Последним словом расстрелянного Берии было короткое: «Скоты!»

«Сжечь – не значит опровергнуть!» – предсмертные слова Джордано Бруно.

«Сталин придет!» – предсмертные слова Зои Космодемьянской.

Приписываемые Павлову предсмертные слова: «Академик Павлов занят. Он умирает».

Петр Первый не сделал завещания насчет наследника. Умирая, он велел подать бумагу и перо, но смог написать только: «Отдать все…» – чем породил долгую смуту и борьбу за власть.

Ленин умер, будучи помрачён в разуме. Он просил у стола и стульев прощения за свои грехи.

Граф Лев Толстой перед смертью сказал: «Мне бы цыган услышать – и ничего больше не надо!»

Антон Павлович Чехов перед тем, как уйти в лучший мир, попросил шампанского, вкусил его и со счастливым видом произнёс: «Давненько я не пил шампанского». Потом лёг на диван и сказал по-немецки: «Ich sterbe» – «Я умираю». Он скончался как истинный врач, констатирующий факт смерти своего пациента, коим в данном случае был он сам.

Последними словами Пушкина было сказанное по-французски: «Я должен навести порядок в своём доме» – «Il faut que je derange ma maison».

Великий русский мыслитель Василий Васильевич Розанов. Совершенно иная ситуация. 1919 год. Россия объята кошмаром революции и гражданской войны. Изголодавшийся писатель и философ, создавший книги, которые будут изучать потомки, не в состоянии пред смертью думать о вечном и великом и бормочет лишь одно: «Хлебушка с маслицем! Сметанки!»

С необычайным достоинством скончался Николай I, могучий царь, которого неблагодарные потомки запомнят лишь как «Николая Палкина». Зная, что дни его сочтены, он, приобщившись Святых Тайн, доблестно переносил тяжелую боль, а когда к нему подвели сына Александра, напоследок произнёс: «Учись умирать. Держи их всех в кулаке!» Он не мог знать, что гибель его сына будет ужасна – взорванного террористом Александра II привезут в Зимний дворец с оторванными ногами, истекающего кровью и без сознания.

Знаменитый английский хирург Джозеф Грин, умирая, по врачебной привычке мерил себе пульс. «Пульс пропал», – успел сказать он перед смертью.

Последними словами Бетховена 26 марта 1827 были такие: «Поаплодируйте друзья, комедия закончилась».

Уинстон Черчилль к своему концу очень устал от жизни и ушел в иной мир с такой фразой: «Как мне все это надоело!»

Александр Дюма: «Так я и не узнаю, чем все закончится».

Александр Блок: «Россия съела меня, как глупая чушка своего поросенка».

Салтыков-Щедрин: «Это ты, дура?»

Королева Мария Антуанетта, поднимаясь на эшафот, оступилась и наступила палачу на ногу: «Простите, пожалуйста, месье, я сделала это случайно».

Бальзак перед смертью вспомнил одного из своих литературных героев, искусного врача Бианшона, и сказал: «Он бы меня спас».

Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй со словами: «Я готова, мальчики».

Ягода, нарком НКВД, перед смертью произнес: «Должен быть Бог. Он наказывает меня за мои грехи».

Сообщить об ошибке в выделенном тексте

Верхом с Клинком: История Героя 13

Джен - в центре истории действие или сюжет, без упора на романтическую линию

Фэндом: Ориджиналы Рейтинг: PG-13 - фанфики, в которых могут быть описаны романтические отношения на уровне поцелуев и/или могут присутствовать намёки на насилие и другие тяжёлые моменты."> PG-13 Жанры: Драма - конфликтные отношения героев с обществом или друг с другом, напряженные и активные переживания различных внутренних или внешних коллизий. Возможно как благополучное, так и печальное разрешение конфликта."> Драма , Романтика - фик о нежных и романтических отношениях. Как правило, имеет счастливый конец."> Романтика Предупреждения: Насилие - описание действий насильственного характера (обычно не сексуальных)."> Насилие, Нехронологическое повествование Экшн (action) - фанфик, насыщенный действиями, битвами, погонями. Акцент на действиях, не на диалогах и отношениях."> Экшн (action) Предупреждения: Смерть основного персонажа - фанфик, в котором один или несколько основных персонажей умирают."> Насилие - описание действий насильственного характера (обычно не сексуальных)."> Насилие, Гуро - Описания сцен с расчлененными или выпотрошенными телами, кровопролитие, отрезание конечностей, изощренные убийства и др."> Гуро, - фанфик, в котором один или несколько второстепенных персонажей умирают."> Элементы гета - романтические и/или сексуальные отношения между мужчиной и женщиной."> Элементы гета Размер: Миди - средний фанфик. Примерный размер: от 20 до 70 машинописных страниц. "> Миди, 54 страницы, 9 частей Статус: закончен Предупреждения: Смерть основного персонажа - фанфик, в котором один или несколько основных персонажей умирают."> Смерть основного персонажа, Насилие - описание действий насильственного характера (обычно не сексуальных)."> Насилие, Гуро - Описания сцен с расчлененными или выпотрошенными телами, кровопролитие, отрезание конечностей, изощренные убийства и др."> Гуро, Смерть второстепенного персонажа - фанфик, в котором один или несколько второстепенных персонажей умирают."> Смерть второстепенного персонажа, Элементы гета - романтические и/или сексуальные отношения между мужчиной и женщиной."> Элементы гета Размер: Миди - средний фанфик. Примерный размер: от 20 до 70 машинописных страниц. "> Миди, 48 страниц, 9 частей Статус: закончен

История героя продолжается, мы возвращаемся в Кальрадию, мир, который смог подняться с колен и вернуть своё величие. Мир, в котором каждому найдётся пристанище. Мир, в который идут люди, которым больше некуда идти.

• Страница 1 из 1

Триста лет назад, 25 февраля 1713 года, королем Пруссии стал Фридрих Вильгельм I. Он вошел в историю под именем Soldatenkonig - король-солдат.

За 27 лет правления Фридриха Вильгельма I Пруссия сражалась всего один раз - в Северной войне на стороне России. И это в эпоху не утихавших в Европе битв! Откуда же взялось такое прозвище мирного короля?

После смерти отца Фридрих Вильгельм I стал правителем страны с пустой казной и слабым войском. Молодой король объявил себя «главным финансистом и фельдмаршалом» Пруссии, поставив на первое место слово «финансист» . Чтобы покончить с «порочными склонностями своих приближенных к роскоши» , он урезал бюджет двора, королевскую серебряную утварь велел переплавить в монету, сильно сократил число придворных и чиновников. Правление короля отмечено реформами юстиции, финансов, управления, постройкой мануфактур, школ, церквей и больниц. Среди них - знаменитая берлинская больница Charite (в переводе с французского «милосердие»).

В Пруссии впервые в Европе появились полевые лазареты и солдатские казармы: крестьяне и бюргеры избавились от обязанности пускать солдат на постой. Первой в Европе Пруссия приняла беженцев из других государств, в том числе 15 тысяч изгнанных из католического Зальцбурга протестантов, на обустройство которых крайне скупой король не пожалел денег, в дальнейшем искусные зальцбургские ремесленники подняли благосостояние малых городов преимущественно аграрной и малонаселенной Пруссии.

Короля с его яростными вспышками гнева боялись как огня. «Его глаз и буковая палка, знакомая спинам подданных, были повсюду» , - пишет историк. Скупость его не знала границ, но в то же время он не жалел средств на увеличение армии. За время его правления численность прусских войск выросла с 35 до 80 тысяч, человек, армия стала третьей по величине в Европе - после Австрии и Франции.

Особую страсть король испытывал к рослым солдатам, которых он называл Lange Kerle - «рослые парни» . Это нетрудно понять: тяжелые и длинноствольные ружья того времени заряжались с помощью шомпола через дуло, и высокий солдат заряжал ружье быстрее, чем невысокий. Ружья того времени были примерно в два раза тяжелее, чем карабины периода Второй мировой войны.

Стремление Фридриха Вильгельма иметь в армии солдат-исполинов стало со временем маниакальным. Королевские вербовщики сновали по всей Европе в поисках верзил. Встретив подходящего молодого человека, заводили с ним знакомство, приглашали в пивную и, позванивая серебряными монетами, уговаривали поступить на службу в Пруссию. Случай с одним верзилой стал хрестоматийным: на постоялом дворе возле Дюссельдорфа вербовщики «хорошо потчуют» русского студента, который учится в Германии, и на следующее утро тот просыпается... королевским прусским солдатом. После пяти месяцев ему удается побег из казармы - прусский король лишается одного верзилы, но зато мир получает универсального гения Михаила Ломоносова.

Так обстояло дело в армии. Но был еще полк лейб-гвардии в Потсдаме, услада королевской души. Туда направлялись лишь отборные, самые высокие и статные рекруты. Полк состоял из 2400 великанов, их король называл своими «возлюбленными детьми» . Всех гвардейцев Фридрих Вильгельм знал поименно, ему были известны подробности жизни каждого.

Самые счастливые часы жизни короля приходились на утро, когда он прогуливался на плацу перед дворцом, шел вдоль строя «возлюбленных детей» и разговаривал с ними простым народным языком о повседневных делах, выслушивая бесхитростные солдатские ответы. В такие минуты гвардейцы обращались к королю с просьбами, зная, что отказа не будет. Их положение вызывало зависть: многие помимо жалованья получали персональную королевскую надбавку, а некоторые к тому же владели пивными. Отметим попутно: рост самого короля-солдата - 165 см, а весил он к концу жизни свыше 100 кг.

Королевскую причуду высмеивали, ею злоупотребляли. Все европейские дворы знали, что Фридрих Вильгельм пойдет на все в стремлении заполучить исполинов. Использовал эту слабость короля и его друг царь Петр I. Он пригнал в Берлин 250 русских гренадеров и в ответ получил несколько сотен немецких мастеров, заложивших основы индустрии России, в том числе оружейный завод в Туле. Похожий «обмен подарками» сопровождал историю знаменитой Янтарной комнаты. Отправляли в Пруссию гренадеров и в царствование Анны Иоанновны.

В 1717 году Фридрих Вильгельм совершил сделку с правителем Саксонии Августом Сильным, страстным собирателем фарфора. Шестнадцать редких ваз и полторы сотни других предметов из китайского фарфора перекочевали из Берлина в Дрезден, а взамен в Пруссию отправились 600 рослых солдат, образовавших прусский драгунский полк. В народе их называли «фарфоровыми драгунами».

В1740 году Фридрих Вильгельм I умирает, оставив заповедь всем будущим наследникам прусского престола: «Господь дает вам трон не для праздной жизни, а для работы на благо страны». Отныне правит Пруссией сын короля-солдата, будущий Фридрих Великий («старый Фриц»). При нем солдатам сильной армии, созданной его отцом, придется вести немало войн.

Фридрих Вильгельм I достоин звания самого мирного монарха своей эпохи и великого реформатора. Его солдаты не проливали кровь из-за королевского тщеславия. Его современники - Август Сильный, Людовик XIV, Карл XII, Петр I, чьи подданные многими десятками тысяч гибли на полях сражений, с триумфом вошли в мировую историю. Фридрих Вильгельм I, прозванный «королем-солдатом», незаслуженно стал всего лишь объектом насмешек в Европе.

Я обнаружил, что замечательная книга Александра фон Шёнбурга "Все, что вы хотели знать о королях, но не решались спросить" теперь доступна в Сети .

Спешу украсить свой журнал самым ценным и интересным отрывком из этой книги:

КАК УМИРАЮТ КОРОЛИ

Есть одно место, как никакое другое в Европе способствующее размышлению о смерти королей. Это Сен-Дени.
Сен-Дени - заброшенный, пришедший в запустение промышленный район на северной окраине Парижа. Министерство туризма настоятельно не советует туда ехать. Этот пригород Парижа сегодня знаменит прежде всего высоким уровнем безработицы и самой высокой в стране криминогенностью. А еще тем, что это - единственное место во Франции, где большинство населения мигранты. Чтобы написать эту главу, я предпринял паломническую поездку в Сен-Дени, потому что здесь находится уникальная усыпальница, окруженная со всех сторон унылыми бетонными зданиями и пряно пахнущими ларьками с люля-кебабом. С седьмого века, то есть примерно тысяча четыреста лет, базилика бывшего бенедиктинского аббатства Сен-Дени служит "некрополем", местом погребения французских королей. В этой церкви похоронены почти все французские монархи - от Меровингов и до последних Бурбонов. Еще Дагоберт I, скончавшийся в 639 году, выбрал это место в качестве усыпальницы для своей семьи, тем самым он хотел заручиться защитой святого Дионисия (Дени). Дионисий, это надо знать, примерно в 250 году был послан папой в Галлию, чтобы проповедовать там христианство. Очевидно, он делал это настолько успешно, что вызвал недовольство римского наместника и был обезглавлен на холме за пределами тогдашней Лютеции (Парижа). Место казни позднее назвали Монмартр ("Холм мучеников") и сегодня постоянно используют как декорацию в романтических фильмах. Легенда о святом Дионисии рассказывает, что после казни миссионер взял свою голову в руки и так, к изумлению римских солдат, прошел шесть километров на север, до места, где он хотел быть похороненным. Именно здесь Дагоберт I и приказал построить церковь.
Общественный пригородный транспорт - не лучший способ добраться до Сен-Дени. Начать с того, что Сен-Дени нет ни в одном расписании поездов. Станция называется в честь футбольного стадиона, построенного здесь к чемпионату мира 1998 года, "Стад-де-Франс". Кроме того, я действительно никому не рекомендую добираться пешком от вокзала до базилики. Но приехать сюда на сером "ягуаре" тоже было не особенно удачной идеей. На этой, совершенно обычной в Восьмом округе, а здесь - чрезвычайно вызывающей машине меня привез знакомый историк Ги Стэр-Сэнти, подъехавший за мной к Люксембургскому парку. Примерно через полчаса мы добрались до Сен-Дени и не пробыли там и двух минут, как нас остановил полицейский патруль. Доброжелательный жандарм сказал:
- Вам нельзя здесь находиться!
На наши слова о запланированном посещении базилики он только покачал головой. Он посоветовал оставить автомобиль на парковке возле городской ратуши, оборудованной видеонаблюдением ("силь ву пле").
В базилике не было ни единого человека. Чтобы войти в нее, вначале надо миновать будку сторожа на западной стороне. Ее поставили примерно десять лет тому назад, чтобы прекратить вандализм в церкви. А у вандализма здесь богатая традиция. С превращением Сен-Дени в промышленное предместье церковь стала любимым местом развлечений местной молодежи. Убранство хоров XVII века несколько лет тому назад из соображений безопасности вынесли из базилики и перевезли в один из парижских музеев, многие мраморные памятники в боковых нефах разрисованы граффити. Как ни странно, это ничуть не умаляет величия мраморных фигур XII и XIII веков. От лежащих здесь статуй в коронах, с улыбкой на губах, опирающихся ногами на охраняющих их львов, исходит совершенно особое достоинство.
Холодно. Ги и я - единственные посетители, молча переходящие от гробницы к гробнице, восхищающиеся архитектурным совершенством, огорчающиеся из-за вандализма.
Крипта под церковью, похоже, избежала разрушений. Наверно, потому, что здесь не было ничего особенно выдающегося, что стоило бы разрушать. Трупы бесчисленных королей, королев, принцев и принцесс, когда-то сброшенные чернью в две вонючие ямы, в 1815 году, во времена Реставрации, были захоронены. С тех пор они покоятся в тесной нише крипты, в так называемом склепе. Сейчас здесь лежат останки более чем ста семидесяти королей и королев в своеобразном огромном саркофаге, словно предназначенном для огромного сверхкороля на все времена; тут находятся Дагоберт І, Хлодвиг II, Хлотарь III, Пипин III Младший и его отец Карл Мартелл, Карл II Лысый, Людовик II, Людовик III, Карломан, Карл III Простоватый, Гуго Капет, Роберт II Благочестивый, Генрих I, Людовик VI Толстый, Филипп II Август, Людовик VIII Лев, Людовик IX Святой, Филипп III Смелый, Филипп IV Красивый, Людовик X Сварливый, Филипп V Длинный, Карл IV Красивый, Филипп VI Валуа, Иоанн II Добрый, Карл V Мудрый - вся история Франции под одним каменным надгробием.
Людовик XVI и Мария-Антуанетта, или, лучше сказать, то, что от них осталось и что удалось отыскать в 1815 году, покоятся не здесь. Для них в середине крипты выделено место, которое украшают две черные мраморные плиты.
Их путь сюда был ужасен.
Меньше чем за четыре недели до того знаменательного штурма Тюильри в 1792 году, с которого начался дьявольски жестокий период французской революции, период ужасного господства якобинцев, когда Людовик XVI с семьей вначале был заточен в здании Национального собрания, а под конец - в башне замка Тампль, Лафайет настоятельно предлагал королю бежать из Парижа. Король отказался.
Людовика XVI поместили в двух комнатушках на третьем этаже Тампля. Спальней ему служило крошечное помещение. Единственная мебель - три стула и кишащий насекомыми плетеный матрас. Когда короля заперли в этой каморке, он не выказал ни удивления, ни плохого настроения. Только снял со стены несколько гравюр, потому что нашел их "неприличными", попросил бумагу, письменные принадлежности, несколько книг и лег спать.
Вначале гражданину Капету, как его теперь официально называли, предоставили шесть слуг; повар, как мог, готовил еду для королевской семьи, но с каждым днем обращение становилось все более жестким: занавешенные окна, постоянный надзор, строго регламентированное общение с Марией-Антуанеттой и двумя оставшимися в живых детьми, тринадцатилетней Марией-Терезой-Шарлоттой и шестилетним дофином Шарлем-Луи, которые вместе с матерью содержались в заключении на втором этаже в чуть более просторных помещениях. Через десять дней после ареста у короля и королевы забрали всех слуг, кроме одного.
С первого же дня Людовик XVI составил себе точный распорядок дня. Одевшись (в шесть часов), он сразу же приступал к молитве. Затем читал Фому Кемпийского, "О подражании Христу". После чего, если ему это позволяли, навещал семью и проводил день в комнате королевы. В одиннадцать часов ложился спать.
После кровавого 2 сентября, когда в парижских тюрьмах была устроена резня и погибли сотни священников, аристократов и роялистов, обращение с королевской семьей сделалось еще суровее. У них забрали последнего слугу и заменили его неким Клери, которого начальство тюрьмы считало политически более благонадежным. 20 сентября Клери (оказавшийся тайным роялистом) сообщил королю, что его хотят разлучить с семьей.
- Это самое убедительное доказательство вашей верности, - сказал король. - Я надеюсь, вы ничего не станете от меня скрывать, я готов ко всему. Попробуйте узнать, когда должно произойти это горестное расставание, и незамедлительно сообщите мне!
Это случилось 29 сентября. Затем в октябре Национальный конвент начал готовить показательный процесс против "гражданина Капета". Дантон и Робеспьер были против. Дантон потому, что боялся, как бы в судебном разбирательстве не выяснилось, что он получил деньги из Лондона, чтобы выступить за спасение короля. Робеспьер - потому что жаждал крови: "Свергнутый король в республике способен только на одно: нарушать покой государства!"
Король ничего не знал про споры о его судьбе. Самой большой радостью для него было в те дни, когда ему позволяли общаться с детьми, проводить с дофином, со "своим любимым малышом", уроки географии. Вместе они рисовали географические карты.
11 декабря в пять часов утра во дворе Тампля установили пушки. Лицо короля оставалось бесстрастным. В одиннадцать часов он играл с сыном, у них были кегли и волчок, потом игрушки отняли. В двенадцать часов дня пришли мэр, прокурор и некоторые другие члены магистрата и отвезли Людовика XVI в Национальный конвент, где его допрашивал депутат-якобинец Бертран Барер, противник Дантона. Рассказывают, что Людовик на этом допросе явно был сильнее и своим дружелюбием несколько раз вывел Барера из себя. По окончании допроса король потребовал копию обвинительного заключения и юрисконсульта. Наверно, он удивился, когда его просьба о юрисконсульте была и в самом деле удовлетворена. Выбор короля пал на Кретьена Гийома де Ламуаньона де Малерба. Все остальные кандидаты отказались из страха за свою жизнь. Конвент согласился с этой кандидатурой. Малерб назначил адвоката - Раймона де Сэза, который уже защищал королеву в деле об афере с колье, представляя ее в суде.
Посещая Тампль, Малерб каждый раз старался вселить в короля надежду. Прусские войска вот-вот покончат с террористическим режимом Робеспьера, скоро король снова будет сидеть на троне. По-видимому, эти слова не производили на короля ни малейшего впечатления. Насильственно отвоеванный трон, по его словам, не представлял бы для него никакой ценности. Он высказал Малербу всего одно желание: как можно быстрее передать священнику, патеру Эджворту, просьбу напутствовать короля перед смертью, когда пробьет его последний час. Король уже жил в ожидании близкой смерти. Он спросил Малерба, видел ли тот "белую даму".
- Белую даму? Кого вы имеете в виду? - спросил Малерб.
- А разве вы не знаете, - ответил король, - что, по народному поверью, незадолго до смерти члена моей семьи во дворце начинает проказничать дама в белых одеяниях?
Король запретил, и это признают даже самые неблагожелательные биографы, любой намек на сострадание и жалость к себе. Малерб в своих записях подчеркивает, что хотя король и настаивал на положенной защите, но не потому, что надеялся на признание его невиновным или верил, что обязан отчитаться перед народом, а только, чтобы не оказаться виноватым перед Богом в самоубийстве.
В декабре состоялась последняя попытка спасения. Годой, премьер-министр Испании, попытался заинтересовать Уильяма Питта Младшего, английского премьер-министра, в спасении Людовика XVI. Дантон снова согласился взять деньги, чтобы организовать освобождение. Ноэль, агент Дантона, встретился с Питтом для переговоров. Дантон требовал сорок тысяч фунтов стерлингов. Для Питта это оказалось слишком дорого.
В день Рождества 1792 года Людовик XVI долго молился. Он читал Тацита и писал завещание. Кстати, документ поражающего величия духа. В нем он прощал всех, в первую очередь своих врагов и своих неверных друзей, а также свою жену ("если она думает, что в чем-то должна укорять себя") - и всю Францию. И просил прощения у всех, кого он, "не желая того, оскорбил". Его завещание венчают знаменитые слова: "Я советую своему сыну, если ему выпадет несчастье стать королем, думать о том, что он целиком и полностью должен работать на благо своих соотечественников, что он должен забыть про всякую ненависть и чувство мести, особенно относительно несчастий и бед, которые сейчас переношу я".
26 декабря в десять часов утра он снова предстал перед Конвентом. Раймон де Сэз красноречиво защищал его. Он указал на то, что весь процесс - фарс, что все направленные против Людовика XVI обвинения беспочвенны, и в заключение воскликнул:
- Послушайте, что говорит история о его славе: Людовик взошел на престол в двадцать лет, в двадцать лет он уже служил образцом нравственности, он не проявил ни слабости, в которой его можно было бы обвинить, ни пагубной страстности, он был экономен, справедлив и показал себя последовательным другом народа - и вот сегодня от имени этого народа вы требуете!.. Граждане, я не могу закончить эту фразу! Я умолкаю перед историей. Подумайте, каким будет ее приговор и каким будет суд Божий!
Потом слово взял сам Людовик:
- Сейчас, говоря с вами, возможно, в последний раз, я заявляю, что моя совесть ни в чем меня не укоряет и что мои защитники говорили вам только правду. Я никогда не боялся, что мое правление будет расследоваться публично, но мое сердце разрывается от того, что в обвинительном заключении есть пункт, будто бы я хотел пролить кровь народа…
Депутаты растерялись. Король ни словом не обвинил своих врагов, чтобы защитить себя. Настроение Национального собрания изменилось. Жирондист Ланжюине высказался за то, чтобы снять обвинение, Бриссо, один из предводителей жирондистов, предостерег от возмущения европейских государств и предложил сослать Людовика в Соединенные Штаты, даже якобинец Луи Робер выступил за отсрочку приговора.
28 декабря Робеспьер произнес речь, предопределившую исход процесса, в которой он от имени добродетели, "той добродетели, которая на земле всегда в меньшинстве", потребовал крови. Депутаты были запуганы. Когда Людовик XVI покидал зал, он сказал Малербу:
- Теперь вы убедились в том, что моя смерть была предрешена еще до того, как меня выслушали?
Малерб возмущенно ответил, что это не так, что многие депутаты заверяли его: "Он не умрет. По крайней мере, только после нас". Людовик XVI возразил:
- Возвращайтесь в зал, попытайтесь поговорить с некоторыми из них, скажите им: я не прощу им, если из-за меня прольется еще хоть одна капля крови.
14 января Национальное собрание проголосовало. Процедура растянулась на несколько часов, потому что у каждого депутата было право объяснить свой выбор. Триста тридцать четыре депутата проголосовали за дальнейшее тюремное заключение, двадцать шесть - за отсрочку казни и триста шестьдесят один - за ее быстрейшее проведение. Большинство историков утверждают, что если бы депутаты были свободны в своем решении, то за смерть проголосовало бы максимум сто человек, но, так как стараниями Робеспьера бушующая чернь окружила здание Конвента, Людовик XVI был осужден на смерть незначительным перевесом голосов.
Вечером 14 января король сидел сгорбившись в своей жалкой камере в Тампле. Когда к нему пришел Малерб, король обнял его и попросил позвать патера Эджворта, чтобы получить перед смертью последнее причастие и благословение. Еще он хотел видеть список депутатов, голосовавших за его казнь. Просмотрев имена, он вздохнул:
- Меня очень огорчает, что принц Орлеанский, мой родственник, голосовал за мою смерть.
Клери пытался подбодрить его и рассказал о готовящемся выступлении армии.
- Было бы очень жаль, - возразил король. - Это приведет только к новым жертвам.
В следующие дни Малерб не приходил. Чтобы чем-то занять себя, король решал ребусы, которые ему принес Клери.
20 января в два часа дня неожиданно открылась дверь. Перед Людовиком стояли пятнадцать человек, среди них мэр, министр юстиции Тара и различные чиновники департамента. Король встал. Тара зачитал решение Конвента, обвинявшее короля в заговоре против свободы нации и приговаривавшее его к смертной казни. Король выслушал приговор и попросил отсрочить его исполнение на три дня, чтобы "подготовиться предстать пред Господом", а кроме того, о визите духовника, снятии постоянной стражи и о возможности еще раз увидеть свою семью. Тара пообещал передать все просьбы Конвенту.
За обедом ему не подали нож и вилку, боясь, что он может опередить публичную казнь. В первый и последний раз в своей жизни король ел руками. Поздно вечером он снова услышал шум у своей двери. Это снова был Тара. Конвент, возвестил Тара, удовлетворил все просьбы, за исключением отсрочки. Потом он сообщил о прибытии патера Эджворта. По знаку Людовика XVI министр и его свита вышли. Людовик XVI провел священника в свою камеру. Их разговор был прерван сообщением, что пришли жена и дети короля. По рассказам, Мария-Антуанетта все время плакала, а король сохранял самообладание и еще раз напомнил дофину о его долге: во-первых, простить палачей отца, а во-вторых, молиться за них. Король начертил большим пальцем крест на лбу своих детей и погладил их по голове. Он не разрешил семье провести с ним последнюю ночь, но пообещал увидеться с ними еще раз на следующее утро. Когда Марию-Антуанетту вывели из камеры, она потеряла сознание.
Король простился с семьей незадолго до одиннадцати вечера. Свои последние часы он провел со священником.
- Ах, - сказал он духовнику, - почему я так люблю и так нежно любим?
Потом он исповедовался. Священник предложил отслужить импровизированную мессу. Патер Эджворт спросил у охраны разрешения, после чего в камеру внесли небольшой деревянный стол, который послужил алтарем. Около часу ночи Людовик лег на топчан и попросил Клери разбудить его в пять утра. Но проснулся раньше, чем пришел Клери, и сказал ему:
- Я хорошо выспался. Вчерашний день очень утомил меня.
Клери молча одел и причесал его. В шесть патер отслужил еще одну мессу. Король выслушал ее, стоя на коленях, священник причастил и соборовал Людовика. Затем слуга Клери попросил короля благословить его. Король выполнил эту просьбу, передал Клери печать для своего сына, кольцо для жены и кольцо для дочери. Людовик просил объяснить семье, что не хочет видеться с ними еще раз. Как он сказал, он хочет избавить их от ужасного расставания.
С семи часов в дверь постоянно стучали. Чересчур усердные охранники. В девять часов утра 21 января 1793 года появился Антуан Сантерр, командовавший охраной короля, и произнес слова, которые во Франции знает каждый ребенок:
- Месье, пора идти.
Не так известен "крутой", как сказали бы сегодня, ответ короля:
- Я еще занят, подождите за дверью. Через несколько минут я буду в вашем распоряжении.
Вероятно, Сантерр был так изумлен, что без возражений повиновался. Людовик XVI закрыл дверь и опустился на колени перед священником:
- Дайте мне последнее благословение, святой отец! И молитесь за меня.
Потом он взял шляпу, вышел к страже, и его увели. Во втором дворе Тампля его, священника и двух жандармов посадили в карету. По пути к месту казни никто не разговаривал. Король читал молитвенник Эджворта. Было слышно, как маршируют солдаты, доносился барабанный бой. После мучительно долгой поездки экипаж въехал на площадь Луи XV, которая сегодня называется Плас-де-Конкорд, то есть площадь Согласия.
Три палача проводили короля к помосту, на котором была установлена гильотина. Когда они хотели снять с него одежду, он мягко отодвинул их. Король настоял на том, чтобы самому снять сорочку и шейный платок. Ему хотели связать руки.
- Связать меня? - удивился он. - Делайте, что вам приказано, но, пожалуйста, не связывайте меня. Откажитесь от этого намерения!
Палачи стояли на своем. Священник, стоявший рядом с ним, прошептал:
- Сир, рассматривайте это оскорбление как последний штрих сходства вашего величества с Христом.
Тогда король сказал палачам:
- Делайте, что хотите. Я выпью эту чашу до дна.
Ему связали руки за спиной. Крик толпы смолк.
Вдруг воцарилась мистическая тишина. Он повернул лицо к толпе и прокричал:
- Я прощаю виновникам моей смерти и прошу Бога, чтобы кровь, которую вы сейчас прольете, не упала бы никогда на Францию…
Продолжения не было слышно, так как Сантерр тут же отдал приказ барабанным боем заглушить слова короля. Палачи поспешно привязали короля к доске, упал нож гильотины, они опрокинули доску, голова Людовика XVI скатилась в корзину. Тишина. Жуткая тишина. Несколько мужчин и женщин бросились к эшафоту, чтобы смочить свои носовые платки в крови короля, брызги которой разлетелись очень далеко. Потом вдруг разразилось ликование. С этого момента королевская власть во Франции стала историей.
Мария-Антуанетта была обезглавлена 16 октября того же года на том же месте. Рассказывают, что она до самого конца держалась подчеркнуто вежливо. Случайно наступив на ногу своему палачу, она произнесла:
- Тысячу извинений, месье.
Дофина после казни матери выпустили из Тампля, ему предстояло перевоспитание и превращение в "гражданина", поэтому его послали в учение к сапожнику Антуану Симону, надежному якобинцу. После того как и сапожник был казнен на гильотине - якобы он вызвал подозрение в роялизме, - семилетнего к тому времени Луи-Шарля де Бурбона снова вернули в темницу в Тампле, где спустя два года он, неухоженный и заброшенный, умер от туберкулеза. Только Мария-Тереза-Шарлотта пережила тюремное заточение. Через три года после смерти родителей ее выкупил венский двор.
Труп Людовика XVI, одетый в белый пикейный жилет, серые шелковые панталоны и белые чулки, отвезли в открытом деревянном гробу (голова лежала между ног) к расположенному невдалеке приходскому кладбищу на рю Д’Анжу и там зарыли. Это произошло 21 января 1793 года. 16 октября на то же кладбище привезли тело Марии-Антуанетты. Адвокат Пьер-Луи Оливье Деклозо, дом которого граничил с кладбищем, купил этот кусок земли и пометил место, где лежали король и королева, посадив две плакучие ивы. Сегодня там стоит часовня покаяния. Здание в стиле неоклассицизма - самое знаменитое место паломничества французских роялистов. Алтарь в подвальном помещении часовни, на котором красуется барельеф тернового венца, указывает точное место бывшей могилы Людовика. Бывшей, потому что 21 января 1813 года скорбные останки Людовика и Марии-Антуанетты были эксгумированы и перенесены в Сен-Дени.
Если мыслить архаическими категориями, то возникает вопрос: мог ли вообще институт королевской власти такого величия, как французский, исчезнуть иначе, чем путем почти ритуального убийства короля? Во всяком случае, трудно себе представить, чтобы Людовик XVI после отмены монархии упаковал чемодан и отправился куда-нибудь за границу на пенсию. Блеск, присущий и нынешней французской государственности, как раз связан с тем, что на эпохальном отцеубийстве, какое осмелились совершить французы, удалось создать совершенно иную государственность с совершенно особой национальной гордостью. Республиканское самосознание Франции в конечном счете основывается, кроме всего прочего, и на том, что свержение монархии было актом мужества, достойного Прометея. Французские революционеры ведь никогда не отрицали величия и блеска французской монархии. Гильотинируя Людовика XVI, они знали, что убивают не какого-то опереточного короля, а монарха, представляющего абсолютно высшую форму монархизма, фигуру олимпийской величины. На самом деле революция воспринимала себя как юного Зевса, свергающего с Олимпа старого Кроноса, - и точно так же, как Зевс был наследником Кроноса, Французская республика претендует быть наследницей французской королевской власти. Во французских путеводителях Версаль не поносится как крепость феодального тирана, а превозносится как национальный памятник, воплощающий величие и блеск Франции. Если посмотреть на республиканские ритуалы, например на национальный праздник 14 июля, во время которого президент, что примечательно, принимает военный парад точно на том месте, где был казнен Людовик XVI, то становится ясно: во Франции королевская власть в некотором отношении живее, чем в иных еще существующих монархиях...
Так что французская монархия задает масштаб не только своим существованием, но и своим исчезновением.

Что говорили перед смертью русские князья, цари, императоры?
Конечно, многим интересно. Какими были последние слова великих и сильных мира сего.
Что же качается русских самодержцев, то все они, прежде всего, люди. И. как любой человек, каждый из них в последнюю минуту говорил о том, что более всего волновало его в эту минуту. Но, читая эти слова, убеждаешься, что и на краю миров сильные и великие остаются сильными и великими. Большинство из них пеклись о государстве, которое оставляли своим наследникам.

Александр I (1777-1825) – император, правил с 1801 г.
День его смерти был очень солнечным, ион воскликнул: «Как это прекрасно!»

Александр II (1818-1881) – император, правил с 1855 г.
После того как бомба, брошенная террористом Гриневицким, достигла цели, император еле слышно произнес: «Во дворец… там умереть…»

Александр III (1845-1894) – миротворец российский император с 1881 г.
С последними словами он обратился к жене Марии Федоровне (урожденной датской принцессе Дагмар): «Чувствую конец… будь спокойна… я совершенно спокоен…»

Александра Федоровна (урожденная Алиса Гессендармштадская) 1872-1918 – последняя российская императрица, супруга Николая II
Перед расстрелом она написала своей подруге: «Я чувствую себя старой, о, какой старой, но я все еще мать этой страны, и ее боль для меня то же, что и боль моего ребенка, я люблю ее, несмотря на ее грехи и ужасы.

Александр Невский (1220-1263) – великий князь владимирский, правил с 1252 г.
Выразил желание постричься в монахи: «Отче, се болен вельми… болен вельми… Не чаю себе живота и прошу пострижения». Его желание было выполнено – он был пострижен под именем Алексия, после чего попросил прощения у бояр и слуг, причастился и скончался.

Алексей (1690-1718) – царевич, сын Петра I
Проклял отца и его потомков, предсказав, что за все преступления царя Бог накажет Россию, а весь род Романовых погибнет в крови.

Алексей Михайлович Романов (1629-1676) – царь, правил с 1645 г.
Благословил на царство сына Федора, поручил царевича Петра его дяде Кириллу Нарышкину. Приказал выпустить из тюрем всех заключенных, вернуть из ссылки всех сосланных, а также простить все долги в казну и заплатить за тех, кто находился в тюрьме за долги частные.

Андрей Боголюбский (около 1111-1174) – великий князь владимирский, правил с 1157 г.
Был убит заговорщиками. Перед смертью произнес: «Если, Боже, в этом сужден мне конец, принимаю я его».

Анна Иоанновна (1693-740) – императрица, правила с 1730 г.
Позвала придворных и попросила у них прощения
: «Простите, прощайте…»

Борис Владимирович (?-1015) – князь, сын Владимира Святославовича
Русь на то время была раздираема княжескими междоусобицами. На время прекратить это удалось Владимиру Святому. Не желая возобновления междоусобных войн после смерти отца, Борис верховную власть своего брата Святополка: «Не подниму руку на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет мне вместо отца». Но был предательски убит наемниками Святополка. За мученическую смерть был причислен к лику святых, а братоубийца Святополк получил прозвище Окаянный.

Борис Годунов (около 1552-1605) – царь, правил с 1598 г.
Благословил сына на управление государством Российским.

Василий III (1479-1533) – великий князь московский, правил с 1505 г.
Пред смертью решил постричься в монахи. Позвал к себе верховных священнослужителей м сказал«Видите сами, изнемог я и к концу приблизился, а желание мое давно было – постричься, постригите меня». Как только обряд пострижения свершился, князь умер.

Вещий Олег (?-912) – князь, правил в 879-912 гг.
Волхвы предсказали ему смерть от собственного коня. Олег не поверил. Через несколько лет конь умер, а княь все еще был жив. Он посмеялся над предсказанием и поехал к месту, где лежали кости коня. Он наступил на его череп и произнес: «От этого ли черепа принять смерть?» Из черепа выползла змея. Ее укус стал смертельным для Олега.

Владимир Мономах (1053-1125) – великий князь киевский, правил с 1113 г.
Перед кончиной завещал: «Да не венчают никого на царство по моей смерти! Отечество наше разделено на многие области; если будет царь, то удельные князья из зависти начнут воевать с ним и государство погибнет».

Владимир Святославович (960-1015) – великий князь киевский, правил с 980 г.
Незадолго до смерти собрался идти войной на сына Ярослава. Тот выказал ему свое неуважение. Его последними словами стали: «Теребите путь, мостите мосты».

Глеб Владимирович (?-1015) – князь, сын Владимира Святославовича
Как и брат Борис, был не желал междоусобиц и признал верховную власть брата Святополка, но так же как и брат был заколот его наемниками. Его последними словами стали: «Раз уж начали, приступивши, свершите то, на что посланы». Был причислен к лику святых.

Дмитрий Донской (1350-1389) – великий князь московский (с 1359 г.) и владимирский, правил с 1363 г.
Позвал жену, сыновей и бояр и обратился к боярам: «Служите верно моей супруге и юным сыновьям, делите с ними радость и бедствия. Бог мира да будет с вами!»

Екатерина I (1684-1727) – императрица, правила с 1725 г.
Приказала отправить в ссылку находящихся под следствием бывшего фаворита Дивьера – в Сибирь и Толстого (сподвижника Меншикова, действовавшего против Екатерины) – в Соловецкий монастырь.

Екатерина II Великая (1729-1796) – императрица, правила с 1762 г.
В день смерти, утром, выходя из спальни, на вопрос, как провела ночь, ответила: «Никогда так приятственно ночи не проводила». Пошла в гардеробную, упала без сознания и больше в него не приходила.

Елизавета Петровна (1709-1761) – императрица, правила с 1741 г.
«Канцлера зовите… чего же он не идет ко мне?»

Загряжская Наталья Кирилловна (1747-1837) – русская княгиня
Незадолго до смерти сказала великому князю Михаилу Павловичу: «Не хочу умереть скоропостижно. Придешь на небо угорелая и впопыхах, а мне нужно сделать Господу Богу три вопроса: кто был Лжедмитрий, кто – Железная маска и шевалье д’Еон: мужчина или женщина. Говорят также, что Людовик XVII увезен из Тампля и его спасли; мне об этом надо спросить». На вопрос Михаила Павловича, уверена ли она что попадет на небо, Наталья Кирилловна с обидой ответила: «А вы думаете, что родилась на то, чтобы торчать в прихожей Чистилища?»

Иван IV Грозный (1530-1584) – первый русский царь, правил с 1547 г.
Обратился к сыну с просьбой уменьшить государственные подати, а также оказать помощь обиженным и лишенным по его вине крова.

Лжедмитрий (Григорий Борисович Отрепьев) ?-1606 – русский царь-самозванец
Был убит боярами во главе с Василием Шуйским. Перед смертью упорно повторял, что он царь венчанный, законный наследник трона.

Михаил Федорович Романов (1596-1645) – царь, правил с 1613 г.
«Отхожу, желаю исповедаться и приобщиться Святых Тайн…»

Николай I (1796-1855) – император, правил с 1825 г.
С последними словами обратился к наследнику Александру II: «Держи все, держи все».

Николай II (1868-1918) – император, правил в 1894-1917 гг.
Когда ему зачитали приговор, сначала не понял: «Что?.. Что?..» А затем: «Прости и им, Господи, ибо не ведают, что творят…»

Ольга (?-?) – княгиня, правила в 945-969 гг.
Завещала похоронить себя по христианскому обряду, поскольку была крещена, хот в то время Русь еще не была христианской.

Ольга Николаевна Романова (1895-1918) – великая княжна, дочь императора Николая II
Незадолго до расстрела, словно предчувствуя близкую смерть, написала стихотворение, скорее напоминающее молитву:
Пошли нам, Господи, терпенье,
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о, Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест, тяжелый и кровавый,
С твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и униженья,
Христос-Спаситель помоги.
Владыка мира, Бог вселенной,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.
Христос-Спаситель, помоги…

Павел I (1754-1801) – император, правил с 1796 г.
Был убит в результате заговора, членом которого был и его старший сын, наследник престола Александр I. Но он принял одного из убийц за другого сына – Константина – и закричал: «Ваше Высочество, и вы здесь? Пощадите! Воздуху, воздуху!. Что я вам сделал плохого?»

Петр I Великий (1672-1725) – царь с 1682 г., в 1721 г. провозгласил себя императором
Существует две версии.
Версия первая. Потребовал перо с бумагой и написал: «Отдайте все…»
Версия вторая. «То де едино есть, что жажду мою утоляет, едино то, услаждает меня».

Петр II (1715-730) – император с 1727 г., сын царевича Алексея
«Запрягайте сани. Еду к сестре!»

Петр III (1728-1762) – император, правил с 1761 г.
Находясь под арестом, в последней своей записке жене Екатерине II просил: «Ваше Величество, я еще прошу меня, который в Вашей воле и сполна во всем, отпустить меня в чужие края с теми, о которых я Ваше Величество прежде просил. И надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания. Преданный Вам холоп Петр».

Рюрик (около 830-897) – первый русский князь, правил в 862-879 гг.
Перед смертью обратился к сыну: «А головы больше не руби! Я о Вадиме (Вадим Храбрый – предводитель новгородцев, восставших против правления Рюрика, и убитый самим Рюриком – авт.) кровь зря не лей… Береги людские жизни…»

Федор Иоаннович (1557-1598) – царь сын Ивана Грозного, правил с 1584 г.
Последний его разговор происходил с женой, наедине, без свидетелей, поэтому то, что сказал перед смертью царь, осталось неизвестным.

Ярослав I Мудрый (около 978-1054) – великий князь киевский, правил с 1019 г.
«Вот я покидаю этот мир, сыновья мои, имейте любовь между собой, потому что все вы – братья… И если будете жить в любви между собой, Бог будет у вас и покорит вам врагов… Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих, которые добыли ее трудом своим великим».