Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Наполеон Бонапарт в полной мере смог проявить себя, как блестящий полководец, во время первого итальянского похода. Несмотря на то, что Италия считалась второстепенным фронтом, Наполеон смог поставить ее во главу всей войны Франции с европейскими государствами.

Придя в Ниццу, великий полководец обнаружил собственную армию в весьма плохом состоянии. Все средства, с помощью которых должны были снабжать солдат всем необходимым, оседали в карманах руководства. Наполеону пришлось действовать радикально. Восстановив силы армии самыми жесткими методами, он направил ее в Италию, где материальных благ было в достатке. Пройдя через Альпы, полководец провел армию на итальянские земли. Далее он подписал мир с Сардинией, из-за чего Австрия утратила союзника на севере Италии. Это дало возможность победить австрийскую армию и полностью занять северные итальянские земли.

Французы с легкостью одерживали победы, а итальянцы с радостью встречали солдат, которые несли избавление от австрийской власти. Пусть и встречались редкие стычки армии с местными жителями, Наполеон пресекал их на корню. Взяв Мантую, полководец повел воинов в Папскую область и в первом же бою одержал победу над Папской армией. Это заставило Папу Пия Шестого капитулировать и подписать мир, согласившись на все условия Наполеона. Несмотря на успешные сражения, Бонапарт решил не входить в Рим, чтобы не поднять волну бунта среди католического населения.

В 1797 Наполеон прибыл в Комо, где на Вилле Сапорити (Villa Saporiti) провозгласил конституцию Цизальпинской республики.

Цизальпинская республика была задумана как «дочернее» государство Первой Французской республики. Она была создана в северной Италии объединением Транспаданской и Циспаданской республик в период войн антифранцузских коалиций.

Villa Passalacqua, в которой бывал Наполеон.

Так, благодаря безукоризненным полководческим качествам и продуманной тактике, Наполеон, с помощью итальянского фронта, не просто поборол Австрийскую Империю. Он заставил ее просить мира. Итальянский поход сделал авторитет Бонапарта непререкаемым.

Первая серьёзная победа Наполеона Бонапарта.

Блестящая Итальянская кампания 1796-1797 гг.

12 апреля 1796 г. Наполеон Бонапарт одержал свою первую серьезную победу в битве при Монтенотте. Сражение у Монтенотте стало первой важной победой Бонапарта, которую он одержал во время своей первой военной кампании (Итальянская кампания) в качестве самостоятельного главнокомандующего. Именно Итальянская кампания сделала имя Наполеона известным по всей Европе, тогда впервые во всём блеске проявился его полководческий талант. Именно в разгаре Итальянской кампании великий русский полководец Александр Суворов скажет: «Далеко шагает, пора унять молодца!» Молодой генерал грезил Итальянским походом. Ещё будучи начальником гарнизона Парижа, он вместе с членом Директории Лазаром Карно подготовил план похода в Италию. Бонапарт был сторонником наступательной войны, убеждал сановников в необходимости упредить противника, антифранцузский союз. В антифранцузскую коалицию тогда входили Англия, Австрия, Россия, Сардинское королевство (Пьемонт), Королевство обеих Сицилий и несколько германских государств – Бавария, Вюртемберг, Баден и др.

Директория (тогдашнее французское правительство), как и вся Европа, считала, что главный фронт в 1796 году пройдёт в западной и юго-западной Германии. В Германию французы должны были вторгнуться через австрийские земли. Для этого похода были собраны лучшие французские части и генералы во главе с Моро. Средств и ресурсов для этой армии не жалели.

Планом вторжения в Северную Италию через юг Франции Директория не особо интересовалась. Итальянский фронт считался второстепенным. Учитывалось, что на этом направлении будет полезно провести демонстрацию, чтобы заставить Вену раздробить свои силы, не более того. Поэтому было принято решение направить южную армию против австрийцев и сардинского короля. Войска должен был возглавить Наполеон, который сменил Шерера. 2 марта 1796 года по предложению Карно Наполеон Бонапарт был назначен главнокомандующим Итальянской армии. Мечта молодого генерала сбылась, Бонапарт получил свой звёздный шанс, и он его не упустил.

11 марта Наполеон выехал в войска и 27 марта он прибыл в Ниццу, в которой была главная ставка Итальянской армии. Шерер сдал ему армию и ввел в курс дела: в армии формально числилось 106 тыс. солдат, но в реальности было 38 тыс. человек. Кроме того, из них 8 тыс. составляли гарнизон Ниццы и приморской зоны, эти войска нельзя было вести в наступление. В результате в Италию можно было взять не более 25-30 тыс. солдат. Остальные в армии были «мёртвыми душами» - умерли, болели, попали в плен или разбежались. В частности, в южной армии официально числились две кавалерийские дивизии, но в них обеих было всего 2,5 тыс. сабель. Да и оставшиеся войска были похожи не на армию, а на толпу оборванцев. Именно в этот период французское интендантское ведомство дошло до крайней степени хищничества и воровства. Армия и так считалась, второстепенной, поэтому её снабжали по остаточному принципу, но и то, что отпускалось, быстро и нагло разворовывали. Некоторые части были на грани бунта из-за нищеты. Так Бонапарт только приехал, как ему донесли, что один батальон отказался выполнить приказ о передислокации, так как ни у кого из солдат нет сапог. Развал в области материального снабжения сопровождался повальным падением дисциплины.

В армии не хватало амуниции, боеприпасов, провианта, деньги давно не платили. Артиллерийский парк насчитывал всего 30 орудий. Наполеону предстояло решить труднейшую задачу: накормить, одеть, привести в порядок войско и сделать этого в процессе похода, так как медлить он не собирался. Положение могло осложниться и трениями с другими генералами. Ожеро и Массена, как и другие, охотно подчинились бы старшему, или более заслуженному командующему, а не 27-летнему генералу. В их глазах он был лишь способным артиллеристом, командиром, хорошо служившим под Тулоном и отметившимся расстрелом бунтовщиков. Ему даже дали несколько обидных прозвищ, вроде «замухрышки», «генерал вандемьер» и пр. Однако Бонапарт смог так себя поставить, что вскоре сломил волю всех независимо от ранга и звания.

Бонапарт немедленно и жестко начал борьбу с воровством. Он сообщал в Директорию: «Приходится часто расстреливать». Но гораздо больший эффект принесли не расстрелы, а стремление Бонапарта навести порядок. Солдаты это сразу заметили, и дисциплина была восстановлена. Решил он и проблему со снабжением армии. Генерал с самого начала считал, что война должна сама себя кормить. Поэтому необходимо заинтересовать солдата в кампании: «Солдаты, вы не одеты, вы плохо накормлены… Я хочу повести вас в самые плодородные страны на свете». Наполеон смог объяснить солдатам, а он умел создавать и поддерживать своё личное обаяние и власть над душой солдата, что от них самих зависит их обеспечение в этой войне.

Начало кампании

5 апреля 1796 года Наполеон двинул войска через Альпы. Его план заключался в том, чтобы разгромить противостоящие ему силы по отдельности: сначала нанести поражение пьемонтской армии, затем австрийской. Противник был значительно сильнее – австро-сардинские силы насчитывали 80 тыс. человек при 200 пушках. Ими командовал престарелый фельдмаршал Болье. Для того чтобы одержать победу нужно было превзойти врага в быстроте и маневренности, перехватить стратегическую инициативу в свои руки. Наполеон не был в этой сфере первопроходцем, таким же образом действовал Суворов.

С самого начала Наполеон проявил дерзкую смелость и умение идти на риск. Армию пошла самым коротким, но и самым опасным путём – по прибрежной кромке Альп. Здесь армия подвергалась опасности попасть под удар британского флота. Риск оправдал себя, поход по «Карнизу» 5 – 9 апреля 1796 года прошёл благополучно. Французы успешно вошли в Италию. Австро-пьемонтское командование и мысли не допускало, что противник решиться на такой риск.

Сражение у Монтенотте

Для того чтобы победить Наполеону надо было действовать максимально быстро. Необходимо было захватить Турин и Милан, принудить Сардинию к капитуляции. Богатая Ломбардия могла дать ресурсы для дальнейшей кампании.

Французская бригада под началом генерала Червони наступала на Геную (около 2 тыс. солдат при 8 пушках). Австрийский командующий принял решение разгромить части Червони, отбросив французов от Генуи, а затем перегруппировать войска у Алессандрии, для удара по основным силам Наполеона. Против Червони была направлена дивизия генерала Д"Аржанто (Аржанто), всего около 4,5 тыс. человек при 12 пушках.

10 апреля австрийцы подошли к французским позициям у селения «Ночная гора» (Монтенотто). Аржанто планировал захватить Савону и перерезать Савонскую дорогу, которая шла вдоль берега моря и вела к Генуе. Французы были извещены разведкой о приближении противника и подготовились к обороне, соорудив три редута. На этом направлении оборону держал отряд полковника Рампона. Около полудня 11 апреля австрийцы опрокинули передовые дозоры французов и ударили по укреплениям. Но французы отразили три вражеские атаки. Аржанто отвёл войска, чтобы перегруппировать их, окружить противника.

В этот же день остальные силы Червони отражали атаку Больи у замка Вольтри. Сильная позиция помогла сдерживать превосходящие силы противника. К концу дня Червони отошёл и соединился с дивизией Лагарпа. Одновременно был усилен отряд Рампона, за его редутами развернули вторую линию укреплений.

В ночь на 12 апреля Наполеон перебросил через Кадибонский перевал дивизии Массены и Ожеро. К утру дивизия Д"Аржанто оказалась в окружении и в меньшинстве, французские силы выросли до 10 тыс. человек. Рано утром 12 апреля французы ударили по австрийцам: генерал Лагарп возглавил фронтальное наступление на позиции противника, а генерал Массена ударил по правому флангу. Когда Д"Аржанто понял всю опасность ситуации было уже поздно. Австрийская дивизия потерпела полное поражение: около 1 тыс. человек было убито и ранено, 2 тыс. попали в плен. Было захвачено 5 пушек и 4 знамени. Потери французской армии - 500 человек убитыми и ранеными.

Это была первая победа Наполеона во время Итальянского похода, которая задала тон всей кампании. Бонапарт позднее сказал: «Наша родословная идёт от Монтенотто». Победа в сражении у Монтенотте имела огромное психологическое значение для французской армии, полуголодные, разутые французские солдаты поверили в свои силы, разбив сильного противника. Болье стал отводить свои войска и французский главнокомандующий смог ударить по сардинским войскам.

Дальнейший ход кампании

Наполеон, дав войскам короткий отдых, повел их дальше и уже через два дня в сражении при Миллезимо (14 апреля 1796 г.) разгромил сардинскую армию. Пять сардинских батальонов с 13 пушками сдались в плен, остатки сардинской армии бежали. Не давая противнику прийти в себя, Наполеон продолжил наступление. В апреле французская армия одержала ещё три победы: бой при Дего (15 апреля), сражение при Сан-Микеле (19 апреля), сражение при Мондови (22 апреля).

Полководец сохранял свои основные принципы, которые приводили его к победе: быстрая концентрация сил для решающего удара, переход от решения одной стратегической задачи к другой, разгром войск врага по частям. Наполеон проявил в Италии и умение объединять политику и военную стратегию в единое целое. Он всё время помнил, что необходимо принудить Пьемонт к сепаратному миру, чтобы остался один противник – австрийцы. После сражения при Мондови и захвата этого города, пьемонтский генерал Колли начал переговоры о мире. 28 апреля перемирие с Сардинском королевством было подписано. 15 мая в Париже был подписан мир с Сардинией. Сардинцам пришлось принять весьма суровые условия: Пьемонт обязывался не пропускать через свою территорию ничьих войск, кроме французских, снабжать французов; не заключать ни с кем союзов; уступал Франции графство Ниццу и всю Савойю; граница между Францией и Пьемонтом «исправлялась» в пользу французов.

Первая часть задачи была выполнена – австрийские войска остались в северной Италии без союзника. Армия Наполеона отбросила австрийцев к реке По, заставив их отступить к востоку от реки. Французы форсировали По и продолжили наступление. Все итальянские дворы охватила тревога, они боялись столь стремительного движения революционной армии. Герцог Пармский, который, собственно, и не воевал против французов, пострадал первым. Бонапарт не стал слушать его увещеваний и не признал его нейтралитета. Парма должна была выплатить контрибуцию в 2 млн. франков золотом и доставить 1700 лошадей.

Продвинувшись дальше, французская армия вышла к местечку Лоди, где была переправа через реку Адду. Этот важный пункт защищал 10-тыс. австрийский корпус. 10 мая 1796 года произошло знаменитое сражение при Лоди. Здесь Наполеон проявил своё бесстрашие в бою. Самый страшный бой шёл у моста, где 20 австрийских орудий и стрелки буквально сметали всё моста и около него. Наполеон возглавил гренадёрский батальон и взял мост, отбросив врага. Австрийцы потеряли около 2 тыс. убитыми и ранеными, 15 пушек.

15 мая французы вошли в Милан. В июне Бонапарт занял Модену, отряд Мюрата захватил Ливорно, а Ожеро занял Болонью. Под удар попало Тосканское герцогство. Бонапарт не обращал на нейтралитет итальянских государств никакого внимания. Он занимал города и деревни, реквизировал всё необходимое для армии. Забирал всё, что считал нужным, начиная от пушек, ружей и боеприпасов, заканчивая картинами мастеров эпохи Возрождения. Смотрел он снисходительно и на мародерство своих солдат, что приводило к мелким вспышкам недовольства местного населения, но до большого восстания дело не дошло. Большинство жителей итальянских государств видели в Наполеоне и его армии революционеров, несших идеалы свободы, равенства и братства, освободителей от австрийского владычества. К тому же Наполеон жестко реагировал на попытки сопротивления, ликвидируя их в зародыше. Когда в Луго (около Феррары) толпа убила 5 французских драгун, город покарали: было изрублено несколько сот человек, поселение отдали солдатам на разграбление.

Значительно усилив артиллерийский парк армии захваченными у австрийцев и нейтральных итальянцев орудиями и боеприпасами, Наполеон повел войска к крепости Мантуя. Эта крепость считалась одной из сильнейших в Европе. Начав осаду Мантуи, Наполеон получил известие, что на помощь к осажденным идёт 30-тыс. австрийская армия под началом талантливого генерала Вурмзера. Ситуация была опасной. Пьемонт отслеживал обстановку и при серьёзной неудаче Наполеона, мог перерезать коммуникации с Францией. Католическое духовенство и дворянство боялось революционной армии. Италию могло охватить антифранцузское восстание. Горожане и крестьяне, жестоко пострадавшие от грабежей и насилия, могли поддержать высшие сословия.

Наполеон послал против австрийской армии одного из своих лучших генералов – Массену. Но Вурмзер отбросил его. Отряд Ожеро также был отражен. Австрийцы, торжествуя победу, вошли в Мантую, сняв с неё осаду. Однако в это время Наполеон атаковал другую австрийскую группировку, которая действовала на сообщениях французов с Миланом и в ряде сражений, разгромил её. Вурмзер, узнав об этом, вышел из Мантуи и разбив несколько французских заслонов, 5 августа при Кастильоне встретился с Наполеоном. Австрийцы потерпели тяжёлое поражение. Французы совершили маневр, и вышли в тыл противнику. Вурмзер после ряда новых схваток, с остатками армии заперся в Мантуе. Французы возобновили осаду.

В Австрии для выручки Вурмзера и Мантуи в спешке снарядили новую армию под началом Альвинци, ещё одного австрийского военного таланта. 15-17 ноября 1796 года состоялось упорное и кровопролитное сражение при Арколе. Австрийцев было больше, чем французов, к тому же они сражались весьма хорошо, здесь были лучшие полки Австрийской империи. Один из главных боев произошел на Аркольском мосту, здесь повторилась ситуация как в сражении при Лоди. Французы трижды штурмовали мост, и трижды их с большими потерями отбрасывали. Тогда атаку со знаменем в руках возглавил Наполеон. Около него пало несколько солдат и адъютантов, но он уцелел. Мост был взят, и битва завершилась победой французской армии. Австрийцы были разбиты и отброшены.

14-15 января 1797 г. в битве при Риволи, Наполеон нанес решающее поражение австрийской армии. Альвинцы отступил и уже не помышлял об освобождении Мантуи. Через две с половиной недели, после победы у Риволи, крепость капитулировала. Наполеон повёл войска на север, угрожая уже собственно австрийским владениям. На итальянский фронт срочно был вызван эрцгерцог Карл. Это был один из лучших австрийских полководцев. В начале весны Наполеон разбил и Карла, отбросив его Бреннеру. В Вене даже началась паника: «Наполеон у ворот!» Поражения нескольких армий и лучших полководцев империи, потеря Северной Италии и угроза самой Австрии стали шоком для Венского двора. Имя Наполеона стало известным всей Европе.

Ещё до разгрома армии Карла, Наполеон покончил с Римом. Римский папа Пий VI смотрел на Наполеона как на исчадие ада и всячески помогал Австрии. После того как пала Мантуя и освободились войска, французский полководец повел армию в карательную экспедицию. В первом же сражении французы разгромили папскую армию. Наполеон занимал город за городом в Папской области. Города, монастыри и церкви были подвергнуты беспощадному разграблению. В Риме началась паника, состоятельные люди и высшее духовенство побежало в Неаполь. Папа стал умолять о мире. 19 февраля 1797 года в Толентино был подписан мирный договор. Рим утратил значительную и самую богатую часть своих владений, выплатил контрибуцию в 30 млн. франков золотом, отдал лучшие произведения искусства из своих музеев. В Рим Наполеон не вошёл и не стал смещать папу, чтобы не волновать католическую Италию, ему нужен был спокойный тыл, предстояла битва с амией эрцгерцога Карла. К тому же он уже тогда стал политиком и понимал роль Рима в управлении Европой.

В мае 1797 года Бонапарт самостоятельно, не дожидаясь посланников Директории, заключил Леобене перемирие с австрийцами. 17 октября 1797 года в Кампо-Формио был подписан мир между Францией и Австрией. Венецианская республика была уничтожена французами. Купеческая республика, имеющая многие столетия богатой истории, прекратила своё существование. Собственно Венеция отошла австрийцам, а владения на материке были присоединены к Цизальпинской республике, которая была создана и контролировалась французами.

Вена уступила берега Рейна и итальянские земли, занятые армией Наполеона. Директория закрывала глаза на генерала-политика, который столь вольно себя вел.

Австрийцы били Рейнскую армию Франции и самых лучших республиканских генералов, в том числе Моро. На Рейнскую армию уходило всё больше и больше денег, а толку было мало. Наполеон же, приняв толпу оборванцев, превратил её в первоклассную армию, которая громила одну за другой австрийские и итальянские армии. Наполеон ничего не требовал, наоборот, присылал в Париж миллионы золотом, и миллионы в произведениях искусства, награбленном добре. Он принудил могущественную Австрийскую империю просить мира. Ряд блестящих побед, взятие Мантуи, захват папских владений, окончательно сделали авторитет полководца непререкаемым.



Введение

Тема моей курсовой работы - первая Итальянская кампания Наполеона Бонапарта. В своей работе я изложил хронологию и последовательность событий, провел анализ действий, совершаемых Наполеоном во время его пребывания в качестве главнокомандующего на итальянском театре военных действий. Мне удалось сделать выводы о значении кампании и ее влияния на Наполеона и становлении его как полководца и дипломата. В своей работе я попытался дать оценку действий Бонапарта в тех или иных ситуациях, произошедших во время военного похода в Италию.

Актуальность данной работы не вызывает сомнений по нескольким причинам, так как данный вопрос широко освещен в литературе и представляет непосредственный интерес среди исследователей и до сегодняшних дней активно обсуждается в широких научных кругах.

Объектом моего исследования являются непосредственно события (сражения, мирные соглашения и т.д.) которые имели место быть в кампании и напрямую связаны с Наполеоном. Субъектом данной работы является сам Наполеон.наполеон главнокомандующий битва

Целью данного исследования является глубокий и детальный анализ деятельности Наполеона Бонапарта во время первого Итальянского похода 1796 - 1797 гг. Для достижения поставленной цели нами определены следующие задачи исследования:

Начало кампании в Италии;

Первые шаги Наполеона;

Начало похода. Разгром Пьемонта;

Битва при Лоди. Завоевание Италии;

Разгром Австрии;

Папство и Наполеон;

Леобенское соглашение;

Венеция и Генуя;

Кампо-Формийский мир.

При написании курсовой работы использовались следующие методы:

Сравнительный;

Аналитический;

Монографический и др.

Историография.

Историография исследования наполеоновской эпохи очень широка и разнообразна. Первые работы после смерти императора были написаны роялистами, ярыми приверженцами Бурбонов, яро ненавидящие все то, что было связано с "тираном и узурпатором". Наряду с этими работами выходят в свет мемуарные издания Лас-Каза, сочинения герцогини д"Абрантес, воспоминания Шапталя и др., а также появляются и первые фундаментальные исследования о эпохе бонапартизма. Из этих ранних работ о Наполеоне можно выделить знаменитую «История Консульства и Империи», написанную Адольфом Тьером в количестве двадцати томов. Она не утратила своего значения (к примеру что касается описания сражений). Но написана она с откровенно «патриотической» точки зрения: во всех своих войнах, в которых успех был на его стороне, Наполеон прав. За те войны, которые Наполеон действительно проиграл, автор не сильно заостряет на этом факте внимания. Что касается роли экономики в истории наполеоновской эпохи, то у Тьера отсутствуют мнения и суждения по этому поводу. В целом труд позитивен по отношению к Наполеону. Романтическая школа выдвинула в историографии особое направление, которое «героям» приписывало руководящую роль в истории человечества. Книга Томаса Карлейля «Герои и героическое в истории» имела очень большое влияние, и это влияние крайне резко отразилось на литературе о Наполеоне, причем в худшую сторону из-за своего излишнего желания автора представить Бонапарта в образе "героя". Серьезным протестом в наполеоновской историографии против этого совершенно ненаучного подхода к вопросу была книга полковника Шарраса о кампании 1815 г., изданная в период Второй империи в Брюсселе в 1858 г. Шаррас - французский эмигрант, враг бонапартизма, очень резко и яро отнесся и осуждал эпоху Наполеона. Пятитомная книга Пьера Ланфрэ, начавшая выходить в 1867 г. и выдержавшая 11 изданий, написана в очень враждебном Наполеону тоне. В этих работах просматривается противопоставление романтической школе с ее идеалами. Наполеон I для Ланфрэ - себялюбивый деспот, угнетатель народов, душитель свободы, тиран, залитый кровью человечества. Увлекшись правильным по существу желанием бороться против восторженных преувеличений господствующего направления в наполеоновской историографии, Ланфрэ впал в конце концов в ту же ошибку, что и его противники: он необычайно преувеличивал историческую роль Наполеона - роль, по его мнению, не положительную, а отрицательную. Восьмитомная работа Альбера Сореля «Европа и французская революция», содержит последние четыре тома которые посвящены Наполеону. Сорель писал после франко-прусской войны 1870-1871 гг., и его патриотическое усердие выдвинуло тезис, который до сих пор и остался господствующим во французской наиболее влиятельной историографии: Франция ни на кого не нападает, а только защищается, отстаивая свои «естественные границы», т. е. Альпы и Рейн. Войны Наполеона, в сущности, только по своему внешнему виду наступательные, а на самом деле они оборонительные. Последователями Сореля и его идей являются Альбер Вандаль и Артур Леви. В конце 1934 г. вышла книга о Наполеоне известного исследователя Мейнье, составившего себе имя, между прочим, вышедшей еще в 1928 г. работой о 18 брюмера. Называется эта новая его книга (1934 г.) так: «За и против Наполеона». Мейнье сначала вкратце излагает то, что могут сказать и сказали о Наполеоне враги его, а затем излагает заслуги Наполеона перед Францией. Также следует отметить девятитомный труд Кирхзейна и работу А.З. Манфреда. Труд Е.В. Тарле, советского исследователя, является одним из лучших монографических произведений, которое является непревзойденными и до сегодняшнего момента, несмотря на свой возраст. В этой работе содержится глубокий анализ всего правления Наполеона и его объективная оценка в сравнении с другими авторами.

Глава 1. Начало кампании в Италии. Пьемонт

1.1 Предыстория

Начиная с того момента, как Наполеон разгромил монархический мятеж 13 вандемьера (5 октября) 1795 г., ему удалось завоевать доверие у Барраса и других сановниках в Директории. Бонапарт не оставлял попытки убедить их в необходимости совершить превентивный удар по вновь собравшейся коалиции против Франции. Коалиция же была представлена Австрией, Англией, Российской Империей, Королевством обеих Сицилий, королевством Сардинским и рядом германских государств (Вюртемберг, Баден, Бавария, и др.). Наполеон предлагал план военного вторжения на север Италии и тем самым предупредить совместный удар коалиции по Франции. Однако Директория имела на этот счет другую точку зрения. Она считала, впрочем как и вся монархическая Европа, что театром будущих военных действий в 1796 г. развернутся на территории западной и юго-западной Германии, откуда в случае успеха французы будут иметь возможность вторгнуться в австрийские владения. Для этих целей на германский театр войны Директория выделила лучшие войска с лучшими генералами под командованием Моро. Она была прекрасно снабжена и организована. В свою очередь, итальянский театр военных действий рассматривался как второстепенный, так как представлялась возможность отвлечь части австрийцев от главного театра военных действий на Рейне. Было принято решение выделить несколько десятков тысяч солдат на юге с целью вторжения из Франции в Северную Италию. Когда же решался вопрос о назначении командующего на итальянский театр военных действий, Карно выдвинул кандидатуру Наполеона. Решение о его назначении было принято единогласно, впрочем, никто из известных генералов не желал принять командование на второстепенном направлении. 23 февраля 1796 г. состоялось назначение Бонапарта на пост. 11 марта новый главнокомандующий выехал к месту своего назначения.

Исходя из каких убеждений Наполеон предложил свой план? На этот счет можно сказать следующее. Видя то, что над французской республикой нависает угроза прямой интервенции со стороны коалиции монархических европейских держав и риск реставрации монархии в государстве, Бонапарт понимал, что штурм Тулона и подавление мятежа роялистов 13 вандемьера с рук ему не сойдёт. И в выборе между республикой и монархией он делает выбор в пользу первого варианта.

2 Первые шаги

27 марта 1796 года Наполеон прибывает в ставку итальянской армии в Ницце. Сразу же по прибытии, главнокомандующий произвел смотр армии. Молодой генерал выявил тот факт, что армия находилась в плачевном состоянии. Прежде всего было ужасное материальное состояние армии: солдаты были одеты неизвестно во что, питались неизвестно чем, ели жили неизвестно где. Как итог, хоть и численность армии составляла сто шесть тысяч человек, под ружьем было лишь тридцать восемь тысяч человек. Остальные семьдесят тысяч были выведены из строя: пленные, дезертиры, раненные, пропавшие без вести. В поход могли выступить не более чем тридцать тысяч солдат. Что же касается артиллерии, то в армии насчитывалось всего около тридцати орудий. Кавалерия насчитывала лишь две с половиной тысячи сабель из-за нехватки лошадей. Наполеону предстояло не только снабдить свою армию всем необходимым, но и сделать это во время похода. Но проблемы на этом не заканчивались: Бонапарт был юнцом в глазах опытных командиров. Ему требовалось завоевать доверие Массена, Ожеро, Серюрье и других генералов лишь только путем военных успехов и побед.

Главнокомандующий сразу же стал вести жесткую борьбу с воровством и казнокрадством, бороться с дезертирством и нарушениями дисциплины. В своих донесениях Директории в Париж он писал о том, что "приходится часто расстреливать". Но именно его борьба с вездесущим воровством помогло в восстановлении дисциплины в армии гораздо больше, чем расстрелы. Наполеон понимал, что комплектование армии займет слишком много времени и риском и вовсе пропустить кампанию 1796 года. В это время он формирует один из своих главных принципов: война должна кормить себя сама и что необходимо заинтересовать каждого солдата лично в предстоящей войне. "Солдаты, вы не одеты и не накормлены... Я хочу повести вас в самые плодородные страны на свете." говорил Наполеон в своем первом воззвании к войскам. Однако абсолютной власти над солдатской массой он всё же еще не имел. Этого можно было достигнуть лишь путём завоевания материальных благ в Италии.

1.3 Начало похода. Разгром Пьемонта

5 апреля 1796 года Бонапарт двинул свои войска. Он избрал самый кратчайший путь в Италию через Альпы - так называемы "Карниз", приморскую гряду Альпийских гор. С моря существовала угроза обстрела со стороны английской эскадры, крейсировавшей в Средиземном море. Впереди армии шел сам главнокомандующий, подавая пример своим подчиненным. Расчет Наполеона оказался верным. Командование австро-сардинских войск не ожидало, что французы рискнут перейти Альпы таким путем. Спустя четыре дня самая опасная часть пути была преодолена - 9 апреля французские войска вступили в Италию.

Здесь следует заметить что Бонапарт спланировал кампанию еще в 1794 г. Он подготовил несколько вариантов наступательных операций. За два года он прекрасно изучил географию будущего театра военных действий. Его план был простым и действенным. В Италии ему противостояла объединенная армия австрийцев и пьемонтского короля. Главной целью было разъединить союзников на две части и нанести удары сначала по пьемонтской армии, подписать мир с Пьемонтом, а затем использовать все свои силы для разгрома австрийской армии.

Первое сражение состоялось с австрийцами при Монтенотто. Бонапарт лично руководил сражением. В ночь на 12 апреля Наполеон перебросил через Кадибонский перевал дивизии Массены и Ожеро. К утру дивизия Д"Аржанто оказалась в окружении и в меньшинстве, французские силы выросли до 10 тыс. человек. Рано утром 12 апреля французы ударили по австрийцам: генерал Лагарп возглавил фронтальное наступление на позиции противника, а генерал Массена ударил по правому флангу. Когда Д"Аржанто понял всю опасность ситуации было уже поздно. Таким образом, центр австрийской армии под командованием Аржанто (Держанто) был наголову разбит дивизиями Лагарпа и Массена. Итогом битвы стало пять пушек, четыре знамени и две тысячи пленных. Уже спустя два дня состоялось сражение при Миллезимо. В этот раз французы столкнулись с пьемонтской армией, которая потерпела поражение. Итогами битвы стали пятнадцать знамен, тридцать пушек, шесть тысяч пленных. Таким образом одна задача была достигнута: австрийская и пьемонтская армия оказались разделены. Перед Наполеоном открывались дороги на Милан и Турин.

Именно в эти дни четко виден основной принцип ведения войны Наполеоном: собирать все силы в один мощный кулак и совершать им сокрушительные удары по неприятелю, быстрый переход от одной стратегической задачи к другой, постоянное и не сложное маневрирование, дробление сил противника на более мелкие части.

Теперь следовало завершить разгром Пьемонта. Сражение при Мондови 22 апреля принесло еще одну победу французам. Снова захвачены пушки, знамена и пленные. Французские войска вступили в Кераско и оказались на подступах к Турину. Наполеон искал возможности подписание сепаратного мира с Пьемонтом, дабы остаться один на один с австрийцами и обеспечить себе надежный тыл. И 28 апреля перемирие с Пьемонтом было подписано. Здесь следует отметить и тот факт, что при продвижении французских войск на территории Пьемонта усиливались революционные настроения. Туринский двор был крайне обеспокоен нарастанием революционного движения. Из этого следует вывод о том, что подписание пьемонтским королем сепаратного перемирия, а затем и мира было обусловлено не столько военными поражениями, сколько нарастанием революционных настроений среди населения во всем королевстве. Условия перемирия для побежденных были жесткими. Король Пьемонта, Виктор-Амедей, передавал Бонапарту ряд крепостей и опорных пунктов. Мир с Пьемонтом был подписан в Париже 15 мая. По условиям мирного договора, Пьемонт был обязан не пропускать войска за исключением французских, не заключать ни с кем союзов, кроме Франции; уступало графство Ниццу и Савойю; пересматривалась граница в пользу Франции. Пьемонт также обязывался снабжать французскую армию всем необходимым.

1.4 Битва при Лоди. Завоевание Италии

Но дела в Италии были еще не окончены. Обеспечив себе тыл со стороны Пьемонта и вывод королевства из войны, Наполеону представился хороший шанс развить своё наступление на австрийцев. Проблема заключалась в том, что австрийская армия превосходила силы французской армии в Италии по всем показателям: численность, артиллерия, материальное снабжение и тылы. Чтобы успешно продолжать борьбу, Наполеон должен и дальше придерживаться своей тактики маневрирования и точечных ударов по армии противника. Таким образом, 7 мая французская армия переправилась через реку По. Этот переход поднял волну паники в итальянских королевских дворах. Наполеон не обращал абсолютно никакого внимания на нейтралитет итальянских государств. К примеру, Герцог Пармский пострадал одним из первых; Наполеон наложил контрибуцию в размере двух миллионов франков золотом. Пройдя дальше, французам предстояло перейти через реку Адду, около местечка Лоди, где имелся мост в три сотни шагов. Мост охранял гарнизон австрийцев численностью десять тысяч человек, имевших около двадцати орудий в своем распоряжении. 10 мая произошло сражение при Лоди. Бой был тяжелым, овладеть мостом у французов не получалось. Тогда Наполеон со знаменем в руках возглавил атаку при помощи отряда гренадер, которая завершилась разгромом австрийцев. С тактической точки зрения штурм при Лоди был не обязателен: мост длиной в 300 шагов обороняли 7 тысяч солдат и 20 пушек, днем позже этот участок можно было взять спокойно, обойдя австрийские позиции и оттеснив австрийцев без особого риска. Важно было другое. Моральный результат этой безумной затеи был оглушителен. Без ложной скромности Бонапарт писал на следующий день Л. Карно: «Битва при Лоди, мой дорогой Директор, отдала Республике всю Ломбардию». Через четыре дня французская армия триумфально вступила в Милан, столицу Ломбардии.Потери противника составили около двух тысяч человек убитыми и утратой четырнадцати орудий. Бонапарт снискал себе славу и уважение в этой битве и продолжил даьнейшее преследование австрийских частей. 15 мая французская армия триумфально входит в Милан. Накануне, австрийский эрцгерцог Фердинанд со свитой бежал из города. Французы освободили Ломбардию из под гнета австрийцев.

Здесь, в Милане, Наполеон и дальше придерживался своей политики о снабжении армии за счет завоеванных земель. Широко практиковалось наложение контрибуций на подчиненные земли. Однако, следует заметить, что в своей речи к населению Ломбардии Наполеон о том, что денежные средства взимаются преимущественно с церкви и высших кругов, а интересы малоимущих классов будут защищены.

Несмотря на то, что при продвижении французских войск взимались контрибуции и реквизиции, в достаточно быстрые сроки росло революционное движение на всем Апеннинском полуострове. К примеру, уже к 1797 г. весь Пьемонт был охвачен революционными настроениями, что вынудило правящие круги пойти на широкие уступки народу.

Именно в 1796 году, на первом этапе своей итальянской кампании, Наполеон вырабатывает свою тактику ведения боя. " В кампании 1796-1797 годов Бонапарт проявил себя блестящим мастером маневренной войны. Принципиально он продолжил лишь то новое, что было создано до него армиями революционной Франции. То была новая тактика колонн, сочетаемых с рассыпным строем и умением необычайной быстротой передвижения обеспечивать на ограниченном участке количественное превосходство над противником, умение концентрировать силы в ударный кулак, пробивающий сопротивление неприятеля в его слабом месте. Эта новая тактика уже применялась Журданом, Гошем, Марсо; она была уже проанализирована и обобщена синтетическим умом Лазара Карно, но Бонапарт сумел вдохнуть в нее новую силу, раскрыть таившиеся в ней возможности."[А. З. Манфред: Наполеон Бонапарт, М., 1971г., стр. 151].

В свете побед Наполеона в битвах при Монтенотто, Мелизимо, Лоди и др. отношения между ним и Директорией изменились. Бонапарт обрел уверенность и стал проводить собственную линию, хотя все еще выполнял все приказы из Парижа и соблюдая иерархическую дистанцию. Директория всячески стремилась ослабить главнокомандующего. К примеру, 13 мая Карно издает приказ о дроблении армии в Италии на две части. Первая армия будет действовать на севере под командованием Келлермана, а вторая во главе с Наполоеоном должна двинуться на Рим и Неаполь. Но Наполеон ответил тем, что раздел армии противоречит интересам Республики и в таком случае он подает в отставку. Допустить такого хода событий Директория не могла по нескольким причинам. Во-первых, посылаемы в Париж контрибуции в звонкой монете в условиях кризиса в Республике, позволяли поддерживать текущее положение дел. Во-вторых, на германском театре войны французы терпели неудачи. Эрцгерцог Карл вытеснил генерала Моро и генерала Журдана за Рейн и вынудил их перейти к военным действиям. В свою же очередь армия на Рейне требовала новых поступлений в качестве снабжения её всем необходимым. Директория попросту не могла отказаться от такого источника доходов. И сановникам пришлось просто согласиться с Наполеоном и придать приказ забвению. Однако, борьба на этом не закончилась, а в последствии примет и новый оборот.

ноября 1796 года в Милан прибывает генерал Кларк. Целью его прибытия было как можно скорейшее заключение перемирия, а в лучшем случае и мира между Австрией и Францией. Все шло к тому, чтобы через Кларка заключить перемирие и присвоить все плоды побед Наполеона в пользу Директории. Также, ему было поручено наблюдение за Наполеоном. Выполняя роль переговорщика, Директория в лице Кларка делала невозможным влияние Наполеона на положение дел в Италии. Но оставить Наполеона вне игры было весьма непросто. Сам же Бонапарт трезво оценивал ситуацию в отличие от Директории и считал что его положение не безнадежно. Он оказался прав.

В ноябре-декабре 1796 года Австрия не была готова подписать перемирие. В Вене все еще считали, что империя обладает достаточными силами для ведения борьбы и война, следовательно, была еще не проиграна. Даже поражение австрийской армии под Арколе (речь о которой будет идти далее) императорское командование считало лишь очередной своей неудачей на Апеннинском театре войны. Французы на Рейне терпели поражения, против Наполеона собирались новые силы во главе с Альвинци и примерной численность восемьдесят тысяч человек. Директория в лице Кларка выбрала совсем неудачный момент для подписания перемирия и попытка провалилась. Сказать к слову, Альвинци не пропустил Кларка в Вену, когда тот мчался на лошадях вести переговоры о перемирии. Вскоре Наполеону о вовсе удалось перетянуть Кларка на свою сторону. Но этот факт ничего не решал в схватке между Директорией и главнокомандующим итальянской армии.

Глава 2. Разгром Австрии

2.1 От Мантуи до Риволи

После триумфального взятия Милана, Наполеон приказал Мюрату занять Ливорно, Ожеро - Ливорно, а сам лично занял Модену. Затем, была занята Тоскана являвшаяся нейтралитетным государством. Значительно усилившись реквизированными пушками и снарядами, а также и взятыми в ходе боевых действий у австрийцев, Наполеон двинулся к крепости Мантуя, одной из самых укрепленных и неприступных крепостей Европы того времени в силу естественных условий и хорошей фортификации.

Бонапарт приступил к осаде Манути. Однако, к нему доходят известия о том, что к нему движется австрийская армия численностью в тридцать тысяч человек, возглавляемая генералом Врумзером. Эта новость застает полководца при не самом лучшем положении дел. Североитальянское духовенство и высшие феодальные круги, которые ненавидели любые проявления буржуазной революции что несла с собой французская армия, вкупе с многими тысячами крестьян и горожан пострадавшими от реквизиций, в любой момент времени могли выйти из под контроля. В Пьемонте было также неспокойно: Наполеон рисковал остаться без тыла и быть отрезанным от Франции в целом.

Наполеону пришлось разделить силы. Шестнадцать тысяч человек он оставил осаждать крепость и двадцать девять тысяч у него было в резерве. Чтобы предупредить удар Врумзера и замедлить его продвижение в ожидании подкреплений из Франции, Наполеон посылает ему навстречу Массена. Но Врумзер отбрасывает наполеоновского генерала. Ожеро также предпринял попытку замедлить продвижение австрийцев, но также бы л отброшен. Положение французов стало критическим.

Наполеон решает предпринять дерзкий план. Он отходит от крепости в то время как Врумзер уже ликуя, уже вошел в Мантую тем самым сняв с нее осаду. В это же время Наполеон атакует австрийские войска на сообщениях Бонапарта с Миланом и в трех сражениях при Лонато, Сало, Бершии одерживает победы. Врумзер, узнав об этом, поспешил выйти из крепости, преодолел заслон французов и отбросив в ряде стычек еще несколько французских отрядов встречает Наполеона. 5 августа под Кастильоне он терпит тяжелое поражение. Битва была выиграна благодаря блестящему маневру Наполеона, в ходе которого ему удалось вывести часть своего войска в тыл к австрийской армии.

Врумзер спешно отступил к Мантуе и заперся в крепости. Но уже на помощь к Врумзеру спешила наспех собранная армия Альвинци. По численности она была гораздо больше чем армия Врумзера. Наполеон решает оставить на осаду крепости более восьми тысяч человек и пошел навстречу Альвинци с армией в двадцать восемь с половиной человек.

Два полководца встретились у местечка Арколе. 15 ноября 1796 г. начался бой, который окончился 17 ноября. Бонапарт задумал совершить обходной маневр. В строгой секретности в ночь на 15 ноября французские части переправились через реку Адидже и подошли к Аркольскому мосту. Первые попытки прорыва были отбиты. Ведь солдатам генерала Ожеро приходилось наступать по узкой дамбе. Когда голова колонны выходила из-за поворота к мосту, она попадала под прицельный огонь австрийцев. Австрийцы, в свой черед попытавшиеся атаковать французов, засевших по другую сторону моста, оказались в том же положении - едва приблизившись к мосту, они попадали под обстрел.

Захват Аркольского моста становился делом чрезвычайной важности. Бонапарт попытался повторить ситуацию у Лоди: схватив знамя, он повел солдат в атаку, но атака была отбита. Погиб его адъютант Мюирон, прикрывший собой генерала. Пришлось вновь отступить, причем солдаты вынуждены были тащить своего упирающегося генерала. На знаменитой картине художника Гро, изображающей Бонапарта со знаменем в руках на Аркольском мосту, представлен момент наступления, все «негероические» детали эпизода, естественно, опущены.

Бои за Аркольский мост продолжались еще двое суток. Бонапарт колебался - не следует ли отступить, однако, бездействие других частей австрийской армии вдохновило его на продолжение операции. 17 ноября дивизия П. Ожеро переправилась через реку Альпону при впадении ее в Адидже и с боями двинулась на север к Арколе. Альвинци вынужден был отступить, понеся тяжелые потери (7 тысяч человек против 4500 французов) . В этих событиях очень убедительно выглядело умение Бонапарта в нужный момент перебросить силы в нужное место и согласовать действия своей армии. Австрийцы действовали несогласованно и на редкость безынициативно. Осенняя распутица сделала самым надежным оружием штык, так как порох часто отсыревал и не воспламенялся, а в штыковой атаке солдаты французской армии были сильны. Как итог, Альвинци был разбит и отброшен.

Поражение оказалось для австрийцев тяжелым, но не критическим. Империя спустя полтора месяца смогла найти в себе силы и организовать новую армию. Австрийскому двору хотелось взять реванш за все поражения от молодого корсиканца. Да и еще оставалась проблема крепости в Мантуе, где сидел взаперти генерал Врумзер и ждал помощи. И вот, в середине января 1797 г. наступила развязка в этой войне. Битва случилась при Риволи 14 и 15 января 1797 г. 14 января 1797 года пять австрийских дивизий под командованием генерала Альвинци атаковали позиции Наполеона на высотах Риволи, где находились 30 000 солдат с 60 пушками. Под сильным натиском Бонапарт сделал вид ложного отступления и даже предложил перемирие. Однако часовую передышку он использовал для перестроения своих сил, после чего наголову разгромил противника. Особенно отличился в битве генерал А. Массена.

Спасаясь бегством после очередного поражения, Альвинци уже и думать не мог о спасении Врумзера и самой цитадели. Осажденная крепость продержалась до конца января, а уже 2 февраля 1797 г. австрийский гарнизон, видя бессмысленность дальнейшего сопротивления, сложил оружие. Капитуляция Мантуи фактически завершила завоевание Северной Италии французами, так как крепость являлась ключом ко всей Ломбардии.

Однако и здесь Наполеон оказался неутомим. Он двинул свои войска дальше, на север и стал угрожать исконно австрийским землям. В виду сложившихся обстоятельств, император отзывает эрцгерцога Карла от германского театра военных действий и бросает своего лучшего полководца навстречу к Наполеону. Но в начале весны 1797 г. Карл терпит одно поражение за другим в нескольких битвах с Бонапартом при Тальяменто и Градиске. Как итог, эрцгерцог отступает с потерями к Бреннеру, и открывает французам прямую дорогу на столицу. Императорский двор охватила паника. В Вене воцарился хаос по причине того, что авангард Наполеона был всего лишь в ста пятидесяти километрах от столицы Габсбургской Империи. Прошли слухи о том, что спешно закапывают и вывозят сокровища короны. Разгром нескольких австрийских армий, капитуляция лучших полководцев императора, прямая угроза нашествия французов и возможность захвата Вены - вот итоги военной кампании, которую провел Наполеон, окружив себя славой победителя. Во всей Европе гремело имя молодого корсиканского главнокомандующего.

2 Папство и Наполеон

Еще до начала мирных переговоров с Австрией, Наполеон принимает решение покончить с Римом. В то время на престоле находился папа Пий VI. Он был непримиримым врагом революции во Франции и лично Наполеона за его действия против роялистов 13 вандемьера. Папа всячески старался помочь Австрийской империи в ее нелегкой борьбе с "Корсиканским Ганнибалом". Как только пала Мантуя, у Наполеона появилась возможность расправиться с Римом и направить в Папскую область свои войска. В первом же сражении папские войска были наголову разгромлены и принялись бежать с поля боя. Жюно, который преследовал отступающих в течении нескольких часов не мог их догнать, а догнав, часть была убита и часть попала в плен. После этих событий французам без боя стали сдаваться все города на их пути. Рим охватила паника. Из города началось повальное бегство в Неаполь всех высших сановников и состоятельных людей. Захватывая города, Наполеон реквизировал все ценное, что могли найти: от звонкой монеты до картин и скульптур.

Начались переговоры между Пием и Наполеоном. 19 февраля в Толентино Бонапарт продиктовал свои условия мира папскому представителю кардиналу Маттеи. В качестве контрибуции предусматривалась сумма в тридцать миллионов ливров. Папа охотно согласился на все условия, предложенные ему. Здесь Наполеон снова демонстрирует свое стремление показать Директории, что дела в Италии сугубо его личное и решения по всем вопросам будет принимать исключительно главнокомандующий итальянской армии. Впрочем, в Париже этому особо не огорчились, ведь казну снова ждало пополнение на несколько десятков миллионов в звонкой монете.

Следует оговорить и отношение самого Наполеона к религии как таковой. Он рассматривал христианство исключительно с точки зрения укрепившегося в течении вот уже почти двух тысяч лет шарлатанству епископства. Здесь возникает закономерный вопрос: почему же Наполеон и вовсе не ликвидировал власть Папы в Риме и не арестовал его? Дело в том, что хоть и Бонапарт считал все это ересью и шарлатанством, он отчетливо понимал что оно является серьезной политической силой. Также, еще не были начаты переговоры с Австрией. Слишком грубый поступок в виде ареста Пия VI мог негативно сказаться на католическом населении австрийских земель да и на североитальянском, и все это могло привести к очень нежелательным волнениям накануне переговоров с Австрией. Поэтому Наполеон решает что на данный момент с Рима хватит и денежной контрибуции.

Глава 3. От Леобена до Кампо-Формио

1 Леобенское соглашение

7 апреля в Лоебене к Наполеону прибыли представители австрийской стороны с целью заключить перемирие. Бонапарт осуществил свою давнюю мечту - он один, без представителей от Директории (Кларк был уже не опасен) вел мирные переговоры с представителями самого императора. Он заключит мир на тех условиях, которые покажутся ему наиболее приемлемыми.

Переговоры между Наполеоном с одной стороны и австрийскими генералами Борегаром и Мервельдтом с другой стороны, длились на протяжении десяти дней. И 18 апреля в замке Эггенвельд были подписаны предварительные условия мира. По условиям переговоров, Австрия отказывалась от претензий на Бельгию, признавала территорию Северной Италии за Францией, и сохраняла за собой земли по Рейну. Соглашение содержало секретный протокол, где Австрии была обещана в качестве компенсации част Венеции.

Такие условия конечно же шли в разрез с интересами Директории. Она в свою очередь хотела присоединения к территории Франции Рейнской области. В качестве компенсации Австрии за потери на Рейне, Директория принимала решение отдать в австрийские владения Ломбардию.

Однако Наполеон естественно пошел в разрез решениям из Парижа. Ведь только он сам и больше никто должен был решать как распоряжаться плодами своих побед. В своем письме Директории от 19 апреля он писал о том, что в случае непринятия Парижем условий его мирных соглашений, генерал Бонапарт подает в отставку, дабы заняться делами на гражданском поприще.

Почему же Директория не остановила Наполеона в принятии им решений? На этот счет существовало несколько объективных причин. Во-первых старое правило "победителей не судят". Бонапарт имел полное право распоряжаться итогами своих блестящих успехов, добытых в сражениях с итальянцами и австрийцами. Во-вторых, Директория не могла себе позволить уволить своего лучшего генерала в зените его славы. В-третьих, директора не хотели видеть рядом с собой неудержимого и своевольного Бонапарта на гражданском поприще. Баррасу и другим уже более не казалось, что "простак" Бонапарт ни на что не способен и от него вполне можно ожидать всего чего угодно. По этим объективным причинам Директория была вынуждена закрыть глаза на неподчинение Бонапарта приказам из Парижа.

3.2 Венеция и Генуя

Наполеон помнил о своём обещании австрийцам и решил начать действовать против Венеции. Повод для ввода войск нашелся сразу же. Под предлогом убийства нескольких солдат французской армии, Бонапарт объявляет венецианскому дожу и сенату о том, что их государство перестает существовать как самостоятельное образование и переходит под власть Франции. Государство, просуществовавшее самостоятельно на протяжении более чем тринадцати столетий, было ликвидировано по желанию генерала Бонапарта. Предусматривалось, что город на лагунах отходил в качестве компенсации Австрии, а материковая часть входила в состав так называемой Цизальпинской республики, о которой следует сказать подробнее.

В июне 1797 г. Транспаданская и Циспаданская республики (образованные Наполеоном после победы при Лоди) были объединены в одну Цизальпинскую республику. В её состав входили Ломбардия, Модена, Масса и Каррара и отнятые от Папской области Болонья, Феррара и Романья, а также часть герцогства Парма. Столица находилась в Милане. В ней Наполеон видел фундамент единой Италии, верной союзницы Франции. В республике бы проведены реформы: реформировано законодательство, ликвидированы феодальные пережитки, объявлялись принципы свободы и равенства всех граждан и так далее. Политическое устройство новой республики целиком копировало устройство в самой Франции.

Также в июне этого года, Наполеон вступает в Геную. О ней в леобенских соглашениях речи не шло. Впрочем, этот факт не помешал Бонапарту провозгласить здесь Лигурийскую республику, созданную по образу и подобию конституции III года Французской республики.

Здесь следует заметить следующее. Действовал ли Наполеон в итересах Франции? Безусловно. К примеру, Директория видела свой интерес в Италии слишком узко, а именно - в выкачивании денежных средств из захваченных земель. Бонапарт действовал гораздо шире. Он отчетливо понимал, что создание вассальных республик во главе с передовой буржуазией и ликвидацией в них феодальных порядков, неизбежно приведет к укреплениям позиции Франции на Апеннинах. Ведь кто, как не Французская республика защитит молодые итальянские республики? Ответ был очевиден. Здесь, как и в многих других случаях можно усмотреть гибкость дипломатии и дальновидность Наполеона, которые сослужат ему хорошую службу и в его будущем.

3. Кампо-Формийский мир

Когда было покончено с Венецией, пришло время вплотную заняться вопросом заключения и подписания мирного договора с Австрией. Наполеону следовало торопиться, так как он отчетливо понимал, что пока он и его достижения находятся на пике, он должен использовать этот момент для подписания выгодного мирного договора с австрийцами.

Однако, оказалось не все так просто. В июне австрийцы осмелели и подняли головы. Причиной этого подъема стало то, что в Париже было неспокойно. На протяжении всего своего похода в Италии, Наполеон внимательно наблюдал за происходящим в столице. Весной 1797 г. роялистская оппозиция была снова очень сильна, в частности благодаря финансовым поступлениям из-за рубежа и готовила низвержение Директории летом этого же года. Ситуация осложнялась и тем, что всякие выборы в Совет пятисот давали ощутимый перевес реакционным элементам, а в некоторых случаях и вовсе роялистам. В самой же Директории наблюдался раскол: Бартелеми и Карно бездействовали, хотя Бартелеми имел связи с представителями реакции и старался их всячески поддерживать. Что касается Барраса, Ребеля и Ларевельер-Лепо, то они ограничивались лишь обсуждением того что нужно все таки делать. Их крайне тревожил тот факт, что на стороне роялистов оказался генерал Пишегрю, герой, завоевавший Голландию в 1795 г. Этот человек обладал огромным авторитетом и уважением и был избран президентом Совета пятисот. Наполеон четко понимал, да и Баррас с двумя товарищами, что если дело дойдет до восстания, то солдаты могут быть сбиты с толку, так как они могли пойти за ним, как они считали, преданным республиканцем, на самом деле являвшимся самым что ни на есть предателем той самой республики.

Необходимы были доказательства измены Пишегрю. И в этот самый момент судьба дает шанс Наполеону и республике. В Триесте был схвачен некий граф д"Антрег с портфелем документов, в которых были прямые доказательства измены Пишегрю и других. Документы были направлены в Париж Баррасу. Но прежде чем они были опубликованы, к Парижу на помощь директорам подтянули особо верные части и корпус генерала Ожеро, которого Наполеон отправил из Италии во Францию. Дальнейшие события описывает Е. Тарле: " В 3 часа ночи 18 фрюктидора (4 сентября 1797 г.) Баррас приказал арестовать двух подозрительных по своей умеренности директоров; Бартелеми был схвачен, а Карно успел бежать. Начались массовые аресты роялистов, чистка Совета пятисот и Совета старейшин, за арестами последовала высылка их без суда в Гвиану (откуда не очень многие вернулись впоследствии), закрытие заподозренных в роялизме газет, массовые аресты в Париже и провинции. Уже на рассвете 18 фрюктидора всюду красовались огромные плакаты: это были напечатанные документы, подлинники которых, как сказано, прислал в свое время Бонапарт Баррасу. Пишегрю, председатель Совета пятисот, был схвачен и тоже увезен в Гвиану. Никакого сопротивления этот переворот 18 фрюктидора не встретил. Плебейские массы ненавидели, роялизм еще больше, чем Директорию, и открыто радовались удару, сокрушившему надолго старых приверженцев династии Бурбонов. А «богатые секции» на этот раз на улицу не вышли, хорошо помня страшный вандемьерский урок, который преподал им в 1795 г. при помощи артиллерии генерал Бонапарт.

Директория победила, республика была спасена, и победоносный генерал Бонапарт из своего далекого итальянского лагеря горячо поздравляют Директорию (которую он уничтожил спустя два года) со спасением республики (которую он уничтожит спустя семь лет)." [Е. В. Тарле. Наполеон. Минск. 1992г., стр. 46]

После того, как ситуация в Париже стабилизировалась, Наполеон мог вплотную заняться вопросами о мирном соглашении с Австрией. Ведь Леобенские соглашения были всего лишь перемирием и последние события в Париже показали, что медлить уже нельзя. Бонапарт стал настаивать на скорейшем заключении мира.

Переговоры начались в Удине в Италии 27 сентября и длились до 17 октября. Императорский двор направил на переговоры лучшего из своих дипломатов Людовика Конбенцля. А. Манфред пишет о том, что переговоры шли медленно и тяжело: " Переговоры были трудными. Для Бонапарта они оказались особенно тяжелыми потому, что он получал из Парижа директивы, предписывающие ему ставить Австрии заведомо неприемлемые условия, а Кобенцль со своей стороны уклонялся от прямых обязательств, пытаясь соглашение между Францией и Австрией поставить в зависимость от последующего его утверждения конгрессом представителей Германской империи. Бонапарт оказался как бы между двух огней. А он спешил: он хотел как можно скорее заключить мир с Австрией, только так он мог закончить свою кампанию." [А. З. Манфред: Наполеон Бонапарт, М., 1971г., стр. 185].

Наполеону было просто жизненно необходимо найти слабое место в позициях Австрии. И такая позиция нашлась. Наполеон напомнил Кобенцлю о Базельском мире, сепаратном мирном договоре между Пруссией и Францией. Австрийский посол ясно понял о чем идет речь. Наполеон знал о том, что Пруссия имеет претензии к австрийскому двору и планировал в этом случае поддержать Австрию. Беседа приняла совсем иной характер и сторонам удалось найти согласие по некоторым пунктам. В это же время, из Парижа Наполеону пришли директивы - так называемый "ультиматум 29 сентября". В них Директория приказывала Наполеону выполнять приказы и ставить австрийцам условия, которые директора считают верными. Бонапарт в ответе грозит своей отставкой, и уловка работала снова и снова. Но австрийский посол не желал идти на уступки ни по одному из пунктов. Тогда Наполеон решил продемонстрировать ему тот самый ультиматум из Парижа, где Директория требует в случае тупиковой ситуации при переговорах, и дальше развивать военное наступление на Вену. Благо, силы на это у Франции нашлись бы. Трюк сработал, и Кобенцль был в достаточной мере напуган.

К 9 октября все вопросы были урегулированы, и к 11 октября даже был подготовлен черновой вариант мирного договора. Бонапарт и Кобенцль уже было собрались подписывать его, как вдруг возникла заминка. А. Манфред пишет: "Бонапарту не понравилась редакция пункта о Майнце и границе по Рейну, он предложил ее исправить. Кобенцль возражал, Бонапарт настаивал. Кобенцль утверждал, что границы Рейна относятся к компетенции империи. Взбешенный Бонапарт прервал его: «Ваша империя - старая служанка, привыкшая к тому, что ее все насилуют… Вы торгуетесь здесь со мной, а забываете, что окружены моими гренадерами!» Он орал на растерявшегося Кобенцля, швырнул на пол великолепный сервиз, подарок Екатерины II, разбившийся вдребезги. «Я разобью так всю вашу империю!» в ярости выкрикивал он. Кобенцль был потрясен. Когда Бонапарт, продолжая кричать что-то невнятное и бранное, с шумом покинул комнату, австрийский дипломат сразу же внес в документы все исправления, которые требовал Бонапарт. «Он сошел с ума, он был пьян», - оправдывался позже Кобенцль. Он стал потом рассказывать, что во время переговоров генерал пил пунш, стакан за стаканом, и это, видимо, оказало на него действие". [А. З. Манфред: Наполеон Бонапарт, М., 1971г., стр. 187].

В ночь с 17 на 18 октября 1797 г. в Кампо-Формио Кобенцль и Наполеон подписали мирное соглашение.

Условия мира были следующими: договор состоял из 25 гласных и 14 тайных статей. По договору Австрия уступала Франции Бельгию и признавала образование Цизальпинской республики. Далее Австрия обязалась согласно 1-й тайной статье оказать содействие Франции на Раштадтском конгрессе в том, чтобы к ней перешёл левый берег Рейна. Венецианская республика прекращала своё существование. Из венецианских владений Австрия получала г. Венецию и территорию на левом берегу Адидже, Франция - Ионические о-ва и территорию в Албании. За согласие на уступку Франции левого берега Рейна и на передачу Брейсгау герцогу Моденскому Австрия получала Зальцбург и часть баварской территории до Инна. Кроме указанных компенсаций она получала ещё Истрию и Далмацию. Владельцы на левом берегу Рейна компенсировались путём секуляризации территории на правом его берегу. Мирный договор проложил Франции путь к гегемонии в Италии и в Германии и создал ей плацдармы в Албании и на Ионических о-вах. Потерпевшей поражение Австрии договор дал передышку для продолжения борьбы против Французской республики в новой коалиции европейских держав. Но Кампо-Формийский договор по своему характеру не мог обеспечить прочного мира. Осенью 1798 создалась вторая антифранцузская коалиция.

Бонапарт добился всего того, чего действительно хотел. 7 декабря 1797 г. он прибыл в Париж, а уже 10 декабря был триумфально встречен в Люксембургском дворце. Его приветствовали льстивыми речами Баррас и другие сановники. Однако, Наполеон не придал всему этому помпезному празднеству особого значения. Он говорил: «Народ с такой же поспешностью бежал бы вокруг меня, если бы меня вели на эшафот».

Заключение

Итальянский поход Наполеона Бонапарта вопреки всем ожиданиям завершился успешно. Даже если бы в будущем этот корсиканец не стал бы императором Франции, эта кампания навсегда бы окружила его имя венцом славы, а его имя навсегда бы осталось в истории не только военного искусства, но и в мировой летописи событий.

В чем же заключался успех этой кампании 1796-97 гг. для Бонапарта? Что помогло ему, молодому и неопытному генералу, который отметился лишь только взятием крепости Тулон и подавлением роялистского мятежа в Париже, не имевшему опыта реальных боевых действий, блестяще провести эту кампанию в Италии от начала и до победного конца? На то было несколько причин.

Во-первых, начнем с того, что несколько вариантов плана этой кампании он разработал еще в 1794 году. Он прекрасно изучил географию будущего театра военных действий. По выражению Клаузевица, Наполеон "знал Апеннины как собственный карман". Он знал, с какими силами противника ему придется иметь дело; он отчетливо понимал, что эти силы будут гораздо сильнее его; он разработал план, который бы помог одержать ему победу.

Во-вторых, не следует забывать и о личных качествах Наполеона Бонапарта. Прекрасное знание тактики, стратегии и способов ведения боя, он имел прекрасные теоретические знания, которые он с успехом применил в ходе своей кампании. Бои в Италии предопределили тактику Наполеона в бою. Наполеоном была разработана и воплощена в жизнь первая стройная концепция молниеносной войны - и никто лучше самого Бонапарта в те времена не знал, как максимально использовать это достижение. Его стиль ведения боевых действий стал для многих европейских военачальников настоящим шоком. Если раньше армии противников могли долго выжидать, не решаясь сойтись в большом сражении, то теперь Наполеон твердо навязывал противнику, после продолжительных маневров по улучшении своей позиции, одно большое сражение.

Первыми в бой вступали цепи батальонов легкой пехоты или вольтижеров - застрельщики, которые снайперским огнем обстреливали противника издали. Одновременно на позиции выдвигалась артиллерия, открывая мощный огонь; ее задачей было подавление неприятельских батарей или, если противник наступал - вела огонь по приближающимся его войскам.

Под прикрытием огневой завесы в пороховом дыму продвигались вперед линии пехоты в батальонных колоннах. При приближении к врагу на дистанцию ружейного огня батальонные колонны, шедшие с большими интервалами по фронту, могли развертываться в линии. Застрельщики тогда отходили к флангам или за фронт линий, прикрывая их, а батальоны открывали огонь рядами. Впрочем, огонь пехоты был лишь вспомогательным средством в силу несовершенства оружия, и стрелять поэтому старались как можно меньше и лишь в тех случаях, когда надо было остановить противника или выиграть время, чтобы оценить его позиции и маневры. После выполнения этих задач линии вновь сворачивались в колонны, которые продолжали свое движение к противнику.

Движение колонн, которое поддерживалось интенсивным артиллерийским огнем, должно было начинаться медленно, но с постепенным ускорением. Нельзя было терять слаженности и порядка, твердо сохраняя заданное направление; нужно было добиться прямолинейного движения войск вперед при постоянном равнении колонн, которые должны были броситься на врага в штыковую атаку одновременно в нескольких местах по фронту, лишая противника возможности перебросить или снять откуда-то подкрепление. В ста шагах от вражеского строя колонны удваивали шаг, а в двадцати пяти - бросались в атаку бегом. Поддерживая пехоту, легкая и тяжелая кавалерия старалась заставить противника перестроится в каре, уменьшив количество мушкетов и пушек, обращенных ко фронту, а батареи конной артиллерии на максимальной скорости выдвигались вперед и начинали расстреливать в упор удобные цели. Таким образом достигался разгром врага по всей ширине фронта, массированный удар всеми силами, собранными в один кулак. За счет этого случался полный разгром рядов неприятеля и обращение его в бегство.

Не следует забывать и о воздействии Наполеона на боевой дух солдатской массы. Только по прибытию в ставку армии, он принял меры по подавлению коррупции и воровства от которых страдали солдаты. Неоднократно Наполеон сам принимал личное участие в самых опасных предприятиях и сражениях своей армии. Здесь будет достаточно вспомнить лишь переход по альпийскому "карнизу", сражения при Лоди и Арколе. Солдаты видя эти поступки действительно верили ему, своему командующему, и Наполеон добился в солдатских рядах несомненного уважения к себе. Сказать к слову, Свою гвардию Наполеон во многом сформировал из солдат итальянской армии, так как они были особо преданны и храбры своему полководцу. Он лично отбирал солдат, имея очень хорошую память и прекрасно помня заслуги и способности каждого.

В-третьих, Наполеону сопутствовала целая плеяда очень талантливых и харизматичных генералов, таких как Массена, Ожеро, Лагарп, Серюрье, Ланн, Мармон, Жюно, Мюрат и другие. Наполеону удалось завоевать их доверие и уважение к себе. Вкупе с военным гением Бонапарта и боевым опытом генералов, ему удалось реализовать свою тактику ведения боя более чем успешно.Они стали главными рычагами и движущими элементами военной машины Наполеона.

В-четвертых, именно во время Итальянской кампании в полной мере раскрылся и еще один талант Наполеона - талант дипломата. Он, самостоятельно принимал решения вне зависимости от прихотей Директории, пожиная плоды своих побед. Искусно ведя переговоры с австрийским послом Конбенцлем мы можем увидеть во всей красе талант Бонапарта как дипломата. Прибегая ко всякого рода ухищрениям и уловкам Наполеон вынуждает австрийского посла принять его условия.

В-пятых, на протяжении всего похода, четко просматривается самостоятельная линия ведения внешней политики молодого генерала. Игнорируя приказы из Парижа, Наполеон самостоятельно принимает решения и ведет свою политику на завоеванных землях. Следует отметить и то, что цели и задачи своего пребывания в Италии французских войск, Директория и Наполеон видели неодинаково. Наполеон видел в Италии опору для Франции и постоянного военного присутствия не только у границ Австрии но и в Средиземном море. Здесь мы можем выделить такую черту Наполеона, как предусмотрительность и дальновидность.

Итальянская кампания - это грандиозный взлет Наполеона. Именно в 1796-97 гг. Бонапарт состоялся как полководец, организатор и дипломат. Война дала ему многочисленные бонусы в виде общего признания, верных войск, преданных генералов, славы и известности.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

ИТАЛЬЯНСКИЙ ПОХОД НАПОЛЕОНА БОНАПАРТА, общее название боевых действий в Северной Италии в 1796-97 годах, во время войны Французской республики с 1-й антифранцузской коалицией [Великобритания, Пруссия (до 1795), Сардинское королевство, Священная Римская империя и др.]. После заключения Базельских мирных договоров 1795 года с Пруссией главный удар французское военное руководство планировало нанести по Австрии. Предполагалось, что основным ТВД станет Германия, где были сосредоточены главные силы сторон. Итальянский ТВД, где командование французской армией (свыше 40 тысяч человек) принял в марте 1796 года генерал Наполеон Бонапарт (будущий французский император Наполеон I), изначально рассматривался как второстепенный. В апреле французские войска, преодолев приморские гряды Альпийских гор, начали наступление в Северной Италии. Французской армии противостояли войска Сардинского королевства (командующий - генерал Л. Колли; свыше 20 тысяч человек) и австрийская армия (фельдмаршал И. Больё; около 30 тысяч человек). Не допустив соединения сил противника, французы одержали победу над сардинской армией под Мондови (22 апреля) и начали наступление на Турин, после чего Сардиния вынуждена была выйти из войны. Австрийская армия, переправившись за реку По, заняла выгодную оборонительную позицию, прикрывая Милан. Скрытно передислоцировав войска, Бонапарт переправился через реку По в тылу у австрийцев, создав угрозу окружения австрийской армии. Несмотря на поражение при Лоди (10 мая), австрийские войска сумели избежать окружения и отступить в район озера Гарда. В итоге французская армия заняла Ломбардию (15 мая французы вошли в Милан), некоторые итальянские земли южнее реки По (Болонья, Феррара, Ливорно), а с 4 июня приступила к осаде Мантуи - важнейшей крепости Северной Италии. Получив подкрепления и реорганизовав армию (фельдмаршал Д. Вурмсер; около 50 тысяч человек), австрийцы в августе - сентябре предприняли ряд попыток деблокировать крепость, но были разбиты в сражениях при Кастильоне (5 августа) и Бассано (8 сентября), а остатки армии Вурмсера были заперты в Мантуе. Так же безрезультатно закончились попытки деблокады, предпринятые новой армией (около 30 тысяч человек) под командованием фельдмаршала И. Альвинци. Поражения в сражениях при Арколе (15-17 ноября 1796) и Риволи (13-15 января 1797) вынудили австрийские войска отступить, и 2 февраля гарнизон Мантуи капитулировал. В марте французы вторглись в Южную Австрию. Угроза захвата Вены вынудила австрийское правительство заключить перемирие (18 марта, г. Леобен), а 17 октября - Кампоформийский мир 1797.

В ходе Итальянского похода французский полководец проявил себя прекрасным стратегом. Умело маневрируя, Бонапарт сосредоточивал на направлении главного удара войска, превосходившие неприятеля, при общем неблагоприятном балансе сил. Напротив, медлительность в принятии решений и дробление армии на части, действовавшие по расходящимся направлениям, не позволили австрийскому командованию использовать численное превосходство своей армии над французской.

Лит.: Клаузевиц К. Итальянский поход Наполеона Бонапарта 1796 г. М., 1939; Наполеон I. Воспоминания и военно-исторические произведения. [СПб., 1994]; Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. М., 2001.

Глава II
ИТАЛЬЯНСКАЯ КАМПАНИЯ 1796-1797 гг.

С того самого времени, как Бонапарт разгромил монархический мятеж 13 вандемьера и вошел в фавор к Баррасу и другим сановникам, он не переставал убеждать их в необходимости предупредить действия вновь собравшейся против Франции коалиции держав - повести наступательную войну против австрийцев и их итальянских союзников и вторгнуться для этого в северную Италию. Собственно, эта коалиция была не новая, а старая, та самая, которая образовалась еще в 1792 г. и от которой в 1795 г. отпала Пруссия, заключившая сепаратный (Базельский) мир с Францией. В коалиции оставались Австрия, Англия, Россия, королевство Сардинское, Королевство обеих Сицилии и несколько германских государств (Вюртемберг, Бавария, Баден и др.). Директория, как и вся враждебная ей Европа, считала, что главным театром предстоящей весенней и летней кампании 1796 г. будет, конечно, западная и юго-западная Германия, через которую французы будут пытаться вторгнуться в коренные австрийские владения. Для этого похода Директория готовила самые лучшие свои войска и самых выдающихся своих стратегов во главе с генералом Моро. Для этой армии не щадились средства, ее обоз был прекрасно организован, французское правительство больше всего рассчитывало именно на нее.

Что касается настойчивых уговариваний генерала Бонапарта относительно вторжения из южной Франции в граничащую с ней северную Италию, то Директория не очень увлекалась этим планом. Правда, приходилось учитывать, что это вторжение могло быть полезным как диверсия, которая заставит венский двор раздробить свои силы, отвлечь свое внимание от главного, германского, театра предстоящей войны. Решено было пустить в ход несколько десятков тысяч солдат, стоявших на юге, чтобы побеспокоить австрийцев и их союзника, короля Сардинского. Когда возник вопрос, кого назначить главнокомандующим на этом второстепенном участке фронта войны, Карно (а не Баррас, как долго утверждали) назвал Бонапарта. Остальные директора согласились без труда, потому что никто из более важных и известных генералов этого назначения очень и не домогался. Назначение Бонапарта главнокомандующим этой предназначенной действовать в Италии («итальянской») армии состоялось 23 февраля 1796 г., а уже II марта новый главнокомандующий выехал к месту своего назначения.

Эта первая война, которую вел Наполеон, окружена была всегда в его истории особым ореолом. Его имя пронеслось по Европе впервые именно в этом (1796) году и с тех пор уже не сходило с авансцены мировой истории: «Далеко шагает, пора унять молодца!» - эти слова старика Суворова были сказаны именно в разгаре итальянской кампании Бонапарта. Суворов один из первых указал на поднимающуюся грозовую тучу, которой суждено было так долго греметь над Европой и поражать ее молниями.

Прибыв к своей армии и произведя ей смотр, Бонапарт мог сразу догадаться, почему наиболее влиятельные генералы Французской республики не очень добивались этого поста. Армия была в таком состоянии, что походила скорее на скопище оборванцев. До такого разгула хищничества и казнокрадства всякого рода, как в последние годы термидорианского Конвента и при Директории, французское интендантское ведомство еще никогда не доходило. На эту армию, правда, не очень много и отпускалось Парижем, но и то, что отпускалось, быстро и бесцеремонно разворовывалось. 43 тысячи человек жили на квартирах в Ницце и около Ниццы, питаясь неизвестно чем, одеваясь неизвестно во что. Не успел Бонапарт приехать, как ему донесли, что один батальон накануне отказался исполнить приказ о переходе в другой указанный ему район, потому что ни у кого не было сапог. Развал в материальном быту этой заброшенной и забытой армии сопровождался упадком дисциплины. Солдаты не только подозревали, но и воочию видели повальное воровство, от которого они так страдали.

Бонапарту предстояло труднейшее дело: не только одеть, обуть, дисциплинировать свое войско, но сделать это на ходу, уже во время самого похода, в промежутках между сражениями. Откладывать поход он ни за что не хотел. Его положение могло осложниться трениями с подчиненными ему начальниками отдельных частей этой армии вроде Ожеро, Массена или Серрюрье. Они охотно подчинились бы старшему или более заслуженному (вроде Моро, главнокомандующему на западногерманском фронте), но признавать своим начальником 27-летнего Бонапарта им казалось просто оскорбительным. Могли произойти столкновения, и стоустая казарменная молва на все лады повторяла, переиначивала, распространяла, изобретала, вышивала по этой канве всякие узоры. Повторяли, например, пущенный кем-то слух, будто во время одного резкого объяснения маленький Бонапарт сказал, глядя снизу вверх на высокого Ожеро: «Генерал, вы ростом выше меня как раз на одну голову, но если вы будете грубить мне, то я немедленно устраню это отличие». На самом деле, с самого начала Бонапарт дал понять всем и каждому, что он не потерпит в своей армии никакой противодействующей воли и сломит всех сопротивляющихся, независимо от их ранга и звания. «Приходится часто расстреливать», - мельком и без всяких потрясений доносил он в Париж Директории.

Бонапарт резко и немедленно повел борьбу с безудержным воровством. Солдаты это сейчас же заметили, и это гораздо больше, чем все расстрелы, помогло восстановлению дисциплины. Но Бонапарт был поставлен в такое положение, что откладывать военные действия до того, когда будет закончена экипировка армии, значило фактически пропустить кампанию 1796 г. Он принял решение, которое прекрасно сформулировано в его первом воззвании к войскам. Много было споров о том, когда именно это воззвание получило ту окончательную редакцию, в которой оно перешло в историю, и теперь новейшие исследователи биографии Наполеона уже не сомневаются, что только первые фразы были подлинны, а почти все остальное это красноречие прибавлено позже. Замечу, что и в первых фразах можно ручаться больше за основной смысл, чем за каждое слово. «Солдаты, вы не одеты, вы плохо накормлены... Я хочу повести вас в самые плодородные страны в свете».

Бонапарт с первых же шагов считал, что война должна сама себя кормить и что необходимо заинтересовать непосредственно каждого солдата в предстоящем нашествии на северную Италию, не откладывать нашествия до того, как все нужное будет армией получено, а показать армии, что от нее самой зависит забрать силой у неприятеля все необходимое и даже больше того. Молодой генерал объяснялся со своей армией так только на этот раз. Он всегда умел создавать, усиливать и поддерживать свое личное обаяние и власть над солдатской душой. Сентиментальные россказни о «любви» Наполеона к солдатам, которых он в припадке откровенности называл пушечным мясом, ровно ничего не значат. Не было любви, но была большая заботливость о солдате. Наполеон умел придавать ей такой оттенок, что солдаты объясняли ее именно вниманием полководца к их личности, в то время как на самом деле он стремятся только иметь в руках вполне исправный и боеспособный материал.

В апреле 1796 г., начиная свой первый поход, Бонапарт был в глазах своей армии только способным артиллеристом, хорошо служившим два с лишком года тому назад под Тулоном, генералом, расстрелявшим в вандемьере бунтовщиков, шедших на Конвент, и только за это получившим свой командный пост в южной армии, - вот и все. Личного обаяния и безоговорочной власти над солдатом Бонапарт еще не имел. Он и решил подействовать на своих полуголодных и полуобутых солдат лишь прямым, реальным, трезвым указанием на материальные блага, ожидающие их в Италии.

Знаменитый автор многотомной истории наполеоновских походов, ученый стратег и тактик, генерал Жомини, швейцарец, бывший сначала на службе у Наполеона, а потом перешедший в Россию, отмечает, что буквально с первых дней этого первого своего командования Бонапарт обнаружил доходящую до дерзости смелость и презрение к личным опасностям: он со своим штабом прошел по самой опасной (но краткой) дороге, по знаменитому «Карнизу» Приморской горной гряды Альпийских гор, где во все время перехода они находились под пушками крейсировавших у самого берега английских судов. Тут впервые сказалась одна черта Бонапарта. С одной стороны, в нем никогда не было той рисовки молодечеством, лихой отвагой и бесстрашием, какая была присуща, например, его современникам - маршалам Ланну, Мюрату, Нею, генералу Милорадовичу, а из позднейших военачальников - Скобелеву; Наполеон всегда считал, что без определенной, безусловной необходимости военачальник не должен во время войны подвергаться личной опасности по той простой причине, что его гибель сама по себе может повлечь за собой смятение, панику и проигрыш сражения или даже всей войны. Но, с другой стороны, он полагал, что если обстоятельства сложатся так, что личный пример решительно необходим, то военачальник должен не колеблясь идти под огонь.

Путешествие по «Карнизу» с 5 по 9 апреля 1796 г. прошло благополучно. Бонапарт очутился в Италии и немедленно принял решение. Перед ним были совместно действовавшие австрийские и пьемонтские войска, разбросанные тремя группами на путях в Пьемонт и Геную. Первое сражение с австрийским командующим Держанто произошло в центре, у Монтенотте. Бонапарт, собрав свои силы в один большой кулак, ввел в заблуждение австрийского главнокомандующего Болье, который находился южнее - на пути к Генуе, и стремительно напал на австрийский центр. В несколько часов дело кончилось разгромом австрийцев. Но это была только часть австрийской армии. Бонапарт, дав самый краткий отдых своим солдатам, двинулся дальше. Следующая битва (при Миллезимо) произошла через два дня после первой, и пьемонтские войска потерпели полное поражение. Масса перебитых на поле сражения, сдача пяти батальонов с 13 орудиями в плен, бегство остатков сражавшейся армии - таковы были результаты дня для союзников. Немедленно Бонапарт продолжил свое движение, не давая врагу оправиться и прийти в себя.

Военные историки считают первые битвы Бонапарта - «шесть побед в шесть дней» - одним сплошным большим сражением. Основной принцип Наполеона выявился вполне в эти дни: быстро собирать в один кулак большие силы, переходить от одной стратегической задачи к другой, не затевая слишком сложных маневров, разбивая силы противника по частям.

Проявилась и другая его черта - уменье сливать политику и стратегию в одно неразрывное целое: переходя от победы к победе в эти апрельские дни 1796 г., Бонапарт все время не упускал из виду, что ему нужно принудить Пьемонт (Сардинское королевство) поскорее к сепаратному миру, чтобы остаться лицом к лицу с одними австрийцами. После новой победы французов над пьемонтцами при Мондози и сдачи этого города Бонапарту пьемонтский генерал Колли начал переговоры о мире, и 28 апреля перемирие с Пьемонтом было подписано. Условия перемирия были весьма суровы для побежденных: король Пьемонта, Виктор-Амедей, отдавал Бонапарту две лучшие свои крепости и целый ряд других пунктов. Окончательный мир с Пьемонтом был подписан в Париже 15 мая 1796 г. Пьемонт всецело обязывался не пропускать через свою территорию ничьих войск, кроме французских, не заключать отныне ни с кем союзов, уступал Франции графство Ниццу и всю Савойю; граница между Францией и Пьемонтом сверх того «исправлялась» к очень значительной выгоде Франции. Пьемонт обязывался доставлять французской армии все нужные ей припасы.

Битва при Лоди

Итак, первое дело было сделано. Оставались австрийцы. После новых побед Бонапарт отбросил их к реке По, заставил их отступить к востоку от По и, перейдя на другой берег По, продолжал преследование. Паника объяла все итальянские дворы. Герцог Пармский, который, собственно, вовсе и не воевал с французами, пострадал одним из первых. Бонапарт не внял его убеждениям, не признал его нейтралитета, наложил на Парму контрибуцию в 2 миллиона франков золотом и обязал доставить 1700 лошадей. Двинувшись дальше, он подошел к местечку Лоди, где ему нужно было перейти через реку Адду. Этот важный пункт защищал 10-тысячный австрийский отряд.

10 мая произошло знаменитое сражение под Лоди. Тут снова, как при марше по «Карнизу», Бонапарт нашел нужным рискнуть жизнью: самый страшный бой завязался у моста, и главнокомандующий во главе гренадерского батальона бросился прямо под град пуль, которыми австрийцы осыпали мост. 20 австрийских орудий буквально сметали картечью все на мосту и около моста. Гренадеры с Бонапартом во главе взяли мост и далеко отбросили австрийцев, которые оставили на месте около 2 тысяч убитыми и ранеными и 15 пушек. Немедленно Бонапарт начал преследование отступающего неприятеля и 15 мая вошел в Милан. Еще накануне этого дня, 14 мая (25 флореаля), он писал Директории в Париж: «Ломбардия принадлежит сейчас (Французской) республике».

В июне французский отряд под начальством Мюрата занял, согласно приказу Бонапарта, Ливорно, а генерал Ожеро занял Болонью. Бонапарт в середине июня лично занял Модену, затем наступила очередь Тосканы, хотя герцог Тосканский был нейтрален в происходившей франко-австрийской войне. Бонапарт не обращал на нейтралитет этих итальянских государств ни малейшего внимания. Он входил в города и деревни, реквизировал все нужное для армии, забирал часто и все вообще, что ему казалось достойным этого, начиная с пушек, пороха и ружей и кончая картинами старых мастеров эпохи Ренессанса.

Бонапарт смотрел на эти тогдашние увлечения своих воинов очень снисходительно. Дело дошло до мелких вспышек и восстаний. В Павии, в Луго, произошли нападения местного населения на французские войска. В Луго (недалеко от Феррары) толпа убила 5 французских драгун, за что город подвергся каре: изрублено было несколько сот человек, а город отдан был на поток и разграбление солдатам, которые перебили всех жителей, подозревавшихся во враждебных намерениях. Такие же жестокие уроки были даны и в других местах. Значительно усилив свою артиллерию пушками и снарядами, как взятыми у австрийцев с бою, так и отнятыми у нейтральных итальянских государств, Бонапарт двинулся дальше, к крепости Мантуе, одной из сильнейших в Европе по естественным условиям и по искусственно созданным укреплениям.

Бонапарт едва успел приступить к правильной осаде Мантуи, как узнал, что на помощь осажденной крепости спешит специально посланная для этого из Тироля 30-тысячная австрийская армия под начальством очень дельного и талантливого генерала Вурмзера. Эта весть необычайно ободрила всех врагов французского нашествия. А ведь за эту весну и лето 1796 г. к католическому духовенству и североитальянскому полуфеодальному дворянству, ненавидевшим самые принципы буржуазной революции, которые несла с собой в Италию французская армия, прибавились многие и многие тысячи крестьян и горожан, жестоко пострадавших от грабежей, чинимых армией генерала Бонапарта. Разгромленный и принужденный к миру Пьемонт мог возмутиться в тылу у Бонапарта и перерезать его сообщения с Францией.

16 тысяч человек Бонапарт предназначил на осаду Мантуи, 29 тысяч у него были в резерве. Он ждал подкрепления из Франции. Навстречу Вурмзеру он послал одного из лучших своих генералов - Массена. Но Вурмзер отбросил его. Бонапарт отрядил другого, тоже очень способного своего помощника, который еще до него был уже в генеральских чинах, - Ожеро. Но и Ожеро был отброшен Вурмзером. Положение становилось отчаянным для французов, и тут Бонапарт совершил свой маневр, который, по мнению и старых теоретиков и более новых, мог бы сам по себе обеспечить ему «бессмертную славу» (выражение Жомини), даже если бы тогда, в самом начале своего жизненного пути, он был убит.

Вурмзер уже торжествовал близкую победу над страшным врагом, уже вошел в осажденную Мантую, сняв с нее, таким образом, осаду, как вдруг он узнал, что Бонапарт со всеми силами бросился на другую колонну австрийцев, действовавших на сообщениях Бонапарта с Миланом, и в трех битвах их разбил. Это были сражения при Лонато, Сало и Брешии. Вурмзер, узнав об этом, вышел из Мантуи со всеми своими силами и, разбив заслон, поставленный против него французами под начальством Валлета, отбросив в ряде стычек еще и другие французские отряды, наконец 5 августа встретился под Кастильоне с самим Бонапартом и потерпел тяжкое поражение благодаря блестящему маневру, в результате которого часть французских войск вышла в тыл австрийцам.

После ряда новых сражений Вурмзер с остатками разбитой армии сначала кружил у верхнего течения Адидже, потом заперся в Мантуе. Бонапарт возобновил осаду. На выручку уже на этот раз не только Мантуи, но и самого Вурмзера в Австрии была снаряжена в спешном порядке новая армия, под начальством Альвинци, тоже (подобно Вурмзеру, эрцгерцогу Карлу и Меласу) одного из лучших генералов Австрийской империи. Бонапарт пошел навстречу Альвинци, имея 28 500 человек, оставив 8300 человек осаждать Мантую. Резервов у него почти не было, их не насчитывалось и 4 тысяч. «Генерал, который очень уж исключительно заботится перед сражением о резервах, непременно будет разбит», - это на все лады повторял всегда Наполеон, хотя он был, конечно, далек от отрицания огромного значения резервов в длительной войне. Армия Альвинци была значительно больше. Альвинци отбросил несколько французских отрядов в ряде стычек. Бонапарт велел эвакуировать Виченцу и еще несколько пунктов. Он сосредоточил около себя все свои силы, готовясь к решающему удару.

15 ноября 1796 г. начался, а вечером 17 ноября окончился упорный и кровопролитный бой при Арколе. Альвинци, наконец, столкнулся с Бонапартом. Австрийцев было больше, и сражались они с чрезвычайной стойкостью - тут были отборные полки Габсбургской монархии. Одним из самых важных пунктов был знаменитый Аркольский мост. Трижды французы бросались на штурм и брали мост и трижды с тяжкими потерями отбрасывались оттуда австрийцами. Главнокомандующий Бонапарт повторил в точности то, что он сделал за несколько месяцев до того при взятии моста в Лоди: он бросился лично вперед со знаменем в руках. Около него было перебито несколько солдат и адъютантов. Бой длился трое суток с небольшими перерывами. Альвинци был разбит и отброшен.

Больше полутора месяцев после Арколе австрийцы оправлялись и готовились к реваншу. В середине января 1797 г. наступила развязка. В трехдневной кровопролитной битве при Риволи 14 и 15 января 1797 г. генерал Бонапарт наголову разбил всю австрийскую армию, на этот раз тоже собранную, уже в подражание молодому французскому полководцу, в один кулак. Спасшись с остатками разбитой армии, Альвинци уже не смел и помыслить о спасении Мантуи и запертой в Мантуе армии укрывавшегося там Вурмзера. Через две с половиной недели после битвы при Риволи Мантуя капитулировала. Бонапарт обошелся при этом весьма милостиво с побежденным Вурмзером.

После взятия Мантуи Бонапарт двинулся на север, явно угрожая уже наследственным габсбургским владениям. Когда спешно вызванный на итальянский театр военных действий в начале весны 1797 г. эрцгерцог Карл был разбит Бонапартом в целом ряде сражений и отброшен к Бреннеру, куда отступил с тяжкими потерями, в Вене распространилась паника. Она шла из императорского дворца. В Вене стало известно, что спешно запаковывают и куда-то прячут и увозят коронные драгоценности. Австрийской столице угрожало нашествие французов. Ганнибал у ворот! Бонапарт в Тироле! Бонапарт завтра будет в Вене! Такого рода слухи, разговоры, возгласы остались в памяти современников, переживавших этот момент в старой богатой столице Габсбургской монархии. Гибель нескольких лучших австрийских армий, страшные поражения самых талантливых и способных генералов, потеря всей северной Италии, прямая угроза столице Австрии - таковы были тогда итоги этой годовой кампании, начавшейся в конце марта 1796 г., когда Бонапарт впервые вступил в главное командование французами. В Европе гремело его имя.

После новых поражений и общего отступления армии эрцгерцога Карла австрийский двор понял опасность продолжения борьбы. В начале апреля 1797 г. генерал Бонапарт получил официальное уведомление, что австрийский император Франц просит начать мирные переговоры. Бонапарт, следует заметить, сделал от себя все зависящее, чтобы окончить войну с австрийцами в такой благоприятный для себя момент, и, наседая со всей своей армией на поспешно от него отступающего эрцгерцога Карла, он в то же время извещал Карла о своей готовности к миру. Известно любопытное письмо, в котором, щадя самолюбие побежденных, Бонапарт писал, что если ему удастся заключить мир, то этим он будет гордиться более, «чем печальной славой, которая может быть добыта военными успехами». «Разве не достаточно убили мы народа и причинили зла бедному человечеству?» - писал он Карлу.

Директория согласилась на мир и только раздумывала, кого послать для ведения переговоров. Но пока она размышляла об этом и пока ее избранник (Карл) ехал в лагерь Бонапарта, победоносный генерал уже успел заключить перемирие в Леобене.

Но еще до начала леобенских переговоров Бонапарт покончил с Римом. Папа Пий VI, враг и непримиримый ненавистник Французской революции, смотрел на «генерала Вандемьера», ставшего главнокомандующим именно в награду за истребление 13 вандемьера благочестивых роялистов, как на исчадие ада и всячески помогал Австрии в ее трудной борьбе. Как только Вурмзер сдал французам Мантую с 13 тысячами гарнизона и с несколькими сотнями орудий и у Бонапарта освободились войска, прежде занятые осадой, - французский полководец отправился в экспедицию против папских владений.

Папские войска были разгромлены Бонапартом в первой же битве. Они бежали от французов с такой быстротой, что посланный Бонапартом в погоню за ними Жюно не мог их догнать в продолжение двух часов, но, догнав, часть изрубил, часть же взял в плен. Затем город за городом стали сдаваться Бонапарту без сопротивления. Он брал все ценности, какие только находил в этих городах: деньги, бриллианты, картины, драгоценную утварь. И города, и монастыри, и сокровищницы старых церквей предоставили победителю громадную добычу и здесь, как и на севере Италии. Рим был охвачен паникой, началось повальное бегство состоятельных людей и высшего духовенства в Неаполь.

Папа Пий VI, охваченный ужасом, написал Бонапарту умоляющее письмо и отправил с этим письмом кардинала Маттеи, своего племянника, и с ним делегацию просить мира. Генерал Бонапарт отнесся к просьбе снисходительно, хотя сразу же дал понять, что речь идет о полной капитуляции. 19 февраля 1797 г. уже был подписан мир с папой в Толентино. Папа уступал очень значительную и самую богатую часть своих владений, уплачивал 30 миллионов франков золотом, отдавая лучшие картины и статуи своих музеев. Эти картины и статуи из Рима, так же как еще раньше из Милана, Болоньи, Модены, Пармы, Пьяченцы, а позже из Венеции, были отправлены Бонапартом в Париж. Перепуганный до последней степени папа Пий VI моментально согласился на все условия. Сделать это ему было тем легче, что Бонапарт в его согласии нисколько и не нуждался.

Почему Наполеон уже тогда не сделал того, что он совершил несколько лет спустя? Почему он не занял Рим, не арестовал папу? Это объясняется, во-первых, тем, что еще предстояли мирные переговоры с Австрией, а слишком крутой поступок с папой мог взволновать католическое население центральной и южной Италии и создать этим для Бонапарта необеспеченный тыл. А, во-вторых, мы знаем, что за время этой блестящей первой итальянской войны с ее непрерывными победами над большими, могущественными армиями грозной тогда Австрийской империи у молодого генерала была одна такая бессонная ночь, которую он всю прошагал перед своей палаткой, впервые задавая себе вопрос, который раньше не приходил ему в голову: неужели всегда ему и впредь придется побеждать и завоевывать новые страны для Директории, «для этих адвокатов»?

Много лет должно было пройти и много воды и крови должно было утечь, пока Бонапарт рассказал об этом своем уединенном ночном размышлении. Но ответ на этот заданный себе тогда вопрос он, конечно, дал вполне отрицательный. И в 1797 г. 28-летний завоеватель Италии уже видел в Пие VI не запуганного, трепещущего хилого старика, с которым можно было сделать, что угодно: Пий VI был для Наполеона духовным повелителем многих миллионов людей в самой Франции, и всякий, кто думает об утверждении своей власти над этими миллионами, должен считаться с их суевериями. Наполеон на церковь в точном смысле этого слова смотрел как на удобное полицейско-духовное орудие, помогающее управлять народными массами; в частности католическая церковь, с его точки зрения, была бы особенно удобна в этом отношении, но, к сожалению, она всегда претендовала и продолжает претендовать на самостоятельное политическое значение, и все это в значительной степени оттого, что она обладает законченной и совершенной, стройной организацией и повинуется как верховному владыке папе.

Что касается именно папства, то к нему Наполеон относился как к выработавшемуся исторически и укрепившемуся почти двумя тысячелетиями чистейшему шарлатанству, которое выдумали в свое время римские епископы, ловко воспользовавшись благоприятными для них местными и историческими условиями средневековой жизни. Но, что и такое шарлатанство может быть серьезнейшей политической силой, это он понимал очень хорошо.

Смирившийся, потерявший лучшие свои земли, трепещущий папа уцелел пока в Ватиканском дворце. Наполеон не вошел в Рим; он поспешил, покончив дело с Пием VI. обратно в северную Италию, где нужно было заключить мир с побежденной Австрией.

Прежде всего нужно сказать, что и леобенское перемирие, и последовавший затем Кампо-Формийский мир, и все вообще дипломатические переговоры Бонапарт вел всегда по собственному своему произволению и вырабатывал условия тоже ни с чем, кроме своих соображений, не считаясь. Как это стало возможным? Почему это сходило ему с рук? Здесь прежде всего действовало старинное правило: «победителей не судят». Республиканских генералов (самых лучших, вроде Моро) австрийцы как раз в этом же 1796 году и в начале 1797 г. били на Рейне, а рейнская армия требовала и требовала денег на свое содержание, хотя с самого начала была хорошо экипирована. Бонапарт же с ордой недисциплинированных оборванцев, которую он превратил в грозное и преданное войско, ничего не требовал, а, напротив, посылал в Париж миллионы золотой монетой, произведения искусства, завоевал Италию, в бесчисленных боях уничтожая одну австрийскую армию за другой, принудил Австрию просить мира. Битва при Риволи и взятие Мантуи, завоевание папских владений - последние подвиги Бонапарта окончательно сделали непререкаемым его авторитет.

Леобен - это город в Штирии, австрийской провинции, которая в этой своей части находится в каких-нибудь 250 километрах от подступов к Вене. Но чтобы окончательно и формально утвердить за собой все желаемое в Италии, т. е. все уже завоеванное и все, что еще захочется подчинить своей власти на юге, и вместе с тем чтобы заставить австрийцев пойти на серьезные жертвы на далеком от Бонапарта западногерманском театре военных действий, где французам очень не везло, - необходимо было все-таки дать Австрии хоть какую-нибудь компенсацию. Бонапарт знал, что хотя его авангард и стоит уже в Леобене, но что доведенная до крайности Австрия будет яростно защищаться и что пора кончать. Где же взять эту компенсацию? В Венеции. Правда, Венецианская республика была вполне нейтральна и делала все, чтобы не дать никакого повода к нашествию, но Бонапарт решительно никогда не затруднялся в таких случаях. Придравшись к первому же попавшемуся поводу, он послал туда дивизию. Еще раньше этой посылки он в Леобене заключил с Австрией перемирие именно на таких основаниях: австрийцы отдавали французам берега Рейна и все свои итальянские владения, занятые Бонапартом, а взамен им была обещана Венеция.

Собственно, Бонапарт решил разделить Венецию: город на лагунах отходил к Австрии, а материковые владения Венеции - к той «Цизальпийской республике», которую завоеватель решил создать из главной массы занятых им итальянских земель. Конечно, эта новая «республика» являлась отныне фактически владением Франции. Оставалась небольшая формальность: объявить венецианскому дожу и сенату, что их государство, бывшее самостоятельным с момента своего основания, т. е. с середины V в., перестало существовать, так как это понадобилось генералу Бонапарту для успешного завершения его дипломатических комбинаций. Он даже и свое собственное правительство, Директорию, уведомил о том, что собирается сделать с Венецией, лишь когда уже начал приводить в исполнение свое намерение. «Я не могу вас принять, с вас каплет французская кровь», - написал он венецианскому дожу, умолявшему о пощаде. Тут имелось в виду, что на рейде в Лидо был кем-то убит один французский капитан. Но даже и предлога не требовалось, все было ясно. Бонапарт приказал генералу Барагэ д"Илье занять Венецию. В июне 1797 г. все было кончено: после 13 столетий богатейшая событиями самостоятельной исторической жизни купеческая республика прекратила свое существование.

Итак, в руках Бонапарта оказался тот богатый объект для дележа, которого только и недоставало для окончательного и выгоднейшего замирения с австрийцами. Но случилось так, что завоевание Венеции сослужило Бонапарту и еще одну, совсем уже неожиданную, службу.

В один майский вечер 1797 г. к главнокомандующему французской армией, генералу Бонапарту, находившемуся тогда в Милане, прибыла экстренная эстафета от подчиненного ему генерала Бернадотта из Триеста, уже занятого, по приказу Бонапарта, французами. Примчавшийся курьер передал Бонапарту портфель, а донесение Бернадотта объясняло происхождение этого портфеля. Оказывалось, что портфель взят у некоего графа д"Антрэга, роялиста и агента Бурбонов, который, спасаясь от французов, бежал из Венеции в Триест, но тут и попал в руки уже вошедшего в город Бернадотта. В этом-то портфеле и оказались поразительные документы. Чтобы понять все значение этой неожиданной находки, нужно хоть в нескольких словах напомнить о том, что в тот момент творилось в Париже.

Те слои крупнейшей финансовой, торговой буржуазии и землевладельческой аристократии, которые были как бы «питательной средой» вандемьерского восстания в 1795 г., вовсе не были и не могли быть разгромлены пушками Бонапарта. Разгромлена была лишь их боевая верхушка, руководящие элементы секций, выступавшие в этот день рука об руку с активными роялистами. Но эта часть буржуазии не переставала и после вандемьера находиться в глухой оппозиции к Директории.

Когда весной 1796 г. был раскрыт заговор Бабефа, когда призрак нового пролетарского выступления, нового прериаля, начал вновь жестоко тревожить собственнические массы в городе и в деревне, то побежденные в вандемьере роялисты снова приободрились и подняли голову. Но они снова ошиблись, как ошиблись в 1795 г., летом на Кибероне и в вандемьере в Париже; они снова не учли, что хотя массы новых землевладельцев желают в защиту своей собственности создания сильной полицейской власти, хотя новая разбогатевшая на распродаже национального имущества буржуазия готова принять монархию, даже монархическую диктатуру, но возвращение Бурбона поддержит, может быть, лишь ничтожнейшая доля крупнейшей буржуазии города и деревни, потому что Бурбон всегда будет дворянским королем, а не буржуазным, и с ним вернутся феодализм и эмиграция, которая потребует обратно свои земли.

И все-таки, так как роялисты были из всех контрреволюционных группировок лучше всех организованы, сплочены, снабжены активной помощью и средствами из-за границы, имели на своей стороне духовенство, они и на этот раз взяли в свои руки руководящую роль в подготовке низвержения Директории весной и летом 1797 г. Это и должно было в конечном счете погубить и на этот раз возглавляемое ими движение. Дело в том, что всякий раз частичные выборы в Совет пятисот давали ясный перевес правым, реакционным, иногда даже явственно роялистским элементам. Даже в самой Директории, находившейся под угрозой контрреволюции, были колебания. Бартелеми и Карно были против решительных мер, а Бартелеми и вообще тайно сочувствовал многому в поднимающемся движении. Остальные три директора - Баррас, Ребель, Ларевельер-Лепо - постоянно совещались, но не решались ничего предпринять, чтобы предупредить готовящийся удар.

Одним из обстоятельств, которые очень тревожили Барраса и его двух товарищей, не желавших без борьбы отдавать свою власть, а может быть, и жизнь и решившихся бороться всеми мерами, было то, что генерал Пишегрю, прославленный завоеванием Голландии в 1795 г., оказался в лагере оппозиции. Он был избран президентом Совета пятисот, главой высшей законодательной власти в государстве, и его предназначали в верховные руководители готовящегося нападения на республиканских «триумвиров» - так называли трех директоров (Барраса, Ларевельер-Лепо и Ребеля).

Таково было положение вещей летом 1797 г. Бонапарт, воюя в Италии, зорко следил за тем, что делается в Париже. Он видел, что республике грозит явная опасность. Сам Бонапарт республику не любил и вскоре республику задушил, но он вовсе не намерен был допустить эту операцию преждевременно, а самое главное, вовсе не желал, чтобы это пошло на пользу кому-либо другому. В бессонную итальянскую ночь он уже ответил себе, что не всегда ему суждено побеждать только в пользу «этих адвокатов». Но еще меньше он хотел побеждать в пользу Бурбона. Его тоже, как и директоров, беспокоило, что во главе врагов республики стоит один из популярных генералов - Пишегрю. Это имя могло в решающий миг сбить с толку солдат. Они могли пойти за Пишегрю именно потому, что верили в его искренний республиканизм, и могли не понять, куда он их ведет.

Теперь уже без труда можно представить себе, что должен был почувствовать Бонапарт, когда ему прислали из Триеста с такой поспешностью толстый портфель, отобранный у арестованного графа д"Антрэга, и когда в этом портфеле он нашел непререкаемые доказательства измены Пишегрю, тайных его переговоров с агентом принца Конде, Фош-Борелем, прямые свидетельства о давнем его предательском поведении относительно республики, которой он служил. Только одна маленькая неприятность несколько замедлила отправку этих бумаг прямо в Париж, к Баррасу. Дело в том, что в одной из бумаг (и притом в самой важной для обвинения Пишегрю) другой агент Бурбонов, Монгайар, между прочим рассказывал, что он побывают в Италии у Бонапарта в главной квартире армии и пытался с ним тоже вести переговоры. Хотя ничего больше и не было, кроме этих ничего не значащих строк, хотя Монгайар и мог под каким-нибудь предлогом действительно побывать под чужим именем у Бонапарта, но генерал Бонапарт решил, что лучше эти строки уничтожить, чтобы не ослаблять впечатления касательно Пишегрю. Он приказал доставить к себе д"Антрэга и предложил ему тут же переписать этот документ, выпустив нужные строки, и подписать его, грозя иначе расправиться с ним. Д"Антрэг мигом сделал все, что от него требовалось, и был спустя некоторое время выпущен (т. е. ему было устроено мнимое «бегство» из-под стражи). Документы вслед за тем были Бонапартом отправлены и доставлены Баррасу. Это развязало руки «триумвирам». Они не сразу опубликовали ужасающую бумагу, которую им доставил Бонапарт, но сначала подтянули особенно верные дивизии, затем подождали генерала Ожеро, которого спешно отрядил Бонапарт из Италии в Париж на помощь директорам. Кроме того, Бонапарт обещал прислать из вновь реквизированных в Италии денег 3 миллиона франков золотом для усиления средств Директории в предстоящий критический момент.

В 3 часа ночи 18 фрюктидора (4 сентября 1797 г.) Баррас приказал арестовать двух подозрительных по своей умеренности директоров; Бартелеми был схвачен, а Карно успел бежать. Начались массовые аресты роялистов, чистка Совета пятисот и Совета старейшин, за арестами последовала высылка их без суда в Гвиану (откуда не очень многие вернулись впоследствии), закрытие заподозренных в роялизме газет, массовые аресты в Париже и провинции. Уже на рассвете 18 фрюктидора всюду красовались огромные плакаты: это были напечатанные документы, подлинники которых, как сказано, прислал в свое время Бонапарт Баррасу. Пишегрю, председатель Совета пятисот, был схвачен и тоже увезен в Гвиану. Никакого сопротивления этот переворот 18 фрюктидора не встретил. Плебейские массы ненавидели, роялизм еще больше, чем Директорию, и открыто радовались удару, сокрушившему надолго старых приверженцев династии Бурбонов. А «богатые секции» на этот раз на улицу не вышли, хорошо помня страшный вандемьерский урок, который преподал им в 1795 г. при помощи артиллерии генерал Бонапарт.

Директория победила, республика была спасена, и победоносный генерал Бонапарт из своего далекого итальянского лагеря горячо поздравляют Директорию (которую он уничтожил спустя два года) со спасением республики (которую он уничтожит спустя семь лет).

Бонапарт был доволен событием 18 фрюктидора еще и в другом отношении. Леобенское перемирие, заключенное с австрийцами еще в мае 1797 г., так и оставалось перемирием. Австрийское правительство вдруг стало летом обнаруживать признаки бодрости и почти грозить, и Бонапарт прекрасно знал, в чем тут дело; Австрия, как и вся монархическая Европа, затаив дыхание, следила за тем, что разыгрывалось в Париже. В Италии ждали со дня на день свержения Директории и республики, возвращения Бурбонов и ликвидации поэтому всех французских завоеваний. 18 фрюктидора с разгромом роялистов, с публичным изобличением измены Пишегрю положило конец всем этим мечтаниям.

Генерал Бонапарт стал резко настаивать на скорейшем подписании мира. Из Австрии был послан для переговоров с Бонапартом искусный дипломат Кобенцль. Но тут коса нашла на камень. Кобенцль во время долгих и трудных переговоров жаловался своему правительству, что редко можно встретить «такого сутягу и такого бессовестного человека», как генерал Бонапарт. Здесь еще больше, чем когда-либо, обнаружились дипломатические способности Бонапарта, по мнению многих источников той эпохи, не уступавшие его военному гению. Только раз он поддался одному из тех припадков ярости, которые впоследствии, когда он уже чувствовал себя владыкой Европы, овладевали им часто, но теперь пока еще были внове. «Ваша империя - это старая распутница, которая привыкла, чтобы все ее насиловали... Вы забываете, что Франция победила, а вы побеждены... Вы забываете, что вы тут со мной ведете переговоры, окруженные моими гренадерами...» - бешено кричал Бонапарт. Он швырнул об пол столик, на котором стоял привезенный Кобенцлем драгоценный фарфоровый кофейный сервиз, подарок австрийскому дипломату от русской императрицы Екатерины. Сервиз разбился вдребезги. «Он вел себя, как сумасшедший», - доносил об этом Кобенцль. 17 октября 1797 г. в местечке Кампо-Формио был подписан наконец мир между Французской республикой и Австрийской империей.

Почти все то, на чем настаивал Бонапарт и в Италии, где он побеждал, и в Германии, где австрийцы вовсе не были еще побеждены французскими генералами, было им достигнуто. Венеция, как и желал Бонапарт, послужила компенсацией Австрии за эти уступки на Рейне.

Бурным ликованием встретили в Париже весть о мире. Страна ждала торгового и промышленного оживления. Имя гениального военного вождя было у всех на устах. Все понимали, что война, проигранная прочими генералами на Рейне, была выиграна одним Бонапартом в Италии и что этим был спасен также и Рейн. Официальным, официозным и совсем частным печатным и устным восхвалениям победоносного генерала, завоевателя Италии, не было конца. «О, могущественный дух свободы! Ты один мог породить... итальянскую армию, породить Бонапарта! Счастливая Франция!» - восклицал в своей речи один из директоров республики, Ларевельер-Лепо.

Между тем Бонапарт наскоро заканчивал организацию новой вассальной Цизальпинской республики, куда включил часть завоеванных им земель (прежде всего Ломбардию) Другая часть его завоеваний была непосредственно присоединена к Франции. Наконец, третья часть (вроде Рима) оставлена была до поры до времени в руках прежних государей, но с фактическим подчинением их Франции. Бонапарт организовал эту Цизальпинскую республику так, что при видимости существования совещательного собрания представителей из состоятельных слоев населения вся фактическая сила должна была находиться в руках французской оккупационной военной власти и присланного из Парижа комиссара. Ко всей традиционной фразеологии об освобождении народов, о братских республиках и т д. он относился с самым откровенным презрением. Он ничуть не верил тому, что в Италии есть хоть сколько-нибудь значительное число людей, которые были бы охвачены тем энтузиазмом к свободе, о котором он сам говорил в своих воззваниях к населению завоевываемых им стран.

Расправа над непокорной Павией

Распространялась по Европе официальная версия о том, как великий итальянский народ сбрасывает долгое иго суеверий и притеснений и несметной массой берется за оружие, чтобы помогать освободителям-французам, а на деле вот что - не для публики, а для Директории сообщал доверительно Бонапарт: «Вы воображаете себе, что свобода подвинет на великие дела дряблый, суеверный, трусливый, увертливый народ... В моей армии нет ни одного итальянца, кроме полутора тысяч шалопаев, подобранных на улицах, которые грабят и ни на что не годятся...» И дальше он говорит, что только с умением и при помощи «суровых примеров» можно держать Италию в руках. А итальянцы уже имели случай узнать, что именно он понимает под суровыми мерами. Он жестоко расправился с жителями г. Бинаско, с г. Павией, с некоторыми деревнями, около которых были найдены убитыми отдельные французы.

Во всех этих случаях действовала вполне планомерная политика Наполеона, которой он держался всегда: ни одной бесцельной жестокости и совсем беспощадный массовый террор, если это ему было нужно для подчинения завоеванной страны. Он уничтожил в завоеванной Италии всякие следы феодальных прав, где они были, он лишил церковь и монастыри права на некоторые поборы, он успел за те полтора года (с весны 1796 до поздней осени 1797 г.), которые он провел в Италии, ввести кое-какие законоположения, которые должны были приблизить социально-юридический строй жизни северной Италии к тому, который успела выработать буржуазия во Франции. Зато он тщательно и аккуратно эксплуатировал все итальянские земли, где только побывал, много миллионов золотом он отправил Директории в Париж, а вслед за этим и сотни лучших творений искусства из итальянских музеев и картинных галерей. Не забыл он и лично себя и своих генералов: они вернулись из похода богатыми людьми. Однако, подвергая Италию такой беспощадной эксплуатации, он понимал, что как ни трусливы (по его мнению) итальянцы, но что очень любить французов (армию которых они же и содержали из своих средств) им не за что и что даже их долготерпению может наступить внезапный конец. Значит, угроза военным террором - главное, что может на них действовать в желательном для завоевателя духе.

Ему еще не хотелось покидать завоеванную страну, но Директория ласково, однако очень настойчиво звала его после Кампо-Формио в Париж. Директория назначила его теперь главнокомандующим армии, которая должна была действовать против Англии. Бонапарт уже давно почуял, что Директория начала его побаиваться. «Они завидуют мне, я это знаю, хоть они и курят фимиамом под моим носом; но они меня не одурачат. Они поспешили назначить меня генералом армии против Англии, чтобы убрать меня из Италии, где я больше государь, чем генерал», - так оценивал он свое назначение в доверительных беседах.

7 декабря 1797 г. он прибыл в Париж, а 10 декабря был триумфально встречен Директорией в полном составе в Люксембургском дворце. Несметная толпа народа собралась у дворца, самые бурные крики и рукоплескания приветствовали Наполеона, когда он прибыл к дворцу. Речи, которыми встретили его Баррас, первенствующий член Директории, и другие члены Директории, и лукавый, дальше всех проникающий мыслью в будущее, умный и продажный министр иностранных дел Талейран, и остальные сановники, восторженные славословия толпы на площади - все это принималось 28-летним генералом с полным наружным спокойствием, как нечто должное и нисколько его не удивляющее. В душе он никогда особой цены восторгам народных толп не придавал: «Народ с такой же поспешностью бежал бы вокруг меня, если бы меня вели на эшафот», - сказал он после этих оваций (конечно, не во всеуслышание).

Едва приехав в Париж, Бонапарт принялся проводить через Директорию проект новой большой войны: в качестве генерала, назначенного действовать против Англии, он решил, что есть место, откуда можно грозить англичанам более успешно, чем на Ла-Манше, где их флот сильнее французского. Он предложил завоевать Египет и создать на Востоке подступы и плацдармы для дальнейшей угрозы английскому владычеству в Индии.

Не сошел ли он с ума? - спрашивали себя в Европе многие, когда уже летом 1798 г. узнали о совершившемся, потому что строжайшая тайна окружала до той поры новый план Бонапарта и обсуждение этого плана весной 1798 г. в заседаниях Директории.

Но то, что казалось издали обывательскому уму фантастической авантюрой, на самом деле тесно связывалось с определенными и стародавними устремлениями не только революционной, но и дореволюционной французской буржуазии. План Бонапарта оказался приемлемым.