплот бежавших разинцев - Соловецкий монастырь - пал лишь в 1676 году. Тот самый монастырь, куда молодой Разин ходил на богомолье...

Вот так. Но это - лишь внешний слой событий. Расовую же (и, частично, оккультную) подоплёку мы разберём во второй части статьи.