Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Чан Кайши по-прежнему выжидает Весной 1941 г. мало кто сомневался, что Советский Союз будет вынужден сражаться на два фронта: на западе - против фашистской Германии и ее сателлитов и на востоке - против Японии. Однако 13 апреля 1941 г. Япония неожиданно подписала с Советским

Сталин, Мао Цзэдун и Чан Кайши В момент окончания Второй мировой войны Сталин связывал будущее Китая с Чан Кайши. При этом он полагал, что все жизненные артерии Китая как в области политики и экономики, так и в военной сфере находятся в руках Чан Кайши, который пользовался

Спасение нации, или Выживание Чан Кайши Вскоре после начала японской агрессии в Маньчжурии обучавшиеся в Японии китайские студенты, взволнованные тревожными вестями с родины, стали активно обсуждать возможные пути противодействия захватчикам. В октябре 1931 г.

Чан Кайши и Стилуэлл Чан Кайши просил Вашингтон назначить в свой штаб опытного американского генерала. Им и стал Дж. Стилуэлл. Генерал Стилуэлл начинал свою карьеру с чина младшего офицера. В 1926–1929 гг. - во время захвата власти Чан Кайши - служил в Тяньцзине; в 1935–1939 гг.

Чета Чан Кайши: в объятиях славы, но перед лицом заговора 18 ноября 1942 г. Сун Мэйлин по приглашению Рузвельта тайно выехала в США. 27 ноября, прибыв в Нью-Йорк, она немедленно направилась в медицинский центр - для лечения кожного заболевания.Американцы нашли Сун Мэйлин

5. СЕВЕРНЫЙ ПОХОД. ИЗМЕНА ЧАН КАЙШИ Самая значительная военная операция и самая крупная военная победа гоминьдана - Северный поход - по злой иронии судьбы превратился в его «лебединую песню». Как известно, главнокомандующий войсками национального революционного

Фамилия и имя

Ранние годы

Чан Кайши родился в местечке Сикоу уезда Фэнхуа провинции Чжэцзян , примерно в 40 километрах от портового города Нинбо , расположенного южнее Шанхая . Согласно записям в книге семейной летописи он принадлежал к 28-му поколению рода Цзян, берущему начало от потомков Чжоу-гуна (мудрого правителя, которым восхищался сам Конфуций). Семья Чан Кайши жила в доме, который одновременно являлся и магазином: его отец - типичный сельский грамотей из старого китайского общества - был хозяином соляной лавки, бережливым, строгим и степенным. В возрасте 6 лет родители отдали его в частную школу, где он начал своё регулярное образование под руководством учителя Жэнь Цземая.

На пути к власти

В декабре ЦИК партии Гоминьдан переехал из Гуанчжоу в Ухань , где образовался центр власти. Чан Кайши в противовес Ухани создал свой центр власти в Наньчане , где вместе с ним оказались вернувшийся к своим обязанностям председатель ЦИК Чжан Цзинцзян и исполняющий обязанности председателя Национального правительства Тань Янькай . Так возник раскол партии Гоминьдан.

В борьбе с Японией

До сих пор на Тайване пользуется популярностью книга «Сладкий источник в пустыне» (Хуанмо ганьцюань ), представляющая собой перевод книги американской писательницы Летти Кауман «Streams in the Desert» с комментариями «анонимного китайского христианина», автором которых является Чан Кайши, читавший её с июля .

Тайваньский период

После поражения Гоминьдана в Чан Кайши возглавил правительство и Гоминьдан на Тайване . Президент () и Верховный главнокомандующий вооружённых сил Китайской Республики (как официально называется государство на Тайване). До начала 1970-х годов пользовался поддержкой США и многих (но далеко не всех) их союзников как единственный законный правитель всего Китая. Долгое время представители режима Чан Кайши занимали в Совете Безопасности ООН китайское место, однако 25 октября в Совет Безопасности был введён представитель КНР .

Скончался от почечной недостаточности 5 апреля г. на Тайване, где провёл последние 26 лет своей жизни. В своем политическом завещании Чан Кайши призывал своих соотечественников продолжать осуществлять три народных принципа Сунь Ятсена: добиваться оздоровления и возвращения к жизни континентальной части Китая, возрождать национальную культуру и решительно защищать демократию. Был похоронен в мавзолее (англ.) русск. . Перед своей кончиной он просил, чтобы его останки были перевезены на материк в Нанкин для постоянного захоронения на горе Цзыцзиньшань, где покоится гроб с телом Сунь Ятсена . Сын Чана Кайши - Цзян Цзинго - стал новым главой тайваньской администрации.

Напишите отзыв о статье "Чан Кайши"

Примечания

Литература

• Воронцов В. Б. Судьба китайского Бонапарта. М.: Политиздат, 1989. - 336 с.: ил. (ISBN 5-250-00446-6)
• Ю. М. Галенович «Цзян Чжунчжэн, или Неизвестный Чан Кайши» - Издательский дом «Муравей»: Москва, 2000 (ISBN 5-89737-082-6)
• Цзян Чжунчжэн (Чан Кайши). Советская Россия в Китае. Воспоминания и размышления в 70 лет. 2-е изд., испр. и доп. М.: Посев, 2009. - 440 с.: ил.
• Ларин М.Ю., Хватов А.В. Неизвестные войны России. - М .: ООО «Дом Славянской книги», 2012. - 480 с.

См. также

Отрывок, характеризующий Чан Кайши

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n"est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.

– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m"avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C"est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C"est bien, c"est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n"ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s"est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu"on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C"est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c"est terrible, les devoirs d"un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d"arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.

Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c"est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L"Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.

(настоящее имя Чан Чунчэн) (1887-1975), китайский государственный деятель, генералиссимус. Родился близ города Нинбо, в приморской провинции Чжэцзян 31 октября 1887. Его отец был управляющим местного отделения государственной соляной монополии, а также виноторговцем. Он умер, когда Чану было девять лет. Мальчик был отдан в обучение к родственникам, державшим лавку, но, не выдержав грубого обращения, сбежал от них и поступил на службу в провинциальную армию. В возрасте 18 лет Чан Кайши сдал провинциальный экзамен и поступил в Баодинскую военную школу. Тогда же он женился на девушке по фамилии Мао, семья которой жила в близлежащем городке Фэнхуа. По традиции брак был заключен с помощью свахи. Незадолго до поступления в Баодинскую школу у Чан Кайши родился сын, Цзян Цзинго. После годичного обучения в Баодине Чан поступил в Государственную военную школу японской армии в Токио. Здесь он встретился с Сунь Ятсеном, готовившим в то время революцию против маньчжурской монархической династии в Китае. Чан с интересом воспринял идеи этого движения и в 1911, с началом первых революционных выступлений, вернулся в Китай. Приняв командование бригадой, воевал на стороне повстанцев в районе Шанхая. Недовольный тем, что Сунь Ятсен был выведен из состава первого республиканского правительства, Чан попытался организовать контрреволюционное движение, но потерпел неудачу и последовал за Сунь Ятсеном в Японию. В 1915 он вернулся в Шанхай и стал биржевым брокером, но, потерпев банкротство, перебрался в Кантон, где Сунь Ятсен к тому времени сформировал сепаратистское правительство. В 1923, после заключения политического альянса между Сунем и коммунистами и прибытия в Китай советских военных советников, Чан выехал в Москву для изучения советской военной доктрины и политической работы. В Китай он вернулся через год. После смерти Сунь Ятсена в 1925 Чан Кайши возглавил революционное движение на юге Китая и годом позже организовал военный поход на север. Вместе с тем уже тогда обозначились признаки его резкого несогласия с коммунистами. Конфликт разразился после того, как войска, осуществлявшие Северный поход, взяли город Ханькоу и учредили там правительство. Чан Кайши порвал с коммунистами и в марте 1927 объявил о создании своего правительства в Нанкине, которое вскоре было признано национальным правительством Китая. Разведясь со своей первой женой в октябре 1921, а шестью годами позже - со второй (Чэнь Цзецзю), Чан женился на Сун Мэйлин, младшей сестре жены Сунь Ятсена. Этот брак был заключен в Шанхае 1 декабря 1927. Тогда Чан не принял христианство, которое исповедовала его жена, однако 23 октября 1930 прошел обряд крещения по правилам южной методистской церкви. Несмотря на многочисленные мятежи региональных военных лидеров и отступничество критически настроенных политиков, Чан Кайши занимал главенствующую позицию в национальном правительстве и Гоминьдане с1927 по 1931. В дальнейшем, когда вспышка напряженности в Маньчжурии привела к повсеместному недовольству политикой правительства, Чан был вынужден уйти в отставку и проживать в Цикоу. Однако, поскольку в руководстве страны не нашлось лидера, который смог бы сплотить разнородные политические силы, Чан вновь занял пост председателя Национального военного совета. За время с 1932 по 1947 он смог подавить или сделать союзниками всех своих политических и военных противников. Исключение составляли коммунисты, которые сохранили автономную власть в районах, находившихся под их военным контролем. В декабре 1936 Чан Кайши был арестован в Сиани и заключен под стражу генералом Чжан Сюэляном, бывшим главнокомандующим маньчжурской армии. Он пытался склонить Чана к прекращению борьбы против коммунистов и объединению с последними для организации вооруженного отпора японцам. После продолжительных переговоров Чан был освобожден. Как заявил он сам, для своего освобождения он не пошел ни на какие уступки, однако вскоре Гоминьдан и компартия объявили о создании "объединенного фронта". Первое вооруженное столкновение с Японией произошло в июле 1937 на мосту Марко Поло недалеко от Пекина (тогда - Бэйпина). 2 августа 1943 в Чунцине, куда Чан Кайши перенес резиденцию своего правительства после японской оккупации Нанкина, умер президент национального правительства Китая Линь Сен. 13 сентября 1943 Чан Кайши был провозглашен президентом центрального исполнительного комитета Гоминьдана. В октябре состоялась церемония его инаугурации. В ноябре 1943 Чан принял участие в Каирской конференции, где он, президент США Ф.Д.Рузвельт и премьер-министр Великобритании У.Черчилль подписали Каирскую декларацию, сформулировавшую военную доктрину союзников на Дальнем Востоке. 17 мая 1945 Чан Кайши был избран цзун-цзаем (генеральным директором) Гоминьдана. Несмотря на все усилия американского генерала Д.Маршалла и ряда других лиц по выработке соглашения между Чан Кайши и китайскими коммунистами и созданию коалиционного правительства, весной 1946 переговоры были прерваны. Решив подавить коммунистическое движение силой, Чан Кайши перешел к полномасштабным военным действиям. Это, однако, не увенчалось успехом. Войска коммунистов неуклонно вытесняли армии Чана из всех стратегически важных районов. Тем не менее в апреле 1948, в соответствии с новой конституцией Китая, Чан Кайши был избран президентом. В июне он возглавил командование центрального фронта. По мере того, как положение гоминьдановских войск становилось все более отчаянным, Чан Кайши настаивал на увеличении американской помощи, но США отказались от прямого вмешательства в гражданскую войну в Китае. В мае 1949 коммунистические войска вошли в Ханькоу, и Чан был вынужден переехать на Тайвань. В августе он вернулся в Чунцин в надежде реорганизовать свою разбитую армию, но потерпел неудачу и эвакуировал остатки своих сил на Тайвань. С началом корейской войны (1950) американская помощь Тайваню значительно увеличилась, и Чан возобновил подготовку своей армии для вторжения на материк. Однако при этом он столкнулся с прогрессирующей дипломатической изоляцией. В 1971 отношения между США и КНР стали налаживаться. ООН проголосовала за признание делегации КНР легитимным представителем Китая и лишила этого права тайваньских националистов. Чан Кайши переизбирался на пост президента Тайваня в 1954, 1960, 1966 и 1972.
Умер Чан Кайши в Тайбэе 5 апреля 1975.

Энциклопедия Кольера. - Открытое общество . 2000 .

Смотреть что такое "ЧАН КАЙШИ" в других словарях:

- (Цзян Цзеши) (1887 1975), глава (с 1927) гоминьдановского правительства в Китае, с 1935 главнокомандующий китайской армией, маршал. После его свержения в Китае с 1949 возглавлял правительство на Тайване. * * * ЧАН КАЙШИ ЧАН КАЙШИ (Цзян Цзеши)… … Энциклопедический словарь

- (Цзян Цзеши) (1887 1975 гг.) глава гоминьдановской администрации на Тайване. В 20 е гг. выступал на стороне Сун Ятсена. В 1926 г. в качестве главнокомандующего национально революционной армией гуанчжоуского Национального правительства участвовал… … Исторический словарь

- (Цзян Цзеши) (1887 1975) глава (с 1927) гоминьдановской администрации на о. Тайвань по 1949. Маршал … Большой Энциклопедический словарь

- (Цзян Цзеши) (1887 1975) китайский военный и государственный деятель, глава (с 1927) гоминьдановской администрации, с 1949 на о. Тайвань. Генералиссумус. Политическая наука: Словарь справочник. сост. проф пол наук Санжаревский И.И.. 2010 … Политология. Словарь.

Чан Кайши - (Chiang Kai shek or Jiang Jiehi) (1887 1975), кит. генерал и гос. деятель. В 1926 г. возглавил Гоминь дан, в 1926 28 гг. руководил Северным походом. После разрыва коммунистами союза с Гоминьданом Ч. безжалостно подавлял профсоюзы и ком. орг ции,… … Всемирная история

Цзян Цзеши см. ниже … Википедия

Чан Кайши - () () глава гоминьдановской администрации на Тайване. В 20 е гг. выступал на стороне Сун Ятсена. В 1926 г. в качестве главнокомандующего национально революционной армией гуанчжоуского Национального правительства участвовал в Северном походе. В… … Энциклопедический словарь «Всемирная история»

Станция «Мемориал Чан Кайши» Линия Даньшуй Тайбэйский метрополитен … Википедия

Станция «Мемориал Чан Кайши» Линия Даньшуй Тайбэйский метрополитен Дата открытия … Википедия

Координаты: 25°02′03.48″ с. ш. 121°31′01.18″ в. д. / 25.034303° с. ш … Википедия

Книги

• Великие женщины. Удивительные истории об удивительных женщинах: Мария-Антуанетта. Ал=дриенна, или Жизнь госпожи де Лафайет. Королева Пустыни. Мадам Чан Кайши (комплект из 4-х книг в упаковке) , Фрэзер А., Моруа А., Хауэлл Дж. И др.. Комплект пяти книг "Великие женщины" . Великие женщины. Л. Тайсон-Ли "Мадам Чан Кайши" . А. Фрэзер "Мария Антуанетта" . А. Моруа "Адриенна, или Жизнь госпожи де Лафайет" . Дж. Хауэлл…

У истоков оргпреступности на Тайване стояли сэновья солдат и офицеров армии Чан Кайши, изгнанной из материкового Китая коммунистами. Воктябре 2008 года было создано объединение независимых суверенных государств Юго-Восточной Азии: Вьетнама, Лаоса, Камбоджи, Бутана и Мьянмы, которое получило официальное название «Бамбуковый союз».

Наверняка название, которое присвоило себе это объединение, вызвало недоумение у многих людей. Дело в том, что к «Бамбуковому союзу» примыкает территория на границе Бирмы, Лаоса и Таиланда, которую называют «Золотым треугольником». Она известна тем, что на ней выращивают лучший в мире опийный мак, и тем, что всеми делами на ней заправляет мафиозная организация под названием «Бамбуковый союз» со штаб-квартирой вТайбэе.

История организованной преступности в Китае имеет глубокие корни. Китайский « » возник еще XVIII веке и успешно дожил до наших дней, превратившись в мощного мафиозного спрута, охватившего своими щупальцами весь мир. Руководители Китая зачастую не столько боролись с триадами, сколько пытались использовать их в своих интересах. Так, в начале 1920-х годов Чан Кайши установил связи с руководством влиятельного в Шанхае и его окрестностях криминального синдиката «Зеленое братство». Правда, потом связи с мафией вышли ему боком. Когда Чан Кайши решил поприжать триады, они похитили его супругу. Для возвращения жены Кайши пришлось вступать в переговоры с шанхайским мафиози ду Юйсуном и заплатить ему выкуп за нее.

После поражения в гражданской войне с коммунистами в 1949 году военные части Гоминьдана отошли на Тайвань, где Чан Кайши объявил себя президентом Китайской Республики. Но некоторые подразделения осели в районе «Золотого треугольника». Этих вояк местное население не очень-то жаловало. Подростки регулярно задирали детишек гоминьдановских офицеров, особенно в пригородах Тайбэя. Те сначала терпели, а потом объединились для отпора коренным задирам. Военное воспитание родителей не пропало
даром. Офицерские сынки создали сплоченную организацию со строгой дисциплиной, умело планирующую свои операции. Местные хулиганы вскоре были биты и признали, что «на районе» есть парни покруче их.

Бамбуковый союз

Так в Тайбэе зародилась группировка « », или по-китайски Чжуляньбан, крупнейшее ОПС Тайваня. Поначалу офицерские детки занимались привычными для китайских братков тех времен занятиями — рэкетом, выбиванием долгов, заказными убийствами, крышеванием проституток и нелегальных казино. Но потом смекнули, что настоящие деньги приносят наркотики. И быстро наладили связи с «Золотым треугольником», где выращивание и продажа опия стали главной мирной профессией для бывших солдат армии Чан Кайши и их детей.

Лидеры «Бамбукового союза» проявили хорошие дипломатические способности. Они избежали войны с триадами и вступили с ними в союз. И, в отличие от триад, не стали позиционировать себя вне политики. Более того, «Бамбуковый союз» поддерживал тесные связи с националистами из партии Гоминьдан и разделял их политическую платформу.

Тайваньские власти в ответ благоволили к патриотически настроенной мафии и создавали для нее режим наибольшего благоприятствования. В Гонконге (до перехода его под юрисдикцию Китая) и Тайбэе были разрешены опиомокурильни наподобие той, в которой искал забвения гангстер «Лапша» и знаменитого фильма «Однажды в Америке». Только в фильме дело было в 1930-х годах, а «Бамбуковый союз» держал опиумокурильни практически до конца XX века.

Тесные связи между лидерами «Бамбукового союза» и рядом высокопоставленных лиц чанкайшистского режима обусловили секретность этой организации. Долгое время о ней нигде не говорили. И впервые громко заговорили не на Тайване, а в США. Там в пригороде Сан-Франциско обосновался тайваньский журналист Генри Лиу, который приобрел широкую известность, опубликовав серию разоблачительных статей и книгу о членах клана генералиссимуса Чан Кайши, правивших островом. Из-за угроз со стороны властей и
мафии Лиу уехал в США, но и за океаном продолжил свои разоблачения.

В итоге власти Тайваня решили заткнуть Лиу рот пулей. В кругах тайваньской оппозиции популярна версия, что приказ на ликвидацию журналиста последовал от тогдашнего главы Тайваня Цзян Цзинго — сына и наследника Чан Кайши. Генри Лиу расстреляли в его гараже в Калифорнии.

Чэнь Цили — Король утка — арест

По версии американских сыщиков, заказчиками устранения строптивого журналиста выступали начальник разведывательной службы Тайваня вице-адмирал Ван Силин, генерал-майор Ху Иминь и полковник Чэнь Хумэнь. А организатором убийства стал босс «Бамбукового союза» Чэнь Ципи по кличке Король-утка, сын известного тайваньского судьи. В США выяснили его биографию и установили, что Чэнь вступил в ряды мафии в 15-летнем возрасте и прошел в ней все иерархические ступени, прежде чем стать главой организации. Из мальчика для мелких поручений он стал боевиком «танькоу» (подразделение организации), потом занял должность «танчжу» (начальник подразделения) и, наконец, стал боссом. Но задержать Короля-утку американцы не сумели, тот сразу после убийства Лиу слинял из США на родину.

Под нажимом США тайваньские власти арестовали Чэнь Ципи. В отместку им в ходе следствия Король-утка объявил, что официальные лица Гоминьдана обещали ему за устранение журналиста 20 тысяч баксов, но он отказался от денег и сказал, что выполнит грязную работу из чувства патриотизма. Но после суда власти и мафиози договорились. Король-утка отказался от своих показаний. В итоге приговоренный к пожизненному заключению Чэнь Ципи был помилован и вскоре вышел на свободу.

По прозвищу Белый волк

Пока босс «Бамбукового союза» коротал время за решеткой, делами тайваньской мафии заправлял его заместитель Чжана Аньлэ по прозвищу Белый волк. Он тоже начинал свою криминальную карьеру в молодежной банде, постепенно поднимаясь по иерархическим ступеням. 10 лет «чалился» в американской тюрьме и при этом умудрился за это время получить пять американских дипломов об образовании. А вернувшись на родину, создал Партию стимулирования объединения Китая, ратуя за присоединение к нему Тайваня. А еще стал «королем касок» — его компания по производству касок является крупнейшей в мире.

Чжан Аньлэ — Белый волк

Белый волк и теперь постоянно на виду, он дает интервью, выступает на телевидении, проводит благотворительные акции. А тем временем «Бамбуковый союз», как и раньше, занимается привычным делом. Заправляет наркобизнесом в регионе, крышует торговцев, проституток и игорные заведения. При этом организация активно внедряется в новые сферы теневой экономики. Так, недавно полиция Тайваня арестовала 13 членов этого преступного сообщества. Под руководством главаря криминальной ячейки, 40-летнего Чжана, они создали консалтинговую компанию, которая выдавала кредиты под большие проценты.