Великий князь Александр Николаевич родился 17 апреля 1818 года в Москве, в доме митрополита Платона при Чудовом монастыре в Кремле. Чудов монастырь был основан в 1385 году, а в XVIII веке здесь располагалось греко-латинское училище. Отцом Александра был третий сын императора Павла I великий князь Николай Павлович, матерью - дочь прусского короля Фридриха III принцесса Шарлотта, ставшая после православного крещения, необходимого для свадьбы с Николаем Павловичем, Александрой Федоровной. Она доводилась племянницей и крестной дочерью английской королеве Шарлотте, супруге короля Георга III, а значит, являлась родственницей будущей главы Великобритании королевы Виктории. Однако к радости родителей Саши примешивалась изрядная доля грусти, объясняемая предчувствием неизбежно трудной участи сына. «В 11 часов утра, - вспоминала Александра Федоровна, - я услыхала первый крик моего первого ребенка. Нике (Николай Павлович)целовал меня... не зная еще, даровал нам Бог сына или дочь, когда матушка (вдовствующая императрица Мария Федоровна), подойдя к нам, сказала: "Это сын". Счастье наше удвоилось, однако, я помню, что почувствовала что-то внушительное и грустное при мысли, что это маленькое существо будет со временем императором». Эти слова, хотя они и написаны задним числом, можно считать первым предостережением нашему герою. Материнское сердце, как говорят, вещун.

201 орудийный залп и плошки повсеместной иллюминации возвестили москвичам о рождении будущего наследника престола, положив начало соответствующим торжествам по городам и весям Российской империи. Крещение новорожденного произошло в церкви Чудова монастыря, где в свое время крестили детей Ивана Грозного и Алексея Михайловича (в том числе и преобразователя России Петра Великого). В первые годы своей жизни Саша попал в ласковые руки женщин: его воспитательницами стали Ю. Ф. Баранова и Н. А. Тауберг, а боннами (то есть нянями) - М. В. Коссовская и А. А. Кристи (тезка знаменитого автора детективных романов действительно была англичанкой, что не удивительно, поскольку именно англичанки считались в то время лучшими няньками в мире). До шестилетнего возраста жизнь великого князя не была обременена чрезмерными заботами. Зимой он жил с родителями в Аничковом дворце, а летом выезжал в Павловск к бабушке Марии Федоровне, которая успешно командовала маленьким внуком. Впрочем, эта властная и решительная дама считала себя главой клана Романовых и стремилась, с большим или меньшим успехом, руководить ими всеми. Жены Александра и Николая Павловичей перед ней трепетали, можно представить себе, как воспринимал ее команды маленький Николаевич.

С шестилетнего возраста компания воспитателей великого князя становится, как это было принято, чисто мужской. Ее главой был назначен Карл Карлович Мердер, ротный командир школы гвардейских подпрапорщиков, ветеран войн с Наполеоном. В. А. Жуковский, близко знавший заслуженного офицера и работавший вместе с ним над образованием наследника, отмечал: «Отменно здравый ум, редкое добродушие и живая чувствительность, соединенные с холодной твердостью воли и неизменным спокойствием души - таковы отличительные черты его характера». Сестра нашего героя, Ольга Николаевна писала о Мердере в своих воспоминаниях: «Он не признавал никакой дрессировки, не подлаживался под отца, не докучал матери, он просто принадлежал Семье: действительно драгоценный человек!».

Главной задачей, поставленной перед ним родителями Саши, являлось военно-физическое воспитание великого князя, включавшее обучение верховой езде, знакомство с военными уставами, «фрунтом» (строевой подготовкой и приемами с оружием), гимнастические упражнения. Вскоре Александр увлеченно гарцевал на парадах и разводах, отдавая звонким голосом команды гвардейским гусарам. Однако только военными занятиями воспитатель великого князя ограничиться, к счастью, не захотел. В своем дневнике, Мердер писал: «Государь дал мне то, что для него и для целой России всего драгоценнее. Да поможет мне Бог исполнить свое великое дело... Буду считать себя несчастным, если не достигнутого, что он будет считать единственным наслаждением - помогать несчастным».

В своем желании пробудить в наследнике сострадание, человеколюбие Карл Карлович не был ни оригинален, ни одинок. Лучшие люди России, в том числе один из ее крупнейших поэтов В. А. Жуковский, желали видеть в Александре Николаевиче образец нравственного совершенства. С самого раннего возраста на Александра Николаевича обрушились огромные и, честно говоря, маловыполнимые ожидания современников. Помимо всего прочего, они хотели, чтобы, совершая на ниве служения отечеству поистине геркулесовы подвиги, будущий император оставался скромным гражданином и человеком. Наследники же престола, прислушиваясь к подобным пожеланиям, пытались сопоставить их со своими реальными возможностями, и трудно сказать, что они при этом испытывали - то ли гордость от своего положения, то ли ужас от невозможности исполнить пожелания подданных.

Как бы то ни было, благие намерения Мердера получили конкретное воплощение, особенно после воцарения Николая I в декабре 1825 года. О событиях на Сенатской площади у Александра, которому в ту пору не исполнилось и восьми лет, не могло остаться ярких и отчетливых воспоминаний. День восстания декабристов он провел в Зимнем дворце вместе с матерью и бабушкой под охраной гвардейского саперного полка, шефом которого был его отец. Однако нервный тик Александры Федоровны, начавший мучить ее после восстания, и частые упоминания отцом «друзей 14-го» не давали ему забыть об этом страшном для Романовых событии.

Регулярное обучение наследника престола началось с 1826 года, когда Александру исполнилось восемь лет. План обучения, рассчитанный, как бы мы сейчас сказали, на десять классов, поручили составить все тому же Василию Андреевичу Жуковскому. Причем литературные заслуги Василия Андреевича вряд ли принимались Зимним дворцом в расчет. На решение родителей наследника повлияло то, что поэт состоял чтецом при вдовствующей императрице Марии Федоровне и успешно преподавал русский язык Александре Федоровне. Данное назначение еще раз убеждает нас в том, что иногда совершенно случайные решения необычайно точно попадают в цель.

Жуковский отнесся к почетному и ответственному заданию весьма серьезно. Он отпросился с придворной службы для лечения за границей, но использовал отпуск вовсе не для хождения по докторам, а для ознакомления с новейшими педагогическими системами и приемами. В результате его шестимесячных занятий педагогикой появился план обучения наследника российского престола. В основу своего плана Жуковский положил идеи швейцарского педагога Песталоцци, который считал, что в воспитании человека участвуют три фактора: личность воспитателя, то есть его влияние на питомца своем примером и убеждениями; сама жизнь, то есть условия, в борьбе с которыми вырабатывается самостоятельность и закаляется характер; наконец, чувство человеколюбия, сознание долга перед людьми, деятельная любовь к ним. Александр II воспитывался, не испытывая прямого политического давления со стороны педагогов. Основой его образования, как уже говорилось, стало нравственное начало, этические принципы и ценности. Именно этим целям были подчинены все три периода плана Жуковского. Первый из них назывался «Приготовление к путешествию» (эпоха романтизма давала себя знать даже в названиях разделов педагогических сочинений) и охватывал период с 8 до 13 лет ребенка. Он включил в себя краткие сведения о мире, человеке, понятие о религии, знакомство с иностранными языками. Второй период плана, собственно «Путешествие» (13-18 лет) содержал занятия науками в полном смысле этого слова. Жуковский разбил науки, как это было принято в его время, на «антропологические» (история, политическая география, политика и философия) и «онтологические» (математика, физическая география, физика и т. п.). Третий этап - «Окончание путешествия» - время от 18 до 20 лет. Он сопровождался чтением «немногих истинно классических книг», завершая образование «совершенного человека». Путеводной нитью образования, главным его предметом Жуковский не без оснований считал историю, на примере которой должны были вырабатываться правила поведения, нормы жизни будущего монарха. Если попытаться воспроизвести их вкратце, то они гласили следующее: верь, что власть царя происходит от Бога, но не делай эту власть насмешкой над Богом и человеком... Уважай закон, если законом пренебрегает царь, он не будет храним и народом... Люби и распространяй просвещение. Народ без просвещения есть народ, без достоинства. Им, кажется, легко управлять, но из слепых рабов легко сделать свирепых мятежников... Свобода и порядок - одно и то же... Окружай себя достойными помощниками... Уважай народ свой...

Отметим, что эти правила, во всяком случае, некоторые из них, наследник усвоил так прочно, что позднее старался, насколько это ему казалось возможным, действовать в соответствии с ними. Конечно же, жизнь порой вносила в эти правила жесткие коррективы. Кроме Жуковского, читавшего русскую историю и новейшую отечественную словесность, великого князя обучали такие знатоки своего дела, как К. И. Арсеньев - историк, географ, статистик.

Невеселые представления были у наследника о своем блестящем будущем. Вообще же, он рос резвым, физически крепким подростком, многое схватывал, что называется, на лету, умел нравиться людям, был добр и сентиментален, обожал своих родных, особенно мать и сестер. Доброта и сентиментальность быстро стали чертами его характера, а черты характера - это те инструменты, с помощью которых мы пытаемся приспособиться к окружающей нас действительности. Так что он выбрал не самый плохой набор инструментов.

Однако наставники постоянно отмечали и те негативные черты характера великого князя, которые требовали, по их мнению, исправления и даже искоренения. Самым неприятным и непонятным и для них, и для родителей Александра была странная апатия, хандра, нападавшая на ребенка совершенно внезапно и погружавшая его в некое подобие транса. В такие минуты для него не существовало ни уроков, ни игр, ни соучеников или наставников, и он, разоткровенничавшись, начинал говорить, «что не хотел бы родиться великим князем». Это состояние особенно усиливалось, когда наследник сталкивался с задачей, которую ему не удавалось решить сразу, одним махом. И кто знает, были ли такие проблемы связаны только с учебными занятиями? Прежде чем порассуждать на эту тему, приведем еще одно свидетельство из «Записок воспитателя» Мердера.

«В великом князе, - растерянно свидетельствовал генерал, - совершенный недостаток энергии и постоянства; малейшая трудность или препятствие останавливает его и обессиливает. Не помню, чтобы когда-нибудь он чего-нибудь желал полно и настойчиво. Малейшая боль, обыкновенный насморк достаточен, чтобы сделать его малоспособным заняться чем бы то ни было... Ему случается провести час времени, в продолжение которого ни одна мысль не придет ему в голову; этот род совершенной апатии меня приводит в отчаяние...». Мердер, понятно, говорит здесь о не слишком частых минутах хандры, которая иногда нападала на наследника, потому что вообще-то, как отмечал во многих местах своего дневника генерал-воспитатель, его воспитанник рос энергичным и веселым мальчиком. Интересно, а откуда генерал знал, что ни одна мысль не приходила в голову Александру во время его «транса», если ребенок в такие минуты практически ни с кем не разговаривал?

Другой чертой характера наследника, волновавшей воспитателей, была его, как они это называли, «невыдержанность». Тот же Мердер вспоминал, как во время прогулки по реке Виельгорский, дурачась, неосторожно вел шлюпку и зачерпнул бортом воду. Великий князь так рассердился, что схватил Иосифа за шею и дал ему несколько пинков, прежде чем вмешались воспитатели, сделавшие выговор наследнику. Уже став императором, Александр Николаевич мог накричать на незадачливого собеседника, в сердцах плюнуть в него, но тут же обнять и просить прощения. Подобные сцены не являлись, конечно, нормой поведения монарха, но они действительно случались. И кто знает, не были ли эти крики и плевки человека, родившегося наследником престола, подавленного контролем воспитателей, местью или протестом за отсутствие у него нормального детства. Тем более что вообще-то Александр Николаевич умел прекрасно владеть собой, что он не раз доказывал и на охотах (однажды спас егеря, попавшего в лапы к медведю), и во время покушений террористов, и во время тушения многочисленных пожаров, случавшихся в Петербурге.

Так откуда же это бралось: шармерство и равнодушие к людям, острота мысли и апатия? Чтобы нащупать один из возможных ответов, обратимся к очередному наставлению-нотации, которыми Жуковский постоянно потчевал царственного воспитанника. «На том месте, - говорил учитель, - которое вы со временем займете, вы должны будете представлять из себя образец всего, что может быть великого в человеке». Представляете, что происходило ежедневно, если не ежечасно? От наследника, сначала мальчика, потом юноши постоянно требовали не просто хорошей учебы и приличного поведения, а образцовости, эталонности во всем. Для ребенка, да и для взрослого, такой груз неподъемен, психологически травмоопасен. Александр должен был всегда быть настороже, в полной готовности захватить пальму первенства в учебе, танцах, гимнастических упражнениях, светской беседе, и ни в чем не ошибиться, не «засбоить». В юношестве стимулом для него была не столько внутренняя потребность к лидерству, сколько тщеславие учителей и родителей, а также благоприобретенное желание угодить взрослым, избежать выговора или, еще хуже, разноса.

Помогите пожалуйста решить тест.
Российская империя в царствование Александра II.
Вариант 1.
Кто был наставником великого князя Александра Николаевича?
А) Ф. Лагарп;
б) В.А. Жуковский;
в) С.С. Уваров.
Кому принадлежат слова о том, что «лучше начать уничтожение крепостного права сверху, нежели ждать того времени, когда оно начнёт само собой уничтожаться снизу»?
а) А.И.
Герцену;
б) председателю редакционных комиссий Я.И. Ростовцеву;
в) Александру III,
3. Что из перечисленного относится к судебной реформе 1864г.?
а) состязательность сторон в ходе судебного процесса;
б) наказание розгами виновных;
в) гласность суда;
г) отделение полиции от следствия;
д) создание особого суда для дворян;
е) введение суда присяжных;
ж) бессословность суда.
Земские учреждения не решали вопросов…
а) строительства дорог;
б) строительства школ и больниц;
в) организации судебных органов;
г) развития торговли и промышленности.
Представители какого сословия преобладали в земствах?
а) крестьяне;
б) дворяне;
в) купцы;
г) мещане.
Какие крестьяне считались временнообязанными?
а) не заключившие выкупной сделки с помещиком;
б) крестьяне сибирских губерний;
в) государственные крестьяне.
Для чего были созданы Редакционные комиссии?
а) для составления единого проекта закона об освобождении крестьян;
б) для редакции журналов и газет;
в) для сбора статистических данных о крестьянских наделах.
По реформе 1861 г. земля после уплаты выкупа становилась…
а) собственностью крестьянской семьи;
б) собственностью крестьянской общины;
в) государственной собственностью.
9. Как крестьяне должны были платить за землю по реформе 1861 г.?
а) сразу 100% стоимости надела помещику;
б) в течение 49 лет государству, которое заплатило за них помещику;
в) 100% стоимости надела помещику в течение 59 лет.
10. Труд крестьян на земле помещика за взятую ими в аренду землю назывался…
а) месячина;
б) испольщина;
в) барщина;
г) отработки.
11. Военная реформа 1874г.:
а) вводила всеобщую воинскую повинность;
б) сохраняла 20-летний срок службы;
в) объявляла новый рекрутский набор;
г) сокращала сроки службы до 6 лет.
12. Новая промышленная база, основанная на добыче нефти в 70-е годы XIX в.была заложена:
а) на Донбассе;
б) в Сибири;
в) в районе Баку;
г) в Средней Азии.
Соотнесите событие и дату:
1) начало перевода крестьян на выкуп а) 1878;
2) судебная реформа б) 1марта 1881;
3) убийство Александра III в) 1863;
4) Берлинский конгресс г) 1864.
Как называлась первая народническая организация в России?
а) «Земля и воля»;
б) «Чёрный передел»;
в) «Народная воля»;
г) «Освобождение труда».
К какому направлению общественной мысли относились Б.Н. Чичерин, К.Д. Кавелин, отстаивавшие введение конституции, демократических свобод и продолжение реформ?
а) либеральное;
б) радикальное;
в) консервативное;
г) реакционное.
Какое имя лишнее и почему?
а) И.В. Гурко;
б) П.Д. Зотов;
в) М.Д. Скобелев;
г) П.С. Нахимов.
17. На Берлинском конгрессе произошло:
а) пересмотр положений Сан-Стефанского мирного договора;
б) создание новой коалиции против России;
в) признание решений Сан-Стефанского мирного договора.
18.С какой страной в 1860г. был подписан договор, закрепивший Уссурийский край за Россией?
а) с Японией;
б) с Китаем;
в) с США;
г) с Кореей.
Расставьте в хронологической последовательности:
а) Сан-Стефанский мирный договор;
б) отмена крепостного права в России;
в) введение всеобщей воинской повинности;
г) судебная реформа.
Распределите в 2 столбца термины, относящиеся к истории России до 1861г.(1) и после 1861 г.(2).
а) оброк;
б) выкуп;
в) тягло;
г) отрезки;
д) временнообязанные;
е) барщина;
ж) чересполосица.

Александр III и его время Толмачев Евгений Петрович

2. ПЕРВЫЕ ВОСПИТАТЕЛИ

2. ПЕРВЫЕ ВОСПИТАТЕЛИ

Тогда же в 1849 г. первым по времени воспитателем будущего властителя России стал генерал-майор Николай Васильевич Зиновьев, который в день рождения наследника 17 апреля был назначен Николаем I состоять при его августейших внуках - Николае, Александре и Владимире Александровичах.

47-летний Зиновьев лично был известен императору как один из преданных ему офицеров, проявивший себя при осаде крепости Варны в Русско-турецкую войну 1828-1829 гг., а с 1844 г. успешно руководивший Пажеским корпусом, самым привилегированным и престижным военно-учебным заведением России.

В качестве помощников ему определили с 6 декабря 1849 г. полковника Григория Фёдоровича Гогеля, а с 1853 г. полковника Николая Геннадиевича Казнакова.

Определённой системы воспитания, как для старшего сына Николая I (будущего императора Александра II), выработано не было. Первые наставники внуков Николая I оказались довольно разными людьми по своим воззрениям и образованию. И в дальнейшем школа воспитания цесаревича Николая Александровича и его братьев была крайне разнообразна, а воспитателями оказывались случайные люди. Известно, например, что Зиновьев, человек религиозный и строгих правил, зачастую действовал под влиянием своей умной жены Юлии Николаевны, рождённой Батюшковой, бывшей фрейлины императрицы Александры Фёдоровны. В этих случаях его взгляды и суждения были правильны и человечны. К сожалению, он подпадал и под другие влияния. Тем не менее за годы своего пребывания в должности воспитателя великих князей Зиновьев заслужил любовь и уважение своих питомцев, сохранивших о нём добрую память. Николай Васильевич постоянно пользовался благорасположением высочайших лиц государства и регулярно удостаивался их поощрения.

В 1850 г. он был назначен в свиту императора, через 2 года произведён в генерал-лейтенанты и 19 февраля 1855 г. назначен генерал-адъютантом. В 1859 г. в ознаменование дня совершеннолетия цесаревича Николая Александровича получил при высочайшем рескрипте золотую украшенную бриллиантами табакерку с портретом Их Величеств и Его Высочества (249, т. 10, с. 405).

В следующем году Н. В. Зиновьев назначается членом Комитета о раненых. В дальнейшем к его помощи не раз обращались при решении чрезвычайных и значимых проблем.

41-летний Гогель был назначен в помощники Зиновьеву по рекомендации покойного великого князя Михаила Павловича, который знал его как отличного фронтового офицера л.-гв. Волынского полка, а потом как примерного батальонного командира Института инженеров корпуса путей сообщения.

Действительно, Гогель отличился в сражениях при подавлении польского мятежа в 1831 г. Однако в 1836 г. за участие в дуэли состоял под судом, 3 месяца провёл на гауптвахте. Со временем восстановил своё честное имя. Был помощником директора института. Был женат на дочери генерал-лейтенанта С. М. Степовой. В период пребывания при великих князьях следил за их выправкой, заботился об оснащении их помещений, об их одежде и туалете. Особенно он был изобретателен при устройстве праздников и увеселений и подготовке юных князей к разводам и парадам. К сожалению Гогель был совершенно не способен влиять на духовное развитие своих питомцев. Уже в 1852 г. Григорий Фёдорович назначается флигель-адъютантом и производится в генерал-майоры. Через два года ему присваивают звание генерал-адъютанта и назначают в свиту Его Величества. 8 сентября 1859 г. по случаю совершеннолетия цесаревича Николая Александровича Гогель получил на 12 лет аренду по 3’000 руб. в год (потом продолжена на 6 лет). 6 декабря 1860 г. он произведён в генерал-лейтенанты и назначен помощником главноуправляющего Царским Селом. В то же время некоторые современники, хорошо знавшие Зиновьева и Гогеля, весьма критично отзывались о них.

Князь П. В. Долгоруков, например, считал, что оба воспитателя были людьми честными, но бездарными представителями николаевской эпохи, вовсе не понимающими потребностей времени.

Наиболее способным и образованным среди первых воспитателей считался 29-летний Н. Г. Казнаков. После окончания Императорской военной академии в 1847 г. первым с награждением большой серебряной медалью он был переведён в гвардейский Генеральный штаб.

В 1850-1853 гг. Казнаков, являясь адъюнкт-профессором тактики в Военной академии, читал лекции по этому предмету старшим офицерам гвардейского корпуса. В дни своей воспитательной деятельности с 1853 по 1861 г. Казнаков проявил себя эрудированным, внимательным и доброжелательным педагогом. Однако воспитательная роль его была пассивной. Зиновьев, относившийся к нему как к родному сыну, видимо, считал его недостаточно опытным или слишком молодым для того, чтобы принимать его взгляды и мнения и, следовательно, действовать в разрез с установившимся порядком. Сознавая это, Казнаков как честный человек вскоре стал скучать, тяготиться своим положением и жаждал другого назначения.

В 1855 г. он получил звание флигель-адъютанта, а в 1858 г. произведён в генерал-майоры с зачислением в свиту Его Величества. В 1861 г. Николай Геннадьевич был командирован в Калужскую губернию, для того чтобы контролировать введение в действие положения о крестьянах. При этом за правильное решение возникших недоразумений в одном из имений получил высочайшее благоволение и в том же году назначен начальником штаба отдельного гренадерского корпуса.

Кроме военных воспитателей, или, как называли их при дворе, гувернёров, с двумя старшими сыновьями цесаревича продолжала заниматься Скрипицына, а с нового, 1850 г., по два раза в неделю давали им уроки учитель гимнастики Август Линден и учитель танцев Огюст.

Ежедневно дети вставали в 7 часов утра, после молитвы до занятий ходили здороваться с родителями и с императорской четой. Нередко «грозного анпапа» встречали в парке во время его обычной утренней прогулки, «чинно становились перед ним во фрунт и снимали фуражки, за что каждый получал по звонкому поцелую» от него. Около часа до завтрака ребята занимались с Хреновым маршировкой и ружейными приёмами. После завтрака дважды в неделю они обучались воспитателями и дважды занимались гимнастикой на сетке. Каждый день в полдень начинался урок у Скрипицыной. В два часа следовал обед, после которого ходили гулять с гувернёрами, либо ездили по окрестностям Царского Села в шарабане, тележке или верхом на маленьких лошадках. В 4 часа подавали чай, затем два раза в неделю проходил урок танца и дважды занятия со Скрипицыной.

Свободное от занятий время посвящалось прогулкам с воспитателями, пешком или в экипаже, а также различным играм (с оловянными солдатиками, в войну, в лошадки, в охоту и др.), катанию на лодках. С 7 часов вечера дети проводили время за чайным столом в Китайской комнате у своей «мама» Марии Александровны. Здесь же находился цесаревич Александр Николаевич с состоявшими при нём лицами. Чай разливала обычно дежурная фрейлина. Это время было самым отрадным для детей, где они испытывали радость общения со своими родителями, обменивались впечатлениями, получали от них поощрения, наставления и пожелания. Приняв благословение от отца и матери, обычно в 8 часов вечера, дети отправлялись спать.

В воскресные и праздничные дни после обеда к царевичам приглашались их сверстники из семей российской элиты (Никса и Володя Адлеберги, Саша Паткуль, Гриша Гогель и др.), с которыми они проводили время до вечера. «Те часы, которые мы проводили во дворце, - вспоминала позже А. П. Болотовская, - были для нас прямо чем-то сказочным. В длинной галерее Большого царскосельского дворца были собраны всевозможные игрушки, начиная с простых и кончая самыми затейливыми, и нашему воображению представлялся тут полный простор. Помню как сейчас длинную вереницу всяких экипажей, приводивших нас в неописуемый восторг. Однако, несмотря на обилие, разнообразие и роскошь игрушек, одной из любимейших наших забав была игра в лошадки, а так как у меня… были длинные локоны, то я всегда изображала пристяжную. Великий князь Александр Александрович вплетал в мои локоны разноцветные ленточки, садился на козлы, и мы с гиком летели вдоль всей галереи…» (51а, с. 43).

По давно устоявшейся традиции к 1 июля, дню рождения императрицы Александры Фёдоровны и её бракосочетанию с Николаем Павловичем, двор непременно переселялся в Петергоф (в переводе с голландского «двор Петра»), или, как его называли в XVIII в., Русский Версаль, а позже Столица фонтанов. Это место, расположенное в 29 километрах от Петербурга на южном берегу Финского залива, произвело на царицу ещё в 1817 г., по её признанию, большее впечатление, нежели Павловск и Царское Село. По дерзновенному замыслу Петра I в небывало короткие сроки здесь были разбиты парадные парки и дворцы, превосходящие по красоте и роскоши европейские. Ко времени царствования Николая I Петергоф представлял собой уже внушительный архитектурно-художественный комплекс, включавший несколько парков, дворцовых зданий и павильонов, десятки фонтанов, каскадов и множество мраморных, бронзовых свинцовых статуй, бюстов и барельефов. Пышность и великолепие Петергофа прежде всего демонстрировал со стороны моря Большой дворец, вытянутый почти на 300 метров единым ярким фасадом.

Под влиянием желаний и вкуса своей супруги Николай I превратил за годы своего правления пустынную местность вокруг Петергофа в роскошные парки, застроенные изящными и причудливыми павильонами и дворцами. Почти каждый год в Петергофе, словно в волшебной сказке, появлялось новое сооружение. Уже в 1826-1829 гг. восточнее основного ядра по проекту архитектора шотландца А. Менеласа, работавшего в России, создаётся дворцово-парковый ансамбль «Александрия», названный так по имени жены Николая I. Основные строения парка расположились на его верхней террасе. В её восточной части в эти же годы возведена главная постройка - дворец Коттедж (в переводе с английского - «сельский домик»). Он представляет собой удивительно красивое, чётко спланированное двухэтажное здание с мансардой. 14 июля 1829 г. дворец был освящён и затем подарен императором Александре Фёдоровне. С 1 августа Коттедж стал именоваться Александрией - дачей Её Величества. Вскоре были закончены такие оригинальные сооружения, как Готическая капелла (церковь Святого благоверного великого князя Александра Невского), Ферма, Телеграфный домик, Караулка, Готический колодец и другие. В 40-х гг. XIX в. по проектам русского архитектора А. Штакеншнейдера вдоль фонтанного водовода Петергофа были также разбиты обширные парки - Колонистский, Луговой, Озерковый и Бельведерский сад. Тем же зодчим построены на искусственных островах Ольгина пруда павильоны: Ольгин, Царицын и Озерки (Розовый) у начала чугунных фонтанных труб. На самой большой возвышенности в окрестностях Петергофа Бабигоне Штакеншнейдер возвёл дворец Бельведер (с итальянского - «прекрасный вид»), напоминающий древнегреческий античный храм.

Любимым местом императрицы стал утопающий в зелени и цветах Коттедж, а цесаревич и цесаревна с детьми располагались в Ферме, вокруг которой возникали разнообразные постройки для учёбы и игр подрастающих великих князей. Там появились детская крепость, пожарная каланча, водяная мельница, крестьянская избушка, а на берегу Финского залива - детская фермочка.

Конечно, в небольших комнатах Фермы братьям жилось не столь просторно, как в огромных покоях роскошного Екатерининского дворца в Царском Селе. Тем не менее учёба с ними продолжалась по-прежнему. Занятия были не обременительны, они много гуляли по прекрасным петергофским паркам и окрестным рощам, где собирали грибы и ягоды. Особенно нравилось им бывать в районе небольшого увеселительном дворца Петра I Монплезира (по-французски - «моё удовольствие»), откуда открывалась широкая панорама моря и в отдалении просматривался Петербург. Нередко они отправлялись в гости в Сергиевку к великой княгине Марии Николаевне (местность эта известна под названием Собственная дача), в Ораниенбаум к Елене Павловне (вдове великого князя Михаила Павловича), в Стрельну к дяде Косте и тёте Сани. Вечерами дети часто слушали музыку оркестров гвардейских полков, которую те исполняли перед Большим дворцом.

С осени 1850 г., по возвращении двора в Петербург, обоих старших братьев начали учить в манеже верховой езде, которую преподавал им берейтор Барш под высшим руководством обершталмейстера генерал-адъютанта барона Е. Мейендорфа.

О ходе обучения своих августейших подопечных, их поведении, взаимоотношениях, физическом развитии, наклонностях, достижениях, шалостях, допущенных ошибках воспитатели и преподаватели систематически рапортовали наследнику.

Одним из главных положительных качеств, зафиксированных у великого князя Александра Александровича в отзывах его пестунов, было старание.

Уже в сентябре 1850 г. Зиновьев несколько раз в докладах отмечает старание пятилетнего Александра к строевым занятиям. В итогах за июнь 1855 г. воспитатели сообщают, что к чистописанию великий князь относился «очень серьёзно и старательно». Другими важными особенностями его склада были развитые с детства чувства самолюбия и справедливости.

По достижении 7-летнего возраста, великих князей одного за другим отделяли, поручая их воспитателям. По установившейся традиции все великие князья в день рождения или крещения зачислялись в гвардейские полки и назначались шефами различных частей. Так «железный» император Николай I записал Александра Александровича в списки лейбгвардии Гусарского, Преображенского и Павловского полков и поставил его шефом Астраханского карабинерного (позже 12-го Драгунского) полка.

В последующие годы многочисленные государственные и семейные праздники служили поводом для тиражирования шефства и зачисления в полки, пожалования высочайших наград и производства в офицерские звания.

Со временем он становится шефом более чем 10 полков и подразделений.

В семилетнем возрасте великий князь Александр получил чин прапорщика, в 10 лет стал поручиком, в 14 - штабс-капитаном, в 18 - произведён в полковники.

При всех своих недостатках первые воспитатели многое сделали для того, чтобы их питомцы познали основы военного дела, сызмальства прониклись уважением к воинской доблести и славе русского оружия, могли достойно ценить боевые подвиги соотечественников.

Через несколько лет в день принятия присяги (20 июля 1865 г.) великий князь Александр Александрович в рескрипте на имя Зиновьева, отдавая должное своему воспитателю, отмечал: «Николай Васильевич! Я помню всегда, что от вас первых слышал я о тех правилах чести, любви и преданности Государю и Отечеству, которые и составляют сущность присяги, принесённой мною сегодня пред престолом Всевышнего. Помолитесь вместе со мною, чтобы Бог помог мне во всех обстоятельствах жизни руководствоваться только теми побуждениями, которым в самых юных летах моих вы старались положить основание в моём сердце. В память этого великого дня в моей жизни, препровождаю вам табакерку с моим портретом и прошу вас сохранить ко мне навсегда вашу дружбу и привязанность».

В день коронации в 1883 г. Александр III, вспомнив об одном из здравствующих своих первых воспитателей, Н. Г. Казнакове, бывшем в то время уже генералом от инфантерии, вручил ему бриллиантовый перстень со своим портретом.

Для расширения кругозора великого князя Александра Александровича существенную роль имели регулярные экскурсии, поездки и путешествия. Первая поездка была совершена им в 4-х летнем возрасте вместе с августейшими родителями в июне - августе 1849 г. на пароходе «Грозящий» в Ревель (ныне г. Таллин) и обратно в Петергоф. В августе - сентябре 1851 г. он ездил в Москву по только что сооружённой железной дороге с императорской четой, своими родителями и многочисленными родственниками. В июне - июле 1852 г. Александр отправляется на грязевой и климатический курорт Гапсаль (ныне г. Хаапсалу в Эстонии) вместе с августейшей родительницей и своими братьями для лечения морскими ваннами из-за золотушного предрасположения юных великих князей. Курорт этот, основанный в 1825 г., когда по инициативе местного врача К. А. Хунниуса была построена грязелечебница, постепенно становится излюбленным местом отдыха титулованной сановной знати. В Гапсале занятия с великими князьями продолжаются. Закон Божий преподавал протоирей Рождественский, французскому учил Куриар. Место Скрипицыной в изучении русского языка занял Классовский, а гимнастическим упражнениям обучал Дероп.

Наиболее яркой личностью из этих преподавателей был Владимир Игнатьевич Классовский, происходивший из дворян Тамбовской губернии. Окончив курс Московского университета по первому отделению философского факультета со степенью кандидата, он с 1836 по 1843 г. работал учителем латинского и русского языков в провинциальных и московских гимназиях. За совершённое им в припадке психического расстройства покушение на самоубийство был удалён от обучения. Затем, увлёкшись революционными и отчасти атеистическими учениями, он уехал за границу, где прожил около пяти лет. Тяжёлая и продолжительная болезнь и неожиданное выздоровление произвели на него такое сильное впечатление, что он совершенно отказался от прежних взглядов и впал в мистицизм. Позже он сумел преодолеть эту слабость и развил в себе спокойное и здравое миросозерцание. Последние два года за границей он обучал детей графа Чернышёва-Кругликова в качестве наставника, а вернувшись в Россию, получил место учителя русского языка в Пажеском корпусе, откуда и был приглашён преподавать тот же предмет августейшим детям. Как преподаватель он оказывал довольно сильное влияние на своих учеников. В 1867 г. Классовский был назначен инспектором классов Елизаветинского института, а в 1874 г. - членом учёного комитета Министерства народного просвещения. Он оставил значительное количество научных работ, в своё время пользовавшихся известностью (249, т. 11, с. 729; 263а, с. 70). По оценке Ф. Оома, секретаря собственной конторы детей цесаревича, среди названных преподавателей случайной личностью оказался учитель гимнастики француз Дероп, отличавшийся непомерной наглостью и без всякого основания на то величавший себя громким титулом гимназиарх.