Николай Заболоцкий пришел в поэзию на рубеже тридцатых годов, которые ломали жизнь миллионам людей. Его поэзия не криклива - это разговор по душам, вдумчивый взгляд художника на жизнь, природу, на человека. Заболоцкий старался найти в ней выход своим мыслям о смысле жизни, о предназначении человека в этом мире. Поэт старался найти и обосновать свое место среди людей

Его литературное наследие невелико. Оно включает в себя томик стихотворений и поэм, несколько томов поэтических переводов, немногочисленные заметки о поэтах и писателях, произведения для детей. Преданность своему делу была характерной чертой писателя, и, несмотря на трудную жизнь, он сумел вписать новое, весомое слово в русскую поэзию. За каждой строкой встает образ сдержанного, не терпящего позы, требовательного к себе, немного ироничного человека.

Заболоцкий родился в Казани в 1903 году. После окончания реального училища поступает в педагогический институт, начинает серьезно заниматься стихами, искать свой путь в поэзии. Он видит мир глазами художника-живописца, мыслит пространственными образами, увлекается работами Павла Филонова.

Первая Заболоцкого называлась «Столбцы». Она выделялась оригинальностью на фоне разнообразия лирики конца 20-х годов. У него появляется своя манера повествования, философский взгляд на мир, на окружающую среду. Он видит, как все на земле взаимосвязано между собой, хрупко и непрочно. Поэт сознает себя частью этого хрупкого и прекрасного мира:

Уступи мне, скворец, уголок,
Посели меня в спшром скворешнике,
Отдаю тебе душу в залог
За твои голубые подснежники...
Повернись к мирозданью лицом,
Голубые подснежники чествуя,
С потерявшим сознанье скворцом
По весенним полям путешествуя.

В сознании поэта природа и человек неразрывно связаны между собой. Они дополняют друг друга, порой вступают в конфликт, но не могут существовать один без другого:
Когда устав от буйного движенья,
От бесполезно тяжкого труда,
В тревожном полусне изнеможенья
Затихнет потемневшая вода,
Когда огромный мир противоречий
Насытится бесплодною игрой -
Как бы прообраз боли человечьей
Из бездны вод встает передо мной.

В начале 30-х годов поэтом были написаны поэмы «Безумный волк», «Деревья», «Торжество земледелия», «Птицы». Эти произведения развивали идеи, которые позднее будут использованы в различных стихах. Часто Заболоцкий обращается к теме жестокости человека, который бездумно губит красоту природы, а значит, и себя самого. Поэт-гуманист не может пройти мимо этой темы, сделав вид, что ее не существует. Да, люди не только созидают, чаще они губят, пользуясь своим преимуществом перед природой, которое только видимое, эфемерное.

Вылетев из Африки в апреле
К берегам отеческой земли,
Длинным треугольником летели,
Утопая в небе, журавли...
Но когда под крыльями блеснуло
Озеро, прозрачное насквозь,
Черное зияющее дуло
Из кустов навстречу поднялось.

Заболоцкий умеет видеть и передавать в стихах неповторимую красоту земли, ее мудрую, спокойную величавость. Прекрасный лирик, умеющий донести тончайшие оттенки, запахи, звуки, поэт способен умиляться каждому цветку, молодому весеннему листку:
Я воспитан природой суровой,
Мне довольно заметить у ног
Одуванчика шарик пуховый,
Подорожника твердый клинок.
Чем обычней простое растенье,
Тем живее волнует меня
Первых листьев его появленье
На рассвете весеннего дня.

Но не только природой любуется Заболоцкий. Его интересуют и люди, их заботы, чаяния. В стихотворении «Ходоки» поэт обращается к недавней истории России, показывая время и людей, рожденных им. Поэт подчеркивает мудрость и знание жизни этих посланцев народа, переходит к философскому обобщению, гордясь лучшими чертами народного, национального характера:

Есть черта, присущая народу:
Мыслит он не разумом одним
Всю свою душевную природу
Наши люди связывают с ним.

Николай Заболоцкий прожил нелегкую жизнь и умер в возрасте 55 лет, так и не увидев то время, когда его поэзия стала широко издаваться, читаться и переводиться на разные языки мира. Но он достиг цели, к которой стремился. Он создал книгу, которая продолжает русскую философскую лирику, книгу, где природа и человек слиты в единое целое. Его поэзия заняла свое место в сокровищнице классической литературы.

Заболоцкий говорил, что поэзия для него имеет общее с живописью и архитектурой и ничего общего не имеет с прозой.Предположительно, он написал две первые части декларации обэриутов (1928), где поэтов призывают: «Посмотрите на предмет голыми глазами, и вы увидите его впервые очищенным от ветхой литературной позолоты». Заболоцкий в этой декларации характеризуется как «поэт голых конкретных форм, придвинутых вплотную к глазам зрителя». В первом сборнике поэта «Столбцы» (22 стихотворения) город представлен чуждым и зловещим, но по-особому живописным.

Обыватель изображен сатирически («Вечерний бар», «Новый быт», «Свадьба»), с элементами черного юмора («Обводный канал»). Мир живого показан как униженный и оскорбленный («Движение»). Широко используются фантастика, гротеск («Офорт», «Красная Бавария»). Отмечен «оккультизм», вероятно, заимствованный у Хармса: так, слова «Звезды, розы и квадраты» суть символы тайных учений.Заболоцкий использует эмоциональность высоких слов («Лицо коня», «Цирк»), контрастно сочетая их со стилистически сниженными: «Тут девка водит на аркане Свою пречистую собачку» («Народный дом»). Поэт переосмысляет традицию оды и анакреонтической лирики Ломоносова и Державина («Часовой», «Прогулка»). Отмечаются отзвуки Пушкина, так, вариант «Прогулки» содержал парафраз из «Брожу ли я вдоль улиц шумных »: «Перед ним сияют воды, льется сумрак голубой, и веселая природа бьет о камень гробовой». Складывается и поэтика индивидуальных контекстов, например, образ коня обретает свое значение в общем контексте «Лица коня», «Движения», «Торжества земледелия». «Натурфилософские» поэмы Чувство родства с «косноязычной» природой, жаждущей понимания, явленное в «Смешанных столбцах», нашло здесь полное выражение.

Три поэмы тесно связаны по содержанию и поэтике.

Вселенная в них как бы только возникает из первобытного хаоса, преображается - в этом глубинная связь с «Фаустом» Гете, отмеченная применительно к «Торжеству земледелия» (1929-30) уже в 1936; о ней говорит и эпиграф из «Фауста» в черновике «Безумного волка» (1931), смыкаясь с цитированными в примечаниях к «Деревьям» (1933) идеями В. Вернадского и Г. Сковороды. В крестьянском мире Заболоцкий видит не патриархальную утопию, но пытливость крестьянского ума, разбуженного от вековой дремоты и мыслящего о строении Вселенной, о бессмертии души. Становление человеческой цивилизации воспроизводится в животном мире, где «Волк ест пирог и пишет интеграл.

Волк гвозди бьет ». Дискуссионные собрания в животном или растительном мире происходят с участием человека или без него. Волк-студент («Безумный волк») как идеолог «трезвого мира» продолжает линию Солдата из «Торжества земледелия», а Безумный Волк развивает тему Хлебникова, героя «Торжества », о том, что «мир животный с небесами Тут примирен прекрасно-глупо». Если в трех поэмах фантазия изобретательна, а поэтическое чувство «заперто», то «Лодейников» (1932-1934, 1947) - это скорбь духа, потрясенного «вековечной давильней» натуралистически изображенной природы, что косвенно отражает и социальную жизнь страны. Выход «Торжества земледелия» (журнал «Звезда», 1933) вызвал критические обвинения как «пасквиль на коллективизацию» и «циничное издевательство над материализмом под маской юродства и формалистических вывертов», и подготовленный к этому времени сборник стихов не увидел света.

Средства к жизни доставляла работа в детской литературе (Заболоцкий сотрудничал в детских журналах «Еж» и «Чиж»), переводы и переложения для детей книг Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», де Костера «Тиль Уленшпигель» и «Витязя в тигровой шкуре» Руставели (в 1950-х гг. был сделан полный перевод). 1930-е годы Еще до 1929 стихотворения «Обед» и «Руки» обозначили новую, «классическую», эстетику Заболоцкого, о которой он писал: « спокойно должно быть и лицо стихотворения.

Умный читатель под покровом внешнего спокойствия отлично видит все игралище ума и сердца». В начале 1932 Заболоцкий знакомится с работами Циолковского, близкими его представлению о мироздании как единой системе , где живое и неживое находится в постоянном взаимопревращении.

Элегия «Вчера, о смерти размышляя » (1936), полемически развивая традицию Боратынского, начинаясь с темы «нестерпимой тоски разъединенья» человека и природы, восходит к апофеозу разума как высшей ступени эволюции: «И сам я был не детище природы, Но мысль ее! Но зыбкий ум ее!». Заболоцкому дорога идея бессмертия.

В «Метаморфозах» (1937), как и в «Завещании» (1947), которое восходит к «Завету» Гете: «Кто жил, в ничто не обратится», - через смерть завершается круг развития, а вечная обновляемость показана как залог жизни духа. В 1936 поэт был вынужден принять участие в дискуссии о формализме, где, не отрекаясь от ранних произведений, он называет стихотворение «Север» как опубликованный образец своей «простой, доступной для широкого читателя» поэзии.

В 1937 вышла «Вторая книга» (17 стихотворений). В 1938 Заболоцкий был арестован по обвинению в принадлежности к контрреволюционной организации, на следствии проявил редкостное мужество.

До 1944 отбывал наказание в лагерях Дальнего Востока и Алтайского края (стихов не писал), с весны до конца 1945 в ссылке в Караганде (работал чертежником), где завершил работу над поэтическим переводом «Слова о полку Игореве» (1938, 1945), оказавшим благотворное влияние и на его судьбу - как произведение, прошедшее в печать, и на творчество - как образец уникальной поэтики.

Московский период В 1946 Заболоцкий был восстановлен в Союзе писателей, сначала жил в Переделкино, затем, наконец-то, получил жилье в Москве, зарабатывал переводами. В оригинальном творчестве подъем 1946-48 сменился спадом в 1949-52 и новым подъемом в 1956-58, когда было создано около половины стихотворений московского периода.Возобновляется «натурфилософская» тема («Читайте, деревья, стихи Гезиода », «Я не ищу гармонии в природе »), включающая искусство в картину естественного бытия («Гомборский лес», «Бетховен») по формуле «мысль-образ-музыка». Новый этап знаменуется вниманием к человеческой личности и ее этике, что проявилось в ранее несвойственной ему автобиографичности («В этой роще березовой », цикл «Последняя любовь»), в посвящении памяти обэриутов «Прощание с друзьями», в психологизированных портретах («Портрет», «Некрасивая девочка») с элементами драматического сюжета («Жена», «В кино», «Старая актриса», «Где-то в поле возле Магадана»). Начатая в стихотворениях 1938 года («Север», «Седов») тема человеческого созидания, вписанного в творчество природы, развивается в «Творцах дорог», «Городе в степи» (оба - 1947) и других произведениях, основанных на впечатлениях от восточных строек.

Интерес к истории и эпосу соседствует в поэме «Рубрук в Монголии» (1958) - о путешествии монаха-миссионера 13 в. - с характерными для лирики поэта мотивами отчуждения и одиночества.

О разных прочтениях Заболоцкого Заболоцкий ушел очень рано (после двух перенесенных инфарктов). Широкое признание в отечестве пришло к нему посмертно и в компромиссных формах, разные читатели приемлют его поэзию на основаниях, порою взаимоисключающих.

Для многих Заболоцкий остается в ряду поэтов, ангажированных советским официозом, как автор «Ходоков», «Прощания», «Горийской симфонии», которые читались в дни юбилейных торжеств. «Смерть врача», «Некрасивую девочку» и др. иногда связывают с сентиментальным примитивом городского фольклора. Западные слависты ставили Заболоцкого в ряд таких явлений европейского модернизма, как экспрессионизм, сюрреализм, дадаизм, на родине писалось о метафизичности, утопизме, связи с постмодернизмом и др. В серии «Библиотека поэта» (1965) «Столбцы и поэмы» были «спрятаны» во второй половине книги и объявлены данью «формальному экспериментаторству». Завещанная самим поэтом форма итогового сборника (Заболоцкий Н. Столбцы и поэмы: Стихотворения.

М 1989) определена им в 1958; она «скрывает» этапы творческого пути.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Твитнуть

Еще рефераты, курсовые, дипломные работы на эту тему:

Творчество и жизнь художников Итальянского Ренессанса (miscellanea)
Здесь он познакомился с основными материалами и техниками и создал ка¬рандашные копии произведений великих флорентийских художников Джотто и.. Восприятие Микеланджело реальности как воплощенного в мате¬рии духа несомненно.. Некоторые из главных идей круга Лоренцо Медичи послужили источником вдохнове¬ния и терзаний Микеланджело в его..

Творчество Ван Дейка
На картине изображен тот момент, когда Армида, наклонившись над спящим Ринальдо, обвивает его с помощью порхавших амуров гирляндой цветов. Несмотря.. Старик Иосиф и совсем еще юная, прекрасная Мария с ребенком, измученные.. Через ее плечо с неподвижностью смотрит на спящего ребенка Иосиф. В глубине картины – широко и свободно написанный..

Творчество Айвазовского
Куда только судьба не забрасывала многострадальных детей Армении! Ещё в конце прошлого столетия фамилия Гайвазовских встречалась в Валахии и.. Основанная греками в VI веке до н.э Феодосия знала время славы, богатства, в.. Тогда древняя Феодосия, обнесенная рядами стен, рвами, укрепленная высокими башнями, называлась Кафой. Но к XIX..

Творчество И.Е. Репина
Это было в январе 1864 г Репину шел двадца¬тый год. В Академии И. Е. Репина научили «азбуке» искусства, но главным своим учителем он всегда считал.. Первым произведением, которое принесло Репину известность в ху¬дожественных.. Она называ¬лась «Воскрешение дочери Иаира» (1871). Традиционный евангельский сюжет этот был предложен Репину..

Творчество Иосифа Бродского
Обретенная свобода оказалась не по зубам этому народу, она ему принесла не чаемое счастье, а, наоборот, худшее несчастье - за малым вычетом тех.. Роль высокого чтения в процессе духовного роста человека трудно переоценить. .. Конечно, всему свое время и место: в определенной ситуации и «Клен ты мой опавший» падает в душу, но вся загвоздка в..

Жизнь и творчество Людвига Ван Бетховена
Тот, кто хоть немного знаком с Бетховеном, не сможет не полю­бить этого человека, эту героическую личность, не приклониться пе­ред его жизненным.. Между высокими идеалами, воспеваемые им в творчестве, и его жизнью не было.. Через всю жизнь он пронес идеалы своей молодости - идеалы свободы, равенства, братства. "Творчество Бетховена..

Утесов и Райкин - жизнь и творчество
Легкость, общедоступность, развлекательность эстрады не исключает ее содержательности. Как и другим видам искусства ей дано своими средствами.. Из огромного количества талантливых, незаурядных и ярких артистов советской.. Но талант без труда ничего не стоит в искусстве. Значимой долей явился профессионализм, достигнутый огромным трудом..

Жизнь и творчество Юрия Иосифовича Визбора
Услышав это привычное для него восклицание, Визбор приветливо улыбался. Улыбка не была адресована конкретному лицу, Визбор улыбался своей славе, с.. Визбор-подросток, готовящий себя к мужественной профессии летчика и даже.. Всю свою жизнь он формировал себя, преодолевая сопротивление природного материала, ища поддержку у жизненных..

Жизнь и творчество Николая Константиновича Рериха
В Нью-Йорке им основаны институт объединенных искусств и музей, в Индии, в долине Кулу Гималайский институт научных исследований.Всемирное.. За долгие годы своей жизни Рерих создал более семи тысяч картин. Они разошлись.. В истории нашего изобразительного искусства, пожалуй, нет имени другого деятеля, который получил бы такое широкое..

Творчество народных певцов-композиторов Казахстана
С детства он любил песни, кюи и всю свою жизнь посвятил песенному творчеству. Биржан пользовался у народа уважением и был назван "салом" (певцом.. Айтыс Биржана с поэтессой Сарой является большим вкладом, внесенным в.. До 13 лет учился и воспитывался у муллы Кунту в ауле, а затем учился несколько лет в медресе Уалия. Ахан с детства пел..

0.037

Заболоцкий Николай Алексеевич
Родился: 24 апреля (7 мая) 1903 года.
Умер: 14 октября 1958 (55 лет) года.

Биография

Николай Алексеевич Заболоцкий (Заболотский) (24 апреля 1903, Кизическая слобода, Каймарской волости Казанского уезда Казанской губернии - 14 октября 1958, Москва) - русский советский поэт, переводчик.

Родился недалеко от Казани - на ферме Казанского губернского земства, расположенной в непосредственной близости от Кизической слободы, где его отец Алексей Агафонович Заболотский (1864-1929) - агроном - работал управляющим, а мать Лидия Андреевна (урождённая Дьяконова) (1882(?)-1926) - сельской учительницей. Крещён 25 апреля (8 мая) 1903 г. в Варваринской церкви города Казани. Детство прошло в Кизической слободе близ Казани и в селе Сернур Уржумского уезда Вятской губернии (сейчас республика Марий Эл). В третьем классе сельской школы Николай «издавал» свой рукописный журнал и помещал там собственные стихи. С 1913 года по 1920-й жил в Уржуме, где учился в реальном училище, увлекался историей, химией, рисованием.

В ранних стихах поэта смешивались воспоминания и переживания мальчика из деревни, органически связанного с крестьянским трудом и родной природой, впечатления ученической жизни и пёстрые книжные влияния, в том числе господствующей предреволюционной поэзии - символизма, акмеизма: в то время Заболоцкий выделял для себя творчество Блока.

В 1920 году, окончив реальное училище в Уржуме, он приехал в Москву и поступил на медицинский и историко-филологический факультеты университета. Очень скоро, однако, оказался в Петрограде, где обучался на отделении языка и литературы Пединститута имени Герцена, которое закончил в 1925 году, имея, по собственному определению, «объёмистую тетрадь плохих стихов». В следующем году его призвали на военную службу.

Служил он в Ленинграде, на Выборгской стороне, и уже в 1927 году уволился в запас. Несмотря на краткосрочность и едва ли не факультативность армейской службы, столкновение с «вывернутым наизнанку» миром казармы сыграло в судьбе Заболоцкого роль своеобразного творческого катализатора: именно в 1926-1927 годах он написал первые настоящие поэтические произведения, обрёл собственный, ни на кого не похожий голос, в это же время он участвовал в создании литературной группы ОБЭРИУ. По окончании службы получил место в отделе детской книги ленинградского ОГИЗа, которым руководил С. Маршак.

Заболоцкий увлекался живописью Филонова , Шагала , Брейгеля. Умение видеть мир глазами художника осталось у поэта на всю жизнь.

Уйдя из армии, поэт попал в обстановку последних лет НЭПа, сатирическое изображение которой стало темой стихов раннего периода, которые составили его первую поэтическую книгу - «Столбцы». В 1929 году она вышла в свет в Ленинграде и сразу вызвала литературный скандал и издевательские отзывы в прессе. Оценённая как «враждебная вылазка», она, однако прямых «оргвыводов»-распоряжений в отношении автора не вызвала, и ему (при помощи Николая Тихонова) удалось завязать особые отношения с журналом «Звезда», где было напечатано около десяти стихотворений, пополнивших Столбцы во второй (неопубликованной) редакции сборника.

Заболоцкому удалось создать удивительно многомерные стихотворения - и первое их измерение, заметное сразу же - это острый гротеск и сатира на тему мещанского быта и повседневности, растворяющих в себе личность. Другая грань «Столбцов», их эстетическое восприятие, требует некоторой специальной подготовленности читателя, потому что для знающих Заболоцкий сплёл ещё одну художественно-интеллектуальную ткань, пародийную. В его ранней лирике изменяется сама функция пародии, исчезают её сатирические и полемические компоненты, и она утрачивает роль оружия внутрилитературной борьбы.

В «Disciplina Clericalis» (1926) идёт пародирование тавтологичной велеречивости Бальмонта, завершающееся зощенковскими интонациями; в стихотворении «На лестницах» (1928), сквозь кухонный, уже зощенковский мир вдруг проступает «Вальс» Владимира Бенедиктова; «Ивановы» (1928) раскрывает свой пародийно-литературный смысл, вызывая (далее по тексту) ключевые образы Достоевского с его Сонечкой Мармеладовой и её стариком; строки из стихотворения «Бродячие музыканты» (1928) отсылают к Пастернаку и т. д.

Основа философских поисков Заболоцкого

Со стихотворения «Меркнут знаки зодиака» начинается таинство зарождения главной темы, «нерва» творческих поисков Заболоцкого - впервые звучит Трагедия Разума. «Нерв» этих поисков в дальнейшем заставит его обладателя уделить куда как больше строчек философской лирике. Через все его стихотворения пролегает путь напряжённейшего вживания индивидуального сознания в загадочный мир бытия, который неизмеримо шире и богаче созданных людьми рассудочных конструкций. На этом пути поэт-философ претерпевает существенную эволюцию, в ходе которой можно выделить 3 диалектические стадии: 1926-1933 гг.; 1932-1945 гг. и 1946-1958 гг.

Заболоцкий читал много и с увлечением: не только после публикации «Столбцов», но и раньше он читал труды Энгельса, Григория Сковороды, работы Климента Тимирязева о растениях, Юрия Филипченко об эволюционной идее в биологии, Вернадского о био- и ноосферах, охватывающих всё живое и разумное на планете и превозносящих и то, и другое как великие преобразовательные силы; читал теорию относительности Эйнштейна, приобретшую широкую популярность в 1920-е годы; «Философию общего дела» Николая Фёдорова.

К публикации «Столбцов» у их автора уже была собственная натурфилософская концепция. В её основе лежало представление о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи, которые находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех её элементов, и основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению того же Тимирязева, «глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека». Поэтому именно Человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая «вековечная давильня» заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку.

В 1931 году Заболоцкий познакомился с работами Циолковского, которые произвели на него неизгладимое впечатление. Циолковский отстаивал идею разнообразия форм жизни во Вселенной, явился первым теоретиком и пропагандистом освоения человеком космического пространства. В письме к нему Заболоцкий писал: «…Ваши мысли о будущем Земли, человечества, животных и растений глубоко волнуют меня, и они очень близки мне. В моих ненапечатанных поэмах и стихах я, как мог, разрешал их».

Дальнейший творческий путь

Сборник «Стихотворения. 1926-1932», уже набранный в типографии, не был подписан в печать. Публикация новой поэмы «Торжество земледелия», написанной в какой-то степени под впечатлением «Ладомира» Велимира Хлебникова (1933), вызвала новую волну травли Заболоцкого. Угрожающие политические обвинения в критических статьях всё более убеждали поэта, что ему не дадут утвердиться в поэзии со своим собственным, оригинальным направлением. Это породило у него разочарование и творческий спад во второй половине 1933-го года, 1934, 1935 годах. Вот тут и пригодился жизненный принцип поэта: «Надо работать и бороться за самих себя. Сколько неудач ещё впереди, сколько разочарований и сомнений! Но если в такие минуты человек поколеблется - песня его спета. Вера и упорство. Труд и честность…» И Николай Алексеевич продолжал трудиться. Средства к существованию давала работа в детской литературе - в 30-х годах он сотрудничал с журналами «Ёж» и «Чиж», которые курировал Самуил Маршак, писал стихи и прозу для детей (в том числе пересказал для детей «Гаргантюа и Пантагрюэля» Франсуа Рабле (1936))

Постепенно положение Заболоцкого в литературных кругах Ленинграда укреплялось. Многие стихи этого периода получили одобрительные отзывы, а в 1937 году вышла его книга, включающая семнадцать стихотворений («Вторая книга»). На рабочем столе Заболоцкого лежали начатые поэтическое переложение древнерусской поэмы «Слово о полку Игореве» и своя поэма «Осада Козельска», стихотворения и переводы с грузинского. Но наступившее благополучие было обманчивым.

В заключении

19 марта 1938 года Заболоцкий был арестован и затем осуждён по делу об антисоветской пропаганде. В качестве обвинительного материала в его деле фигурировали злопыхательские критические статьи и клеветническая обзорная «рецензия», тенденциозно искажавшая существо и идейную направленность его творчества. От смертной казни его спасло то, что, несмотря на пытки[источник не указан 115 дней] на допросах, он не признал обвинения в создании контрреволюционной организации, куда якобы должны были входить Николай Тихонов, Борис Корнилов и другие. По запросу НКВД критик Николай Лесючевский написал отзыв о поэзии Заболоцкого, где указал, что «„творчество“ Заболоцкого является активной контрреволюционной борьбой против советского строя, против советского народа, против социализма».

«Первые дни меня не били, стараясь разложить морально и физически. Мне не давали пищи. Не разрешали спать. Следователи сменяли друг друга, я же неподвижно сидел на стуле перед следовательским столом - сутки за сутками. За стеной, в соседнем кабинете, по временам слышались чьи-то неистовые вопли. Ноги мои стали отекать, и на третьи сутки мне пришлось разорвать ботинки, так как я не мог переносить боли в стопах. Сознание стало затуманиваться, и я все силы напрягал для того, чтобы отвечать разумно и не допустить какой-либо несправедливости в отношении тех людей, о которых меня спрашивали…» Это строки Заболоцкого из мемуаров «История моего заключения» (опубликованы за рубежом на английском языке в 1981 г., в последние годы советской власти напечатаны и в СССР, в 1988).

Срок он отбывал с февраля 1939 года до мая 1943 года в системе Востоклага в районе Комсомольска-на-Амуре; затем в системе Алтайлага в Кулундинских степях; Частичное представление о его лагерной жизни даёт подготовленная им подборка «Сто писем 1938-1944 годов» - выдержки из писем к жене и детям.

С марта 1944 года после освобождения из лагеря жил в Караганде. Там он закончил переложение «Слова о полку Игореве» (начатое в 1937 г.), ставшее лучшим в ряду опытов многих русских поэтов. Это помогло в 1946 г. добиться разрешения жить в Москве. Снимал жильё в писательском поселке Переделкино у В. П. Ильенкова.

В 1946 году Н. А. Заболоцкого восстановили в Союзе писателей. Начался новый, московский период его творчества. Несмотря на удары судьбы, он сумел вернуться к неосуществлённым замыслам.

Московский период

Период возвращения к поэзии был не только радостным, но и трудным. В написанных тогда стихотворениях «Слепой» и «Гроза» звучит тема творчества и вдохновения. Большинство стихотворений 1946-1948 годов получили высокую оценку сегодняшних историков литературы. Именно в этот период было написано «В этой роще берёзовой». Внешне построенное на простом и выразительном контрасте картины мирной берёзовой рощи, поющей иволги-жизни и всеобщей смерти, оно несёт в себе грусть, отзвук пережитого, намёк на личную судьбу и трагическое предчувствие общих бед. В 1948 году выходит третий сборник стихов поэта.

В 1949-1952 годах, годах крайнего ужесточения идеологического гнёта, творческий подъём, проявившийся в первые годы после возвращения, сменился творческим спадом и почти полным переключением на художественные переводы. Опасаясь, что его слова снова будут использованы против него, Заболоцкий сдерживал себя и не писал. Положение изменилось только после XX съезда КПСС, с началом хрущёвской оттепели, ознаменовавшей ослабление идеологической цензуры в литературе и искусстве.

На новые веяния в жизни страны он откликнулся стихотворениями «Где-то в поле возле Магадана», «Противостояние Марса», «Казбек». За последние три года жизни Заболоцкий создал около половины всех произведений московского периода. Некоторые из них появились в печати. В 1957 году вышел четвёртый, наиболее полный его прижизненный сборник стихотворений.

Цикл лирических стихов «Последняя любовь» вышел в 1957 году, «единственный в творчестве Заболоцкого, один из самых щемящих и мучительных в русской поэзии». Именно в этом сборнике помещено стихотворение «Признание», посвящённое Н. А. Роскиной, позже переработанное питерским бардом Александром Лобановским (Очарована околдована / С ветром в поле когда-то повенчана / Вся ты словно в оковы закована / Драгоценная ты моя женщина…).

Семья Н. А. Заболоцкого

В 1930 году Заболоцкий женился на Екатерине Васильевне Клыковой (1906-1997). Е. В. Клыкова пережила кратковременный роман (1955-1958) с писателем Василием Гроссманом, уходила от Заболоцкого, но потом вернулась.

Сын - Никита Николаевич Заболоцкий (1932-2014), кандидат биологических наук, автор биографических и мемуарных произведений об отце, составитель нескольких собраний его произведений. Дочь - Наталья Николаевна Заболоцкая (род. 1937), с 1962 года жена вирусолога Николая Вениаминовича Каверина (1933-2014), академика РАМН, сына писателя Вениамина Каверина.

Смерть

Хотя перед смертью поэт успел получить и широкое читательское внимание, и материальный достаток, это не могло компенсировать слабость его здоровья, подорванного тюрьмой и лагерем. По мнению близко знавшего Заболоцкого Н. Чуковского завершающую, роковую роль сыграли семейные проблемы (уход жены, её возвращение). В 1955 году у Заболоцкого случился первый инфаркт, в 1958 году - второй, а 14 октября 1958 года он умер.

Похоронили поэта на Новодевичьем кладбище.

Библиография

Столбцы / Обл. М. Кирнарского. - Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1929. - 72 с. - 1 200 экз.
Таинственный город. - М.-Л.: ГИЗ, 1931 (под псевдонимом Я. Миллер)
Вторая книга: Стихи / Пер. и титул С. М. Пожарского. - Л.: Гослитиздат, 1937. - 48 с., 5 300 экз.
Стихотворения / Ред. А. Тарасенков; худ. В. Резников. - М.: Сов. писатель, 1948. - 92 с. - 7 000 экз.
Стихотворения. - М.: Гослитиздат, 1957. - 200 с., 25 000 экз.
Стихотворения. - М.: Гослитиздат, 1959. - 200 с., 10 000 экз. - (Б-ка советской поэзии).
Избранное. - М.: Сов. писатель, 1960. - 240 с., 10 000 экз.
Стихотворения / Под общей редакцией Глеба Струве и Б. А. Филиппова. Вступительные статьи Алексиса Раннита, Бориса Филиппова и Эммануила Райса. Washington, D.C.; New York: Inter-Language Literary Associates, 1965.
Стихотворения и поэмы. - М.; Л.: Сов.писатель, 1965. - 504 с., 25 000 экз. (Б-ка поэта. Большая серия).
Стихотворения. - М.: Художественная литература, 1967
Избранное. - М.: Детская литература, 1970
Змеиное яблоко. - Л.: Детская литература, 1972
Избранные произведения: В 2 т. - М.: Худож. лит-ра, 1972.
Избранное. - Кемерово, 1974
Избранное. - Уфа, 1975
Стихотворения и поэмы. - М.: Современник, 1981
Стихотворения. - Горький, 1983
Собрание сочинений: В 3 т. - М., Худож. лит-ра, 1983-1984., 50 000 экз.
Стихотворения. - М.: Советская Россия, 1985
Стихотворения и поэмы. - М.: Правда, 1985
Стихотворения и поэмы. - Йошкар-Ола, 1985
Стихотворения. Поэмы. - Пермь, 1986
Стихотворения и поэмы. - Свердловск, 1986
Вешних дней лаборатория: Стихотворения (1926-1937 годы) / Гравюры Ю. Космынина. - М.: Молодая гвардия, 1987. - 175 с. - 100 000 экз. (В молодые годы).
Как мыши с котом воевали / Рис. С. Ф. Бобылева. - Ставрополь: Ставропольское кн. изд-во, 1988. - 12 с.
Журавли / Худ. В. Юрлов. - М.: Сов. Россия, 1989. - 16 с.
Стихотворения. Поэмы. - Тула, 1989
Столбцы и поэмы: Стихотворения / Оформление Б. Тржемецкого. - М.: Художеств. лит-ра, 1989. - 352 с., 1 000 000 экз. - (Классики и современники: Поэтич. б-ка).
Столбцы: Стихотворения. Поэмы. - Л.: Лениздат, 1990. - 366 с., 50 000 экз.
Избранные сочинения. Стихотворения, поэмы, проза и письма поэта / Сост., вступит. статья, примеч. Н. Н. Заболоцкого. - М.: Художеств. лит-ра, 1991. - 431 с. - 100 000 экз. (Б-ка классики).
История моего заключения. - М.: Правда, 1991. - 47 с., 90 000 экз. - (Б-ка «Огонек»; № 18).
Как мыши с котом воевали: Стихи / Худ. Н. Шеварев. - М.: Малыш, 1992. - 12 с.
Столбцы. - СПб., Северо-Запад, 1993
Огонь, мерцающий в сосуде…: Стихотворения и поэмы. Письма и статьи. Жизнеописание. Воспоминания современников. Анализ творчества. - М. Педагогика-Пресс, 1995. - 944 с.
Столбцы и поэмы. - М.: Русская книга, 1996
Меркнут знаки Зодиака: Стихотворения. Поэмы. Проза. - М.: Эксмо-Пресс, 1998. - 480 с. - (Домашняя библиотека поэзии).
Поэтические переводы: В 3 т. - М.: Терра-Книжный клуб, 2004. - Т. 1: Грузинская классическая поэзия. - 448 с.; Т. 2: Грузинская классическая поэзия. - 464 с.; Т. 3: Славянский эпос. Грузинская народная поэзия. Грузинская поэзия ХХ в. Европейская поэзия. Восточная поэзия. - 384 с. - (Мастера перевода).
Стихотворения. - М.: Прогресс-Плеяда, 2004. - 355 с.
Не позволяй душе лениться: Стихотворения и поэмы. - М.: Эксмо, 2007. - 384 с. - (Золотая серия поэзии).
Лирика. - М.: АСТ, 2008. - 428 с.
Стихи о любви. - М. Эксмо, 2008. - 192 с. - (Стихи о любви).
Я воспитан природой суровой. - М.: Эксмо, 2008. - 558 с.
Стихотворения и поэмы. - М.: Де Агостини, 2014. - (Шедевры мировой литературы в миниатюре).

В.А. Зайцев

Николай Алексеевич Заболоцкий (1903-1958) - выдающийся русский поэт, человек нелегкой судьбы, прошедший сложный путь художественных исканий. Его самобытное и многообразное творчество обогатило отечественную поэзию, особенно в сфере философской лирики, и заняло прочное место в поэтической классике XX в.

Склонность к писанию стихов обнаружилась у будущего поэта еще в детстве и в школьные годы. Но серьезные занятия поэзией приходятся на начало двадцатых, когда Заболоцкий учился - сначала в Московском университете, а затем в Педагогическом институте им. А.И. Герцена в Петрограде. В «Автобиографии» об этом периоде сказано: «Много писал, подражая то Маяковскому, то Блоку, то Есенину. Собственного голоса не находил».

На протяжении 20-х гг. поэт проходит путь интенсивных духовных поисков и художественного эксперимента. От юношеских стихотворений 1921 г. («Сизифово Рождество», «Небесная Севилья», «Сердце-пустырь»), несущих следы влияний разнородных поэтических школ - от символизма до футуризма, он приходит к обретению творческой самобытности. К середине десятилетия одно за другим создаются его оригинальные стихотворения, впоследствии составившие первую книгу.

В эту пору Н. Заболоцкий вместе с молодыми ленинградскими поэтами «левой» ориентации (Д. Хармсом, А. Введенским, И. Бехтеревым и другими) организовали «Объединение реального искусства» («Обериу»), Заболоцкий принимал участие в составлении программы и декларации группы, несомненно вкладывая в само ее название собствен­ный смысл: «Обериу» - “Объединение единственно реалистического искусства, а «у» - это украшательство, которое мы себе позволяли”. Войдя в объединение, Заболоцкий больше всего стремился сохранять самостоятельность, возводя в основной принцип «творческую свободу членов содружества».

В 1929 г. вышла первая книга Заболоцкого «Столбцы», включившая 22 стихотворения 1926-1928 гг. Она сразу привлекла внимание читателей и критиков, вызвала разноречивые отклики: с одной стороны, серьезные положительные рецензии Н. Степанова, М. Зенкевича и других, отмечавших приход нового поэта со своим оригинальным видением мира, с другой - грубые, разносные статьи под характерными названиями: «Система кошек», «Система девок», «Распад сознания».

Что же вызвало такую неоднозначную реакцию? В стихах «Столбцов» проявилось резко индивидуальное и остраненное восприятие автором современной ему действительности. Сам поэт позже писал, что темой его стихов был глубоко чуждый и враждебный ему «хищнический быт всякого рода дельцов и предпринимателей», «сатирическое изображение этого быта». Острая антимещанская направленность ощущается во многих стихотворениях книги («Новый быт», «Ивановы», «Свадьба», «Обводный канал», «Народный дом»). В изображении мира мещан возникают черты абсурдизма, реалистическая конкретность соседствует с гиперболизацией и алогизмом образов.

Открывало книгу стихотворение «Красная Бавария», в названии которого зафиксированы характерные реалии того времени: так назывался известный пивной бар на Невском. С первых строк возникает предельно конкретное, живое и пластическое изображение обстановки этого заведения:

В глуши бутылочного рая, где пальмы высохли давно, - под электричеством играя, в бокале плавало окно; оно на лопастях блестело, потом садилось, тяжелело; над ним пивной дымок вился... Но это описать нельзя.

Автор в известной степени, в соответствии с самохарактеристикой, данной им в «Декларации» обериутов, предстает здесь как «поэт голых конкретных фигур, придвинутых вплотную к глазам зрителя». В развертывающемся далее описании пивной и ее завсегдатаев последовательно нарастают внутренняя напряженность, динамика и все большее обобщение. Вместе с поэтом мы видим, как «в том бутылочном раю/ сирены дрогли на краю/ кривой эстрады», как «вертятся двери на цепочках,/ спадает с лестницы народ,/ трещит картонною сорочкой,/ с бутылкой водит хоровод», как «мужчины тоже все кричали,/ они качались по столам,/ по потолкам они качали/ бедлам с цветами пополам...» Все усиливается ощущение бессмысленности и абсурда происходящего, из бытовой конкретики возникает всеобщая фантасмагория, которая выплескивается на улицы города: «Глаза упали, точно гири,/ бокал разбили - вышла ночь...» И перед читателем вместо «глуши бутылочного рая» уже встает «...за окном - в глуши времен... Невский в блеске и тоске...» Обобщенные суждения такого рода встречаются и в других стихах: «И всюду сумасшедший бред...» («Белая ночь»).

Об остром неприятии мещанского мира говорит сам характер метафор и сравнений: «...жених, проворен нестерпимо,/ к невесте лепится ужом» («Новый быт»), «в железных латах самовар/ шумит домашним генералом» («Ивановы»), «Прямые лысые мужья/ сидят, как выстрел из ружья», «огромный дом, виляя задом,/ летит в пространство бытия» («Свадьба»), «Фонарь, бескровный, как глиста,/ стрелой болтается в кустах» («Народный дом») и др.

Выступая в 1936 г. в дискуссии о формализме и вынужденно соглашаясь с обвинениями критики в адрес его экспериментальных стихов, Заболоцкий не отказывался от сделанного им в начале пути и подчеркивал: “«Столбцы» научили меня присматриваться к внешнему миру, пробудили во мне интерес к вещам, развили во мне способность пластически изображать явления. В них удалось мне найти некоторый секрет пластических изображений”.

Секреты пластической изобразительности постигались поэтом не ради чисто художественного эксперимента, а в русле освоения жизненного содержания, а также опыта литературы и других смежных искусств. В этом плане интересна яркая миниатюра «Движение» (декабрь 1927 г.), построенная на отчетливом контрасте статично-живописной первой и динамической второй строфы:

Сидит извозчик, как на троне, из ваты сделана броня, и борода, как на иконе, лежит, монетами звеня.

А бедный конь руками машет, то вытянется, как налим, то снова восемь ног сверкают в его блестящем животе.

Превращение коня в фантастическое животное, обладающее руками и удвоенным количеством ног, дает толчок воображению читателя, в представлении которого оживает кажущаяся поначалу монументально-недвижной картина. О том, что Заболоцкий последовательно искал наиболее выразительных художественных решений в изображении движения, говорит написанное вскоре стихотворение «Пир» (январь 1928 г.), где мы находим динамическую зарисовку: «А конь струится через воздух,/ спрягает тело в длинный круг/ и режет острыми ногами/ оглобель ровную тюрьму».

Книга «Столбцы» стала заметной вехой не только в творчестве Заболоцкого, но и в поэзии того времени, оказав влияние на художественные поиски многих поэтов. Острота социальной и нравственной проблематики, соединение пластической изобразительности, одического пафоса и гротескно-сатирического стиля придавали книге своеобразие и определили диапазон художественных возможностей автора.

О ней немало написано. Исследователи справедливо связывают художественные поиски Заболоцкого и поэтический мир «Столбцов» с опытом Державина и Хлебникова, живописью М. Шагала и П. Филонова, наконец, с «карнавальной» стихией Ф. Рабле. На этот мощный культурный пласт опиралось творчество поэта в его первой книге.

Однако Заболоцкий не ограничивался темой быта и жизни города. В не вошедших в первую книгу стихотворениях «Лицо коня», «В жилищах наших» (1926), «Прогулка», «Меркнут знаки Зодиака» (1929) и др. зарождается и получает художественно-философскую трактовку тема природы, которая становится важнейшей в творчестве поэта в следующее десятилетие. Животные и явления природы в них одухотворяются:

Лицо коня прекрасней и умней.
Он слышит говор листьев и камней.
Внимательный! Он знает крик звериный
И в ветхой роще рокот соловьиный.
И конь стоит, как рыцарь на часах,
Играет ветер в легких волосах,
Глаза горят, как два огромных мира,
И грива стелется, как царская порфира.

Поэт видит все явления природы живыми, несущими в себе человеческие черты: «Речка девочкой невзрачной/ Притаилась между трав...»; «Каждый маленький цветочек/ Машет маленькой рукой»; наконец, «И смеется вся природа,/ Умирая каждый миг» («Прогулка»).

Именно в этих произведениях истоки натурфилософской тематики в лирике и поэмах Заболоцкого 30-50-х гг., его размышлений о взаимоотношениях человека и природы, трагических противоречиях бытия, жизни и смерти, проблеме бессмертия.

На формировании философско-художественных взглядов и концепций Заболоцкого сказалось воздействие трудов и идей В. Вернадского, Н. Федорова, особенно К. Циолковского, с которым он находился в это время в активной переписке. Мысли ученого о месте человечества во Вселенной, несомненно, остро волновали поэта. Кроме того, на его мировоззрении отчетливо сказалось давнишнее увлечение творчеством Гёте и Хлебникова. Как говорил сам Заболоцкий: «В это время я увлекался Хлебниковым, и его строки:

Я вижу конские свободы И равноправие коров... -

глубоко поражали меня. Утопическая мысль о раскрепощении животных нравилась мне».

В поэмах «Торжество Земледелия» (1929-1930), «Безумный волк» (1931) и «Деревья» (1933) поэт шел путем напряженных социально-философских и художественных исканий, в частности он был окрылен идеей «раскрепощения» животных, обусловленной глубокой верой в существование разума в природе, во всех живых существах.

Спроецированная на условия развернувшейся в стране коллективизации, получившая воплощение в авторских размышлениях и философских беседах действующих лиц его поэм-диспутов, эта вера вызвала непонимание и резкие критические нападки. Поэмы подверглись жестокому разносу в статьях «Под маской юродства», «Юродствующая поэзия и поэзия миллионов» и др.

Несправедливые оценки и заушательский тон критики отрицательно сказались на творчестве поэта. Он почти перестал писать и одно время занимался главным образом переводческой деятельностью. Однако стремление проникнуть в тайны бытия, художественно-философское осмысление мира в его противоречиях, раздумья о человеке и природе продолжали волновать его, составляя содержание многих произведений, в числе которых завершенная в 40-е гг. поэма «Лодейников», фрагменты которой были написаны в 1932-1934 гг. Героя, носящего автобиографические черты, мучит контраст между мудрой гармонией жизни природы и ее зловещей, звериной жестокостью:

Лодейников прислушался. Над садом шел смутный шорох тысячи смертей. Природа, обернувшаяся адом, свои дела вершила без затей. Жук ел траву, жука клевала птица, хорек пил мозг из птичьей головы, и страшно перекошенные лица ночных существ смотрели из травы. Природы вековечная давильня соединяла смерть и бытие в единый клуб. Но мысль была бессильна соединить два таинства ее.

(«Лодейников в саду», 1934)

В осмыслении природного и человеческого бытия отчетливо звучат трагические ноты: «На безднах мук сияют наши воды,/ на безднах горя высятся леса!» (Кстати, в редакции 1947 г. эти строки были переделаны и сглажены почти до полной нейтральности: «Так вот о чем шумят во мраке воды,/ О чем, вздыхая, шепчутся леса!» И безусловно прав сын поэта Н.Н. Заболоцкий, так прокомментировавший эти стихи начала 30-х гг.: «В описании «вековечной давильни» природы косвенно отразилось и восприятие поэтом социальной обстановки в стране»).

В лирике Заболоцкого середины 30-х гг. не раз возникают социальные мотивы (стихотворения «Прощание», «Север», «Горийская симфония», опубликованные тогда в центральной прессе). Но все же основная направленность его поэзии - философская. В стихотворении «Вчера о смерти размышляя...» (1936), преодолевая «нестерпимую тоску разъединенья» с природой, поэт слышит и пенье вечерних трав, «и речь воды, и камня мертвый крик». В этом живом звучании он улавливает и различает голоса любимых поэтов (Пушкина, Хлебникова) и сам без остатка растворяется в окружающем мире: «...и сам я был не детище природы,/ но мысль ее! Но зыбкий ум ее!»

Стихотворения «Вчера о смерти размышляя...», «Бессмертие» (позднее получившее название «Метаморфозы») свидетельствуют о пристальном внимании поэта к вечным вопросам бытия, остро волновавшим классиков русской поэзии: Пушкина, Тютчева, Баратынского. В них он пытается решить проблему личного бессмертия:

Как все меняется! Что было раньше птицей -
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком;
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.
(«Метаморфозы»)

Во «Второй книге» (1937) восторжествовала поэзия мысли. Произошли существенные изменения в поэтике Заболоцкого, хотя найденный им еще в «Столбцах» секрет «пластических изображений» получил здесь явное и весьма выразительное воплощение, например, в таких впечатляющих картинах стихотворения «Север»:

Где люди с ледяными бородами,
Надев на голову конический треух,
Сидят в санях и длинными столбами
Пускают изо рта оледенелый дух;
Где лошади, как мамонты в оглоблях,
Бегут урча; где дым стоит на кровлях,
Как изваяние, пугающее глаз...

Несмотря на кажущиеся благоприятными внешние обстоятельства жизни и работы Заболоцкого (выход книги, высокая оценка его перевода «Витязя в тигровой шкуре» Ш. Руставели, начало работы над стихотворными переложениями «Слова о полку Игореве» и другие творческие планы), его подстерегала беда. В марте 1938 г. он был незаконно арестован органами НКВД и после жесточайшего допроса, продолжавшегося четверо суток, и содержания в тюремной психиатрической больнице получил пятилетний срок исправительно-трудовых работ.

С конца 1938 и до начала 1946 г. Заболоцкий пробыл в лагерях Дальнего Востока, Алтайского края, Казахстана, трудился в тяжелейших условиях на лесоповале, взрывных работах, строительстве железнодорожной магистрали и лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств смог устроиться чертежником в проектное бюро, что и спасло ему жизнь.

Это было десятилетие вынужденного молчания. С 1937 по 1946 г. Заболоцкий написал лишь два стихотворения, развивающих тему взаимоотношений человека и природы («Лесное озеро» и «Соловей»). В последний год Великой Отечественной войны и первое послевоенное время он возобновляет работу над художественным переводом «Слова о полку Игореве», сыгравшую важную роль в возвращении его к собственному поэтическому творчеству.

Послевоенная лирика Заболоцкого отмечена расширением тематического и жанрового диапазона, углублением и развитием социально-психологических, нравственно-гуманистических и эстетических мотивов. Уже в первых стихах 1946 г.: «Утро», «Слепой», «Гроза», «Бетховен» и др. - как бы распахнулись открывшиеся горизонты новой жизни и вместе с тем сказался опыт жестоких испытаний.

Стихотворение «В этой роще березовой» (1946), все пронизанное лучами утреннего солнца, несет в себе заряд высокой трагедийности, нестихающей боли личных и всенародных бедствий и утрат. Трагический гуманизм этих строк, их выстраданная гармония и общечеловеческое звучание оплачены муками, которые испытал от произвола и беззаконий сам поэт:

В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей, -
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.

Эти стихи - о жизни и судьбе все вынесшего, но не сломленного и не изверившегося человека, об опасных, подступивших, быть может, к последней черте путях человечества, о трагической сложности времени, проходящего через людское сердце и душу. В них - горький жизненный опыт самого поэта, отзвук прошедшей войны и предостережение о возможной гибели всего живого на планете, опустошенной атомным вихрем, глобальными катастрофами («...Содрогаются атомы,/ Белым вихрем взметая дома... Ты летишь над обрывами,/ Над руинами смерти летишь... И смертельное облако тянется/ Над твоей головой»).

Перед нами встает провидчески, всеобъемлюще осмысленная вселенская катастрофа и - беззащитность всего живущего на земле перед грозными, хаотичными, не подвластными человеку силами. И все-таки эти строки несут в себе свет, очищение, катарсис, оставляя в человеческом сердце луч надежды: «За великими реками/ Встанет солнце... И тогда в моем сердце разорванном/ Голос твой запоет».

В послевоенные годы Заболоцкий пишет такие замечательные стихотворения, как «Слепой», «Я не ищу гармонии в природе», «Воспоминание», «Прощание с друзьями». Последнее посвящено памяти А. Введенского, Д. Хармса, Н. Олейникова и других товарищей по группе «Обериу», ставших в 30-е гг. жертвами сталинских репрессий. Стихи Заболоцкого отмечены впечатляющей поэтической конкретностью, пластикой и живописностью образа и одновременно - глубоким социальным и философским осмыслением проблем быта и бытия, природы и искусства.

Не свойственные официальной доктрине признаки гуманизма - жалость, милосердие, сострадание - отчетливо видны в одном из первых послевоенных стихотворений Заболоцкого «Слепой». На фоне поднимающегося к небу «ослепительного дня», буйно цветущей в весенних садах сирени внимание поэта приковано к старику «с опрокинутым в небо лицом», вся жизнь которого - «как большая привычная рана» и который, увы, никогда не откроет «полумертвых очей». Глубоко личностное восприятие чужого несчастья неотделимо от философского осмысления, рождающего строки:

И боюсь я подумать,
Что где-то у края природы
Я такой же слепец
С опрокинутым в небо лицом.
Лишь во мраке души
Наблюдаю я вешние воды,
Собеседую с ними
Только в горестном сердце моем.

Искреннее сочувствие людям, шагающим «сквозь тысячи бед», стремление разделить их горе и тревоги вызвали к жизни целую галерею стихотворений («Прохожий», «Неудачник», «В кино», «Некрасивая девочка», «Старая актриса», «Где-то в поле возле Магадана», «Смерть врача» и др.). Их герои очень различны, но при всем многообразии людских характеров и авторского отношения к ним здесь превалируют два мотива, вбирающие авторскую концепцию гуманизма: «Бесконечно людское терпенье,/ Если в сердце не гаснет любовь» и «Человеческой силе/ Не положен предел...»

В творчестве Заболоцкого 50-х гг., наряду с лирикой природы и философскими раздумьями, интенсивно разрабатываются жанры построенного на сюжете стихотворного рассказа и портрета - от написанных еще в 1953-1954 гг. стихотворений «Неудачник», «В кино» до созданных в последний год жизни - «Генеральская дача», «Железная старуха».

В своеобразном стихотворном портрете «Некрасивая девочка» (1955) Заболоцкий ставит философско-эстетическую проблему - о сущности красоты. Рисуя образ «некрасивой девочки», «бедной дурнушки», в сердце которой живет «чужая радость так же, как своя», автор всей логикой поэтической мысли подводит читателя к выводу о том, «что есть красота»:

И пусть черты ее нехороши И нечем ей прельстить воображенье, - Младенческая грация души Уже сквозит в любом ее движенье.

А если это так, то что есть красота И почему ее обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота, Или огонь, мерцающий в сосуде?

Прелесть и обаяние этого стихотворения, раскрывающего «чистый пламень», который горит в глубине души «некрасивой девочки», в том, что Заболоцкий сумел показать и поэтически утвердить подлинную духовную красоту человека - то, что было постоянным предметом его размышлений на протяжении 50-х гг. («Портрет», «Поэт», «О красоте человеческих лиц», «Старая актриса» и др.).

Интенсивно разрабатываемые в позднем творчестве Заболоцкого социальные, нравственные, эстетические мотивы не вытеснили важнейшую его философскую тему человека и природы. Важно подчеркнуть, что теперь поэт занял отчетливую позицию по отношению ко всему, что связано с вторжением в природу, ее преображением и т.п.: «Человек и природа - это единство, и говорить всерьез о каком-то покорении природы может только круглый дуралей и дуалист. Как могу я, человек, покорять природу, если сам я есть не что иное, как ее разум, ее мысль? В нашем быту это выражение «покорение природы» существует лишь как рабочий термин, унаследованный из языка дикарей». Вот почему в его творчестве второй половины 50-х гг. с особой глубиной раскрыто единство человека и природы. Эта мысль проходит через всю образную структуру стихов Заболоцкого.

Так, написанное на основе впечатлений от поездки в Грузию стихотворение «Гомборский лес» (1957) отличается яркой живописностью, музыкальностью образов. Здесь и «киноварь с охрой на листьях», и «клен в озаренье и в зареве бук», и подобные «арфам и трубам кусты» и т.д. Сама поэтическая ткань, эпитеты и сравнения отмечены повышенной экспрессивностью, буйством красок и ассоциаций из сферы искусства («В кизиловой роще кровавые жилы/ Топорщил кустарник...»; «...дуб бушевал, как Рембрандт в Эрмитаже,/ А клен, как Мурильо, на крыльях парил»), И вместе с тем эта пластическая и живописная изобразительность неотделима от пристальной мысли художника, проникнутой лирическим чувством причастности к природе:

Я сделался нервной системой растений,
Я стал размышлением каменных скал,
И опыт осенних моих наблюдений
Отдать человечеству вновь пожелал.

Восхищение роскошными южными пейзажами не отменяло давних и стойких пристрастий поэта, писавшего о себе: «Я воспитан природой суровой...» Еще в 1947 г. в стихотворении «Я трогал листы эвкалипта», навеянном грузинскими впечатлениями, он не случайно связывает свои симпатии, боль и печаль с другими, гораздо более родными сердцу видениями:

Но в яростном блеске природы
Мне снились московские рощи,
Где синее небо бледнее,
Растенья скромнее и проще.

В поздних стихах поэта осенние пейзажи родины нередко тоже видятся ему в экспрессивно-романтических тонах, реализуются в образах, отмеченных пластикой, динамичностью, острым психологизмом: «Целый день осыпаются с кленов/ Силуэты багровых сердец... Пламя скорби свистит под ногами,/ Ворохами листвы шевеля» («Осенние пейзажи»). Но, пожалуй, с особой силой «очарованье русского пейзажа» ему удается передать, пробившись через плотную завесу обыденности и по-новому увидев и изобразив это на первый взгляд «царство тумана и морока», на самом деле полное особой красоты и тайной прелести.

Стихотворение «Сентябрь» (1957) - пример одушевления пейзажа. Решению этой художественной задачи служат сравнения, эпитеты, олицетворения - все компоненты поэтической структуры. Интересна диалектика развития образа-переживания (соотношение мотивов непогоды и солнца, увядания и расцвета, переход ассоциаций из сферы природы в мир человека и обратно). Пробившийся сквозь дождевые облака луч солнца осветил куст орешника и вызвал у поэта целый поток ассоциаций-размышлений:

Значит, даль не навек занавешена Облаками и, значит, не зря,
Словно девушка, вспыхнув, орешина Засияла в конце сентября.
Вот теперь, живописец, выхватывай Кисть за кистью, и на полотне
Золотой, как огонь, и гранатовой Нарисуй эту девушку мне.
Нарисуй, словно деревце, зыбкую Молодую царевну в венце
С беспокойно скользящей улыбкою На заплаканном юном лице.

Тонкое одухотворение пейзажа, спокойная, раздумчивая интонация, взволнованность и вместе сдержанность тона, красочность и мягкость рисунка создают обаяние этих стихов.

С ювелирной точностью подмечая детали, запечатлевая мгновенья жизни природы, поэт воссоздает ее живой и цельный в своей постоянной, текучей изменчивости облик. В этом смысле характерно стихотворение «Вечер на Оке»:

И чем ясней становятся детали Предметов, расположенных вокруг,
Тем необъятней делаются дали Речных лугов, затонов и излук.
Горит весь мир, прозрачен и духовен, Теперь-то он поистине хорош,
И ты, ликуя, множество диковин В его живых чертах распознаешь.

Заболоцкий умел тонко передавать одухотворенность мира природы, раскрывать гармонию человека с ней. В поздней лирике он шел к новому и своеобразному синтезу философского раздумья и пластического изображения, поэтической масштабности и микроанализа, постигая и художественно запечатлевая связь современности, истории, «вечных» тем. Среди них особое место занимает в его позднем творчестве тема любви.

В 1956-1957 гг. поэт создает лирический цикл «Последняя любовь», состоящий из 10 стихотворений. В них развертывается драматическая история взаимоотношений уже немолодых людей, чье чувство прошло нелегкие испытания.

Глубоко личные любовные переживания неизменно проецируются в этих стихах на жизнь окружающей природы. В теснейшем слиянии с ней видится поэту то, что происходит в его собственном сердце. И потому уже в первом стихотворении «букет чертополоха» несет в себе отсветы вселенной: «Эти звезды с острыми концами,/ Эти брызги северной зари/... Это тоже образ мирозданья...» (выделено нами. - В.З.). И одновременно это конкретнейший, пластический и одухотворенный образ уходящего чувства, неизбежного расставания с любимой женщиной: «...Где пучки цветов, кровавоглавы,/ Прямо в сердце врезаны мое»; «И простерся шип клинообразный/ В грудь мою, и уж в последний раз/ Светит мне печальный и прекрасный/ Взор ее неугасимых глаз».

И в других стихотворениях цикла, наряду с прямым, непосредственным выражением любовного чувства («Признание», «Клялась ты – до гроба...»), оно возникает и отраженно - в самих пейзажных картинах, живых деталях окружающей природы, в которых поэту видится «целый мир ликованья и горя» («Морская прогулка»). Одно из самых впечатляющих и выразительных в этом плане стихотворений - «Можжевеловый куст» (1957):

Я увидел во сне можжевеловый куст,
Я услышал вдали металлический хруст,
Аметистовых ягод услышал я звон,
И во сне, в тишине, мне понравился он.
Я почуял сквозь сон легкий запах смолы.
Отогнув невысокие эти стволы,
Я заметил во мраке древесных ветвей
Чуть живое подобье улыбки твоей.

В этих стихах удивительно сочетаются предельная реалистическая конкретность зримых, слышимых, воспринимаемых всеми чувствами примет и деталей обычного, казалось бы, природного явления и особая зыбкость, изменчивость, импрессионистичность видений, впечатлений, воспоминаний. И сам привидевшийся поэту во сне куст можжевельника становится емким и многомерным образом-олицетворением, вобравшим в себя давнюю радость и сегодняшнюю боль уходящей любви, ускользающий облик любимой женщины:

Можжевеловый куст, можжевеловый куст,
Остывающий лепет изменчивых уст,
Легкий лепет, едва отдающий смолой,
Проколовший меня смертоносной иглой!

В заключительных стихотворениях цикла («Встреча», «Старость») драматическая жизненная коллизия разрешается, и на смену мучительным переживаниям приходит чувство просветленности и умиротворения. Неугасим в памяти «животворный свет страданья» и мелькающий редкими зарницами «отдаленный слабый свет» счастья, но, главное, все самое тяжелое позади: «И только души их, как свечи,/ Струят последнее тепло».

Поздний период творчества Заболоцкого отмечен напряженными творческими исканиями. В 1958 г., обратившись к исторической тематике, он создает своеобразную поэму-цикл «Рубрук в Монголии», основанную на реальном факте предпринятого французским монахом в XIII в. путешествия через просторы тогдашней Руси, заволжских степей и Сибири в страну монголов. В воссозданных силой творческого воображения поэта реалистических картинах жизни и быта азиатского средневековья, в самой поэтике произведения происходит своеобразная встреча современности и далекого исторического прошлого. При создании поэмы, замечает сын поэта, «Заболоцкий руководствовался не только тщательно изученными им записками Рубрука, но и собственными воспоминаниями о передвижениях и жизни на Дальнем Востоке, в Алтайском крае, Казахстане. Способность поэта одновременно ощущать себя в разных временных эпохах - самое удивительное в стихотворном цикле о Рубруке».

В последний год жизни Заболоцкий пишет немало лирических стихотворений, в числе которых «Зеленый луч», «Ласточка», «Подмосковные рощи», «На закате», «Не позволяй душе лениться...». Он переводит обширный (около 5 тыс. строк) цикл сказаний сербского эпоса и договаривается с издательством о переводе народного эпоса Германии «Песнь о Нибелунгах». В его планах и работа над большой философско-исторической трилогией... Но этим творческим замыслам уже не было суждено осуществиться.

При всем многообразии творчества Заболоцкого следует подчеркнуть единство и цельность его художественного мира. Художественно-философское осмысление противоречий бытия, углубленные раздумья о человеке и природе в их взаимодействии и единстве, своеобразное поэтическое воплощение современности, истории, «вечных» тем составляют основу этой цельности.

Творчество Заболоцкого в основе своей глубоко реалистично. Но это не лишает его постоянного стремления к художественному синтезу, к соединению средств реализма и романтики, сложно-ассоциативного, условно-фантастического, экспрессивно-метафорического стиля, открыто проявившегося в ранний период и сохранившегося в глубине поздних стихов и поэм.

Выделяя в классическом наследии Заболоцкого «прежде всего реализм в широком смысле слова», А. Македонов подчеркивал: «Этот реализм включает в себя и богатство форм и методов жизнеподобия, вплоть до того, что Пушкин называл «фламандской школы пестрым сором», и богатство форм гротескного, гиперболического, сказочного, условного, символического воспроизведения действительности, и главное во всех этих формах - стремление к наиболее глубокому и обобщающему, многозначному в нее проникновению, во всей полноте, многообразии духовных и чувственных форм бытия». Это во многом определяет своеобразие поэтики и стиля Заболоцкого.

В программной статье «Мысль-Образ-Музыка» (1957), обобщая опыт своей творческой жизни, подчеркивая, что «сердце поэзии - в ее содержательности», что «поэт работает всем своим существом», Заболоцкий так формулирует ключевые понятия своей целостной поэтической системы: «Мысль - Образ - Музыка - вот идеальная тройственность, к которой стремится поэт». Эта искомая гармония находит воплощение во многих его стихах.

В творчестве Заболоцкого несомненно обновление и развитие традиций русской поэтической классики, и в первую очередь философской лирики XVIII-XIX вв. (Державина, Баратынского, Тютчева). С другой стороны, с самого начала своей творческой деятельности Заболоцкий активно осваивал опыт поэтов XX в. (Хлебникова, Мандельштама, Пастернака и других).

Относительно увлечения живописью и музыкой, которое отчетливо сказалось не только в самой поэтической ткани его произведений, но и в прямом упоминании в них имен ряда художников и музыкантов («Бетховен», «Портрет», «Болеро» и др.), сын поэта писал в воспоминаниях «Об отце и о нашей жизни»: «К живописи отец всегда относился с большим интересом. Хорошо известна его склонность к таким художникам, как Филонов, Брейгель, Руссо, Шагал». В тех же воспоминаниях среди любимых композиторов Заболоцкого названы Бетховен, Моцарт, Лист, Шуберт, Вагнер, Равель, Чайковский, Прокофьев, Шостакович.

Заболоцкий показал себя великолепным мастером поэтического перевода. Образцовыми стали его стихотворные переложения «Слова о полку Игореве» и «Витязя в тигровой шкуре» Ш. Руставели, переводы из грузинской классической и современной поэзии, из украинских, венгерских, немецких, итальянских поэтов.

Жизненный и творческий путь Н.А. Заболоцкого по-своему отразил трагические судьбы русской литературы и русских писателей в XX в. Органически впитав огромные пласты отечественной и мировой культуры, Заболоцкий унаследовал и развил достижения русской поэзии, в частности и в особенности философской лирики - от классицизма и реализма до модернизма. Он соединил в своем творчестве лучшие традиции литературы и искусства прошлого с самым смелым новаторством, характерным для нашего столетия, по праву заняв место в ряду его поэтов-классиков.

Л-ра: Русская словесность. – 1997. – № 2. – С. 38-46.

Ключевые слова: Николай Заболоцкий, критика на творчество Николая Заболоцкого, критика на стихи Николая Заболоцкого, анализ творчества Николая Заболоцкого, скачать критику, скачать анализ, скачать бесплатно, русская литература 20 века

Заболоцкий Николай Алексеевич (1903 - 1958) - советский поэт, переводчик. Много писал для детей, осуществлял переводы зарубежных авторов.

Николай Заболоцкий родился вблизи Казани 24 апреля (7 мая) 1903 года. Отец мальчика был агрономом, мать - учительница. Впечатления от детства, проведенного в деревенской атмосфере, ярко отразились в стихах, которые Заболоцкий начал писать с первых классов школы.

В Уржумском училище мальчик активно занимался историей, живописью, химическими опытами, познакомился с творчеством А. Блока. После поступления в Москву на историко-филологический и медицинский отделения, Николай перебирается в Петроград и заканчивает там факультет языка и литературы в Институте им. Герцена.

После окончания ВУЗа поэт два года служит в армии недалеко от Ленинграда, является одним из журналистов местной стенгазеты. Впечатления от казарменного быта, столкновение с различными характерами и ситуациями становится отправной точкой в нахождении собственного литературного стиля.

Ранее творчество

После военной службы Заболоцкий приступает к работе в отдел детской книги Государственного издательства под руководством С. Маршака. Затем в детские журналы «Еж», «Чиж». Поэт много пишет для детей, адаптирует для восприятия юными читателями перевод «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле.

Его первый сборник стихов выходит в 1929 году под названием «Столбцы» и вызывает целый скандал в литературном обществе. В стихотворениях сборника явно прослеживалась насмешка над повседневностью и мещанством. Подготовленные читатели также заметили тонкие пародии на поэтические стили Бальмонта, Пастернака, образы Зощенко и Достоевского.

Следующий сборник публикуется в 1937 году и носит название «Вторая книга».

Арест и ссылка

По обвинению в антисоветской пропаганде, которое было сфабриковано из рецензий критиков и доносов, мало касающихся истинных тем творчества поэта, в 1938 году поэт был арестован. Попытки повесить на него организацию заговорческого объединения и приговорить к расстрелу не дали результатов, не смотря на пытки поэт не согласился подписывать ложные обвинения. События этого периода рассказаны поэтом в «Истории моего заключения» (мемуары напечатаны в 1981 году за границей, в 1988 в СССР).

5 лет Заболоцкий провел в лагерях на Дальнем Востоке, затем два года (1944-46) в Караганде. Там был завершен поэтический перевод «Слова о полку Игореве».

40-е годы стали переломными не только в жизни, но и творчестве поэта. От авангардных произведений раннего периода, полных сарказма, иронии, различных аллюзий, он переходит к классической поэзии с простыми и понятными образами и ситуациями.

Московский период

В 1946 году по разрешению властей Заболоцкий вернулся в столицу и ему был возвращен статус члена Союза писателей. Третий сборник «Стихотворения» публикуется в 1948 году.

После творческого подъема первых годов освобождения наступает период затишья. Заболоцкий почти не пишет, опасаясь идеологического преследования и повторения истории с арестом. В довершении к этому в 1955 году у поэта случается первый сердечный приступ, который значительно подорвал его здоровье. Причиной его К. Чуковский, близкий друг Заболоцкого, называл временный уход жены поэта Екатерины к другому мужчине.

К этому времени относится множество переводов сочинений грузинских поэтов Руставели, Чавчавадзе, Пшавелы А. Церетели и др., которые помогали поэту поддерживать себя и свою семью на плаву.

Новый творческий подъем начинается после развенчания культа Сталина и началом оттепели в 1956 году. Этот этап в истории страны нашел отражение в стихах «Где-то в поле возле Магадана», «Казбек». За три года до кончины в 1958 году Заболоцкий создает большую часть произведений, вошедших в последний период творчества.

В 1957 году публикуется последний поэтический сборник - цикл «Последняя любовь». Это лирические стихи поэта, в том числе знаменитое стихотворение «Зацелована, околдована».

14 октября 1958 года у Николая Заболоцкого случился второй инфаркт, который стал смертельным. Поэт был похоронен в Москве.